Три медведя Как дядя Семен рассказывал про то, что с ним в лесу было Корова Филипок

ТРИ МЕДВЕДЯ

Сказка

Одна девочка ушла из дома в лес. В лесу она заблудилась и стала искать дорогу домой, да не нашла, а пришла в лесу к домику.

Дверь была отворена: она посмотрела в дверь, видит - в домике никого нет, и вошла. В домике этом жили три медведя. Один медведь был отец, звали его Михаил Иваныч. Он был большой и лохматый. Другой была медведица. Она была поменьше, и звали ее Настасья Петровна. Третий был маленький медвежонок, и звали его Мишутка. Медведей не было дома, они ушли гулять по лесу.

В домике было две комнаты: одна столовая, другая спальня. Девочка вошла в столовую и увидела на столе три чашки с похлебкой. Первая чашка, очень большая, была Михайлы Ивановичева. Вторая чашка, поменьше, была Настасьи Петровнина; третья, синенькая чашечка, была Мишуткина. Подле каждой чашки лежала ложка: большая, средняя и маленькая.

Девочка взяла самую большую ложку и похлебала из самой большой чашки; потом взяла среднюю ложку и похлебала из средней чашки, потом взяла маленькую ложечку и похлебала из синенькой чашечки; и Мишуткина похлебка ей показалась лучше всех.

Девочка захотела сесть и видит у стола три стула: один большой, Михайлы Иваныча, другой поменьше, Настасьи Петровнин, и третий, маленький, с синенькой подушечкой - Мишуткин. Она полезла на большой стул и упала; потом села на средний стул, на нем было неловко, потом села на маленький
стульчик и засмеялась, так было хорошо. Она взяла синенькую чашечку на колена и стала есть. Поела всю похлебку и стала качаться ва стуле.

Стульчик проломился, и она упала на пол. Она встала, подняла стульчик и пошла в другую горницу. Там стояли три кровати: одна большая - Михайлы Иванычева, другая средняя - Настасьи Петровнина, третья маленькая - Мишенькина. Девочка легла в большую, ей было слишком просторно; легла в среднюю - было слишком высоко; легла в маленькую - кроватка пришлась ей как раз впору, и она заснула.

А медведи пришли домой голодные и захотели обедать. Большой медведь взял свою чашку, взглянул и заревел страшным голосом: "Кто хлебал в моей чашке!"

Настасья Петровна посмотрела свою чашку и зарычала не так громко: "Кто хлебал в моей чашке!"

А Мишутка увидал свою пустую чашечку и запищал тонким голосом: "Кто хлебал в моей чашке и все выхлебал!"

Михайло Иваныч взглянул на свой стул и зарычал страшным голосом: "Кто сидел на моем стуле и сдвинул его с места!"

Настасья Петровна взглянула на спой стул и зарычала не так громко: "Кто сидел на моем стуле и сдвинул его с места!"

Мишутка взглянул на свой сломанный стульчик и пропищал: "Кто сидел на моем стуле и сломал его!"

Медведи пришли в другую горницу. "Кто ложился в мою постель и смял ее!" - заревел Михайло Иваныч страшным голосом. "Кто ложился в мою постель и смял ее!" - зарычала Настасья Петровна не так громко. А Мишенька подставил скамеечку, полез в свою кроватку и запищал тонким голосом: "Кто ложился в мою постель!" И вдруг он увидал девочку и завизжал так, как будто его режут: "Вот она! Держи, держи! Вот она! Вот она! Ай-яяй! Держи!"

Он хотел ее укусить. Девочка открыла глаза, увидела медведей и бросилась к окну. Окно было открыто, она выскочила в окно и убежала. И медведи не догнали ее.

КАК ДЯДЯ СЕМЕН РАССКАЗЫВАЛ ПРО ТО, ЧТО С НИМ В ЛЕСУ БЫЛО

Рассказ

Поехал я раз зимою в лес за деревами, срубил три дерева, обрубил сучья, обтесал, смотрю, уж поздно, надо домой ехать. А погода была дурная: снег шел и мело. Думаю, ночь захватит и дороги не найдешь. Погнал я лошадь; еду, еду - все выезду нет. Все лес. Думаю, шуба на мне плохая, замерзнешь. Ездил, ездил, нет дороги и темно. Хотел уж сани отпрягать, да под сани ложиться, слышу - недалеко бубенцы погромыхивают. Поехал я на бубенчики, вижу, тройка коней саврасых, гривы заплетены лентами, бубенцы светятся и сидят двое молодцов.

