Федор в своих дневниках дважды вспоминает о нашем знакомстве. Мы познакомились в Москве, в очень красивом месте. Я тогда писала книгу «Человек и власть» и брала интервью у интеллигенции. Есть такой очень интересный человек Анатолий Заболоцкий - это оператор-постановщик фильмов Шукшина. Когда мы встречались, он снимал уже не кино, а храмы, затопленные в Сибири. Мне очень хотелось поговорить с ним о власти и о ее близости к человеку. И вот я пришла, взяла очень хорошее интервью, и нужно было уже уходить, как вдруг ему позвонили. После звонка он забежал в комнату и с восторгом воскликнул: «Ирина, останьтесь, сейчас придет Федор Конюхов!» Я ответила: «Ну, Анатолий Дмитриевич, я не буду вас смущать», - и подумала, что сейчас придет человек неразговорчивый, мрачный и замкнутый, раз путешественник. А Заболоцкий говорит: «Нет, Ира, вы останьтесь, вам сам Бог его посылает». Так и оказалось.
В тот вечер он меня провожал на метро. Он оказался очень словоохотливым, очень много рассказывал о своих путешествиях, о своем походе в Госдуму и на Южный полюс. Я всё записала на аудио и даже написала статью про него, которую, правда, редактор не взял. Я там возмущалась тем, что власть плохо поддерживает путешественников.
Когда мы встретились и представились друг другу, Федор сказал, что ему триста лет. Потом уточнил: «Я имею в виду, сколько лет я готовлю свои экспедиции. Вот, посчитай: Южный полюс - 20 лет, Эверест - 10…» Мы так посчитали в совокупности, получилось триста.
На следующий день после знакомства у нас было первое свидание, на котором он предложил мне руку и сердце. Мы тогда проговорили 24 часа - целые сутки и не заметили, как время пробежало. Он рассказал все о себе: откуда, что, где и, главное, чем он хочет заниматься. Он сказал, что на первое место в своей жизни ставит свои проекты и экспедиции, и предупредил, что всю жизнь будет путешествовать. Причем в экстремальные экспедиции тоже. Он предложил мне принять его таким, какой он есть, и я приняла. Не сразу, но приняла.
Одиночество - это условное понятие. Мы с Федором даже во время разлуки всё равно вместе. Чем больше мы живем, тем острее это чувствуем. Нужно какое-то время прожить с человеком, чтобы понять этот закон. Да, физического присутствия вроде нет, но ты всё же чувствуешь человека рядом. Года проходят - и ты начинаешь чувствовать любимого человека на расстоянии. Чувствуешь всё, даже видишь ту картинку, где он в этот момент находится. Это дается, если ты, конечно, сердечно близок с этим человеком, связан с ним молитвой. Поэтому с годами проблемы одиночества не стало. Для того чтобы познать Федора, я путешествовала с ним. Но это не мое призвание.
Зачем мне ломать свою жизнь и жизнь своих детей? Если я мать, то я должна быть с детьми. У них должен быть семейный очаг, и кто-то вынужден стать его хранителем. Если оба родителя путешествуют, как быть с семьей, с образованием детей, с их воспитанием? Есть, конечно, путешествующие семьи, мы с Федором их встречали. Однажды встретили девочку, которая с рождения находится с родителями на яхте. Она, как обезьянка, ползала по мачте. Но это исключительный случай. Таким детям тяжело находиться в социуме. Бывает, что родители своим образом жизни ломают им судьбы. Мы пошли классическим путем: должна быть классическая семья с православными традициями. Поэтому я «на берегу», как хранительница семейного очага. Я путешествую только тогда, когда с нами могут поехать дети.
Проблема была в другом: важно было, чтобы все экспедиции он готовил осознанно, не рисковал зря. Чтобы каждая экспедиция была проработана так, чтобы он был уверен, и мы верили в него, чтобы не было сомнений. Для жены путешественника важно проводить его с верой, ждать с верой, не сомневаться в нем - это ему очень помогает. Проблема не в разлуках, а в том, верим ли мы в этого человека и понимаем ли мы, что это его призвание. Мы же хотим счастья своим близким, а счастье складывается не только из того, что мы рядом. Можно быть рядом, в одной комнате, но не быть вместе и даже мешать друг другу, порождать напряжение. Вот этого мы пытались избежать.
У меня была подруга - жена капитана дальнего плавания. Семья праздновала каждое возвращение из рейса, ради него моя подруга брала отпуск. Но когда он вышел на пенсию - они разошлись, потому что не научились быть вместе. У них начались проблемы, каждый ценил свое пространство.
Мы с Федором сейчас хоть и расстаемся, но мы знаем, что есть наше собственное пространство для двоих. Как бы ни было, как бы ни жил каждый своими задачами в период экспедиций и разлук, мы понимаем, что есть место, где мы всегда будем вместе. Сейчас он меньше путешествует. Сейчас везет мне и нашему младшему сыну в том, что он видит своего отца дольше.
У Федора большие, крупные проекты, но он готовит их около года (вот, например, как полет на воздушном шаре). Конечно, для нас это ново - жизнь, когда мы больше вместе, чем в разлуке. Недостаток совместного быта сейчас компенсируется, мы этого дождались. Но как раз из-за примера своей подруги я думаю, что когда-то он перестанет путешествовать, ведь он не молодеет, а стареет. Надо постараться, чтобы этот период стал счастьем, а не чем-то неожиданным, непонятным и чужим.
Мы выстраиваем свою жизнь так, что стараемся не отвыкать друг от друга. Встречаясь после разлуки, мы ищем общее поле деятельности, общее пространство, в котором мы едины. А не так, что один занят своим делом, другой - своим. Вот что важно выстраивать.
В данный момент он в Москве, ждет меня дома. Меня уговаривали остаться в Екатеринбурге, но я на день сократила поездку, чтобы увидеться с ним. Сейчас он занят подготовкой к новому достижению - хочет поставить рекорд: продержаться в воздухе на планере 120 часов. Поэтому чаще бывает в Кисловодске, на экспериментальных полетах.
Некоторые жены обижаются на мужей за то, что те их не понимают - не знают их любимый цвет, любимую еду, любимый цветок… Рассказывайте! Не ждите, когда ваш муж будет об этом узнавать сам. Расскажите ему о себе, о том, кто вы такая, и он с удовольствием подарит вам ваши любимые цветы, если вы объясните ему, какие именно вам нравятся. Я стараюсь не ждать, а идти навстречу.
Мы стараемся быть вместе. Это значит, что он неравнодушен к происходящему со мной, а я - к тому, что случилось у него. В начале нашей семейной жизни мы договорились, что быт не будет причиной наших размолвок. Конечно, быт возникает: и материальные проблемы, и неравномерная нагрузка при его экспедициях, но это не главная тема нашего общения. Мы бережем наши отношения. Когда он приезжает, я не говорю, что в квартире протекла труба или что у меня нет денег на ремонт комнат. Я стараюсь говорить ему то, что он от меня ждет. Тому же я научила его. У меня получилось не сразу, потому что он самостоятельный человек, постоянно занят проектами. Но постепенно я ему рассказала, кто я, какие у меня потребности, что я люблю.
