Жизнь Милия Алексеевича Балакирева (21.12.1836 - 16 .05.1910) - известного композитора, пианиста, дирижера, главы творческого объединения русских композиторов, названного В. В. Стасовым «Могучей кучкой», была богата событиями. Годы учебы в Нижнем Новгороде и Казани, переезд в Санкт-Петербург и блестящие выступления здесь в качестве концертирующего пианиста, встречи с М. И. Глинкой, организация Бесплатной музыкальной школы, создание сообщества музыкантов, явивших миру новое направление в музыкальном искусстве, и многое другое.
Одна из «страниц» его биографии была связана с Придворной певческой капеллой .
По словам Н. А. Римского-Корсакова, назначение Милия Алексеевича управляющим Капеллы, а его самого - помощником управляющего, было «неожиданным» . Причем изначально в тексте рукописи «Летопись моей музыкальной жизни», хранящейся ныне в Российской национальной библиотеке, было записано: «Таинственная нить такого назначения». Позже, карандашом на правом поле листа Николай Андреевич вставил слово «неожиданного», тем самым обратив особое внимание на непредвиденность события.
Здесь же, в «Летописи» он перечислил имена людей, в чьих руках, по представлениям автора, находилась «таинственная нить», которая привела к значительному повышению социального статуса Балакирева. Следы некоторых «узелков», связующих «нить», обнаруживаются в рукописных фондах Российской национальной библиотеки.
Милий Алексеевич служил управляющим Придворной певческой капеллы более 10 лет. В «Формулярном списке о службе Управляющаго Придворною Капеллою Статскаго Советника Милия Алексеевича Балакирева» указано: «По высочайшему повелению, объявленному господином Министром Императорского Двора в предписании от 3 февраля 1883 года за № 240 определен управляющим Придворною Капеллою третьяго февраля тысяча восемьсот восемьдесят третьего года» . А после записи от 17 апреля 1894 г. о награждении его Орденом Св. Станислава 2-й степени читаем: «Высочайшим приказом по Гражданскому ведомству от 20-го Декабря 1894 г. за № 5 от службы, согласно прошению по болезни, уволен с двадцатого Декабря 1894» .
Назначение М. А. Балакирева в столь значимое в Российской империи государственное учреждение должно было иметь очень серьезные основания. Придворная певческая капелла являлась в то время не только центром духовной музыки России. Основанный в 1479 г. по указу великого князя Ивана III хор государевых певчих дьяков, с которого началась история Капеллы, более 400 лет оставался «государевым». И хотя названия его менялись («Придворный певческий хор» или «Певчие Дома его величества» — «Капелия придворных певчих» или «Придворная капелия» — «Придворная певческая капелла» - «Придворная певческая капелла Двора Его Величества»), - все они отражали зависимость деятельности Капеллы от идеологических установок и художественного вкуса первого лица государства.
Период времени, на который приходится служба М. А. Балакирева в Капелле, относится к правлению Александра III. Император вступил на престол 2 марта 1881 г., коронация же его состоялась 15 мая 1883 г. За месяц до этого события Балакирев приступил к своим обязанностям. Празднования по случаю коронации проходили в Москве, где императорскую чету, прибывающую из Санкт-Петербурга, встречали с большой торжественностью.
В Российской национальной библиотеке хранится акварель неизвестного художника «Въезд императора Александра III на Красную площадь».
Здесь мы видим и триумфальные ворота с вензелем императора и императрицы, сооруженные специально к церемонии коронации, и большое скопление народа на площади, приветствующего Александра Александровича и Марию Федоровну. Однако нельзя с уверенностью утверждать, что эта акварель в действительности отражает события, происходившие 10 мая 1883 г. В тот день, в соответствии с описаниями современников, император въезжал в Москву верхом, а не в пролетке. Возможно, именно это стало причиной появления в нижней части картины карандашной записи: «на лошади». Кроме того, тем же почерком рядом записана дата: «12 мая 1893 г.», отстоящая от коронационных торжеств на 10 лет. Возможно, художник изобразил приезд императорской четы в Москву на празднования десятилетия, прошедшего со дня коронации.
Что же касается событий, происходивших в Москве в 1883 г., то туда в полном составе, включая управляющего — М. А. Балакирева и его помощника — Н. А. Римского-Корсакова, выехала и Придворная певческая капелла. «Облеченные в мундиры придворного ведомства , - вспоминал Римский-Корсаков в своей «Летописи», - мы присутствовали на коронации в Успенском соборе, стоя на клиросах: Балакирев на правом, я на левом. <…> Обряд совершался торжественно…» .
Последующая деятельность Капеллы напрямую зависела от мировоззрения и интересов Александра III. Характеристику этого представителя царствующей династии наиболее емко сформулировал И. С. Тургенев: «Он только русский. Он любит и покровительствует только русскому искусству, русской музыке, русской литературе, русской археологии <...>. По той же причине он и ревностный православный; его благочестие искренне и непритворно» . Н. Ф. Финдейзен заметил в своих Дневниках, что «Александр III возвысил русских музыкантов и признавал в них художников, а не бродяг» . По словам С. Д. Шереметева, Александр III любил «русскую былину и русскую песню, древнее церковное пение и иконографию, рукописные лицевые изображения и древнее наше зодчество, потому что пламенно любил Россию…» .
Основой мировоззрения правящего императора была идеология монархической государственности и русской национальной самобытности. Приверженность Александра Александровича этим идеалам обусловила перемены, происходившие в разных сферах российской жизни, в том числе и в духовной музыке.
