«Неужели это продолжение сна?» - подумалось еще раз Раскольникову.
Осторожно и недоверчиво всматривался он в неожиданного гостя.
Свидригайлов? Какой вздор! Быть не может! - проговорил он наконец вслух, в недоумении.
Свидригайлов сообщил Раскольникову, что зашел познакомиться с ним, и попросил оказать ему помощь в деле, касающемся его сестры Дуни. Понимая, что после нанесенного ей оскорбления она не пустит его и на порог, он надеялся на помощь ее брата. Родион решительно отказал ему, и Свидригайлов, вспоминая произошедшие еще не так давно события, пошатнувшие репутацию Дуни, попытался объяснить Раскольникову свое поведение.
Тут весь вопрос: изверг ли я или сам жертва? Ну а как жертва? Ведь предлагая моему предмету бежать со мною в Америку или в Швейцарию, я, может, самые почтительнейшие чувства при сем питал, да еще думал обоюдное счастие устроить!.. Разум-то ведь страсти служит; я, пожалуй, себя еще больше губил, помилуйте!..
Да совсем не в том дело, - с отвращением перебил Раскольников, - просто-запросто вы противны, правы ль вы или не правы, ну вот с вами и не хотят знаться, и гонят вас, и ступайте!..
Свидригайлов вдруг расхохотался.
Однако ж вы... однако ж вас не собьешь! - проговорил он, смеясь откровеннейшим образом, - я было думал схитрить, да нет, вы как раз на самую настоящую точку стали!..
Марфу-то Петровну вы тоже, говорят, уходили? - грубо перебил Раскольников.
А вы и об этом слышали? Как, впрочем, не слыхать... Ну, насчет этого вашего вопроса, право, не знаю, как вам сказать, хотя моя собственная совесть в высшей степени спокойна на этот счет.
Свидригайлов сообщил, что его жена умерла от апоплексического удара, который, по заключению врачей, случился вследствие купания после обильного обеда, а он ее «ударил всего только два раза хлыстиком».
Раскольников мрачно посмотрел на него.
Вы даже, может быть и совсем не медведь, - сказал он. - Мне даже кажется, что вы очень хорошего общества или, по крайней мере, умеете при случае быть и порядочным человеком.
Да ведь я ничьим мнением особенно не интересуюсь, - сухо и как бы даже с оттенком высокомерия ответил Свидригайлов, - а потому отчего же и не побывать пошляком, когда это платье в нашем климате так удобно носить и... и особенно если к тому и натуральную склонность имеешь, - прибавил он, опять засмеявшись.
Свидригайлов поведал Раскольникову историю своей женитьбы на Марфе Петровне.
Целая компания нас была, наиприличнейшая, лет восемь назад; проводили время; и все, знаете, люди с манерами, поэты были, капиталисты были... А все-таки посадили было меня тогда в тюрьму за долги, гречонка один нежинский. Тут и подвернулась Марфа Петровна, поторговалась и выкупила меня за тридцать тысяч сребреников. (Всего-то я семьдесят тысяч был должен.). Сочетались мы с ней законным браком, и увезла она меня тотчас же к себе в деревню, как какое сокровище. Она ведь старше меня пятью годами. Очень любила. Семь лет из деревни не выезжал. И заметьте, всю-то жизнь документ против меня, на чужое имя, в этих тридцати тысячах держала, так что задумай я в чем-нибудь взбунтоваться, - тотчас же в капкан! И сделала бы! У женщин ведь это все вместе уживается.
В продолжении разговора Свидригайлов сообщил Раскольникову, что покойная Марфа Петровна является ему в виде привидения.
Отчего я так и думал, что с вами непременно что-нибудь в этом роде случается! - проговорил вдруг Раскольников и в ту же минуту удивился, что это сказал. Он был в сильном волнении.
Во-от? Вы это подумали? - с удивлением спросил Свидригайлов, - да неужели? Ну, не сказал ли я, что между нами есть какая-то точка общая, а?
Никогда вы этого не говорили! - резко и с азартом ответил Раскольников.
Не говорил?
Мне показалось, что говорил. Давеча, как я вошел и увидел, что вы с закрытыми глазами лежите, а сами делаете вид, - тут же и сказал себе: «Это тот самый и есть!»
Что это такое: тот самый? Про что вы это? - вскричал Раскольников.
Про что? А право, не знаю про что... - чистосердечно, и как-то сам запутавшись, пробормотал Свидригайлов.
С минуту помолчали. Оба глядели друг на друга во все глаза...
Сделайте же одолжение, - раздражительно продолжал Раскольников, - позвольте вас просить поскорее объясниться и сообщить мне, почему вы удостоили меня чести вашего посещения... и... и... я тороплюсь, мне некогда, я хочу со двора идти...
Извольте, извольте. Ваша сестрица, Авдотья Романовна, за господина Лужина выходит, Петра Петровича?
Нельзя ли как-нибудь обойти всякий вопрос о моей сестре и не упоминать ее имени? Я даже не понимаю, как вы смеете при мне выговаривать ее имя, если только вы действительно Свидригайлов?
Свидригайлов заявил, что Лужин не пара сестре Раскольникова и что он готов предложить Дуне десять тысяч рублей, чтобы облегчить ее разрыв с женихом. Он добавил, что ссора-то с Марфой Петровной вышла из-за того, что она «состряпала эту свадьбу». Собираясь уходить, Свидригайлов сообщил, что Марфа Петровна завещала Дуне три тысячи. В разговоре он упомянул, что в ближайшее время собирается в «вояж», но перед этим хочет «закончить дело с Лужиным» и повидаться с Дуней. Но когда Раскольников спросил, скоро ли он отправится в «вояж», Свидригайлов не смог дать вразумительного ответа, сказав, что вместо «вояжа», может быть, скоро женится. Уходя, Свидригайлов столкнулся в дверях с Разумихиным.
К восьми часам Раскольников с Разумихиным направлялись в гостиницу, где была назначена встреча с Лужиным. По дороге Раскольников рассказал приятелю про Свидригайлова, объяснив цель его визита и заметив, что это «странный человек и на что-то решился». Молодые люди пришли к выводу, что Дуню следует от него оберегать.