Федор говорит, что мы вместе тридцать лет, и я с ним согласна, хотя реальные даты этому не соответствуют. Мы с детьми посчитали, что две третьих этого срока заняли его экспедиции. Одна треть - время вместе. Сейчас ситуация меняется, он больше находится с нами. Может быть, потом это соотношение станет пятьдесят на пятьдесят, а к концу нашей жизни и вовсе будет противоположным тому, что было в начале. Время не принципиально - за тридцать лет мы смогли сохранить семью и хотим быть рядом.
22.05.2010
Российский путешественник-экстремал, художник, журналист, яхтенный капитан Федор Филиппович Конюхов родился 12 декабря 1951 года в рыбацом поселке Чкалово на берегу Азовского моря в семье потомственного рыбака-помора из Архангельской губернии.
Окончил мореходное училище, Белорусское художественное училище и Современный гуманитарный университет. Работал матросом на судах спасательного флота на Балтике, на траулерах добывал рыбу в Тихом океане.
Федор с детства проявлял стремление путешествовать и в 15 лет осуществил свою первую экспедицию - пересек Азовское море на рыбацкой весельной лодке. А уже к 50 годам совершил более 40 уникальных экспедиций и восхождений.
Более 20 лет как испытатель предельных возможностей человека Конюхов участвовал в экспедициях на Северный и Южный полюса, поднимался на самые высокие горы планеты. Он совершил четыре кругосветных плавания, пятнадцать раз пересек Атлантику, один раз на весельной лодке. Конюхов - первый россиянин, которому удалось выполнить программу «Большой Шлем» (Северный полюс, Южный полюс, Эверест) и первый путешественник в мире, который достиг пяти полюсов нашей планеты: Северный географический (три раза), Южный географический, Полюс относительной недоступности в Северном Ледовитом океане, Эверест (полюс высоты), Мыс Горн (полюс яхтсменов).
В ходе своего путешествия на весельной лодке-одиночке (с 16 октября по 1 декабря 2002 года) он установил новый мировой рекорд скорости пересечения Атлантического океана с Востока на Запад в классе "соло", который теперь составляет 46 суток и 4 минуты.
В марте 2003 года Федор Конюхов установил рекорд пресечения Атлантического океана для катамаранов-гигантов - 9 суток 23 часа 33 минуты. Он финишировал на двухкорпусном паруснике "Алые паруса" в порту Сент-Чарльз на острове Барбадос.
Свои впечатления от путешествий он описывал в книгах и картинах. Конюхов - автор более чем трех тысяч картин, участник российских и международных художественных выставок. Многие его работы приобретены музеями мира и частными коллекционерами.
В 1983 году Федор Конюхов был принят в Союз художников СССР, с 1996 года он - член Московского Союза Художников (МСХ) секция "Графика", с 2001 года состоит в секции МСХ "Скульптура".
Конюхов - лауреат Золотой медали Российской Академии художеств, Почетный академик Российской Академии художеств.
Член Союза писателей РФ. Автор книг: "И увидел я новое небо и новую землю", "Дневники Федора Конюхова о гонке парусников "Around Alone", "Под алыми парусами" «Мой дух на палубе "Карааны", "Гребец в океане", "Все птицы, все крылаты", "Дорога без дна".
C 1998 года он возглавляет лабораторию дистанционного обучения в экстремальных условиях (ЛДОЭУ) в Современной Гуманитарной академии.
Заслуженный мастер спорта. Награжден орденом Дружбы народов СССР. Занесен в энциклопедию "Хроника человечества", о нем написаны тысячи статей в газетах и журналах всего мира.
В 1998 году награжден экологической премией ООН "Глобал-500" - за вклад в защиту окружающей среды. Обладатель приза ЮНЕСКО "За честную игру" (1999).
18 декабря 2002 года Конюхову была вручена грамота Совета Федерации - за мужество и поддержание престижа России. Председатель Совета Федерации Сергей Миронов подарил Конюхову агат, который он сам нашел в пустыне Гоби.
Конюхов - действительный член Российского географического общества; Почетный житель города Находка (Приморский край, Россия), города Терни (Италия) и поселка Бергин (Калмыкия, Россия).
Женат. Жена Ирина. Сын Оскар, дочь Татьяна, сын Николай. Внук Филипп, внучка Полина, внук Итэн, внук Аркадий, внук Блэйк.
Хроника путешествий Федора Конюхова
Путешествия по суше
Морские путешествия
Восхождения
В рамках программы "Семь вершин мира" Федор Конюхов совершил восхождения:
Полярные экспедиции
Заслуженный мастер спорта по спортивному туризму.
Федор Конюхов родился 12 декабря 1951 года в селе Чкалово, Украина. Детство будущего путешественника прошло на берегу Азовского моря. Отец часто ходил в море за рыбой, брал с собой сына. Это определило любовь мальчика к морю и стремление выйти за рамки горизонта.
Являясь пятнадцатилетним подростком, Федор на весельной лодке пересек Азовское море. Период учебы по выпуску из школы определил во многом будущие достижения Конюхова. Парень окончил Одесское мореходное училище по классу судовождения, а также Ленинградское арктическое училище по специальности «судовой механик».
Двадцать лет Конюхов прожил на Дальнем Востоке в городе Находка, а ныне проживает в Москве, однако дома проводит мало времени, предпочитая всю свою энергию отдавать открытиям и путешествиям. Именно знания в области судовождения, а также судовой механики позволили Конюхову участвовать примерно в двух десятках морских экспедиций, одна часть из которых носила научно - исследовательский характер, другая спортивный, а третья направлена на достижение мировых рекордов и познание внутренних духовных запасов и силы человека, в одиночку бросившего вызов океану.
Ему удалось стать первым человеком в мире, покорившим пять полюсов нашей планеты. В 1991 годах Федор Конюхов совершил первое в истории России одиночное кругосветное плавание на яхте «Караана». Пятнадцать раз пересекал Атлантический океан под парусом, умудрившись однажды сделать это в одиночку на весельной лодке.
В 2014 годах Конюхов совершил одиночное плавание на весельной лодке, сумев пересечь Тихий океан. Знания, а также опыт принесли путешественнику звания Заслуженного мастера спорта по яхтенный спорту, капитана Дальнего плавания и яхтенного капитана. Любовь к морю не стала преградой для открытий и достижений Конюхова на суше. Федор участвовал в велопробегах и автопробегах через всю территорию России. Совершал переходы на собачьих упряжках, а также караванные экспедиции на верблюдах.
Федор Конюхов стал первым россиянином, выполнившим программы «Большой шлем» и «Семь вершин мира», покорив самые высокие точки каждого континента и оба географических полюса Земли. Являясь действительным членом Русского Географического Общества, Конюхов сумел добиться успеха и на поприще искусства, умудряясь успевать дома и в своих путешествиях рисовать картины, писать книги.
Помимо Морских образовательных учреждений окончил Бобруйское художественное училище. Успехи в области литературы и искусства сделали его членом Московского Союза Художников, академиком Российской Академии Художеств, а также членом Союза Писателей России.
Трудности одиночества в океане Конюхов преодолевал, благодаря молитве и общению с Богом, о чем сам говорит открыто. Вера в Бога привела его к тому, что Конюхов прошел обучение в Санкт-Петербургской духовной семинарии и рукоположен в сан священника в храме на своей Родине.
Федор Конюхов 12 июля 2016 года, начал свой кругосветный полет на воздушном шаре «Мортон». Старт проходил на аэродроме австралийского городка Нортхэм. Летательный аппарат оторвался от земли в 07:30 по местному времени.