«Распутывая» «таинственную нить», которая привела Балакирева в Придворную певческую капеллу, Римский-Корсаков называет имена Т. И. Филиппова, К. П. Победоносцева и С. Д. Шереметева. Далее к этим персонам он прибавляет В. К. Саблера, Д. Ф. Самарина , М. Н. Каткова. Их всех Николай Андреевич называет «древними устоями самодержавия и православия» . Несмотря на некоторую иронию, присутствующую в высказывании музыканта, оно в целом соответствует действительности. Названные Римским-Корсаковым лица не являлись абсолютными единомышленниками, а подчас становились антагонистами, но объединяло их национальное самосознание, любовь к отечеству и приверженность к его историческим корням.
Почти у каждого из перечисленных деятелей с приходом к власти Александра III изменился социальный статус и/или общественное положение. Государственный контролер Тертий Иванович Филиппов в 1881 г. стал сенатором — членом высшего государственного органа, подчиненного императору. Обер-прокурор Святейшего Синода Константин Петрович Победоносцев (1827-1907), воспитатель великого князя Александра Александровича, после его восшествия на престол, — самым высокопоставленным человеком в управлении государством, сохранив свое влияние на бывшего воспитанника.
С вступлением на престол Александра III более высокий статус приобретают и другие фигуры, перечисленные Н. А. Римским-Корсаковым. Издатель, публицист, редактор газеты «Московские ведомости» Михаил Никифорович Катков (1818-1887), сформулировавший принцип государственной национальности как основы единства страны, человек, которого называли создателем русской политической печати, в 1882 г. получил чин статского советника, несмотря на то, что не состоял на государственной службе. Граф Сергей Дмитриевич Шереметев (1844-1918), принадлежавший к свите императорской семьи, личный друг императора Александра, в 1881 г. был повышен в офицерском чине (стал флигель-адьютантом) и назначен на должность начальника Придворной певческой капеллы.
Капелла придворная певческая , хор для пения в дворцовых церквах царского дома, унаследовал свой современный строй от государевых певчих дьяков. – История капеллы чрезвычайно скудна фактами вследствие отсутствия специальных исследований. Известно, что в 1713 г. хор государевых певчих дьяков был переведен из Москвы в Петербург и в царствование Петра вел. был пополняем посредством вызова певчих синодального и др. архиерейских хоров, доходя обыкновенно до 40 человек. По смерти Петра вел. певчие его были распущены, и в придворном хоре, как он стал теперь называться, осталось всего лишь 15 человек. В царствование имп. Анны Иоанновны хор стал увеличиваться и ко второй половине столетия, по свидетельству Штелина, капелла состояла из 15 дискантов, 13 альтов, 13 теноров и 12 басов, не считая „младших воспитанников». С этого времени начинается известность капеллы, как образцового певческого учреждения, и на это именно время падает служба в уставщиках капеллы (– должность уставщика была равносильна позднейшей директорской должности –) М. Ф. Полторацкого, который, будучи еще придворным певчим, обратил на себя внимание отличным голосом и искусным пением и для усовершенствования был посылаем заграницу.
В 1742 г. во время торжеств по случаю коронования императрицы Елизаветы Петровны в Москве была поставлена опера Метастазио „Милосердие Тита», и для исполнения хоров в ней по приказанию императрицы были приглашены певчие придворного хора, для которых итальянские слова оперного либретто были переписаны в партии русскими буквами. С этого времени придворная капелла должна была участвовать во всех придворных оперных спектаклях, где нужен был юр. Есть, впрочем, известия, что еще в 1737 г. придворный хор участвовал в исполнении оперы Арайя „Аlbia а о“. Развитие театральных зрелищ при дворе и в столице, а равно и подчинение придворного певческого хора итальянцам – капельмейстерам и композиторам, не могли не отозваться на капелле с одной стороны весьма благоприятно – усовершенствованием ее вокально-певческого искусства, с другой – имевшим печальные последствия привнесением в богослужебное церковное пение характера итальянской оперной музыки. И сами композиторы – итальянцы, служившие при русском дворе, стали писать музыку на слова священных песней, и таким образом светский стиль быстро распространялся по церковным хорам всей России. Цоппис, Галуппи и Сарти в царствование имп. Екатерины II были главными представителями такого направления. Талантливые малолетние певчие придворной капеллы Березовский и Бортнянский были учениками этих композиторов (первый – Цопписа, второй – Галуппи) и по мысли своих учителей для завершения своего музыкального образования путешествовали в Италию – тогдашнюю законодательницу в области вокальной музыкн. Бортнянскому суждено было по возвращении в капеллу занять место капельмейстера придворного хора, а с 1796 г. сначала директора вокальной музыки, потом управляющего придворною певческою капеллой (до конца жизни, 1825 г.), и довести как вокальную часть, так и официальное положение капеллы до блестящего состояния. В 1817 г. Бортнянским были введены новые штаты капеллы и улучшено материальное положение певчих. В то же время Бортнянский выхлопотал разрешение прекратить участие придворной капеллы в театральных представлениях, а своими сочинениями содействовал отвлечению внимания от эффектных, но мало отвечавших цели, церковных сочинений Сарти, Галуппи и т. п. Бортнянскому, как директору капеллы, тогда единственного компетентного музыкального учреждения, было предоставлено Высочайшею властию право одобрять к печати и, с согласия Св. Синода, к употреблению при богослужении вновь составляемые духовно-музыкальные сочинения. При следующем директоре, Ф. И. Львове, капелла, в остальном жившая еще отблеском славы Бортнянского, приступает к изданию различных нотных сочинений, и главным образом т. наз. „обихода придворного пения“, вышедшего тогда еще под названием „Круга простого церковного пения, при Высочайшем дворе употребляемого“, и только для двух голосов – тенора и баса, а затем сочинений Бортнянского, прот. Турчанинова, Березовского, Галуппи и др. Это издательство положило начало существования нотного склада при капелле.