В коридоре они столкнулись с Лужиным. Все трое вошли в номер не глядя друг на друга. Дуня и Лужин сели напротив друг друга. Первым заговорил Лужин, поинтересовавшись у Пульхерии Александровны, как прошло путешествие. Мать Раскольникова заявила, что они с Дуней были очень расстроены тем, что он не встретил их на вокзале. Все присутствующие в комнате чувствовали себя неловко. Пульхерия Александровна, стараясь смягчить обстановку, заговорила о покойной Марфе Петровне. Лужин сообщил, что Свидригайлов сразу же после похорон своей супруги отправился в Петербург, а затем рассказал о преступлении этого человека, о котором он якобы знал со слов покойной. Это преступление заключалось в следующем: Свидригайлов водил знакомство с некоей Ресслих, процентщицей, у которой жила ее племянница, глухонемая девочка четырнадцати лет; Ресслих била девочку и попрекала каждым куском; однажды девочку нашли на чердаке повесившейся. Спустя некоторое время в полицию поступил донос, в котором говорилось, что девочка была «жестоко оскорблена» Свидригайловым. Благодаря стараниям и деньгам Марфы Петровны дело было замято.
Лужин упомянул также, что на совести Свидригайлова еще одна смерть. Между его дворовыми людьми ходили разговоры, что еще во время крепостного права он довел до самоубийства своего слугу Филиппа. Дуня возразила Лужину, заявив, что в то время, когда она жила в этой семье, Свидригайлов хорошо обращался со слугами. Лужин, двусмысленно улыбнувшись, заметил, что с некоторого времени Дуня стала защищать Свидригайлова, намекая на ее отношения с ним. Дуня же, понимая, что разговор принимает неприятный оборот, попросила своего жениха сменить тему. Но тут в разговор включился молчавший все это время Раскольников, сообщив о визите Свидригайлова, о том, что он просит о свидании с Дуней и что Марфа Петровна оставила Дуне по завещанию деньги. Пульхерия Александ- ровна спросила, что Свидригайлов собирается предложить Дуне, и Родион ответил, что скажет об этом позднее. Лужин собрался уходить, заметив, что таким образом он перестанет мешать присутствующим. Но Дуня попросила его остаться, напомнив, что он собирался объясниться с Пульхерией Александровной.
Точно так-с, Авдотья Романовна, - внушительно проговорил Петр Петрович, присев опять на стул, но все еще сохраняя шляпу в руках, - я действительно желал объясниться и с вами, и с многоуважаемою вашею мамашей, и даже о весьма важных пунктах. Но, как и брат ваш не может при мне объясниться насчет некоторых предложений господина Свидригайлова, так и я не желаю и не могу объясниться... при других... насчет некоторых, весьма и весьма важных пунктов. К тому же капитальная и убедительнейшая просьба моя не была исполнена...
Лужин сделал горький вид и осанисто примолк.
Просьба ваша, чтобы брата не было при нашем свидании, не исполнена единственно по моему настоянию, - сказала Дуня. - Вы писали, что были братом оскорблены; я думаю, что это надо немедленно разъяснить, и вы должны помириться. И если Родя вас действительно оскорбил, то он должен и будет просить у вас извинения.
Петр Петрович тотчас же закуражился.
Дуня попросила Лужина быть «тем умным и благородным человеком», каким она его считала и хотела считать. Но Лужин был глубоко оскорблен тем, что его «ставят на одну доску с заносчивым юношей». По его мнению, любовь к мужу должна быть выше любви к брату. С каждой минутой Петр Петрович становился все более раздражительным.
Любовь к будущему спутнику жизни, к мужу, должна превышать любовь к брату, - произнес он сентенциозно, - а во всяком случае, я не могу стоять на одной доске... Теперь же намерен обратиться к многоуважаемой вашей мамаше для необходимого объяснения по одному весьма капитальному и для меня обидному пункту. Сын ваш, - обратился он к Пульхерии Александровне, - вчера... обидел меня искажением мысли моей, которую я сообщил вам тогда в разговоре частном, за кофеем, именно, что женитьба на бедной девице, уже испытавшей жизненное горе, по-моему, выгоднее в супружеском отношении, чем на испытавшей довольство, ибо полезнее для нравственности. Ваш сын умышленно преувеличил значение слов до нелепого, обвинив меня в злостных намерениях и, по моему взгляду, основываясь на вашей собственной корреспонденции...
Вот, Петр Петрович, вы все Родиона вините, а вы и сами об нем давеча неправду написали в письме, - прибавила, ободрившись, Пульхерия Александровна.
Я не помню, чтобы написал какую-нибудь неправду-с.
Вы написали, - резко проговорил Раскольников, не оборачиваясь к Лужину, - что я вчера отдал деньги не вдове раздавленного, как это действительно было, а его дочери (которой до вчерашнего дня никогда не видал). Вы написали это, чтобы поссорить меня с родными, и для того прибавили, в гнусных выражениях, о поведении девушки, которой вы не знаете. Все это сплетня и низость.
По мнению Раскольникова, Лужин не стоит и мизинца девушки, о которой он оскорбительно отозвался в письме. Разумихин дрожал от злости. Когда же Раскольников сообщил ему, что сегодня официально представил Соню своим родным и посадил ее рядом с ними, Лужин «язвительно и высокомерно улыбнулся», встал и собрался уходить. Но, уходя, заметил, что в будущем не хотел бы встречаться с Раскольниковым.
Вас же особенно буду просить, многоуважаемая Пульхерия Александровна, на эту же тему, тем паче что и письмо мое было адресовано вам, а не кому иначе.
Пульхерия Александровна немного обиделась.
Чтой-то вы уж совсем нас во власть свою берете, Петр Петрович. Дуня вам рассказала причину, почему не исполнено ваше желание: она хорошие намерения имела. Да и пишите вы мне, точно приказываете. Неужели ж нам каждое желание ваше за приказание считать?
Дуня приказала Лужину уйти. Он, не поверив, что дело принимает такой оборот, сказал, что если сейчас выйдет через эту дверь, то уж больше никогда не вернется.
Что за наглость! - вскричала Дуня, быстро подымаясь с места, - да я и не хочу, чтобы вы возвращались назад!
Как? Так вот ка-а-к-с! - вскричал Лужин, совершенно не веровавший, до последнего мгновения, такой развязке, а потому совсем потерявший теперь нитку...
Низкий вы и злой человек! - сказала Дуня.