Путешественник преодолел последнюю точку 23 июля 2016 года, необходимую для установления нового рекорда и приземлился в зоне «пшеничного пояса» на западном побережье Австралии. Федор Конюхов совершил кругосветное путешествие чуть более чем за 11 дней, тем самым побил мировой рекорд.
В 2017 году Федор установил новое мировое достижение, пробыв в воздухе 55 часов 10 минут непрерывного времени. Предыдущий рекорд 50 часов 38 минут принадлежал японским пилотам Мичио Канда и Хиразуки Такезава.
На этом неутомимый путешественник останавливаться не будет. Для летних сплавов по рекам Конюхов уже выбрал место на курорте Шерегеше в Кемеровской области, где успел побывать в январе 2018 года вместе с семьей.
Награды и Звания Федора Конюхова
Заслуженный мастер спорта по спортивному туризму;
Орден великомученика Георгия Победоносца I степени Украинской православной церкви «за примерные и усердные труды на пользу Святой Божией Православной Церкви»;
Золотая медаль Российской академии художеств;
Золотая медаль имени Н. Н. Миклухо-Маклая Русского географического общества (2014);
Премия UNEP «Global 500» за вклад в защиту окружающей среды;
Приз ЮНЕСКО «За честную игру»;
Премия Дружбы народов «Белые журавли России» и одноименный орден (2015);
Почетный житель города Находки (с 1996 года), поселка Бергин, города Миасса, города Терни (Италия);
Достижения Федора Конюхова
Первый в мире человек, который достиг пяти полюсов Земли:
Северный географический (трижды)
Южный географический
Полюс относительной недоступности в Северном Ледовитом океане
Джомолунгма (полюс высоты)
Мыс Горн (полюс яхтсменов)
Первый россиянин, которому удалось выполнить программу «Большой шлем» (Северный полюс, Южный полюс, мыс Горн, Джомолунгма).
Первый в СНГ закончил программу 7 вершин, побывав на вершинах всех частей света (в том числе Азия - Джомолунгма, Европа - Эльбрус).
Пересек в одиночку Атлантический океан на гребной лодке УралАЗ с мировым рекордом в 46 суток 4 часа (в категории «автономно»).
Первое в истории России одиночное кругосветное плавание на яхте без остановок (1990-1991 год). Конюхов также единственный из представителей бывшего СССР, кто принимал участие в престижнейшей кругосветке яхт-одиночек Vendée Globe (до финиша не дошел, совершил остановку в Австралии, Сидней).
Рекордсмен парусного похода Antarctica Cup Race Track вокруг Антарктиды в классе яхтсмен-одиночка.
Пересек в одиночку Тихий океан на гребной лодке К9 (Конюхов 9 метров - длина лодки) с мировым рекордом в 159 суток 14 часов 45 минут.
В конце июля 2016 года завершил рекордное кругосветное путешествие на воздушном шаре фирмы Cameron Balloons Ltd. высотой 52 метра и весом 10 тонн: по минимальному времени путешествия (268 часов 20 минут), максимальной дистанции перелета (35 168 км), максимальной высоте полета в кругосветном путешествии (около 10,6 тысяч метров). Прошлый рекорд принадлежал американцу Стиву Фоссетту, его перелет занял 13 дней. Первым в мире облетел земной шар с первой попытки. Награжден титулом FAI Пилот Года 2016.
В феврале 2017 года вместе с мастером спорта по воздухоплаванию Иваном Меняйло побил мировой рекорд по времени беспосадочного полета на полностью тепловом аэростате - воздушном шаре «Бинбанк Премиум». Полет продолжался 55 часов 15 минут, было пройдено расстояние более 1000 км. Предыдущий рекорд установлен в 1997 году японцами Митио Кандой и Хиросукэ Такэдзавой.
Семья Федора Конюхова
Федор Конюхов был дважды женат.
Первая супруга - Любовь подарила Федору двух детей - сына Оскара (1975 г.р.) и дочь Татьяну (1978 г.р.). Позднее женщина переехала в США, где поселилась вместе с дочерью. Старший сын Конюхова возглавляет Всероссийскую федерацию парусного спорта.
Вторая супруга - Ирина Анатольевна, профессор, доктор юридических наук, эксперт по международному праву.
Сын - Николай.
Федор Конюхов счастливый дедушка, у которого четверо внуков - Филипп, Аркадий, Итэн, Блейк и две внучки - Полина и Кейт, но это не мешает ему заниматься любимым делом.
РАЗГОВОР ПО ПЯТНИЦАМ
На прощание он вручил нам по иконке – приложившись губами к каждой:
– Это Николай Чудотворец. Писана по моему эскизу. Такая же в космос отправилась.
Протянул с нежностью. В одной руке Чудотворец держал парусник, в другой – покоренный Конюховым мыс Горн.
В его старой книжке всякий год отмечен событием: “1953. Первый раз услышал запах сена. 1971. Первый раз меня хотели убить. 1977. Первый раз один ночевал в тайге. 1982. Первый раз рисовал обнаженную натуру…”
О Конюхове толкуют разное. Мы шли к нему, вооружившись цитатами. Среди них – реплика знаменитого яхтсмена Виктора Языкова: “Федор – личность уникальная, небеса ему прощали отсутствие профессионализма. Это можно объяснить только одним: он блаженный. Не надо его копировать”.
Вспоминать ее не стали – попав под обаяние Федора Филипповича. И вы бы попали. И вы бы забыли все скверное. У Конюхова прозрачные глаза. Говорят, люди с такими никогда не врут.
Его мастерская неподалеку от Павелецкого вокзала примыкает к часовенке. Бронзовые флотоводцы у входа. Андреевский флаг прямо на дереве. Таблички с именами погибших путешественников.
Сам Конюхов, который в декабре 2010-го был рукоположен в священники, встретил нас в рясе с могучим крестом. В комнатке живописный хаос – рюкзаки, иконы, недописанные картины. Чертежи яхт.
Говорил он, как никто, – будто в масло окуная каждое слово. “Лежить”, “идуть”, “знають”. “Квартирка”, “колбаска”, “опасненько”. Режиссер Кэмерон, опередивший с погружением на дно Марианской впадины, – для него “Камерун”. Мальдивы – “Мальвины”. И ничего с этим не поделать. Всё у Конюхова как-то по-особенному.
В минувший понедельник 60-летний Федор Конюхов улетел покорять Эверест, на который впервые взошел двадцать лет назад.
* * *
– Так как вас называть – отец Федор? Федор Филиппович?
– Федор Филиппович. Если фотографировать будете – рясу сниму. Не надо расписывать, что я священник. Мы занимаемся путешествиями. Спортом. Правильно?
– Ну да.
– Если б вы были из православной газеты – пришлось бы у Владыки брать разрешение на интервью. А что касается экспедиций – тут я никого не спрашиваю.
– Вы отправляетесь на Эверест. И, кажется, года два в России не появитесь?
– Может, два. Может, больше. Вся моя жизнь – сегодня приехал, завтра уехал. Я уж позабыл, как выглядит Красная площадь! На днях вспоминал – какая же она? Лет десять там не был.
– А в Мавзолее?
– Еще пионером, в 60-е.
– Недавно вы медкомиссию проходили. Никаких неожиданностей?
– Пока нет. Дай Бог. А то могли бы на Эверест не пустить. Он больных не прощает. Китайцы требуют справку у всех, кто старше шестидесяти.