При следующем директоре А. Ф. Львове (1837–1861 г.) капелла, в замен далеко неполного и только для двух голосов изложенного „круга», издает под редакцией Львова полный обиход нотного церковного пения, при Высочайшем дворе употребляемого, на 4 голоса, в составлении которого принимали участие главным образом учителя пения И. М. Воротников и Г. Я. Ломакин. Вновь изданный обиход упрочил всеобщую известность и употребительность придворного напева, а вместе с тем поднял и авторитет капеллы, ставшей при Львове, благодаря обиходу и цензурным правам капеллы, вершительницею судеб церковного пения во всей России. Кроме обихода, являются в таком же переложении: – октоих знаменного роспева, сокращенный ирмологий знаменного роспева, а также греческого роспева: воскресные и праздничные ирмосы, ирмосы четыредесятницы и страстной седмицы, воскресные утренние антифоны и утреня. – Пение капеллы при Львове вновь было доведено до значительного совершенства; слава ее проникла и за пределы России: бывший в Спб. в 50-х годах Берлиоз ставит пение капеллы на недосягаемую высоту. Ежегодные концерты капеллы всегда привлекали большое количество посетителей, чему отчасти способствовала известность самого Львова, как композитора.
С 1837 г. начинается деятельность капеллы по обучению церковному пению и регентскому делу сначала певчих различных полков, а потом и других лиц, приведшая в 1848 г. к первому положению о регентском классе, получившем определенный характер постоянного музыкально-учебного заведения только с 1884 г.
В 1839 г. при капелле учреждается инструментальный класс, для спавших с голоса певчих, неофициально существовавший еще со времен Бортнянского, с перерывом между 1845 и 1856 гг. Класс этот существует и до настоящего времени.
С 1861 по 1883 г., в директорство Н. И. Бахметева, капелла продолжала существовать на тех же основаниях и шла в том же направлении, как при Львове. За весь этот период наиболее крупными фактами в истории капеллы являются: 1) Изменение в способе пополнения хора малолетними певчими. До сих пор набор певчих производился посредством реквизиции лучших голосов из архиерейских и др. хоров южной России, при чем капелла обыкновенно получала певцов более или менее уже опытных в церковном пении. Теперь же капелла стала набирать мальчиков вне архиерейских и др. хоров, приняв обязанность первоначального обучения пению на себя. 2) Под руководством Бахметева был вновь переиздан обиход придворного напева с значительными изменениями сравнительно с обиходом Львова, внесшими более правильности и звучности гармонии; однако некоторые гласовые мелодии в обиходе Бахметева потеряли свою характерность и, приближаясь иногда к речитативу, удаляли гласовое пение от его подлинника. Тем не менее бахметевский обиход пользуется распространенностью и остается образцовым до настоящего времени. 3) Цензурные полномочия капеллы, переходившие со времен Бортнянского от одного директора к другому, ко времени Бахметева представлялись неограниченными: только на этом основании последний начал дело по поводу литургии, составленной Чайковским, не бывшей на рассмотрении директора капеллы и напечатанной без его разрешения. Однако по разъяснению Правит. Сената права директора капеллы простираются лишь на то, чтобы одобрять или не одобрять к исполнению дух.-музыкальные сочинения в церквах, и не касаются тех, которые к тому не предназначаются. Результаты процесса не могли не отразиться неблагоприятно на положении капеллы.
Собственные духовные сочинения Бахметева, не смотря на свою эффектность и хоровую звучность, не могли содействовать упрочению авторитета капеллы, так как иногда чрезмерно усиливали ту слащавость и „пряность“, начало которых было положено еще сочинениями Львова. С 1883 по 1895 г. капелла жила иной жизнию. Во главе ее был поставлен начальник, которому подчинялись управляющий и его помощник. Граф С. Д. Шереметев, назначенный на должность начальника, пригласил известных деятелей национального направления в русской музыке: М. А. Балакирева на пост управляющего и Н. А. Римского – Корсакова – помощником управляющего. Музыкально-художественное значение капеллы постепенно развивалось и именно в направлении, характерном для приведенных имен. В это время капеллою была сделана попытка издать первую простую, но вместе с тем художественную гармонизацию древних церковных напевов; к сожалению, попытка остановилась после выпуска в свет „Пения при всенощном бдении древних распевов“. Тогда же были изданы капеллою сочинения и переложения Римского-Корсакова.
После 1895 г. должность управляющего занимали – до 1901 г. А. С. Аренский, а с 1901 до 1903 г. – С. В. Смоленский, по уходе которого капелла управляется начальником – гр. А. Д. Шереметевым и помощником Н. С. Кленовским.