Ни слова! Ни жеста! - вскрикнул Раскольников, удерживая Разумихина; затем, подойдя чуть не в упор к Лужину:
Извольте выйти вон! - сказал он тихо и раздельно, - и ни слова более, иначе...
Петр Петрович несколько секунд смотрел на него с бледным и искривленным от злости лицом, затем повернулся, вышел... Замечательно, что, уже спускаясь с лестницы, он все еще воображал, что дело еще, может быть, совсем не потеряно и, что касается одних дам, даже «весьма и весьма» поправимое.
Главное дело было в том, что он, до самой последней минуты, никак не ожидал подобной развязки. Он куражился до последней черты, не предполагая даже возможности, что две нищие и беззащитные женщины могут выйти из-под его власти.
Лужин до глубины души был убежден, что взяв Дуню замуж после всех сплетен, ходивших вокруг нее, он совершает подвиг. Но отказаться от нее он не мог. В течение нескольких лет он мечтал найти девушку, воспитанную и бедную, которая бы всю жизнь считала его своим спасителем. И когда он нашел такую девушку - Дуню, его мечта так нелепо и безжалостно разрушилась.
А в номере, где состоялся спор, все радовались уходу Лужина. Дуня призналась, что польстилась на его деньги, не представляя, какой это недостойный человек. Разумихин был в полном восторге. Раскольников сообщил о предложении Свидригайлова, добавив, что он показался ему странным, почти сумасшедшим. Дуня серьезно задумалась над предложением Свидригайлова, подозревая, что он собирается сделать что-нибудь ужасное.
В течение четверти часа все оживленно разговаривали. Дуня и Пульхерия Александровна считали, что будет лучше, если они уедут из Петербурга, но Разумихин был против этого, обещал им свою поддержку и помощь, а также обещал достать деньги, на которые они все вместе могли бы заняться изданием книг. Дуне его планы очень понравились. Разумихин рассказал, что он уже присмотрел для Пульхерии Александровны и Дуни хорошую квартиру. Неожиданно все заметили, что Родион собрался уходить.
А ведь кто знает, может, и последний раз видимся, - прибавил он нечаянно... - Я хотел сказать... идя сюда... я хотел сказать вам, маменька... и тебе, Дуня, что нам лучше бы на некоторое время разойтись. Я себя нехорошо чувствую, я не спокоен... я после приду, сам приду, когда... можно будет. Я вас помню и люблю... Оставьте меня! Оставьте меня одного! Я так решил, еще прежде... Я это наверно решил... Что бы со мною ни было, погибну я или нет, я хочу быть один. Забудьте меня совсем. Это лучше...
Попрощавшись, Раскольников медленно вышел из комнаты. Разумихин, опасаясь за его состояние, выбежал за ним. Родион попросил его не бросать Пульхерию Александровну и Дуню. Около минуты они молча смотрели друг на друга, и Разумихин все понял.
Вдруг Разумихин вздрогнул. Что-то странное как будто прошло между ними... Какая-то идея проскользнула, как будто намек; что-то ужасное, безобразное и вдруг понятое с обеих сторон... Разумихин побледнел как мертвец.
Понимаешь теперь?.. - сказал вдруг Раскольников с болезненно искривившимся лицом. - Воротись, ступай к ним, - прибавил он вдруг и, быстро повернувшись, пошел из дому...
Разумихин вернулся в комнату и стал успокаивать женщин.
Раскольников, оставив родных, отправился к Соне. Когда он вошел в комнату, девушка покраснела так сильно, что даже слезы выступили у нее на глазах. Комната, которую она снимала, напоминала сарай. Из мебели в ней была одна кровать и стоявший возле нее стул.
Я бы в вашей комнате по ночам боялся, - угрюмо заметил он.
Хозяева очень хорошие, очень ласковые, - отвечала Соня, все еще как бы не опомнившись и не сообразившись, - и вся мебель, и все... все хозяйское. И они очень добрые, и дети тоже ко мне часто ходят...
Вы гуляли?
Да, - отрывисто прошептала Соня, опять смутившись и потупившись.
Катерина Ивановна ведь вас чуть не била, у отца-то?
Ах нет, что вы, что вы это, нет! - с каким-то даже испугом посмотрела на него Соня.
Так вы ее любите?
Ее? Да ка-а-ак же! - протянула Соня жалобно и с страданием сложив вдруг руки. - Ах! вы ее... Если б вы только знали. Ведь она совсем как ребенок... Ведь у ней ум совсем как помешан... от горя. А какая она умная была... какая великодушная... какая добрая! Вы ничего, ничего не знаете... ах!
Соня проговорила это точно в отчаянии, волнуясь и страдая, и ломая руки. Бледные щеки ее опять вспыхнули, в глазах выразилась мука. Видно было, что в ней ужасно много затронули, что ей ужасно хотелось что-то выразить, сказать, заступиться. Какое-то ненасытимое сострадание, если можно так выразиться, изобразилось вдруг во всех чертах лица ее...
А с вами что будет?
Соня посмотрела вопросительно.
Они ведь на вас остались. Оно, правда, и прежде все было на вас, и покойник на похмелье к вам же ходил просить. Ну, а теперь вот что будет?
Не знаю, - грустно произнесла Соня...
Катерина Ивановна в чахотке, в злой; она скоро умрет, - сказал Раскольников, помолчав и не ответив на вопрос.
Ох, нет, нет, нет! - И Соня бессознательным жестом схватила его за обе руки, как бы упрашивая, чтобы нет.
Раскольников встал и начал ходить по комнате. Прошло с минуту. Соня стояла, опустив руки и голову, в страшной тоске...
С Полечкой, наверно, то же самое будет, - сказал он вдруг.
Нет! нет! Не может быть, нет! - как отчаянная, громко вскрикнула Соня, как будто ее вдруг ножом ранили. - Бог, бог такого ужаса не допустит!..
Других допускает же.
Нет, нет! Ее бог защитит, бог!.. - повторяла она, не помня себя.
Да, может, и бога-то совсем нет, - с каким-то даже злорад- ством ответил Раскольников, засмеялся и посмотрел на нее.
Лицо Сони вдруг страшно изменилось: по нем пробежали судороги. С невыразимым укором взглянула она на него, хотела было что-то сказать, но ничего не могла выговорить и только вдруг горько-горько зарыдала, закрыв руками лицо...