– Вы как-то обмолвились, что каждый день пробегаете 54 километра.
– Времени нет столько бегать. Ежедневная у меня лишь молитва. Но когда бегу – укладываюсь в 7 часов 10 минут. Это не сильно быстро. Так, рысцой.
– Много людей вашего возраста покорили Эверест?
– Человека три. Я там впервые побывал в 1992 году. Поднимался со стороны Непала, Гималаев. А теперь пойду со стороны Тибета. Меня часто спрашивают: “Зачем тебе это? Какие цели, задачи?”
– Что отвечаете?
– Да просто люблю я Эверест! Соскучился по нему. Двадцать лет назад я был спортсменом, а сейчас все иначе. Нравится – иду. Не нравится – я бы не пошел. Такой возраст, что подчиняюсь одному Господу Богу. Телевизор у меня не выключается – смотрю день и ночь документальные фильмы про Эверест.
– Настраиваетесь?
– Да. Вот этот фильм про команду новозеландского гида Рассела Брайса. Он мой ровесник, 11 восхождений на Эверест.
– В сентябре на верблюдах пересеку пустыню Гоби с востока на запад. Две с половиной тысячи километров за восемьдесят пять дней. Будет у нас с товарищем из Южной Кореи шесть верблюдов. На двух – мы, еще четыре с поклажей. В апреле 2013-го отправлюсь на собаках к Северному полюсу.
– Масштабно.
– После этого, надеюсь, за три месяца пройдем всю Гренландию с севера на юг. Так делал великий японский путешественник Наоми Уэмура. А осенью на весельной лодке поплыву через Тихий океан.
– Десять лет назад на весельной лодке вы пересекли Атлантический океан. В чем разница?
– Прежде лодка была семь метров, сейчас – десять. Атлантический маршрут три тысячи миль, Тихий океан – восемь тысяч. Тогда управился за сорок шесть дней, в Тихом буду плыть сто шестьдесят. Если не отыщется генеральный спонсор, лодка пойдет на частные средства моих друзей из Челябинской области.
– Что за друзья?
– Путешественники-любители. Романтики. А экспедицию на Эверест финансирует Современный гуманитарный университет, там замечательный ректор. 76 лет, геолог по образованию. Сам подняться уже не может – так решил меня поддержать. Деньги даются под научную программу – им интересно, как будет себя чувствовать мое сердце. Обвесят датчиками, и вся информация автоматически начнет поступать в университетскую лабораторию.
– В чем коварство Эвереста?
– Все горы коварные. Эверест нужно уважать. Как в Святом Писании: “Если ты находишься здесь телом, но не находишься духом – сие бесполезно”. Когда забивал крючья в эту гору – до меня дошло: надо созреть духовно, чтоб молотком по нему стучать. Чтоб у тебя было право вбивать крюк в Эверест.
– Эверест – он живой?
– Конечно. Весь мир живой. Раньше мне, молодому, было сложно путешествовать. Слишком много тщеславия. С трудом переносил одиночество. Попробуйте провести сто дней без общения. Или двести, как в первых моих кругосветках. Не было ничего тяжелее одиночества! А сегодня я понял: нету на земном шаре одиночества. На Земле все живое. Тот же океан – в нем киты. Горы живые. Пустыня. В пустыне с тобой Господь Бог. И святые, которым молишься.
– Мы-то думали, вы после ста дней одиночества с веслом начинаете разговаривать.
– Никогда такого со мной не было. Я с детства верующий, чувствую Божье присутствие. Что ж мне с веслом говорить? Это вопрос настроя. Если б меня забросили в океан неизвестно на сколько – крыша и впрямь могла поехать.
– Как настраиваться?
– Я всегда настраивался на большее. Вот сооружали мне первую весельную лодку – я готовился к ста дням в океане. Хоть было предчувствие, что управлюсь дней за семьдесят. А пробыл сорок шесть. С яхтой точно так же. Я же знаю – земной шар крутится, в нем двадцать семь тысяч миль. За двести дней закрою круг и вернусь к людям. Всё!
– Вы писали в дневниках, что временами подкрадывалось безумие.
– Бывало. Но борешься, уходишь от безумия… Дневники – вещь откровенная, потому и написал.
– А водочку вы пьете?
– Не-е, она горькая. Мне бы что-нибудь сладенькое – шампанское, вино. В экспедиции обычно беру коньяк, разведенный со спиртом, и добавляю мед – чтоб послаще было. А сейчас обязательно в дьюти-фри куплю по бутылке коньяка и виски. В Катманду опасненько – грязь кругом, антисанитария. Перед завтраком непременно стопочку употребить надо. Я и в Эфиопии так делал.
– Если высоко в горах накатить – наверное, со стопки унесет?
– Там уже никто не пьет. Даже воду еле-еле в себя вливаешь. А она противная-препротивная, тебя выворачивает. Про еду на такой высоте и говорить нечего. Кислорода не хватает – и организм отказывается принимать пищу. Она не усваивается – камнем лежит. Поэтому, когда идешь на последний штурм, возьмешь с собой конфетку про запас, и всё. Я вообще-то человек закаленный, неприхотливый. Когда в 1989-м шли к Северному полюсу и закончились продукты, снег кушал! Убеждал себя, что есть в нем какие-то питательные вещества. Опять же все от настроя зависит. По молодости я и морскую воду пил.
– Фу, какая гадость.
– Так полезная! Витамины! От одной и той же пищи, как и от дистиллированной воды, устаешь. Хочется разнообразия. В долгом путешествии глоток-другой морской воды не повредит. Можно и в суп добавить.
* * *
– Говорят, на Эвересте много трупов.
– Он ими завален. Тела не разлагаются – превращаются в мумии, усыхают от солнца. Лежат почерневшие. На Эвересте тепла нет, летом минус 20, зимой – минус 40. Никаких мух.
– Что ж тела не снимают?
– Это так сложно – вы не представляете! Необходима специальная экспедиция, колоссальные деньги. Человек сам едва поднимается – а еще кого-то тащить на себе?
– Вы опытный. Сразу понимаете, из-за чего этот альпинист погиб?
– На Эвересте гибнут из-за сердца. Дыхалка, отек легких.
– Срывается мало кто?
– Да, срывы – редкость. Такой маршрут, что идут профессионалы. В какой-то момент начинается то, что альпинисты называют “зоной смерти”. На высоте восемь – восемь с половиной тысяч метров не знаешь, как поведет себя организм. Пойдешь раньше времени, не акклиматизировавшись, – плохо. Пересидишь – тоже плохо.
– Как правильно?
– Больше двух суток на высоте находиться не стоит. Единицы выдерживают около четырех. Я, кстати, встречался с нашей альпинисткой, вернувшейся с Эвереста. Фамилию называть не буду. Спросил: “Почему бы тебе не стать первой женщиной в России, поднявшейся на 14 восьмитысячников?” Она усмехнулась: “Федор, я раз поднялась – и некоторых друзей в записной книжке уже смутно помню. А через 14 восхождений перестану узнавать мужа и детей…”
– Шутила?
– Нет. При недостатке кислорода клетки головного мозга отмирают. А на восьми тысячах метров и выше с кислородом беда. Голова немножечко “плывет”, и проблемы с памятью после Эвереста – обычная история.
– Вы тоже на себе почувствовали?