А. Преображенский
Статья Петра Трубинова с дополнениями Виталия Филиппова
Участок, на котором располагается комплекс зданий и дворы Капеллы, был приобретен по инициативе Д.С. Бортнянского. Здесь жили и работали такие именитые мастера, как А.Е. Варламов, А.Ф. Львов, М.И. Глинка, Г.Я. Ломакин. Перестройка зданий Капеллы, проведенная Л.Н. Бенуа, вдохнула в эти камни новую жизнь. Архитектурное убранство фасадов, интерьеры, планировка помещений, их техническое оснащение, концертный зал с великолепной акустикой — все это стало полностью соответствовать творческим, художественным и бытовым потребностям хора с многовековым прошлым.
Комплекс зданий Капеллы занимает участок клинообразной формы, начинающийся от реки Мойки и сужающийся к Большой Конюшенной улице. На набережную Мойки выходят два жилых корпуса, проезд между которыми ведет в парадный двор. В глубине двора находится концертный зал Капеллы и пристроенный к нему Царский павильон, которые видны из Зимнего дворца с Дворцовой площади.
Такую форму участок сохранил с самого своего появления, которое можно отнести ко времени между 1714 годом, когда началось освоение левого берега Мойки и 1738, когда участок был зафиксирован на плане Петербурга.
В настоящее время вся территория Капеллы разбита поперечными корпусами на четыре проходных двора. Кроме того, имеются еще два боковых двора внутри выходящих на Мойку жилых флигелей и два световых. Благодаря такому обилию дворов в планировке участка, здания Капеллы удивительным образом вписались в пространственную структуру Петербурга, сложившуюся к концу XIX века. Эти дворы со дня своего появления стали необходимым звеном, соединившим Дворцовую площадь и Большую Конюшенную улицу.
Капелла поселилась в зданиях на Мойке не сразу, а лишь спустя сто с лишним лет после того, как в 1703 году, переехав из Москвы, участвовала в торжественном богослужении на закладке Петербурга. По инициативе директора Капеллы Д.С. Бортнянского 15 октября 1808 года строения на этом участке были выкуплены казной и после необходимого ремонта, выполненного архитектором Л.И. Руска, 1 ноября 1810 года заняты певчими.
Прежде для Придворного хора снималось жилье на Адмиралтейском канале, а спевки проводились в Зимнем дворце. Длительные постоянные переходы по улице, перемежавшиеся с пением, пагубно сказывались на состоянии здоровья певчих, особенно детей. Получив собственное здание, Капелла избавлялась от необходимости проводить репетиции в другом месте. Вскоре после смерти Бортнянского появился широкий проезд с Дворцовой площади к набережной Мойки. В 1834 был построен деревянный, а в 1840 каменный Певческий мост перед зданием Капеллы через Мойку. Таким образом, «Певческие корпуса» оказались включены в ансамбль Дворцовой площади, и установилась кратчайшая прямая дорога к Зимнему дворцу.
Здания, в которые въехала Капелла, построил для себя один из предыдущих владельцев участка, архитектор Ю. М.Фельтен, в 1773-1777 годах. Фельтеновские флигели, выходившие на Мойку, были двухэтажными, в каждом из флигелей имелся арочный проезд во внутренние дворы, а между корпусами — проезд в главный двор. Внутренняя планировка корпусов сохранилась без значительных изменений до сих пор и легла в основу работы Бенуа по перестройке всего комплекса. Центральный дом с крупным выступом, стоявший в глубине участка, был трехэтажным. За центральным домом простирался сад, ограниченный со стороны Большой Конюшенной улицы трехэтажной постройкой.
Здание, в котором оказалась Капелла, изначально имело другое функциональное назначение. Построенное, как усадьба, теперь оно использовалось для проживания и работы большого концертно-учебного заведения. На плане Петербурга 1828 года постройки на участке обозначены, как Певческие корпуса. Однако новый директор Капеллы Ф.П. Львов в своей записке в Министерство Императорского двора засвидетельствовал, что «там даже не было подходящего места для пения». Жилых и подсобных площадей не хватало.
В 1828 году архитектору Шарлеманю были заказаны два проекта перестройки зданий Капеллы, один из которых был высочайше утвержден. Проект Шарлеманя подразумевал полное изменение застройки усадьбы, хотя и оставлял флигели по набережной Мойки. К этим флигелям планировалось пристроить длинные корпуса вдоль межевых границ участка. В результате образовался бы сквозной проезд с набережной Мойки на Конюшенную улицу. Концертный зал проектом не предусматривался. Однако перестройку отменили.
В 1830 году директор Ф.П. Львов представил новое прошение о пристройке зала для пения. Это прошение было удовлетворено, и в феврале того же года Шарлемань добавил трехэтажную пристройку к главному корпусу, во втором и третьем этажах которой разместил зал. Именно в этом зале занимались с певчими Глинка и Ломакин, и именно здесь проходили первые репетиции Н.А. Римского-Корсакова с его детищем — оркестром инструментальных классов Капеллы. Стены этого зала сохранились до сих пор, и часть его объема ныне занимает рекреационный зал, в котором собираются артисты перед выходом на сцену.
Певчим все так же не хватало квартир, и в 1834 году Львову удалось исхлопотать надстройку жилых корпусов на набережной Мойки. Ее осуществил архитектор П.Л. Виллерс. Одновременно он закрыл арочные проезды, которые вели с улицы во внутренние боковые дворы этих корпусов, и устроил вместо них две новые квартиры. В боковые дворы отныне можно было попасть только через проезды из главного двора. В том же году Виллерс переделал парадные ворота Капеллы, выполнив новый рисунок решетки, сохранившийся до сих пор. Во время перестройки 1886-1888 гг. Бенуа переделал ограду со стороны Мойки, заново изготовив решетку ворот с сохранением старого рисунка.