Наконец подошел к ней; глаза его сверкали. Он взял ее обеими руками за плечи и прямо посмотрел в ее плачущее лицо. Взгляд его был сухой, воспаленный, острый, губы его сильно вздрагивали... Вдруг он весь быстро наклонился и, припав к полу, поцеловал ее ногу. Соня в ужасе от него отшатнулась, как от сумасшедшего. И действительно, он смотрел как совсем сумасшедший.
Что вы, что вы это? Передо мной! - пробормотала она, побледнев, и больно-больно сжало вдруг ей сердце.
Он тотчас же встал.
Я не тебе поклонился, я всему страданию человеческому поклонился, - как-то дико произнес он и отошел к окну. - Слушай, - прибавил он, воротившись к ней через минуту, - я давеча сказал одному обидчику, что он не стоит одного твоего мизинца... и что я моей сестре сделал сегодня честь, посадив ее рядом с тобою.
Ах, что вы это им сказали! И при ней? - испуганно вскрикнула Соня, - сидеть со мной! Честь! Да ведь я... бесчестная...я великая, великая грешница! Ах, что вы это сказали!
По мнению Раскольникова, самый большой грех Сони в том, что она «понапрасну умертвила и предала себя», что живет в грязи, которую ненавидит, и что этим она никого ни от чего не спасет, и лучше было бы ей просто покончить с собой».
На комоде лежала какая-то книга. Он каждый раз, проходя взад и вперед, замечал ее; теперь же взял и посмотрел. Это был Новый завет в русском переводе. Книга была старая, подержанная, в кожаном переплете...
Где тут про Лазаря? - спросил он вдруг.
Не там смотрите... в четвертом евангелии... - сурово прошептала она, не подвигаясь к нему.
Найди и прочти мне, - сказал он, сел, облокотился на стол, подпер рукой голову и угрюмо уставился в сторону, приготовившись слушать.
Соня развернула книгу и отыскала место. Руки ее дрожали, голосу не хватало. Два раза начинала она, и все не выговаривалось первого слога...
Я о деле пришел говорить, - громко и нахмурившись проговорил вдруг Раскольников, встал и подошел к Соне. Та молча подняла на него глаза. Взгляд его был особенно суров, и какая-то дикая решимость выражалась в нем.
Я сегодня родных бросил, - сказал он, - мать и сестру. Я не пойду к ним теперь. Я там все разорвал.
Зачем? - как ошеломленная спросила Соня..
У меня теперь одна ты, - прибавил он. - Пойдем вместе... Я пришел к тебе. Мы вместе прокляты, вместе и пойдем!
Куда идти? - в страхе спросила она и невольно отступила назад.
Почему ж я знаю? Знаю только, что по одной дороге, наверно знаю, - и только. Одна цель!
Она смотрела на него, и ничего не понимала. Она понимала только, что он ужасно, бесконечно несчастен.
Никто ничего не поймет из них, если ты будешь говорить им, - продолжал он, - а я понял. Ты мне нужна, потому я к тебе и пришел...
Разве ты не то же сделала? Ты тоже переступила... смогла переступить. Ты на себя руки наложила, ты загубила жизнь... свою (это все равно!). Ты могла бы жить духом и разумом, а кончишь на Сенной... Но ты выдержать не можешь, и если останешься одна, сойдешь с ума, как и я. Ты уж и теперь как помешанная; стало быть, нам вместе идти, по одной дороге! Пойдем!
Что же, что же делать? - истерически плача и ломая руки, повторяла Соня.
Что делать? Сломать, что надо, раз навсегда, да и только: и страдание взять на себя! Что? Не понимаешь? После поймешь... Свободу и власть, а главное власть! Над всею дрожащею тварью и над всем муравейником!.. Вот цель! Помни это! Это мое тебе напутствие! Может, я с тобой в последний раз говорю. Если не приду завтра, услышишь про все сама, и тогда припомни эти теперешние слова. И когда-нибудь, потом, через годы, с жизнию, может, и поймешь, что они значили. Если же приду завтра, то скажу тебе, кто убил Лизавету. Прощай!
Соня вся вздрогнула от испуга.
Весь происходивший между Соней и Раскольниковым разговор слышал стоявший по другую сторону стенки Свидригайлов.
На следующее утро Раскольников отправился к следователю Порфирию Петровичу. Он был уверен, что человек, назвавший его вчера убийцей, уже сообщил о нем. Но в конторе никто не обращал на Раскольникова внимания. Родион чувствовал, что дрожит от страха перед Порфирием Петровичем, и злился на себя за это. Но он сумел справиться с чувствами и решил зайти в кабинет к следователю «с холодным и дерзким видом».
Порфирий Петрович встретил своего гостя приветливо и любезно. Раскольников сел и, не сводя глаз со следователя, вручил ему квитанцию на заложенные часы. Порфирий Петрович, видя взвинченное состояние Раскольникова, завел разговор о бессмысленных вещах, многократно повторяя одни и те же слова. Это разозлило Раскольникова, и он потребовал, чтобы следователь допросил его как полагается. Однако Порфирий Петрович, поставивший для себя цель вывести Раскольникова из терпения, продолжил витиеватый монолог.
Раскольников, серьезно вслушиваясь в пустую болтовню следователя, заметил, что он как будто кого-то ждет. Порфирий Петрович между тем завел речь о статье Раскольникова, о преступниках. Он говорил, что преступника слишком рано арестовывать не следует, длинно и пространно объяснял, почему этого не надо делать: преступник, оставаясь на свободе, и при этом уверенный в том, что следователь следит за ним неусыпно и знает всю его подноготную, в конце концов сам придет и сознается. А насчет того, что преступник может убежать, так «он у меня психологически не убежит», - говорил Порфирий Петрович.
Раскольников не отвечал, он сидел бледный и неподвижный, все с тем же напряжением всматриваясь в лицо Порфирия.
«Урок хорош! - думал он, холодея. - Это даже уж и не кошка с мышью, как вчера было. И не силу же он свою мне бесполезно выказывает и... подсказывает: он гораздо умнее для этого! Тут цель другая, какая же? Эй, вздор, брат, пугаешь ты меня и хитришь! Нет у тебя доказательств, и не существует вчерашний человек! А ты просто с толку сбить хочешь, раздражить меня хочешь преждевременно, да в этом состоянии и прихлопнуть, только врешь, обор- вешься, оборвешься! Но зачем же, зачем же до такой степени мне подсказывать?.. На больные, что ли, нервы мои рассчитываем?.. Нет, брат, врешь, оборвешься, хотя ты что-то и приготовил... Ну, вот и посмотрим, что такое ты там приготовил».