Здорово, братцы! - Здорово, мужик! - Где, братцы, дорога? - Да вот мы на самой дороге. - Выехал я к ним, смотрю, что за чудо - дорога гладкая и не заметенная. - Ступай, говорят, за нами,- и погнали коней. Моя кобылка плохая, не поспевает. Стал я кричать: подождите, братцы! Остановились, смеются. - Садись, говорят, с нами. Твоей лошади порожнем легче будет. - Спасибо, говорю. - Перелез я к ним в сани. Сани хорошие, ковровые. Только сел я, как свистнут: ну, вы, любезные! Завились саврасые кони так, что снег столбом. Смотрю, что за чудо. Светлей стало, и дорога гладкая, как лед, и палим мы так, что дух захватывает, только по лицу ветками стегает. Уж мне жутко стало. Смотрю вперед: гора крутая-прекрутая, и под горой пропасть. Саврасые прямо в пропасть летят. Испугался я, кричу: батюшки! легче, убьете! Куда тут, только смеются, свищут. Вижу я, пропадать. Над самой пропастью сани. Гляжу, у меня над головой сук. Ну, думаю: пропадайте одни. Приподнялся, схватился за сук и повис. Только повис и кричу: держи! А сам слышу тоже, кричат бабы: дядя Семен! чего ты? Бабы, а бабы! дуйте огонь. С дядей Семеном что-то недоброе, кричит. Вздули огонь. Очнулся я. А я в избе, за полати ухватился руками, вишу и кричу непутевым голосом. А это я - все во сне видел.

КОРОВА

Быль

Жила вдова Марья с своей матерью и с шестью детьми. Жили они бедно. Но купили на последние деньги бурую корову, чтоб было молоко для детей. Старшие дети кормили Буренушку в поле и давали ей помои дома. Один раз мать вышла со двора, а старший мальчик Миша полез за хлебом на полку, уронил стакан и разбил его. Миша испугался, что мать его будет бранить, подобрал большие стекла от стакана, вынес на двор и зарыл в навозе, а маленькие стеклышки все подобрал и бросил в лоханку. Мать хватилась стакана, стала спрашивать, но Миша не сказал; и так дело осталось.

На другой день после обеда пошла мать давать Буренушке помои из лоханки, видит, Буренушка скучна и не ест корма. Стали лечить корову, позвали бабку. Бабка сказала: корова жива не будет, надо ее убить на мясо. Позвали мужика, стали бить корову. Дети услыхали, как на дворе заревела Буренушка. Собрались все на печку и стали плакать. Когда убили Буренушку, сняли шкуру и разрезали на части, у ней в горле нашли стекло.

И узнали, что она издохла оттого, что ей попало стекло в помоях. Когда Миша узнал это, он стал горько плакать и признался матери об стакане. Мать ничего не сказала и сама заплакала. Она сказала: убили мы свою Буренушку, купить теперь не на что. Как проживут малые дети без молока? Миша еще пуще стал плакать и не слезал с печи, когда ели студень из коровьей головы. Он каждый день во сне видел, как дядя Василий нес за рога мертвую, бурую голову Буренушки с открытыми глазами и красной
шеей. С тех пор у детей молока не было. Только по праздникам бывало молоко, когда Марья попросит у соседей горшочек. Случилось, барыне той деревни понадобилась к дитяти няня. Старушка и говорит дочери: отпусти меня, я пойду в няни, и тебе, может, бог поможет одной с детьми управляться. А я, бог даст, заслужу в год на корову. Так и сделали. Старушка ушла к барыне. А Марье еще тяжелее с детьми стало. И дети без молока целый год жили: один кисель и тюрю ели и стали худые и бледные. Прошел год, пришла старушка домой и принесла двадцать рублей. Ну, дочка! говорит, теперь купим корову. Обрадовалась Марья, обрадовались все дети. Собрались Марья с старухой на базар покупать корову. Соседку попросили с детьми побыть, а соседа дядю Захара попросили с ними поехать, выбирать корову. Помолились богу, поехали в город. Дети пообедали и вышли на улицу смотреть: не ведут ли корову. Стали дети судить: какая будет корова - бурая или черная. Стали они говорить, как ее кормить будут. Ждали они, ждали целый день. За версту ушли встречать корову, уж смеркаться стало, вернулись назад. Вдруг, видят: по улице едет на телеге бабушка, а у заднего колеса идет пестрая корова, за рога привязана, и идет сзади мать, хворостиной подгоняет. Подбежали дети, стали смотреть корову. Набрали хлеба, травы, стали кормить. Мать пошла в избу, разделась и вышла на двор с полотенцем и подойником. Она села под корову, обтерла вымя. Господи благослови! стала доить корову, а дети сели кругом и смотрели, как молоко брызнуло из вымя в край подойника и засвистело у матери из-под пальцев. Надоила мать половину подойника, снесла на погреб и отлила детям горшочек к ужину.

ФИЛИПОК

Быль

Был мальчик, звали его Филипп. Пошли раз все ребята в школу. Филипп взял шапку и хотел тоже идти. Но мать сказала ему: куда ты, Филипок, собрался? - В школу. - Ты еще мал, не ходи, - и мать оставила его дома. Ребята ушли в школу. Отец еще с утра уехал в лес, мать ушла на поденную работу. Остались в избе Филипок да бабушка на печке. Стало Филипку скучно одному, бабушка заснула, а он стал искать шапку. Своей не нашел, взял старую, отцовскую и пошел в школу.