– Разумеется. Постепенно все восстанавливается – но не до конца. Имена помнишь, а вот стишки какие-то забываются напрочь. Вообще на Эвересте очень тяжелый воздух. Невкусный. Идешь на яхте в океане или на лыжах к полюсу – хоть Северному, хоть Южному – и дышишь полной грудью! Воздух свежий, чистый! А в горах пахнет смертью. Не буквально, конечно – при подобной температуре трупный запах исключен. Просто обстановка такая, мертвых вокруг много…
– На ваших глазах люди гибли?
– Не раз. Часовенку рядом с мастерской я построил в память о моих погибших друзьях – моряках, альпинистах, путешественниках. Там перечислены тридцать две фамилии. Я всегда молюсь за них, за тех, кто отправляется в новые экспедиции. Все в руках Бога. К примеру, стоим вдвоем, между нами меньше метра. Вдруг с обрыва летит камень, который оба не видим. Он попадает в товарища – и тот умирает. А у меня ни царапины. Думаешь: “Почему он, а не ты? Чем я лучше? Ничем! Наоборот, он красивее, моложе, сильнее, детишек у него больше…” Как погиб Валера Кондратко? На Чукотке после экспедиции зашел последним в самолет, закрыл дверь и сел на ближайшее кресло. “Кукурузник” перегрузили так, что он рухнул сразу после взлета. Хвостом ударился о лед. Ни летчики, ни остальные пассажиры не пострадали. А Валере ручка от двери вошла в висок.
– Судьба.
– Человек был удивительный! О космосе мечтал. Готовился в отряде космонавтов… Или Саша Рыбаков. Та экспедиция к Северному полюсу складывалась мучительно. Авиация не поддерживала, все тащили на себе. Наступил день, когда еда кончились. Тогда впервые по-настоящему ощутил, что такое голод. Вот и кушал снег. А организм Саши не выдержал. Он умер у меня на руках. Я обнял его, замерзающего, пытался как-то согреть. Но был уставший, сморило. Просыпаюсь – Саша мертвый.
– Экспедицию прервали?
– Нет. Пошли дальше. И дошли! А тело забрал самолет… Или взять наше восхождение на Эверест с Женей Виноградским в 1992-м. Поднялись на восемь тысяч метров – погода испортилась. Спустились обратно. Через неделю новый подъем. А за это время там все наши палатки ветром унесло. Ставить новые не было сил. Экспедиция оказалась на грани срыва. Но тут разглядели единственную палатку, которая чудом уцелела. Когда забрались в нее, поняли причину “чуда”.
– И что за причина?
– Палатка принадлежала испанскому альпинисту. Он умер – и так прижал телом, что ветер сорвать ее не мог. В этой палатке провели восемь часов. Облокотились на труп – и вспоминали всю свою жизнь, гадали, удастся ли вернуться домой. Периодически толкали друг друга в бок: “Не спи!” Спать нельзя – велик риск не проснуться. При подъеме на Эверест считается, что погибает каждый третий. Говорю Жене: “Может, этот испанец и есть третий – который уже погиб за нас?” Наверное, так и было. Все прошло удачно. И 11 мая 1992 года в 13.15 мы стояли на вершине.
– Был на Эвересте хоть один священник?
– Не знаю. Владыка Иосиф, мой начальник, спросил: “Там будут твои чада?” Да, отвечаю. “Значит, и ты должен идти. У подножия Эвереста их благословлять. А раз они идут на вершину – и ты отправляйся наверх”. В моем роду много священников. Я сам учился в духовной семинарии и мечтал священником стать. Думал, годам к 50 это произойдет, но оттягивал, оттягивал – и стал в 58.
– В декабре вам исполнилось 60. Верите?
– Не верю! Кажется, что мне лет под триста!
– Смотрю, что успел за эти годы, – ну разве к шестидесяти столько можно? Не вмещается! И как-то запало мне в голову число триста. Вот оно подходящее.
– Пенсию оформили?
– Да, как положено. В метро бесплатно прохожу. Пенсия моя – 6355 рублей.
– Что-то маловато.
– Мне дополнительные “московские” не платят. Я же в двух институтах на полставки работаю, профессор. В транспортной академии преподаю безопасность судового мореплавания. Если уволюсь – буду тысяч девять получать.
– По Москве на метро передвигаетесь?
– Да, так удобнее. Хотя машина есть.
– Какая?
– Патриотичная. УАЗ-“Патриот”. Дают знакомые из дилерской компании. Через два года возвращаю. Но сам за рулем редко. Меня и в Москве-то почти не бывает.
* * *
– Когда-то вы планировали на 2012 год погружение на дно Марианской впадины. Но кое-кто вас опередил.
– Я за Камеруна порадовался…
– За Джеймса Кэмерона, режиссера?
– Ну да, Камеруна. Нестандартный такой человек. На батискаф ушло семь лет и семь миллионов долларов. Адекватная сумма. Это в России предела нет – если б затеяли проект, начали бы со ста миллионов… Я сидел и думал: наш бы Бондарчук не погрузился. А Камерун и за собственные деньги построил бы.
– После “Аватара”-то Кэмерон что угодно построит.
– И у нас могли бы построить. Что такое – семь миллионов? А батискаф его, по-моему, из угле-пластика. Легкий, маленький. На торпеду похож.
– Вы “Аватар” смотрели?
– Да. Мне как художнику нравится. Я все фильмы смотрю глазами художника. Сюжет не имеет значения – мне интересно, как поставлено. Какая картинка. Как смонтировано. Какие краски. Вот гляжу на Пикассо – меня не все трогает. Или Николай Рерих.
– Что Рерих?
– Очень люблю его как художника, писателя, путешественника. Но философия Николая Константиновича меня не трогает.
– Так ваша затея с Марианской впадиной жива? Или после Кэмерона и не хочется?
– А для меня не важно сделать что-то первым. В Марианской впадине побывало пока три человека. Вот было бы здорово, если б Камерун на Луну полетел! Уверен, осилил бы. Причем полетел бы именно частным образом – как сделал это с Марианской впадиной. Я вам вот что хочу сказать. В 70-80-х годах одиночек всерьез не воспринимали. Твердили, такой человек не вписывается в наш образ жизни. Или его в психушку стоит забрать. Все изменил Уэмура.
– Как?
– В 1978-м открыл эру одиночек. Доказал: одиночка способен делать то, что не сделаешь командой. Один поднялся на Эверест, один шел к Северному полюсу. Весь мир ему поражался. Но долго никто не решался повторить. Только в 1986-м француз Жан-Луи Этьенн один добрался до Северного полюса. А в 1990-м пошел уже я.
– Легенд про вас много. Кто-то считает, – вы небогатый человек. Кто-то думает, что Федор Конюхов – миллионер.
– Я очень богатый! Я позволяю себе то, что мало какой миллионер позволит. Это огромное богатство. Сижу и думаю – через несколько дней увижу Эверест! Потом пойду на собаках по пути Уэмуры, моего милого учителя и идеала! Дальше поплыву через весь Тихий океан! Сидел у меня как-то один губернатор, миллиардер. Камерун по сравнению с ним – ничто. Что-то говорил: “Мы тоже будем спускаться…” А я вижу – никуда, дорогой мой, спускаться ты не будешь. Деньги тебя захлестнули, семь миллионов на мечту не отдашь.
– Жалко вам таких людей?