И он скрепился изо всех сил, приготовляясь к страшной и неведомой катастрофе.
Далее Порфирий Петрович говорил о том, что преступник порой не учитывает, что кроме его умозрительных построений, есть еще и душа, натура человека. Вот и получается, что молодой человек хитро все придумает, солжет, казалось бы, можно торжествовать, а он возьми да и упади в обморок! Раскольников понял, что Порфирий Петрович подозревает его в убийстве.
Порфирий Петрович! - проговорил он громко и отчетливо, хотя едва стоял на дрожавших ногах, - я, наконец, вижу ясно, что вы положительно подозреваете меня в убийстве этой старухи и ее сестры Лизаветы. С своей стороны объявляю вам, что все это мне давно уже надоело. Если находите, что имеете право меня законно преследовать, то преследуйте; арестовать, то арестуйте. Но смеяться себе в глаза и мучить себя я не позволю.
Вдруг губы его задрожали, глаза загорелись бешенством, и сдержанный до сих пор голос зазвучал.
Не позволю-с! - крикнул он вдруг, изо всей силы стукнув кулаком по столу, - слышите вы это, Порфирий Петрович? Не позволю!
Ах, господи, да что это опять! - вскрикнул, по-видимому в совершенном испуге, Порфирий Петрович, - батюшка! Родион Романович! Родименький! Отец!..
Следователь сообщил юноше, что знает, как он ходил нанимать квартиру, звонил в колокольчик и спрашивал про кровь, но объясняет все это болезнью Раскольникова, что он, якобы, все это делал в бреду. Раскольников не выдержал и закричал в бешенстве: «Это было не в бреду! Это было наяву!» Продолжая свою речь, Порфирий Петрович окончательно сбил с толку Раскольникова - он то верил, то не верил в то, что его подозревают.
Я не дам себя мучить! - зашептал он вдруг по-давешнему, с болью и с ненавистию мгновенно сознавая в себе, что не может не подчиниться приказанию, и приходя от этой мысли еще в большее бешенство, - арестуйте меня, обыскивайте меня, но извольте действовать по форме, а не играть со мной-с! Не смейте...
Но Порфирий Петрович продолжал вести прежний разговор, сказал, что он приготовил для Родиона сюрприз, который якобы стоит за дверью. В это время в комнату ворвался арестованный по подозрению в убийстве старухи Николай, который громко признался в якобы совершенном им преступлении. Раскольников приободрился и решил уйти. На прощание Порфирий Петрович пообещал ему, что они обязательно еще увидятся. Придя домой, Раскольников стал размышлять над их разговором с Порфирием Петровичем и вспомнил человека, назвавшего его вчера убийцей. Неожиданно ему захотелось пойти к Катерине Ивановне, чтобы увидеть Соню. И когда он, собираясь уходить, направился к двери, она вдруг сама открылась - на пороге стоял тот самый человек. Раскольников помертвел.
Человек остановился на пороге, посмотрел молча на Раскольникова и ступил шаг в комнату. Он был точь-в-точь как и вчера, такая же фигура, так же одет, но в лице и во взгляде его произошло сильное изменение: он смотрел теперь как-то пригорюнившись и, постояв немного, глубоко вздохнул...
Что вам? - спросил помертвевший Раскольников.
Человек помолчал и вдруг глубоко, чуть не до земли, поклонился ему. По крайней мере тронул землю перстом правой руки.
Что вы? - вскричал Раскольников.
Виноват, - тихо произнес человек.
В злобных мыслях.
Оба смотрели друг на друга.
Неожиданно Раскольников вспомнил, что видел этого человека прежде, когда ходил на квартиру к убитой старухе, и понял, что все его страхи были напрасны.
«Стало быть, и у Порфирия тоже нет ничего, кроме этого бреда, никаких фактов, кроме психологии, которая о двух концах, ничего положительного. Стало быть, если не явится никаких больше фактов (а они не должны уже более явиться, не должны!), то... то что же могут с ним сделать?.. И, стало быть, Порфирий только теперь, только сейчас узнал о квартире, а до сих пор и не знал.
Это вы сказали сегодня Порфирию... о том, что я приходил? - вскричал он, пораженный внезапною идеей.
Я сказал. Дворники не пошли тогда, я и пошел.
Из разговора с этим человеком Раскольников узнал, что он и был «сюрпризом», который приготовил ему Порфирий Петрович. Все это время он стоял за дверью, за перегородкой, и слышал весь разговор. Когда ввели Николая, следователь вывел его из-за перегородки и пообещал допросить позднее.
«Все о двух концах, теперь все о двух концах», - твердил Раскольников и более чем когда-нибудь бодро вышел из комнаты. «Теперь мы еще поборемся», - с злобною усмешкой проговорил он, сходя в лестницы. Злоба же относилась к нему самому: он с презрением и стыдом вспоминал о своем «малодушии».
Ч II, гл. 5 (первая встреча Родиона с Лужиным)
«Если мне, н., до сих пор говорили: «возлюби» и я возлюбил, то что из этого выходило? – продолжал Петр Петрович… – выходило то, что я рвал кафтан пополам, делился с ближним и оба мы оставались наполовину голы… Наука же говорит: возлюби, прежде всего, одного себя, ибо все на свете на личном интересе основано. Возлюбишь одного себя, то и дела свои обделаешь как следует и кафтан твой останется цел…»
Раскольников: «-А доведите до последствий, что вы давеча проповедовали, и выйдет, что людей можно резать…»
Вопросы :
1. В чем сущность взглядов Лужина?
2. Согласны ли вы, что «теория» Раскольникова близка его взглядам? Чем?
3. Лужин «показывает» себя.
Ч IV, гл. 2,3 (свидание Лужина с Дуней в Петербурге)
«…. Петр Петрович не спеша вынул батистовый платок, от которого понесло духами и высморкался с видом хотя и добродетельного, но несколько оскорбленного в своем достоинстве человека, и притом твердо решившего потребовать объяснений. Ему еще в передней пришла было мысль: не снимать пальто и уехать и тем строго и внушительно наказать обеих дам… Притом этот человек не любил неизвестности, а тут надо было разъяснить: если так явно нарушено его приказание, значит, что-нибудь да есть…»
«Петр Петрович, пробившись из ничтожества, болезненно привык любоваться собой, высоко ценил свой ум и способности и даже иногда, наедине, любовался своим лицом в зеркале. Но более всего на свете любил и ценил он, добытые трудом и всякими средствами свои деньги: они равняли его со всем, что было выше его».