Школа была за селом у церкви. Когда Филипп шел по своей слободе, собаки не трогали его, они его знали. Но когда он вышел к чужим дворам, выскочила Жучка, залаяла, а за Жучкой большая собака Волчок. Филипок бросился бежать, собаки за ним. Филипок стал кричать, споткнулся и упал. Вышел мужик, отогнал собак и сказал: куда ты, постреленок, один бежишь? Филипок ничего не сказал, подобрал полы и пустился бежать во весь дух. Прибежал он к школе. На крыльце никого нет, а в школе слышны гудят голоса ребят. На Филипка нашел страх: что, как учитель меня прогонит? И стал он думать, что ему делать. Назад идти - опять собака заест, в школу идти - учителя боится. Шла мимо школы баба с ведром и говорит: все учатся, а ты что тут стоишь? Филипок и пошел в школу. В сенцах снял шапку и отворил дверь. Школа вся была полна ребят. Все кричали свое, и учитель в красном шарфе ходил посередине.

Ты что? - закричал он на Филипка. Филипок ухватился за шапку и ничего не говорил. - Да ты кто? - Филипок молчал. - Или ты немой? - Филипок так напугался, что говорить не мог. - Ну так иди домой, коли говорить не хочешь. - А Филипок и рад бы что сказать, да в горле у него от страха пересохло. Он посмотрел на учителя и заплакал. Тогда учителю жалко его стало. Он погладил его по голове и спросил у ребят, кто этот мальчик.

Это Филипок, Костюшкин брат, он давно просится в школу, да мать не пускает его, и он украдкой пришел в школу.

Ну, садись на лавку возле брата, а я твою мать попрошу, чтоб пускала тебя в школу.

Учитель стал показывать Филипку буквы, а Филипок их уж знал и немножко читать умел.

Ну-ка, сложи свое имя. - Филипок сказал: хве-и-хви, -ле-и-ли, -пеок-пок. - Все засмеялись.

Молодец, - сказал учитель. - Кто же тебя учил читать?

Филипок осмелился и сказал: Костюшка. Я бедовый, я сразу все понял. Я страсть какой ловкий! - Учитель засмеялся и сказал: а молитвы ты знаешь? - Филипок сказал; знаю, - и начал говорить Богородицу; но всякое слово говорил не так. Учитель остановил его и сказал: ты погоди хвалиться, а поучись.

С тех пор Филипок стал ходить с ребятами в школу.

«Новая азбука»

Неудача, постигшая «Азбуку», побудила Л.Н. Толстого написать заново краткое и доступное для детей пособие, по которому они могли бы научиться грамоте. «Новая азбука», вышла в свет в мае 1875 г. и значительно отличалась от прежнего пособия.

Ее можно было использовать при различных способах обучения грамоте: слуховом, звуковом, буквослагательном и даже так называемом методе целых слов. Если в «Азбуке» букварь составлял лишь первую часть комплекса учебных книг, то «Новая азбука» становилась самостоятельным учебником. Остальные части «Азбуки» были переработаны в отдельные учебники: «Арифметика» и получившие мировую известность «Русские книги для чтения». «Новая азбука», получив широкое признание, была одобрена министерством народного просвещения и рекомендована «для всех учебных заведений, где обучение начинается с азбуки».

Лев Николаевич Толстой говорил одному из своих друзей: «Дети строгие судьи в литературе. Нужно, чтобы рассказы были для них написаны и ясно, и занимательно, и нравственно». И ещё одно непременное условие предъявлял Толстой к детским книжкам -- простота.

Итак, всего четыре заповеди. Повторим для верности: ясность, занимательность, нравственность и простота. Четыре заповеди, которыми должен руководствоваться любой автор, пишущий для детей. Сам Лев Николаевич, создавая свою знаменитую «Азбуку», следовал им неукоснительно.

Легче всего было бы назвать «Азбуку» учебной книжкой для самых маленьких. Но такое определение будет не совсем точным. «Азбука» -- уникальная энциклопедия в четырёх томах, в которую, помимо собственно букваря, было включено множество рассказов, сказок, басен и научно-познавательных статей. Так что «Азбука» Л.Н. Толстого не только учила детей грамоте, она формировала их взгляды на окружающий мир.

О своём любимом детище Лев Николаевич говорил охотно и много. Ещё больше об «Азбуке» было написано его последователями, ценителями и… недоброжелателями (такие тоже водились). Чтобы не уподобляться им, приведём лишь небольшую цитату из самого классика: «Рассказать, что для меня этот труд многих лет -- азбука, очень трудно. Гордые мои мечты об этой азбуке вот какие: по этой азбуке только будут учиться два поколения русских всех детей, от царских до мужицких, и первые впечатления поэтические получат из неё».

Так писал Лев Николаевич в 1872 году. С тех пор прошло больше века. Не два поколения, минимум -- пять, сменили друг друга. Две мировые войны отгремели. Русского царства не стало. Советский Союз, пришедший ему на смену, тоже почил. А «Трёх медведей», «Филипка» и «Льва и собачку» читают до сих пор.

В записных книжках писателя, во всём его обширном подготовительном материале для Азбуки, встречается много зарисовок, черновых набросков, бесспорно свидетельствующих, что книга была задумана с большим числом рисунков. Каждую букву Азбуки он сопроводил живым рисунком, на котором изображены звери или предметы, знакомые ребёнку. Например, к букве Г он нарисовал девочек, нашедших г рибы, к букве Д - человека, рубящего дерево, к букве З - зайца, удирающего от собаки…

В дальнейшем, представив себе, как сложно будет найти художника, а также учитывая трудности в воспроизведении рисунков, Толстой вынужден был отказаться от первоначального замысла. В конечном итоге в книге вместо сюжетных эпизодов остались одни изображения предметов к алфавиту, сделанные простейшими средствами линейного рисунка.