– Да. Думаю: так всю жизнь и проболтается. Вот был у меня Зеленин, бывший тверской губернатор. Олигарх. В то время мог построить яхту, о которой я мечтаю, – чтоб обойти вокруг света за восемьдесят дней, поставить мировой рекорд. Сделать Россию океанской державой. Речь шла всего-навсего о 10 миллионах евро.
– При чем здесь Зеленин?
– Он тогда был президентом федерации парусного спорта. Не сделали. Сейчас он и не президент федерации, и не губернатор. А Камерун сделал! Как не уважать такого человека?! Вот вы, ребята, наведываетесь к олигархам наверняка чаще меня. Наведываетесь?
– Случается.
– В домах на Рублевке нет счастья. И не может быть. Богатство – это скука. Я за этих людей молюсь. Как в Священном Писании сказано: “Молитесь за обижающих, проклинающих и ненавидящих вас”. Меня не обижают и не проклинают. Так что за них тем более надо молиться.
– Вы ведь брали в напарники богатых людей – на коммерческой основе.
– Есть такое. Но это друзья. Вот стоит у меня яхта в Австралии, она прошла Антарктиду. Понятно, нужно перегонять в Европу и ремонтировать.
– Дорого?
– 130 тысяч долларов. Так я собрал друзей из среднего бизнеса, восемь человек скинулись по 15 тысяч. Поплыли, вместе прошли мыс Горн. И один сказал мне: “Я так счастлив – все это увидел! А до этого был на Мальвинах…”
– Мальдивах.
– Да. Был на Мальвинах с женой. Я засмеялся. Он кивнул: “Правильно, Федор, смеешься. Две недели мы отдыхали, те же деньги потратили, и все время в ссорах…”
– Смешно.
– А иначе на Мальвинах нельзя. Чтоб с женой две недели – и не ссориться. Человек от безделья начинает маяться. А мои экспедиции недорогие. Выйдем на улицу – стоят такие джипы! Они побольше, чем весельная лодка стоят! А что такое – джип? Ударили его разок, разбили – и всё. Нету джипа.
– Золотые слова. Вы однажды сказали, что из каждой экспедиции возвращаетесь с долгами.
– Экспедиция не может быть без долгов. Например, академия платит китайцам за мое восхождение. Но туда приеду, и начнется – фонарики, батарейки, продукты… Никакой зарплаты от спонсора мне не надо. Это грех – за Эверест получать премии или медали. Сам Эверест или мыс Горн – уже награда. Так и накапливаются долги.
– Загранпаспорт меняете ежегодно?
– Вот это смешная история. У меня недавно сорвалась любопытная экспедиция в Индию. Собирались проехать через дом Рериха, лже-могилу Иисуса Христа в Кашмире. Возвращается паспорт из индийского посольства – всем открыли визу, кроме меня. Нет, говорят, места, куда ставить. Паспорт еще годен, а страницы все использованы. Парни улетели, я остался.
* * *
– Со спонсорами вы работаете виртуозно. Отказы редки.
– А я вас научу. В 70-х зашел в рыбный порт Находки. Что-то просил на экспедицию. Передо мной другой проситель. Директор его спрашивает: “Ты на чем приехал? Какая машина?” – “Японская” – “А у меня советская. И еще должен тебе помогать. Вон Федор денег хочет – так пешком явился…”
– Разумно.
– Я это запомнил. Если просишь деньги на экспедицию – не стоит выделяться. Да и посмотрите – вокруг меня разве роскошь? Я живу не ради своего блага – ради экспедиций. Ради мечты. Ради идей. Без этого не смогу. Для чего тогда жить? Чтоб иметь машинку, квартирку, колбаску, пивцо? Одну и ту же работу с девяти до шести? Господи, какая скука! Я всегда живу будущим. Будущей экспедицией, будущей встречей с друзьями. Будущими картинами. Книгами. Планами. Прошлым жить не люблю: “А вот помнишь… А вот было…” Мне это уже не интересно. Ну было и было. Лучше подумать о том, что впереди. Мне даже картины больше всего нравятся те, которые еще не нарисовал. Но они созданы у меня в голове. Нарисовал – значит, высказал себя. А тут ходишь, размышляешь, предвкушаешь, в любую секунду можешь что-то поменять. Так же и с экспедициями.
– У вас семья, детишки. От жены упреков не слышите?
– Никогда! Разве что перед очередной экспедицией скажет: “Плохо, что ты снова надолго уезжаешь”. Ирина – доктор наук, профессор. С голоду мы все-таки не умираем. Я в двух местах преподаю, пишу картины, плюс пенсия. А особняк мне ни к чему, из любого подвала могу сделать мастерскую. У меня прежде и был подвал, хоро-о-шенький…
– Почему распался ваш первый брак?
– Люба с 90-х годов живет в Америке. Городок Беллингхэм – побратим Находки. Она тоже художник, у нее своя галерея. Вышла замуж за богатого человека. В те годы многие уезжали за границу. И мне предлагали остаться в США, Австралии. Однако я себя вне России не представляю. Сами посудите – ну какой из меня американец? Или австралиец? К тому же охватывает жуть от одной мысли, что умру за границей. Не знаю, задумывается ли об этом моя первая жена? А мне действительно страшно, что снесут на погост в чужих краях. Пусть буду на паперти сидеть – но на родной земле. Где жили мои предки, люди верующие, православные. Я совсем не против других религий. Не человек их создавал – так, видимо, угодно Богу. Потому что была бы на свете одна-единственная религия – люди пошли бы вразнос!
– Вы полагаете?
– Конечно! Не было бы сдерживающих факторов. Представьте – стали бы все христианами. Да мы бы так распоясались! А чтоб этого не случилось, Господь и болезни посылает. Ох, что без них люди творили бы! Ели бы все подряд, дрались бы, воевали… А болезни усмиряют нас в своих грешных желаниях.
– Мощи Андрея Первозванного и сейчас с вами?
– Они всегда со мной. Вот здесь, внутри креста. Крест, между прочим, особый – Николая Конюхова. Брата моего деда, он был священником. В 1918 году большевики замучили его до смерти. Сперва на морозе обливали водой, а после пустили пулю в лоб. Крест сорвали – наверное, думали, в мощевике какие-нибудь ценности спрятаны. Родственники сохранили – и мне передали. Видите, раньше большие кресты носили – нынче делают поменьше. Священники жаловались – дескать, тяжело носить. Прежде почему-то этого не боялись, не тянул крест…
– Вас трудно представить без бороды. Когда в последний раз ее сбривали?
– Лет в 25. Требовалась новая фотография в паспорт. А при советской власти для этого обязательно приходилось сбривать бороду. В семейном архиве сохранился снимок – годовалый Оскар, и я без бороды. Сын смеется: “Хоть увидел, какой у тебя подбородок”.
– Самый известный человек, который покупал вашу картину?
– Боб Хоук, премьер-министр Австралии. Тут вопрос в чем – мои картины покупают обычно коллекционеры. А коллекционер знает искусство, он не переплатит. Ты много попросишь – он посмеется: “Говори-говори, да не заговаривайся…”
– Премьер к вам сюда приезжал?
– У меня были выставки в Австралии.
– Что выбрал?
– Графика, северная работа. Или склон Эвереста, не помню… Давным-давно на выставке в Канаде подошел ко мне один из вице-президентов компании “Макдональдс”: “Картины мне нравятся, но хотелось бы посмотреть ваши наброски. Дорожная тетрадь сохранилась?”