В течение XIX века надстройки совершались еще трижды, в результате почти все здания комплекса стали трехэтажными. Несмотря на все перестройки, к концу XIX века помещений катастрофически не хватало. К этому времени Певческая капелла осуществляла не только свою основную функцию — службы при Императорском дворе, но и вела собственную концертную деятельность. В зале, построенном Шарлеманем, была устроена ложа для императрицы. А из зала пробили дополнительные дверные проемы в соседние помещения, чтобы слушатели могли располагаться и там.
Был налажен регулярный образовательный процесс в инструментальных и регентских классах. При Капелле также имелся нотный склад, так как ее директор к тому времени играл единовластную роль цензора на все духовно-музыкальные сочинения, допущенные к исполнению в церкви. Вся эта деятельность велась в обветшавших, маленьких, сырых, неудобно расположенных помещениях.
В 1883 году во главе Капеллы были назначены: начальником — граф С.Д. Шереметев, управляющим — М.А. Балакирев, его помощником по музыкальной части — Н.А. Римский-Корсаков. Им удалось убедить Министерство Императорского двора в необходимости капитальной перестройки здания Капеллы. Разработку проекта поручили гражданскому инженеру Н.В. Султанову. Его проект предполагал надстройку части корпусов до четырех этажей. В результате дворы Капеллы совершенно лишились бы солнечного света. Кроме того, не удовлетворяла предполагаемая наружная отделка фасадов. В конечном счете проект отменили, и в июле 1886 года Александр III одобрил проект Л.Н. Бенуа.
При создании нового ансамбля Капеллы Бенуа использовал наиболее прочные из имевшихся построек: жилые корпуса, выходящие на Мойку, лицевую стену жилого корпуса на Большой Конюшенной улице (надстроив два этажа и возведя здесь дворовую часть здания на новом фундаменте) и часть главного здания, разобрав фельтеновские стены до уровня сводов первого этажа, а трехэтажную пристройку Шарлеманя оставив целиком. Полностью, на новых фундаментах, по проекту Бенуа были выполнены Школьные флигеля, Регентские классы, Царский павильон, Машинное здание и два жилых дворовых флигеля со стороны Конюшенной улицы.
Учебные корпуса Бенуа спроектировал по образцу здания Санкт-Петербургского университета. Проходя через здание, коридор второго этажа оказывается в помещении бывшего концертного зала, построенного Шарлеманем. В этом месте Бенуа оставил рекреационное помещение для отдыха и сбора артистов перед выходом на сцену.
Все здания комплекса композиционно связаны единым рисунком фасада, перетекающим с набережной Мойки в парадный двор.
Бенуа сумел виртуозно замаскировать неправильные формы участка. Таким образом, не видя плана, можно вообразить, будто все дворы имеют симметричную прямоугольную форму. Между тем, во всем комплексе зданий Капеллы нет практически ни одного строго прямоугольного пространства. Даже концертный зал имеет форму раструба, расширяясь от сцены к хорам примерно на метр. Мастерски выполненные круглое и полукруглое фойе концертного зала делают совершенно невидимым искривление границ участка.
Концертный зал Капеллы считается по акустике одним из лучших в Европе. Его пол и потолок сделаны наподобие скрипичной деки. Потолок зала не плоский, а кессончатый, подвешенный к металлической конструкции крыши. В центре сцены Бенуа предполагал устройство органа, но управляющий Капеллой Балакирев, будучи приверженцем православной традиции, воспрепятствовал его установке. Однако Бенуа все предусмотрел для того, чтобы впоследствии орган можно было легко установить. Спустя сорок лет, в 1928 году, это и было сделано: в Капеллу перенесли орган из Голландской церкви.
Другое изменение, внесенное в проект по инициативе Балакирева, касалось квартиры управляющего, занимавшей весь второй этаж в южном корпусе, выходившем на Мойку. Балакирев попросил устроить балкон в угловом окне этой квартиры, что и было сделано там и в такой же квартире напротив. От балкона управляющего протягивалась воображаемая нить к балкону над центральным въездом Зимнего дворца и, таким образом, налаживался визуальный контакт главы Капеллы и императора. С балкона управляющего можно было следить не только за главными воротами Капеллы, но и за жизнью, происходившей на Дворцовой площади. События Кровавого воскресенья разворачивались в 1905 году в непосредственной близости от этого балкона: кавалеристы, стоя с противоположной стороны Певческого моста, перекрыли дорогу к Дворцовой площади шествию рабочих, собравшихся у корпусов Капеллы.
Бенуа проектировал не только здания Капеллы и их внешнюю отделку, но и выполнил эскизы интерьеров и мебели. Помимо упомянутых уже фойе, особой достопримечательностью являются вестибюль со школьной лестницей, комнаты нотной библиотеки и «сборной», гардеробные, расположенные этажом выше. Все они были обнесены деревянными панелями, а под потолком по периметру комнат устроен второй ярус с перилами и узкой лесенкой, ведущей к нему.
3 октября 1894 года, вскоре после завершения работ по перестройке зданий, в концертном зале Капеллы случился пожар. Сгорел только потолок концертного зала, а стены, хоры и вся отделка зала были залиты водой. Боковые жилые флигели нисколько не пострадали. Причина пожара заключалась в неисправности дымохода, проходившего в стене зала. Капелла была вынуждена ликвидировать очаги и печи, находившиеся в квартирах под залом, и заменить в них печное отопление центральным. Через год после пожара, 9 ноября 1895 года состоялось повторное освящение зала, восстановленного в его первоначальном виде.