В разные годы к иллюстрированию Азбуки обращались известнейшие русские художники: Ю. Васнецов, В. Фаворский, М. Ромадин. Бесценным подарком к 100-летию Азбуки явилась серия иллюстраций Алексея Пахомова, удостоенных Государственной премии СССР.

Л. Н. Толстой - педагог и воспитатель - это явление в истории педагогики выдающееся;

оно столь же яркое и значительное, сколько сложное и противоречивое.

Фоменко Н.В. («Начальная школа». - 1993. - №3)

«Цель одна - образование народа»,- говорил он и служил этой цели всеми своими помыслами. В период расцвета своих физических и духовных сил Толстой целиком посвятил себя народному образованию, сумел создать такую школу, которая по новизне и гуманности подхода к детям, оригинальности методов преподавания, смелости и страстности исканий новых путей в педагогике не имела себе равных среди школ не только в России, но и за рубежом.

Просветительскую деятельность среди крестьян Толстой рассматривал как выполнение образованными людьми своего долга перед народом. «Другое теперь нужно. Не нам нужно учиться, а нам нужно Марфутку и Тараску выучить хоть немножко тому, что мы знаем». Занятием более всего достойным мужчины Толстой считает образование народа.

"Азбука Льва Толстого" - необычная книга. С какой стороны ни посмотри, все в ней не то да не так. И слог не из лучших - сказал да ответил, а то еще хуже - "Петя был волк". И стихов днем с огнем не сыщешь. И загадки-то допотопные, с подсказкой - и то без Даля не обойдешься. Нет тебе ни машин, ни спутников. И методика обучения чтению, предложенная Толстым, кем только не разбивалась в пух и прах.
Даже как-то не по себе становится, когда читаешь признание Толстого. "Азбуку" мою, - писал он двоюродной тетке, - пожалуй, не смотрите. Вы не учили маленьких детей, вы далеко стоите от народа и ничего не увидите в ней. Я же положил на нее труда и любви больше, чем на все, что я делал, и знаю, что это одно дело моей жизни важное. Ее оценят лет через 10 те дети, которые по ней выучатся".

Л.Н. Толстой с первыми яснополянскими школьниками

Прошло уже более 120 лет, а "Азбука" до недавнего времени оставалась невостребованной. Правда, дети эмигрантов о ней не забывали. Многие из них, читая ее, учились понимать строй русской речи и русской души.

Что говорить, даже сильным учителям подчас трудно докопаться до глубинного смысла текстов, созданных или введенных в книгу автором. Судите сами - "Голенький ох, а за голеньким Бог", "Добрых людей слушаться - решетом воду носить", "Прыткий набежит, а на тихого Бог нанесет".

Произведения Л.Н. Толстого - это иная реальность, иная лексика, не всегда понятная даже взрослым. Современные дети с трудом погружаются в непонятные для них бытовые ситуации. Они не представляют, зачем собирать щавель у дороги («Котенок»), зачем надо ловить медвежат и учить их плясать, тем более, зачем мужику в козу наряжаться («Как медведя поймали»).

Лексика рассказов писателя мало способствует не только стимуляции интереса к чтению, но и развитию воображения. Ребенку, не видавшему сахарную голову, трудно представить картину, описанную классиком…

Многое неясно не только ребенку, но и взрослому. Без словаря уже не объяснить, что есть черепаха в три аршина длины и весом в двадцать пудов («Черепаха»).

Основная «Азбука», представляющая собою нечто вроде учебной энциклопедии, вышла в четырех томах в 1872 году. «...Работа над языком ужасная,- говорит писатель в одном из писем по поводу «Азбуки» (в апреле 1872 года).- Надо, чтобы все было красиво, коротко, просто и, главное, ясно». Приведем только один пример - начало маленького рассказа-сказки («Еж и заяц») в двух рукописных вариантах. Один, написанный под диктовку Толстого, представляет собой изложение исходного немецкого оригинала. Другой - то, чем стало затем это изложение под пером писателя.

Черновая редакция текстов

Первый вариант. «Раз осенью в воскресенье утром была чудесная погода. Народ нарядный шел к обедне, птицы пели, и солнце светило. Ежик стоял у дверей своего домика и пел песенку. Потом он подумал: «Пока жена моя моет и одевает детей, я пойду погулять». Он пошел по дороге в поле посмотреть, как растет репа. Ежики любят репу. Навстречу ему шел заяц. Он тоже пришел смотреть на капусту, которую любил есть. Ежик сказал зайцу: «Здравствуй, заяц», а заяц был гордый и не поклонился ежу. Он только сказал: «Зачем ты так рано по полю бегаешь?» Ежик отвечал: «Я гуляю». Заяц засмеялся: «Гуляешь? Как ты можешь гулять! У тебя кривые ноги».