– И?..
– Был у меня дневничок с набросками. Вот он, глядите. Папиросная бумага. Купил в Катманду, на Эверест с ним забирался. Увидел яка – нарисовал. Вот описываю, как мост переходим, градус такой-то… Канадец листал-листал, потом воодушевился: “Покупаю!” И так мне жалко стало этот альбомчик, что не продал. Даже торговаться не пожелал. Да и сколько за него дал бы? 500 долларов, 800?
– Рекорд – за сколько ушла ваша картина?
– 7-8 тысяч евро. Последнюю работу выставили на аукционе за полторы тысячи долларов, а продали – за 90 тысяч рублей. На эти деньги я приобрел снаряжение для Эвереста. Как раз хватило.
– Что за картина?
– Гора Аконкагуа. Человека, далекого от искусства, мои картины не тронут. Его интересует другое. Например, эту картину начал писать у подножия Аконкагуа, потом ее везли погонщики мулов. Она вся потрепанная. Рамы нет. Нужна такая картина человеку с Рублевки?
– Обижаетесь, если не хотят вашу экспедицию финансировать?
– Никогда! Сын подтвердит. Значит, что-то мы неправильно делаем, если людям неинтересно. Мертвый проект – и двигать его бесполезно.
– Восемьдесят дней вокруг света под парусом – проект не мертвый?
– Не удается пока яхту построить. Выходит, страна не созрела. Как и с Марианской впадиной. Вот мои французские друзья на тримаране обошли вокруг света за сорок дней – я радуюсь за человечество. Как Уэмура говорил о самом себе – “расширяю планку человеческих возможностей”. Я шел к Полюсу – ох, как мне было тяжело. Упаду, сил никаких, надо мной небо все в звездах – и думаю: “А Уэмура тринадцать лет назад дошел. Он был первый, и снаряжение хуже…” Встаю и шагаю дальше.
– Небо в звездах. Как романтично.
– Помню, в 50-е запустят спутник в космос – а бабушка моя восклицает: “О, масло полетело”. По радио передали – масло на орбиту вывели. Проверяли, что с ним станется. И бабушка решила: раз в магазинах его нет – в космосе будут выращивать. Недавно об этом вспоминал.
– Был повод?
– Шел на яхте вокруг света. У меня GPS, лежу, изучаю свои координаты – и думаю: “Э-э, бабушка, не права ты была. Правильно мы делали, что масло в космос запускали”. За счет космоса я и с Эвереста буду по спутниковому телефону разговаривать.
– Где самые красивые закаты?
– Очень красивые в пустыне, полярных льдах, Антарктиде… На том же Эвересте. Часто было желание, как у художника, – остановить мгновение. Да и в Москве красивые – но мы этого не видим, заняты другим. В первых кругосветках мне закаты пропускать было никак нельзя.
– Почему?
– Только по ним погоду предсказывал на следующий день. Как солнце сядет – такая и будет. До сих пор по привычке смотрю, проверяю тот прогноз погоды, который мне прислали.
* * *
– С сомалийскими пиратами сталкивались?
– Бывало. Первый раз – когда с Сейшельских островов перегоняли яхту Вадима Цыганова, мужа и продюсера певицы Виктории. Сопровождал нас военный корабль, плюс на борту было три морских пехотинца с оружием. Но пираты, которые сейчас фактически весь Индийский океан держат в страхе, все равно попытались взять яхту на абордаж.
– Как это происходит?
– Военный корабль не может идти прямо рядом с нами. Двигатель греется. У нас-то скорость 5-6 узлов, у него – в два раза больше. Поэтому он обгонит миль на десять, поворачивает, возвращается. Так кругами и ходил. Причем до Омана нам никак не могли перекинуть на борт пехотинцев – были сплошные шторма. Пересадили, когда зашли в порт на ремонт. У них с собой автоматы, ручной пулемет и “мухи” – гранатометы. И вот, в два часа ночи командир корабля по рации сообщает: “Федор, видишь пять точек на локаторе? К вам приближаются”. А у меня локатор маленький. Присмотрелись – действительно. По одну сторону с ревом несутся три катера, по другую – два. А корабль, как назло, далеко-о-о. Но оттуда начали стрелять трассирующими пулями – чтоб привлечь внимание пиратов.
– А пехотинцы?
– Они тоже палили из пулемета и гранатомета. Но закон запрещает им сразу стрелять в людей. Даже в пиратов. Сначала нужны предупредительные выстрелы. Вот они и долбили поверх голов. Правда, делали это с такой яростью, что за пару минут всю палубу завалило гильзами.
– Пираты отвечали огнем?
– Воздержались. Увидев, что на них огрызаются, развернулись и ушли. Второй раз видел их в Эфиопии, которая граничит с Сомали. Мы шли по пустыне на верблюдах в сопровождении шестнадцати вооруженных человек. Среди них двое – из охраны эфиопского президента. Мужички там простые, если что – тут же бьют на поражение. Никаких предупредительных выстрелов. Поэтому сомалийцы соваться к нам быстро раздумали.
– Животные вас атаковали часто?
– Не без этого. Тяжелее всего пришлось в 2009-м, когда в Монголии укусил клещ.
– Энцефалит?
– Еще хуже – боррелиозный. Целый месяц лечился. Был на грани. Но снова обошлось.
– Кирсан Илюмжинов рассказывал нам, как встречал инопланетян. Вы – не встречали?
– Думаю, Илюмжинов действительно их видел. Но он буддист. А я – православный. Считаю, все, что нас окружает, создано Богом. Включая НЛО и прочие явления, которые пока не разгаданы. Ничего, придет время – все узнаем. Вот лет двести назад люди понятия не имели, что такое молния…
– Из последнего – что поразило вас?
– В 2010-м патриарх эфиопский отвез меня в уникальный храм. Он без крыши – но ни одна капля дождя туда не попадает. Триста километров от Аддис-Абебы, горная долина. Стоит с XIII века, а прежде на этом же месте были другие храмы, самый древний – еще до нашей эры. Вот как объяснить? За стеной льет как из ведра, а внутри – сухо. То ли место намоленное, то ли изначально по какой-то причине осадков там никогда не бывает. Люди увидели – и решили именно на том участке земли построить храм. Где грань этого чуда? Впрочем, много рассуждать на такие темы ни к чему.
– Почему?
– Люди по-разному воспринимают. Вот Илюмжинов решил рассказать откровенно о контакте с инопланетянами – а некоторые смеются. Хотя, уверен, кто-то об этом даже больше знает – но молчит.
– Вы же знакомы с бывшим президентом Калмыкии?
– Да, встречались во время экспедиции на верблюдах по Великому шелковому пути. Прилетаем в Элисту, нам говорят: “В четыре утра – на прием к Илюмжинову”. Я подумал – ослышался. Уточняю: “В четыре часа дня?” – “Нет-нет, утра”.
– Оригинально.
– Ладно, в гостинице завели будильники, приехали, – а в приемной полно народа! Ждут Кирсана Николаевича. Нас увидел, проводил к себе, чаем напоил. Рассказывал: “В восемь утра прилетит самолет – и отправлюсь в Англию”. Оказывается, для него это стандартный график. Мог всю ночь людей принимать, а утром куда-то улететь. Думаю: “Когда ж он спит?!”