Вопросы :
1.Сопоставьте поведение Дуни и Лужина в сцене их объяснения. Какие мысли рождает у вас это сопоставление?
2. Задуманная и сорванная подлость.
Ч V, гл. 1, 3 (размышление Лужина после разрыва с Дуней; сцена на поминках Мармеладова)
Вопросы :
1. Что нового в характере Лужина раскрывают его размышления после его разрыва с Дуней и решение, которое он принял и осуществил?
Отвергнутый Дуней, которая указывает Лужину на дверь, он как к последнему средству прибегает к явной клевете: «Уйду – с, но одно только последнее слово!»…
Это слово героя дорисовывает Лужина как человека аморального и беспринципиального.
2. Свидригайлов и Раскольников.
Ч I, 3; Ч IV, гл. 1,2; Ч VI, гл. 2-6
Вопросы :
Почему Свидригайлов утверждает, что с Раскольниковым они «одного поля ягоды?» Прав ли он?
Аркадий Иванович Свидригайлов – герой иного плана. Если Лужин ясен и понятен с первых же страниц «Господин Лужин ясен. Главное, «человек деловой и кажется, добрый», то характер Свидригайлова загадочен, и атмосфера тайны сохраняется до конца. В Свидригайлове писатель тонко обрисовал психологию человека образованного общества, дворянина по происхождению и роду занятий, способного к всесторонним ощущениям, сладострастника и тайного преступника. В нем соединены противоречивые качества: «Мне даже кажется, – говорит ему Раскольников, – вы очень хорошего общества или по крайней мере умеете при случае быть и порядочным человеком».»
Прошлое Свидригайлова окутано тайной, которую в виде отдельных намеков, слухов, полупризнаний, постоянно врывается в роман. 8 лет назад, в его прежнее пребывание в Петербурге, стараниями Марфы Петровны «затушено было, в самом начале, уголовное дело, с примесью зверского и, так сказать, фантастического душегубства, за что он весьма и весьма мог бы прогуляться в Сибирь».
Его подозревают в растлении ребенка, в убийстве собственной жены, в истязании крепостного лакея – все это по слухам по доносам.
Свидригайлов таит в себе опасную для окружающих, бездушную, целенаправленную силу эгоиста: он обладает умением «обложить» свою жертву, доведя задуманное до конца. Эта способность его раскрывается в его интриге против Дуни. Приехав ради нее в Петербург и выведав тайну ее брата, он обманом и шантажом заманивает Дуню в пустую квартиру. В сцене этого свидания Достоевский показал, какие страсти бушуют в Свидригайлове, толкая к преступлению.
В романе он предстает на каком-то переломном этапе. Старой жизнью самодовольного циника и развратника он жить не может, а новой ему не дано. Его сильное чувство к Дуне становится его последней проверкой.
В полном соответствии с внутренним миром Свидригайлова Достоевский рисует и внешний облик своего героя: «Это было какое то странное лицо, похожее как бы на маску….»
Несмотря на налет загадочности, которая сохраняется в гоподине Свидригайлове до конца романа, мы угадываем в нем черты знакомого соц. типа. По словам Родиона, все увлечения Свидригайлова – от праздности и разврата, и сам Аркадий Иванович склонен к этому же мнению: «Верите ли, – говорит он, – хотя бы что-нибудь было; ну помещиком быть, ну отцом, ну уланом, ну фотографом, журналистом… ничего, никакой специальности! Иногда даже скучно!»
Некоторые итоги.
Раскольников и Свидригайлов умны и наблюдательны; совпадают и их отношения к Петербургу; одинаково презирают Лужина, оба в женщине ценят самопожертвование… Однако это сходство и взаимный интерес не затрагивает их чувств: Родион испытывает глубокое отвращение к Свидригайлову – «грубому злодею», «развратнику и подлецу».
А все же их тянет друг к другу! Свидригайлову Раскольников «любопытен», а для Раскольникова Свидригайлов интересен как человек, совершивший столько злодеяний и сумевший заглушить в себе голос совести.
III. Конспективная запись.
Деньги – единственный бог его. Нет предела беззастенчивости и наглости. Хочет произвести выгодное впечатление. Готов «переступить все препятствия». Живет по принципу «все дозволено».
Угрызения совести и сострадания незнакомы ему. Судейский слог – «не то чтоб уж очень безграмотно, да и не то чтоб уж очень литературно; деловой».
Свидригайлов.
Довел до смерти жену, преследовал Дуню, стал виновником самоубийства дворового человека Федора и девочки, жестоко им обиженной.
Доведенный до цинизма вариант «Теории» Раскольникова. Умный, наблюдательный.
Нравственно опустошенный человек.
Вывод :
Лужин и Свидригайлов, «сильные мира сего» живут и действуют по принципу «все дозволено», т.е. по существу следуют теории Раскольникова. Только у него она облекается в гуманистическую оболочку рассуждений о борьбе за человеческое счастье, а у «сильных мира сего» откровенно бесчеловечна, цинична. Свидригайлов (теория вседозволенности) и Лужин
(теория власти над людьми) – двойники Раскольникова.
IV. Анализ темы «Соня Мармеладова и Раскольников».
1. Судьба Сони Мармеладовой.
Ч I, гл. 2 (Исповедь Мармеладова)
Ч III, гл. 4 (Первая встреча Раскольникова и Сони)
Ч IV, гл. 4 (Раскольников у Сони)
Вопросы:
Во имя чего «переступил» Раскольников и во имя чего – Соня?
Как реагирует Соня на те обстоятельства, в которые ее ставит жизнь?
Что показалось герою «страшным» в Соне и почему?
В чем вас убедили ответы Сони на вопросы Раскольникова?
2.Признание.
Ч V, гл.4 (Второе посещение Сони Раскольниковым)
Вопросы :
1. О каких мотивах убийства говорит Раскольников?
2. Как воспринимает жестокую жизненную правду Раскольников и Соня?
3. Чем объяснить их разные позиции?
4. Смеряется ли Раскольников?