Второй вариант. «Заяц встретил ежа и стал смеяться над его ногами».
Прочитав все рассказы, спросим ребят: чему надо научиться в первую очередь? Понимать друг друга. Все рассказы Толстого - про это. Конечно, учиться этому мы будем всю жизнь. Но главное - начало положено, если рассказы пережиты и прочувствованы. Доброта, честность, терпимость, человечность, мужество - вот качества, которые воплощает и хочет, разумеется, воспитать в юных читателях Лев Николаевич Толстой.

«И после этого самостоятельно или вместе с учителем ребята придумывают свой рассказ о доброте, о милосердии - к людям или к животным. Может быть; они выдумают всё от начала до конца, а может быть, расскажут или напишут о случае из жизни. Пусть представят себя писателями; сочинителями. По-моему, для такой работы с детьми мы не имеем в русской, да и во всей мировой литературе лучшего материала, чем толстовская «Азбука». (Полтавец Е. Изучение творчества Льва Толстого в школе: Уроки по Толстому в начальных классах; На взгляд учителя старшеклассников //Литература.– 2005.– №17.–С.7-12)

Как ни далеко отстоит от нас время Льва Толстого, истории, описанные им, воспринимаются как живые, действительно бывшие…
Андрей Белый сравнивал Толстого с колодцем, где вода чистая и прозрачная, а дна не видно - колодец глубокий. Эта мысль как нельзя лучше подходит к "Азбуке".

…в 1875 году вышла «Новая азбука», она сразу же получила широкое распространение. Её рассматривали как лучшую из существовавших книг для образования детей «и по форме и по содержанию». Видный профессор-естественник и педагог С.А. Рачинский высказал уверенность, что своей работой Толстой оказал «величайшую услугу... русскому школьному делу» и что «нет в мире литературы, которая могла бы похвалиться чем-либо подобным». Он писал: «3наете ли Вы, какое сокровище Ваша азбука, Ваши книги для чтения? <...> Поверьте, что в Ваших школьных книгах есть та же доля сверхъестественного, то есть творчество par la grace de Dieu (Божьей милостью), как и в лучших Ваших романах».

Толстой видел в детях «черты сметливости, огромного запаса сведений из практической жизни, шутливости, простоты, отвращения от всего фальшивого». Он и стремился вызвать, возбудить интерес у детей к тысячам вопросов: куда девается вода из моря, отчего в мороз трещат деревья, отчего бывает ветер. Отвечая на эти вопросы, Толстой выступает замечательным мастером живого увлекательного общения с ребёнком. Толстой всегда думал о связи поколений. Приступая к роману («Война и мир»), Толстой писал: «...ежели бы мне сказали, что то, что я напишу, будут читать дети лет через 20 и будут над этим плакать и смеяться и полюблять жизнь, я бы посвятил ему всю жизнь и все силы».

А вот какая легенда есть на Востоке: китайский мудрец Конфуций, живший две с половиной тысячи лет назад, учил восьмилеток. Он сказал им: "Прежде чем научиться читать и писать, вы должны научиться уважать и понимать друг друга". Вот и «Азбука» Толстого учит этому в первую очередь.

Список литературы:

1. Введение // Мир «Азбуки Льва Толстого»: Книга для учителя.– Тула, 1995.– С.5-7
2. Гордеева С. Рассказы из "Азбуки: Методическая разработка //Книжки, нотки и игрушки для Катюшки и Андрюшки. – 2003 . – № 9. – С.11-13
3. Полтавец Е. Изучение творчества Льва Толстого в школе: Уроки по Толстому в начальных классах; На взгляд учителя старшеклассников // Литература.– 2005.– №17. – С.7-12.
4. Гриценко З. Классика о нас // Дошкольное воспитание.–2008.– №9.– С.74-80
5. Путилова Е. Лев Толстой и его «Азбука» // Детский сад со всех сторон. – 2006. – №23. – С.8-11.
6. Фоменко Н.В. Уроки нравственности «Азбук» Л. Н. Толстого // Начальная школа.– 1993.– №3. – С.18-21
7. Штец А.А. Л.Н. Толстой: методика обучения грамоте («Азбука» 1872 года] // Начальная школа плюс до и после.– 2008. – № 8. – .90-95.

«Азбука» Толстого - книга особенная, свидетельствующая о готовности Толстого, известного писателя, "выйти за пределы художественной литературы".*

Вышедшую в 1872 г. «Азбуку» Толстого можно рассматривать как продолжение его педагогического журнала «Ясная Поляна» (1862). Свою книгу писатель воспринимал как исполнение долга перед народом. Толстой мечтал, что по его «Азбуке» «будут учиться два поколения русских всех детей, от царских до мужицких, и первые впечатления поэтические получат из нее и что, написав эту азбуку, мне можно будет спокойно умереть».