Печальная судьба постигла построенный Бенуа Царский павильон. В сентябре 1941 года во время фашистской бомбардировки одна из неразорвавшихся бомб расколола павильон надвое. Несколько лет павильон простоял с трещиной, а затем был разрушен. Фотография, датированная 1943-1944 годами, демонстрирует на месте павильона гору битого кирпича с одиноко стоящей входной дверью.
Примерно в то же время, когда расчистили руины Царского павильона и на его месте разбили газон, рельеф фасада концертного зала был сглажен еще одной переделкой. Левый арочный проезд, откуда осуществлялся прежде вход слушателей в фойе и на лестницу к партеру концертного зала, закрыли с двух сторон и устроили в образовавшемся помещении гардероб, а окна служебных помещений по бокам от бывшего павильона заложили наглухо.
Почти 60 лет Капелла простояла без Царского павильона. В 2000 году в рамках проекта благоустройства пешеходной зоны «Дворы Капеллы» на основе дошедших до нас чертежей, фотографий и данных археологии павильон был воссоздан по проекту архитектора В.Н. Вороновой. После восстановления Царского павильона окна и арочный проезд не открыли, таким образом облик парадного двора восстановлен лишь частично. Часть расхождений связаны и с лестницей Царского павильона.
На протяжении XX века в зданиях Капеллы проходила постоянная перепланировка: спальни превращались в классы, классы в квартиры, квартиры в спальни, и так далее. Но помимо многократных перепланировок зданий в советское время с Капеллой происходили и некоторые более существенные изменения.
После революции Придворная капелла стала Государственной. На ее сцену стал выходить не только хор Капеллы, но и другие коллективы. Чтобы эти выступления не мешали занятиям в школе, требовался дополнительный вход в репетиционные помещения и на сцену. Так появился служебный вход, переделанный из окна в бывшую спальню, и дополнительная лестница на второй этаж.
В 1970-е годы к тыльной стороне концертного зала на уровне второго этажа пристроили галерею, позволяющую артистам и администрации попадать в зрительный зал и фойе не через сцену. Галерея также используется для выставок картин и фотографий, как место для отдыха слушателей в антрактах. Одновременно галерея дала два дополнительных помещения для отдыха артистов за кулисами.
Декретом от 11 ноября 1917 года был запрещен детский труд. Это означало, что хор Капеллы больше не может так же интенсивно, как раньше, использовать в своих выступлениях голоса мальчиков. Поэтому в 1920 году детский хор стал существовать отдельно, а во взрослый хор Капеллы вместо мальчиков были набраны женские голоса. Такое резкое увеличение штата потребовало дополнительных квартир, а, кроме того, разграничение учебных и творческих задач снова потребовало перепланировки помещений. Отдельный артистический вход оказался в этом смысле как нельзя более кстати. Под квартиры переделали бывший регентский корпус. Для того, чтобы обособить жилые помещения от концертных, вместо светового двора в этом корпусе была устроена отдельная лестничная клетка.
В 1955 году Хоровое училище официально отделилось от Капеллы, став самостоятельной организацией, хотя и продолжало размещаться в одном с ней здании и участвовать в совместных концертах. Вместо одной из бывших спален на третьем этаже устроили спевочный зал для Хорового училища, так что мальчики уже не должны был делить репетиционные помещения со взрослой Капеллой. В начале 1970-х годов обособление достигло своего пика и «академический» коридор второго этажа был перегорожен стеной, разделившей «малых» и «больших» певчих.
В 1986 году Хоровое училище и вовсе переехало в другое здание. Поводом для переезда послужили начавшие осыпаться в классах потолки. Капитальный ремонт школьных корпусов не проводился, но эти корпуса успешно используются и до сих пор. После переезда Хорового училища его помещения были немедленно заняты посторонними организациям.
После реставрации в октябре 2005 года открылся концертный зал Капеллы. Хотя реставраторы предприняли попытки вернуть его первоначальный облик (например, восстановив позолоту и колёр штукатурки), тем не менее, сравнение с архивными материалами выявляет ряд неточностей. В частности, фотографии до 1956 года показывают живописные панно в центральной части торцовой стены над сценой. Панно были выполнены на холсте художником-декоратором императорских театров А. Лево и изображали балюстрады и вазы с цветами на фоне окрашенной под мрамор штукатурки. За счет зрительного зала увеличена глубина сцены. Не восстановленным остался изящный дирижерский подиум.
Бюсты Д.С. Бортнянского и А.Ф. Львова работы А.Л. Обера, стоявшие на специальных постаментах, в первые годы советской власти были заменены на бюсты Маркса и Ленина, а в 1970-е гг. их место заняли дополнительные настенные светильники, постаменты же с того времени пустовали. По инициативе художественного руководителя Капеллы В.А. Чернушенко и на его личные средства бюсты были заново воссозданы скульптором Б.А. Петровым и 3 февраля 2012 г. заняли свое место на сцене.
Помимо восстановительных работ начало XXI века ознаменовалось для Капеллы еще и строительством на соседнем с южной стороны участке новой гостиницы. Высокое здание, построенное из тяжелых бетонных конструкций, дало осадку в грунте, в результате чего на стенах Капеллы появились трещины. К счастью, при помощи металлических связей треснувшие стены удалось стянуть.