Ч VI, 6 (Прощание с родными)
Ч VI, гл. 8 (Раскаяние)
Вопросы :
1. Чем вызвано решение добровольно сознаться в преступлении?
2. Как сам Раскольников понимает возможность смирения и смиряется ли?
Было уже почти восемь часов, и приятели поспешили к Бакалееву, чтобы успеть прийти раньше Лужина. Раскольников рассказал другу о Свидригайлове и попросил оберегать от него сестру. В коридоре они столкнулись с Лужиным, но не раскланялись. Жених довольно любезно поприветствовал дам и выразил надежду, что путешествие обеих женщин прошло без особых хлопот. В ответ услышал: они были очень обескуражены тем, что он их не встретил и, если бы не Дмитрий Прокофьич Разумихин, они бы просто не знали, куда деваться.
За чаем разговор зашел о Марфе Петровне, и Лужин заявил, что Свидригайлов в Петербурге, но им нечего бояться. Он добавил, что Аркадий Иванович — самый развращенный и порочный человек из всех, кого он знает, и что только стараниями Марфы Петровны было замято уголовное дело с примесью душегубства, за которое вполне можно было угодить в Сибирь. На недоверчивое замечание Дуни Петр Петрович рассказал, что в Петербурге проживала некая мадам Ресслих и Свидригайлов находился с ней в близких и весьма таинственных отношениях.
У нее жила дальняя родственница, глухонемая девочка лет четырнадцати, которую нашли на чердаке с петлей на шее. Признали самоубийство, но кто-то донес, что ребенок был изнасилован господином Свидригайловым. Благодаря деньгам Марфы Петровны дело ограничилось слухами. Был еще случай со слугой Филиппом, умершим от истязаний лет шесть назад.
Дуня заметила, что слышала какую-то странную историю об этой смерти, но говорили, что слуга удавился сам. Петр Петрович предположил, что после смерти Марфы Петровны Дуня стала более снисходительна к Свидригайлову, и предостерег, что тот небогат. вряд ли жена оставила ему что-нибудь по завещанию. Раскольников на это объявил, что Свидригайлов сейчас приходил к нему, и передал их разговор.
Еще этим вечером Лужин начал было выражать свое неудовольствие по поводу присутствия Родиона Романовича. Но Дуня твердо велела им примириться, так как ей невыносимо выбирать между женихом и братом.
Лужин считал, что любовь к мужу должна быть сильнее. Он упрекнул Пульхерию Александровну в том, что она в письме исказила смысл его намерения жениться именно на бедной девушке. Пульхерия Александровна, в свою очередь, обвинила его в клевете: Лужин писал, что Раскольников отдал деньги не Катерине Ивановне, а Соне. Петр Петрович, весь дрожа от злобы, сказал, что в семье Мармеладовых есть недостойные лица; на это Раскольников возразил, что сам Лужин и мизинца Сони не стоит и что он уже познакомил девушку с сестрой и матерью.
Жених высокомерно улыбнулся, заметив, что надеется впредь быть избавленным от подобных разговоров. Пульхерия Александровна обиделась на подобную неделикатность человека, слову которого они доверились, бросили все и приехали в Петербург, оказавшись почти полностью в его власти. Лужин язвительно объяснил такое независимое поведение женины тем, что она
узнала о деньгах, оставленных Марфой Петровной.
Дуне стало стыдно за жениха, и она, побледнев от гнева, велела ему уйти. Петр Петрович не ожидал такого конца, губы его затряслись, и он пригрозил, что больше не вернется. Почти не владея собой, он начал было говорить, что своим предложением осчастливил Дуню, но тут Разумихин не выдержал и вскочил со стула, готовый с ним расправиться, а Раскольников тихо и раздельно велел ему выйти вон. Лужин вышел с искривленным от злобы лицом.
Лужин никак не ожидал подобной развязки. Самовлюбленный и самоуверенный, он куражился до последней минуты, не предполагая даже возможности, что две беззащитные женщины могут выйти из-под его масти. Он искренне считал, что женитьбой на Дуне возвышает ее, и теперь чувствовал глубокое негодование против такой черной неблагодарности. Но в то же время Дуня была ему просто необходима. Ее красота, такт и образование поразили его, он уже мечтал, как это поможет ему сделать карьеру, и вдруг все рухнуло. Он решил завтра же исправить создавшееся положение.
“Преступление и наказание” Ф. М. Достоевского – первый русский детективный роман. Но, наряду с детективным сюжетом, автор дает развернутые психологические характеристики своих героев. Он настолько мастерски выписал внутреннее состояние загнанного в угол Раскольникова, что самого Достоевского всерьез подозревали в убийстве.
Одни из самых ярких психологических картин в “Преступлении и наказании” появляются тогда, когда на сцену выходит следователь, занимающийся убийством старухи-процентщицы, – Порфирий Петрович. Раскольников
Понимает, что если он будет неправильно себя вести, то Порфирий Петрович заподозрит его в причастности к убийству. Поэтому герой каждый раз тщательно отовится к разговору.
Первая встреча двух противников состоится только в третьей части романа. И этим их разговором начинается напряженнейшая идейная и психологическая борьба преступника и следователя. Раскольников сам направляется к Порфирию Петровичу в гости, чтобы, во-первых, познакомиться, а во-вторых, сообщить, что был закладчиком у Алены Ивановны и что хотел бы со временем вернуть заложенные вещи.
С самого начала разговора Раскольников рассчитывает и взвешивает каждое свое слово. Автор постоянно отмечает, что он “пытался” быть ни в чем не виновным. Родион старается вести себя естественно, а сам пытливо за всем наблюдает: “Порфирий Петрович, как только услышал, что гость имеет до него “дельце”, тот час же попросил его сесть… и уставился в гостя, в немедленном ожидании изложения дела, с тем усиленным и уж слишком серьезным вниманием, которое даже тяготит и смущает… “Но Раскольников в коротких и связных словах, ясно и точно, изъяснил свое дело и собой остался доволен так, что “даже успел довольно хорошо рассмотреть Порфирия”.
Но с течением времени Раскольников начинает все больше нервничать. У него начинает периодически появляться одна и та же мысль: “Знает!”. Он чувствует себя все более неуверенно, и ему самому его игра уже не кажется такой забавной и успешной: “Хорошо ли? Натурально ли? Не преувеличил ли?”