Толстой не публиковал ее частями в журналах, как, например, начало нового романа «Война и мир» в журнале «Русский вестник». Он отказался от публикации отрывков, чтобы журналисты до выхода в свет целой книги «Азбуки» не «растащили» статьи по хрестоматиям, уговаривая «дать что-нибудь» в их издание. Лишь два рассказа он отдал в печать: «Бог правду видит» в «Беседу» (1872, № 3) и «Кавказский пленник» в «Зарю» (1872, № 2), где сотрудничал Н. Н. Страхов, которому Толстой объяснял: «Если будет какое-нибудь достоинство в статьях Азбуки, то оно будет заключаться в простоте и ясности рисунка и штриха, т. е. языка; а в журнале это странно и неприятно будет, точно не доконченное, как в картинной галерее, какой бы ни было, рисунки карандашом без теней» (из письма 15 апреля 1872 г.). Предложение поместить один из рассказов в «Семейных вечерах» Кашперовой Толстой уже отвергает.

Но вопреки опасениям Толстого, в 1872 г. выходит «Большая Азбука», как называет ее Н. Н. Гусев.

Известный педагог, профессор Московского университета С. А. Рачинский был одним из первых ценителей «Азбуки», он отметил в своей «Сельской школе», что всякому образованному человеку необходимо знать детские книги графа Толстого потому, что, отдав несколько лет своей жизни обучению детей в сельской школе, он многому научился и сам; что для Толстого это стало жизненным делом, а не прихотью. Ничего подобного, по его мнению, в европейской литературе больше не существует.

В период создания «Азбуки» Толстой вновь занимался с крестьянскими детьми, пригласил учителей народных школ, чтобы апробировать свою систему обучения грамоте.

«Азбука» состоит из четырех частей, сброшюрованных в одну объемную книгу (почти 700 страниц). Тщательно продуман отдел русского чтения, в каждой книге «Азбуки» помещен и большой отдел славянского чтения: славянский язык входил в программу народных училищ; крестьяне настаивали на обучении церковнославянской грамоте, да и древняя русская литература была излюбленным чтением яснополянских школьников. Кроме того, изучению языков Толстой всегда придавал большое значение, считая, что «есть только две науки, в пользе которых можно быть твердо уверенным, – это язык или языки, искусство выражать и понимать всякие и во всякой форме мысли, и математика».

Славянский текст начинается с отрывков из летописи Нестора, затем следуют выдержки из Четьи-Минеи, библейские истории, отрывки из Ветхого Завета о сотворении мира, о первых людях, о всемирном потопе, история Иосифа с братьями, всегда трогавшая Толстого, главы из Евангелия, Нагорная проповедь, с детства произведшая на него «огромное» впечатление, молитва «Отче наш», Символ веры, десять заповедей Моисея и три псалма. Из Четьи-Минеи выбраны отрывки поучительного содержания. В «Житии Сергия Радонежского» Толстого привлек ответ Сергия митрополиту, намеревавшемуся надеть на него золотой крест: «От юности не был златоносцем, в старости же в особенности желаю в нищете пребывать», а также решительный отказ Сергия занять митрополичью кафедру: «аки твердый адамант непреклонен пребысть». Внушали Толстому уважение и правила общежития, установленные Сергием в его монастыре: «Ничего для себя никому не приобретать, ни своим что-нибудь называть, но все общим иметь – по заповедям святых отцов».

Толстой помещает в «Азбуке» рассказы, былины, притчи, в которых восхваляется всякий физический труд: «Не потрудиться да не поработать – ничто на свете не радует». Размышляя над темой рассказа, зачастую Толстой задает вопросы и на морально-этические темы, ответы на которые предлагается дать самому ученику.
Форма вопросов и ответов – излюбленный прием и Толстого-публициста.

Включая в «Азбуку» целый ряд рассказов и статей из жизни животных и птиц, Толстой стремился познакомить детей с причинами происходящих природных явлений и объяснить их, задавая простые, казалось бы, вопросы: «Для чего ветер?», «Отчего потеют окна и бывает роса?», «Отчего в мороз трещат деревья?», «Лед, вода и пар». (Очень жаль, что намеченная Толстым статья «Как Коперник догадался, что земля вертится» осталась незавершенной.)

В «Азбуку» Толстой включил «Общие замечания для учителя»; делясь секретами обучения детей, отметил главное качество, которое делает учителя совершенным, – это любовь. «Если учитель имеет только любовь к делу, он будет хороший учитель. Если учитель имеет только любовь к ученику, как отец, как мать, он будет много лучше того учителя, который прочел все книги, но не имеет любви ни к делу, ни к ученикам».

На основании своего педагогического опыта Толстой определяет условия, необходимые для того, чтобы ученик учился охотно. Это заветное пожелание Толстого-педагога, столь необходимое сегодня нашей системе образования**.

Толстой признавался неоднократно, что «Азбука» – «это одно дело моей жизни важное» (Т. 62, с. 9). «Пишу я эти последние года Азбуку и теперь печатаю. Рассказывать, что для меня такое этот труд многих лет – азбука, очень трудно <…> Гордые мечты мои об этой азбуке вот какие: по этой азбуке будут учиться два поколения русских всех детей… написав эту Азбуку, мне можно будет спокойно умереть». И еще: «Азбука не идет, и ее разбранили в “Петербургских ведомостях”; но меня почти не интересует, я так уверен, что я памятник воздвиг этой Азбукой» (Т. 61, c. 349).