Многие бывшие площади Императорской Капеллы ныне используются посторонними людьми и организациями. Теперь там расположено элитное жилье, рестораны, галереи и пр. Несколько флигелей и занимаемые ими земельные участки были переданы частному инвестору. Остается лишь надеяться, что Капелле удастся в будущем собрать по крупицам наследие, которое оставил для потомков Леонтий Николаевич Бенуа.
Петр Трубинов
История Придворной Певческой Капеллы и ее роль в музыкальном образовании России
Абашкина Ирина Игоревна, учитель музыки, лицей №623 им. И.П. Павлова, Санкт-Петербург
С приходом к власти Петра Iи основанием им новой столицы российского государства Санкт-Петербурга в 1703 году центр музыкального образования переносится из Москвы на берега Невы. В 1713 году Петром был организован Придворный хор, в состав которого входили Государевы певчие дьяки. Хор Государевых певчих дьяков был личным хором русских царей, он участвовал в различных дворцовых церемониях и находился в Москве в резиденции русских государей. Петр переименовывает хор в Придворных певчих и переводит его в новую столицу. Будучи большим любителем церковного пения, он уделяет серьезное внимание своей капелле. Как пишет Локшин: «Многие певцы хора, обратившие на себя внимание качеством своих голосов, выходили в «знатные люди».
После смерти Петра значение Придворного хора возрастало, и 21 сентября 1738 года императрица Анна Иоанновна издала указ об организации в городе Глухове школы для подготовки певчих для Придворного хора. Вот как характеризовал значение школы генерал-аншеф Яков Кейт в своем донесении: «набирать со всей Малой России из церковников, также из казачьих и мещанских детей и прочих и содержать всегда в той школе до 20 человек, выбирая, чтобы самые лучшие голоса были, и велеть их регенту обучить киевскому и партесному пению, и которые пению обучены будут, из тех по вся году лучших присылать ко двору Е.И.В. человек по 10, на то место паки вновь набирать».
Такая же школа по указу Анны Иоанновны 1740 года была организована в Санкт-Петербурге. Указ гласит следующее: «повелеваем отныне впредь для придворной капеллы содержать при дворе нашем из малолетних малороссийского народа людей обученных нотного пения до двадцати человек, которых в удовольствие придворной копеллии на разных приличных той копеллии инструментах обучать».
К моменту восшествия на престол Екатерины IIхор Придворной Певческой капеллы насчитывал около 100 человек - 48 взрослых и 52 мальчика. Будучи поклонницей итальянского музыкального стиля императрица поручает надзор за капеллой итальянскому капельмейстеру Бальдазаре Галуппи, а директором капеллы в 1763 году становится Марк Федорович Полторацкий, заведующий школой в городе Глухове. В этот период капелла достигает высокого певческого мастерства. Однако, своими наивысшими достижениями она обязана деятельности замечательного русского музыканта, композитора и педагога Д.С. Бортнянского - выпускника глуховской школы. После обучения в Италии Бортнянский возвращается в Россию, и в 1769 назначается управляющим капеллой. Получив должность руководителя капеллы, Бортнянский проводит ряд прогрессивных мер, которые повышает профессиональные качества хора. В частности, он добивается отмены участия хора в оперных спектаклях, а также заботится о повышении материального уровня певцов. Известно большое количество отзывов современников Бортнянского, характеризующих его как замечательного педагога. Так, известный русский композитор Варламов - ученик Бортнянского пишет о нем следующее: «Семидесятилетний старичок возьмет фальцетом, и так нежно, с такою душою, что остановишься от удивления». А С.В. Смоленский характеризует хор капеллы под управлением Бортнянского следующим образом: «Хор…был приучен петь звучно, с тщательными оттенками и с отличным произношением слов. Крик и вычурные эффекты были совершенно изгнаны из исполнения капеллы, ставшей оттого петь умно и просто… Капелла стала руководительницей русского пения».
Помимо руководства хором Придворной Певческой капеллы Бортнянский работал и с другими хоровыми коллективами. В этой связи известны хор Сухопутного кадетского корпуса, Смольного института, хор графа А.К.Разумовского.
После смерти Д.С.Бортнянского в 1825году директором Придворной Певческой Капеллы становится Ф.П.Львов, который во многом продолжил традиции обучения певчих, заложенные Бортнянским. О том, что в это время мастерство певчих оставалось на достаточно высоком уровне, свидетельствуют донесения капитана 2-го ранга прусского гвардейского полка Эйнбека, хорошо знавшего хоровое дело, направленного прусским королем Фридрихом-Вильгельмом III. Прусский король был восхищен звучанием хора капеллы и хотел по ее образцу создать хор берлинского протестантского собора (Dom-Chor). В своих донесениях Эйнбек пишет о том, что малолетние певчие получают достаточно серьезное образование. Они обучаются не только музыке, но и проходили общеобразовательные предметы, что позволяло им в случае потери голоса перейти на гражданскую службу или на военную в чине офицера.
Однако со временем, этот уровень значительно снижается. Вот, что пишет Ф.П.Львов в своем письме Николаю I: «Нет достаточных средств к приличному обучению малолетних певчих. Дети обучаются только пению, не получая никакого образования».