– По словам Илюмжинова, четырех часов сна ему хватает. А вам?
– Не всегда. Хотя тоже сплю мало. Ложусь не раньше двенадцати. С двух до четырех просыпаюсь, чтобы помолиться. Дома к этому давно привыкли. Потом прикорну, а часов с шести – уже на ногах.
Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ
13 июня 2014 года на базе отдыха Золотой пляж озера Тургояк прошла встреча с легендарным путешественником священником Федором Конюховым. На днях он окончил своё экстремальное путешествие через Тихий океан и сразу прилетел на Южный Урал, чтобы приветствовать юных участников детской парусной регаты, которая носит его имя. «Мое путешествие закончилось, я приехал на челябинскую землю и почувствовал, что я наконец-то дома», - сказал Федор Филиппович при встрече.
О своём длительном путешествии, морских приключениях, о молитве в самую сложную минуту пути и многом другом знаменитый путешественник рассказал в интервью южноуральским журналистам. В первую очередь он сказал о тех, кто вдохновляет его на новые рекорды:
Мне бы хотелось, чтобы мои рекорды были хорошим примером для подрастающего поколения. И я очень рад, что уже третий год подряд здесь на озере Тургояк проходит детская парусная регата за кубок Конюхова. Сегодня увидел детские глаза и понял, что не зря мы всё это делаем. Это того стоит. Ради этих глаз, в которых светится романтика и отражается прекрасное озеро Тургояк.
Всего неделю назад вёсельная лодка иерей Федора Конюхова под названием Тургояк причалила к берегам Австралии. 160 дней пути от берегов Чили через Тихий океан без остановок на отдых. Всего 2 часа в сутки на сон - один ночью и по полчаса утром и вечером. Чтобы попасть в график, Федор Филиппович в день должен был преодолевать 50 морских миль - это 24 тысячи гребков. Но он шел с опережением:
- У меня был очень строгий режим, - говорит путешественник, - я должен был успевать в сроки, потому что зависел от погоды и сезонного ветра. Если бы я опоздал на десять дней, я бы уже шел против ветра и до сих пор был бы в Тихом океане. Когда меня спрашивают, где тренировался для этого морского путешествия, всегда отвечаю: на Эвересте и на Северном полюсе, на мысе Горн. Физически эта экспедиция не сложнее, чем подъём на Эверест, сложнее морально. Ведь там динамика другая, а здесь однообразие. Ты постоянно гребёшь, перед тобой только горизонт и нет вертикальных линий.
Как известно, в 2010 году знаменитый путешественник был рукоположен в сан священника и стал отцом Федором. И нас, как информационную службу Челябинской епархии, интересовали в первую очередь вопросы духовного характера. Федор Филлипович рассказал, что весь долгий путь по водам Тихого океана сопровождался молитвой:
- На утреннее правило у меня уходило 35 минут, столько же на вечернее правило. Это была основная моя молитва, когда я не греб. Я останавливался, весла бросал и молился. А в другое время, когда был за веслами, в такт гребкам повторял Иисусову молитву.
Дважды за путешествие отец Федор совершил чин освящения воды в Тихом океане. Первый в двунадесятый праздник Крещения Господня. А второй, когда почувствовал, что море «шалит»:
- Подошёл к Полинезии, там тысячи островов. Я почувствовал, что океан немного шалит и меня может выкинуть на рифы, поэтому решил ещё раз провести чин освящения. Я же не на свои силы рассчитываю, - улыбается Федор Филиппович. - Ведь моя лодка не попала ни в один ураган, они шли впереди меня, по корме, сбоку. Если бы я шел быстрее или, наоборот, опаздывал на три дня, то попал бы в сильный шторм. Представьте, молнии так стреляют, что даже вода шипит от напряжения. Если бы они прошли через лодку, она бы на щепки разлетелась, или меня бы контузило, в лучшем случае. Но всё обошлось. А ещё там смерчи большие крутят, воду сосут из океана. Я их называю «шланги» или «хоботы». Но за это путешествие ни разу ко мне не подходили.
Федор Филиппович с профессиональным спокойствием рассказывает обо всех испытаниях. Не раз походили к лодке киты, которые при желании могли и перевернуть лодку, но они её не трогали:
- Один кит меня долго сопровождал. Видно, что старенький. И вот мы с ним два старичка в море плывем, он пыхтит рядом, но под лодку никогда не подныривал. Ночью бывало непросто. Приходилось даже фонарик выключать, потому что из глубин на свет поднимались гигантские кальмары и спруты по девять метров.
Выручала путешественника опять же молитва, в которой он чаще всего обращался к Господу, Богородице, святителю Николаю Мирликийскому и святому Феодору Ушакову:
- Ближе всего из святых для меня Николай Чудотворец. Он для меня как близкий друг. Когда мне тяжело, хочется прижаться к его бороде седой. Когда молюсь Матери Божией, не совестно перед ней за мои грехи. А перед Господом Нашим Иисусом Христом мне хочется встать по стойке смирно, как перед главным адмиралом. Страшно очень, я Его боюсь за свои грехи. В пути я молился Николаю Чудотворцу больше всего, святому праведному Феодору Ушакову и всегда просил его помочь мне с погодой, ведь он тоже моряк, адмирал и знает, что такое море.
На суше во все дни путешествия за него молились жена и дети. Супруга Федора Конюхова Ирина во всём и всегда поддерживает своего легендарного супруга:
- Неверующий человек такое не выдержит, - рассказывает жена путешественника Ирина Конюхова. - Когда любишь человека, то сначала принимаешь его таким, какой он есть, а уже потом хочешь, чтобы он был таким, какой он есть. Я очень счастлива, что мой муж живет по призванию. Я желала бы этого всем семьям. Потому что для любой жены это трагедия, когда ее близкий человек, ее муж, дети не могут найти себя в этом мире. мне радостно, что он нужен людям, что он так востребован, для него это особенно дорого. Хоть он и говорит, что он одиночка, но сам бы он давно перестал путешествовать, если бы его пример не вдохновлял других людей.
На озеро Тургояк Федор Филиппович приехал, чтобы поддержать юных яхтсменов, участников парусной регаты, которые приехали со всей страны, чтобы побиться за «Кубок путешественника Федора Конюхова». Здесь же, на берегах озера, базируется детская школа Конюхова по парусному спорту. Вообще, с Южным Уралом отца Федора связывает давняя и теплая дружба. Переход через Атлантику десять лет назад и теперь через Тихий океан стали возможными благодаря поддержке южноуральских предпринимателей: «У России два крепких рекорда - переход на весельной лодке через Атлантику и теперь через Тихий океан. И все это благодаря в том числе уральцам», - говорит с улыбкой Федор Филиппович.
Кстати, по приезде на Южный Урал путешественника ждал приятный сюрприз. Борис Дубровский подписал постановление о награждении отца Фёдора высокой наградой - знаком отличия «За заслуги перед Челябинской областью». В документе говорится, что она присуждена Федору Конюхову «за деятельность, способствующую процветанию Челябинской области, повышению её авторитета в Российской Федерации и за рубежом».
Впереди у отца Федора новые путешествия. Немного отдохнув, он начнёт готовиться к следующей экспедиции. На этот раз знаменитый путешественник и священник собирается подняться под облака и совершить беспосадочный перелёт вокруг Земли на воздушном шаре.