Письмо М. Н. Каткову, редактору «Русского вестника», печатающего «Анну Каренину», тоже содержит высокую оценку Толстым своего труда: «Об одобрении я не говорю – гречневая каша сама себя хвалит, так и моя Азбука. Такой Азбуки не было и нет не только в России, но и нигде! И каждая страничка ее стоила мне и больше труда и имеет больше значения, чем все те писания, за которые так незаслуженно хвалят» (Т. 62, с. 185).

Новую форму письма Толстой называл «рисунок без теней». Редактор журнала «Всемирная иллюстрация» К. К. Случевский отметил достоинства «Азбуки» в своей статье: простота, ясность языка. По его мнению, самоотверженность – так можно назвать отказ графа Льва Толстого от привычных приемов в творчестве, которые привлекали читателей, и пойти на что-то совсем новое.

Толстой на основании своего педагогического опыта определяет условия, необходимые для того, чтобы ученик учился охотно. Это одно из самых заветных пожеланий Толстого-педагога, которое столь необходимо сегодня и нашей современной системе образования*.

В начале 1873 г. на заседании Академии наук по предложению И. И. Срезневского Толстой был избран членом-корреспондентом не столько как автор «Войны и мира», сколько как автор «Азбуки». В ноябре 1874 г. Толстой взялся за переработку «Азбуки», назвав ее в печати «Новая азбука», и отдельно – «Русские книги для чтения» в 4-х частях.

До сих пор дети получают первые поэтические впечатления о жизни из произведений Толстого, включенных в его «Азбуку». Особенное внимание читателей и критиков привлекают написанные для «Азбуки» рассказ «Кавказский пленник» и рассказ-притча «Бог правду видит, да не скоро скажет», в основе которого изложенная Платоном Каратаевым история о невинно пострадавшем купце, о просветленном душевном состоянии человека, простившего виновника его страданий. Рассказы «Филипок», «Косточка» стали классикой детской литературы, на которой воспитывается каждое новое поколение.

ПСС, т. 22.

* См.: Бабаев Э. Г. Большая Азбука, или Ощущение счастья // Бабаев Э. Г. «Высокий мир аудиторий...» Лекции и статьи по истории русской литературы / Сост. Е. Э. Бабаева, И. В. Петровицкая. Под общ. ред. проф. Т. Ф. Пирожковой. – М.: МедиаМир, 2008. – С. 364-374.
** Белая книга. Единый государственный экзамен / Сост. проф. В. Я. Линков, проф. В. А. Недзвецкий, ст. преп. И. В. Петровицкая /
Предисловие чл.-корр-та РАО А. М. Абрамова. – М.: Ф-т журналистики МГУ, 2008;
ЕГЭ и судьба российского образования. Белая книга. План-проспект. Послесловие А. М. Абрамова. «ЕГЭ в России больше чем ЕГЭ». – М.: Ф-т журналистики МГУ, 2009; сайт ф-та журналистики и И. В. Петровицкой http://petrovitskaya.lifeware.ru.

Неподалёку от города Тулы, в густом лесу, находится старинная дворянская усадьба с очень поэтичным названием – Ясная Поляна. Здесь родился и прожил большую часть жизни величайший русский писатель Лев Николаевич Толстой (1828–1910). В Ясной Поляне он создал главные свои произведения: романы «Война и мир» и «Анна Каренина», здесь он и похоронен. А сегодня в усадьбе расположился дом-музей писателя.

Первым учителем и воспитателем маленького Льва был добродушный немец – его писатель изобразил в своей первой большой повести «Детство». В 15 лет Толстой с семьёй переехал в Казань и несколько лет учился там в университете, потом жил в Москве и Петербурге, а в 23 года поступил на воинскую службу, побывал на Кавказе, где создал первые свои рассказы и повести. Участвовал Толстой и в обороне Севастополя во время Крымской войны (1853–1856), написал цикл «севастопольских рассказов», имевших большой успех.

Вернувшись в Ясную Поляну, Лев Николаевич открыл школу для детей крестьян. Школ в то время было мало, да и платить за обучение могли не все. А писатель учил детей бесплатно. Вот только подходящих букварей и учебников тогда попросту не существовало. Через несколько лет Толстой сам пишет «Азбуку» для малышей и рассказы для детей постарше – из этих рассказов получились четыре «Русские книги для чтения». Многие детские произведения Толстого написаны по мотивам русских, индийских, арабских, турецких и немецких народных сказок, а некоторые сюжеты подсказали писателю ученики Яснополянской школы.

Толстой много трудился над произведениями для детей, не раз переделывая написанное. Исправленная «Азбука» в поздних изданиях стала называться «Новой азбукой». Только при жизни Льва Николаевича «Новая азбука» и «Русские книги для чтения» переиздавались больше двадцати раз – так они были популярны.

Добрых, справедливых, смелых и порой забавных героев Толстого любили и дети, жившие 100–150 лет назад, и твои родители, бабушки и дедушки, когда были маленькими. Наверняка полюбишь их и ты, когда прочтёшь эту книжку!

П. Лемени-Македон

Рассказы из «Новой азбуки»

Лисица и журавль

Лисица позвала журавля на обед и подала похлёбку на тарелке. Журавль ничего не мог взять своим длинным носом, и лисица сама всё поела. На другой день журавль к себе позвал лисицу и подал обед в кувшине с узким горлом. Лисица не могла продеть морду в кувшин, а журавль всунул свою долгую шею и всё выпил один.