В 1836 году на должность директора капеллы назначается А.Ф.Львов. А в 1837 году руководителем хора капеллы становится М.И.Глинка. Несмотря на достаточно непродолжительный срок деятельности на этом посту Глинка старается изменить к лучшему существующую систему обучения. В своих записках он пишет следующее: «Я взялся учить их музыке, т.е. чтению нот, и исправить интонацию, по-русски - выверить голоса…Когда в первый раз явился я для преподавания с мелом в руке, мало нашлось охотников; большая часть больших певчих стояла поодаль с видом недоверчивым, и даже некоторые из них усмехались. Я, не обращая на то внимания, принялся за дело так усердно и скажу, даже ловко, что после нескольких уроков все почти большие певчие, даже и такие, у которых были частные и казенные уроки, приходили ко мне на лекции». В 1838 году Глинка отправляется на Украину для набора детей в хор капеллы. Также в период его деятельности на должности руководителя хора в капелле были организованы инструментальные классы. Однако обстановка, сложившаяся к этому времени в капелле не позволила Глинке максимально проявить свои педагогические идеи, что и стало причиной его ухода из этого заведения в 1838 году.
На смену Львову в 1861 году на должность директора Придворной Певческой Капеллы приходит Бахметев, его деятельность не имела какого-либо серьезного значения для развития этого заведения. Наоборот, при Бахметеве в капелле были закрыты инструментальные классы. В этот период капелла постепенно теряет прежний статус передового учебного заведения, так как ее значение ослабевает перед активно возрождающимся Синодальным хором и училищем в Москве. Лишь с приходом на пост директора капеллы в 1883 году графа С.Д. Шереметева, а на должность управляющего капеллой замечательного музыканта М.А.Балакирева эта ситуация несколько изменяется. Важные преобразования в учебном процессе капеллы были связаны также с деятельностью Н.А.Римского-Корсакова, которого Балакирев приглашает помощником управляющего капеллой. Вот как характеризует Римский-Корсаков состояние обучения в капелле на момент своего прихода: «Безграмотных… мальчиков забитых и невоспитанных, кое-как обучаемых скрипке, виолончели или фортепиано, при спадении с голоса большею частью постигала печальная участь…Из них выходили писцы, прислуга, провинциальные певчие, а в лучших случаях невежественные регенты или мелкие чиновники… Весь строй учебного дела как по инструментальному классу, так и по регентской специальности, установленный автором «Боже, царя храни», никуда не годился. Надо было все переделать или, лучше сказать, создать новое». Так, в капелле реформируется инструментальный класс, создается оркестровый класс, а также принимается новая программа обучения регентов. Руководители капеллы наряду со специальными предметами делают акцент на повышение общего уровня учащихся.
Однако, в 1893 году Римский-Корсаков оставляет капеллу, а вслед за ним - в 1895 году из капеллы уходит и М.А.Балакирев. На должность Балакирева заступает композитор А.С.Аренский, который не оставил какого-либо серьезного следа в деятельности этого заведения. В 1901 году в капеллу по личному настоянию императора Николая Iприходит С.В.Смоленский. Но его взгляды на церковное пение, активно развивавшиеся в Синодальном хоре и училище, не встретили поддержки в стенах Придворной Певческой Капеллы. И, как пишет Гарднер: «Его энергия и его воззрения на церковное пение, так ярко выявившиеся в стилистическом направлении московского Синодального хора и Синодального Училища разбились о твердую, установившуюся и ставшую господствующей музыкальную традицию Придворной певческой капеллы с ее равнением церковного пения на общеевропейскую музыку» .
Через два года Смоленский подает в отставку. Однако, несмотря на серьезные изменения в руководстве капеллы, она вплоть до революции остается крупнейшим учебным заведением в России, а также ее хор является одним из лучших. В 1917 году Придворная Певческая Капелла утрачивает свой статус духовного заведения, а в 1922году она переименовывается в Государственную Академическую капеллу имени М.И.Глинки.
- (см. Капелла имени М. И. Глинки). Санкт Петербург. Петроград. Ленинград: Энциклопедический справочник. М.: Большая Российская Энциклопедия. Ред. коллегия: Белова Л. Н., Булдаков Г. Н., Дегтярев А. Я. и др. 1992 … Санкт-Петербург (энциклопедия)
Придворная Певческая Капелла - Придворная Певческая Капелла, см. Капелла имени М. И. Глинки … Энциклопедический справочник «Санкт-Петербург»
См. Ленинградская академическая капелла им. М. И. Глинки … Большая советская энциклопедия
См. Ленинградская академическая капелла … Музыкальная энциклопедия
См. Санкт Петербургская академическая капелла … Энциклопедический словарь
Капелла придворная певческая - это хор певчих в дворцовых церквах Царского дома. Скудные сведения не дают в точности установить подробно начало и первоначальный период ее существования. Но установлено, что начало свое Кап. придв. певч. берет от государевых певчих дьяков … Полный православный богословский энциклопедический словарь
ПЕВЧЕСКАЯ КАПЕЛЛА, ПРИДВОРНАЯ - См. Капелла … Музыкальный словарь Римана
Здание Капеллы в 2004 Государственная академическая капелла Санкт Петербурга концертная организация Санкт Петербурга, включающая старейший профессиональный хоровой коллектив России (основан в XV в.) и симфонический оркестр и имеющая свой… … Википедия
Здание Капеллы в 2004 Государственная академическая капелла Санкт Петербурга концертная организация Санкт Петербурга, включающая старейший профессиональный хоровой коллектив России (основан в XV в.) и симфонический оркестр и имеющая свой… … Википедия