Наконец, Раскольникову предоставляется передышка, когда Порфирий Петрович выходит приказать принести чаю. Мысли в голове Раскольникова проносятся, как молния, он начинает всех подозревать и презирать. Уже нельзя понять, здоров он или нет: “Ну, бейте прямо, а не играйте, как кошка с мышью. Это ведь не вежливо, Порфирий Петрович, ведь я еще, может быть, не позволю-с! Встану да и брякну всем в рожу всю правду… А что, если мне только кажется?..”
Теперь Раскольников не весел, как прежде, когда вошел. Он все более раздражается и уже не думает, что говорит. Родион совершенно выдает себя, когда речь заходит о его статье, которую он написал полгода назад, а она только теперь была напечатана.
Порфирий Петрович сам вызывает Раскольникова на этот разговор, прося разъяснить некоторые положения его статьи, а именно, утверждение, что люди делятся на “обыкновенных” и “необыкновенных”. Раскольников сначала нехотя, а затем все более разгорячаясь, забывая об осторожности, поясняет: “Я только в главную мысль мою верю. Она состоит именно в том, что люди, по закону природы, разделяются вообще на два разряда: на низший, то есть, так сказать, на материал, служащий единственно для зарождения себе подобных, и собственно на людей, то есть имеющих дар или талант сказать в среде новое слово. Первый разряд всегда – господин настоящего, второй разряд – господин будущего”.
Раскольников также утверждает, что необыкновенные люди имеют право по совести на совершение преступления, если оно служит достижению цели. Порфирий Петрович просит пояснить, как же можно отличить один разряд от другого: “Потому, согласитесь, если произойдет путаница и один из одного разряда вообразит, что он принадлежит к другому разряду, и начнет “устранять все препятствия, то тогда…” Родион начинает понимать, что следователь намекает именно на него, и поэтому уже с неподдельной ненавистью смотрит на Порфирия: “Фу, как это явно и нагло!”.
Порфирий Петрович еще раз пытается “подловить” своего гостя, когда спрашивает, не видел ли Раскольников красильщиков, когда последний раз приходил к старухе-процентщице. Но Родион почувствовал ловушку, вспомнив, что красильщики были в день убийства, и ловко вывернулся. Таким образом, Раскольников как бы победил, ничем не обнаружив себя, но он увидел перед собой сильного противника, который, кроме того, почти уверен, что нашел преступника.
Порфирий Петрович, на самом деле, сильный противник. Его внешний облик – “пухлое, круглое и немного курносое лицо” – создает впечатление очень добродушного человека, простака. Но его взгляд – “взгляд этих глаз как-то странно не гармонировал со всею фигурою, имевшею в себе даже что-то бабье” – говорит о другом. И, на самом деле, вначале Порфирий Петрович кажется довольно милым и открытым человеком, но с течением времени он начинает ловко расставлять ловушки Раскольникову. Его вопросы неизбежно ведут к откровенности подозреваемого. Этот прием обнаруживает в Порфирие опытную ищейку и умного человека.
Автор умышленно не дает внутренних монологов этого героя и показывает его только глазами Раскольникова. Подмигивания, знаки, которые делает Порфирий Петрович… Непонятно, плод ли это воспаленного сознания Родиона или все происходит на самом деле. Таким образом, в роман вносится интрига, элемент умолчания. Порфирий Петрович становится фигурой таинственной и оттого даже страшной. Он похож на лисицу, которая сидит в засаде и готова в любой момент напасть на свою уже измученную предчувствиями жертву.
Одним из самых главных моментов в данном эпизоде является вопрос Порфирия Петровича о том, что будет с “обыкновенным” человеком, если он совершит преступление, посчитав себя “необыкновенным” и выдумав себе какую-нибудь цель-идею. Раскольников отвечает, что, если совесть есть, тот будет страдать, коль осознает ошибку: “Это и наказание ему, – опричь каторги”.
Эти слова героя стали пророческими. Наказание, которое определил себе сам Раскольников, оказалось намного страшнее каторги, на которую он в итоге попадает.
(Пока оценок нет)
Другие сочинения:
- Раскольников идет к Порфирию Петровичу в самом конце романа также как и в прошлые разы, но в этот раз в его душе было нехорошее чувство: вдруг Порфирий Петрович обо всем догадался, вдруг тот мещанин или дворник, с которыми он встретился Read More ......
- Роман Достоевского “Преступление и наказание” – это роман о современ-ной России, переживавшей эпоху глубочайших социальных сдвигов и нравствен-ных потрясений, роман о современном герое, вместившем в грудь свою все стра-дания, боли и раны времени. Передовая русская молодежь конца 50 – начала Read More ......
- Следователь Порфирий Петрович из романа “Преступление и наказание” – умный и тонкий психолог. Необычная форма ведения допроса (постоянное подслушивание) сбивает с толку Раскольникова и убеждает, что убийца именно он. Первый раз Раскольников зашел к Порфирию Петровичу со смехом. “Порфирий Петрович Read More ......
- Описание сна, привидевшегося Родиону Романовичу Раскольникову в вечер накануне убийства старухи процентщицы (в V главе I части романа), является одним из ключевых моментов сюжета Преступления и наказания. На первый взгляд этот уход в бессознательное на время вырывает главного героя из Read More ......
- Роман “Преступление и наказание” был написан в 1866 году. В это время Достоевский жил в той части Петербурга, где селились мелкие чиновники, торговцы, студенты. Здесь, в тумане и пыли “серединных петербургских улиц и переулков”, родился в сознании Достоевского образ Родиона Read More ......
- Анализ эпизода признания Раскольникова (глава 8 части 6 романа Ф. М. Достоевского “Преступление и наказание”) 8 глава является финальной в шестой части романа Достоевского “Преступление и наказание”. Именно ее можно считать формальной развязкой всего произведения – здесь Раскольников признается в Read More ......
- Роман Ф. М. Достоевского “Преступление и наказание” – одно из самых сложных произведений не только в творчестве Достоевского, но и в мировой литературе. Родион Раскольников, человек совестливый и легко ранимый, не может хладнокровно смотреть на ужасы, страдания “униженных и оскорбленных”, Read More ......
- Роман Федора Михайловича Достоевского “Преступление и наказание” – “одно из самых сложных произведений русской литературы, в котором автор рассказал об истории гибели души главного героя после совершения им преступления, об отчуждении Родиона Раскольникова от всего мира, от самых близких ему Read More ......