Царь и избушка

Один царь строил себе дворец и перед дворцом сделал сад. Но на самом въезде в сад стояла избушка, и жил бедный мужик. Царь хотел эту избушку снести, чтобы она сад не портила, и послал своего министра к бедному мужику, чтобы купил избушку.

Министр пошёл к мужику и сказал:

– Ты счастлив. Царь хочет твою избушку купить. Она десяти рублей не стоит, а царь тебе сто даёт.

Мужик сказал:

– Нет, я избушку за сто рублей не продам.

Министр сказал:

– Ну так царь двести даёт.

Мужик сказал:

– Ни за двести, ни за тысячу не отдам. Мой дед и отец в избушке этой жили и померли, и я в ней стар стал и умру, Бог даст.

Министр пошёл к царю и сказал:

– Мужик упрям, ничего не берёт. Не давай же, царь, мужику ничего, а вели снести избушку даром. Вот и всё.

Царь сказал:

– Нет, я этого не хочу.

Тогда министр сказал:

– Как же быть? Разве можно против дворца гнилой избушке стоять? Всякий взглянет на дворец, скажет: «Хорош бы дворец, да избушка портит. Видно, – скажет, – у царя денег не было избушку купить».

А царь сказал:

– Нет, кто взглянет на дворец, тот скажет: «Видно, у царя денег много было, что такой дворец сделал»; а взглянет на избушку, скажет: «Видно, в царе этом и правда была». Оставь избушку.

Мышь полевая и мышь городская

Пришла важная мышь из города к простой мыши. Простая мышь жила в поле и дала своей гостье, что было, гороха и пшеницы. Важная мышь погрызла и сказала:

– Оттого ты и худа, что житьё твоё бедное, приходи ко мне, посмотри, как мы живём.

Вот пришла простая мышь в гости. Дождались под полом ночи. Люди поели и ушли. Важная мышь ввела из щели свою гостью в горницу, и обе влезли на стол. Простая мышь никогда не видала такой еды и не знала, за что взяться. Она сказала:

– Твоя правда, наше житьё плохое. Я перейду также в город жить.

Только она сказала это, затрясся стол, и в двери вошёл человек со свечкой и стал ловить мышей. Насилу они ушли в щёлку.

– Нет, – говорит полевая мышь, – моё житьё в поле лучше. Хоть у меня сладкой еды и нет, да зато я и страха такого не знаю.

Большая печка

У одного человека был большой дом, а в доме была большая печь; а семья у этого человека была небольшая: только сам да жена.

Когда пришла зима, стал человек топить печь и сжёг в один месяц все свои дрова. Нечем стало топить, а холодно.

Тогда человек стал ломать двор и топить лесом из разломанного двора. Когда он сжёг весь двор, в доме без защиты стало ещё холоднее, а топить нечем. Тогда он влез, разломал крышу и стал топить крышей; в доме стало ещё холоднее, а дров нету. Тогда человек стал разбирать потолок из дома, чтобы топить им.

Сосед увидал, как он потолок разворачивает, и говорит ему:

– Что ты, сосед, или с ума сошёл? Зимой потолок раскрываешь! Ты и себя и жену заморозишь!

А человек говорит:

– Нет, брат, я ведь затем и потолок поднимаю, чтобы мне печку топить. У нас печь такая, что чем больше топлю, то холоднее становится.

Сосед засмеялся и говорит:

– Ну, а как потолок сожжёшь, тогда дом разбирать будешь? Жить негде будет, останется одна печь, да и та остынет.

– Такое моё несчастие, – сказал человек. – У всех соседей дров на всю зиму хватило, а я двор и половину дома сжёг, – и то недостало.

Сосед сказал:

– Тебе надо только печку переделать.

А человек сказал:

– Знаю я, что ты моему дому и моей печке завидуешь за то, что она больше твоей, затем и не велишь ломать, – и не послушался соседа и сжёг потолок и сжёг дом и пошёл жить к чужим людям.

Был Серёжа именинник, и много ему разных подарили подарков: и волчки, и кони, и картинки. Но дороже всех подарков подарил дядя Серёже сетку, чтоб птиц ловить. Сетка сделана так, что на рамке приделана дощечка и сетка откинута. Насыпать семя на дощечку и выставить на двор. Прилетит птичка, сядет на дощечку, дощечка подвернётся, и сетка сама захлопнется. Обрадовался Серёжа, прибежал к матери показать сетку. Мать говорит:

– Нехороша игрушка. На что тебе птички? Зачем ты их мучить будешь?

– Я их в клетки посажу. Они будут петь, и я их буду кормить.

Достал Серёжа семя, насыпал на дощечку и выставил сетку в сад. И всё стоял, ждал, что птички прилетят. Но птицы его боялись и не летели на сетку. Пошёл Серёжа обедать и сетку оставил. Поглядел после обеда, сетка захлопнулась, и под сеткой бьётся птичка. Серёжа обрадовался, поймал птичку и понёс домой.