Дмитрий Eмец
Мефодий Буслаев Самый лучший враг
Взято с:
Если кого-нибудь любишь и чувствуешь там где-то алтарь - не входи туда, напротив, обернись лицом в другую сторону, где все погружено во мрак, и действуй только силой любви, почерпнутой из источника позади тебя, и дожидайся в терпении, когда голос тайный позовет тебя обернуться назад и принять в себя прямой свет.
М. Пришвин. Дневник 1918 год
Поймал себя на том, что не могу создать ничего, не связанного с чем-либо, уже существовавшим в мире до меня... Звуки маголодий, люди, природа, переживания, даже сами мои мысли и слова, которыми я это выражаю, - все это уже было. Жизнь как холст, впечатления - как готовые краски. То есть основа творчества находится не во мне! Есть нечто, что больше меня и что является единым источником всякого возможного творчества во Вселенной!
Более того, мое собственное творчество - или то, что я считаю таковым, - только тогда обретает силу, когда я опираюсь на это универсальное, могучее, вечно существующее. Когда правдиво отражаю его. И чем дальше я от этой внутренней правды, тем слабее выходит то, что я делаю.
Корнелий
Глава первая
СОЗДАНИЯ ПЕРВОХАОСА
При дуэли с огнестрельным оружием большое значение имело расстояние между противниками. Для Западной Европы 15 шагов было минимальным расстоянием между барьерами, а обычным считалось 25-35 шагов. В русских поединках это расстояние колебалось от 3 до 25 шагов, чаще оно было 8-10 шагов, в крайнем случае 15, если дрались на пистолетах… Самой опасной была дуэль «через платок», когда из двух одинаковых пистолетов секунданты заряжали только один, участники выбирали оружие, брались за диагонально противоположные концы карманного платка и по команде распорядителя стреляли. Оставшийся в живых понимал, что заряжен был именно его пистолет.
М. В. Короткова,
“Традиции русского быта”.
Все как прежде. Та же небольшая кухня Фулоны. То те пятно отражающейся в стекле лампы. Тот же размытый ночной двор за окном, отблескивающий серебристыми спинами припаркованных машин. Те же пятна света на многоэтажке напротив, делающие ее чешуйчатой, рыбной.
Все так же, но не так. Сейчас от этой привычности скребет душу. Поворачиваешься на круг знакомого лица - и понимаешь, что лицо это совсем-совсем другое. А то, что померещилось, того уже нет и никогда не будет.
Но есть и знакомые. Вот Ирка с Багровым. Вот на своей тележке сидит Дион. Руки у него задорно скрещены на груди. Так же лихо торчат кончики мушкетерских усиков. На оруженосцев Дион посматривает с вызовом. Ну-ка! Может, кто-то хочет что-то сказать? А не сказать, так ухмыльнуться? А, господа? Кто первый?
Но оруженосцам хватает ума не связываться. У многих еще болят кости после последней тренировки, когда Дион в одиночку раскатал семерых. Просто голыми руками, ни разу не прибегнув к своим ножам.
Рядом с Дионом стоит и Варсус - худенький юноша в свитерке. Сейчас он сама скромность, всем своим видом подчеркивает, что он только оруженосец Брунгильды. Так и Виктор Шилов сейчас просто оруженосец Прасковьи. Сидит на подоконнике и от нечего делать грызет апельсиновые корки, которые сушит Фулона. Кто-то сказал ей, что они отпугивают моль. Корки горькие, жесткие, но Шилов все равно их грызет, кусая их крепкими, неровно растущими зубами. Страшный зарубцевавшийся ожог на правой щеке не виден: эта щека обращена во двор.
Вот Гелата, бледная, с синими кругами под глазами. Сидит в кресле, которое специально для нее принесли из комнаты, и улыбается слабой, но счастливой улыбкой человека, ощущающего в себе возрождение жизни. Гелате лучше, свет сумел исцелить ее, но она потеряла много крови и очень слаба. По лестницам оруженосец носит ее на руках.
Дафна с Мефодием на кухне не поместились, поскольку кухню хоть и расширили пятым измерением, но небрежно, всего на несколько метров. Дафна сидит на складном стульчике, приобретенном оруженосцем Фулоны для зимней рибалки, а Мефодий опирается руками о ее плечи. В рюкзаке у Мефодия тетрадь с переплетом на пружинке. В тетради он уже которую не-делю ведет учет всех оставшихся на земле магических животных. Это первое его серьезное задание, полученное от Троила. Учет правильный, научный, по видам, подвидам, родам, семействам - все же обучение на биофаке не прошло даром.
Здесь же и Эссиорх. Он приехал на мотоцикле и теперь то и дело, приподнимаясь на цыпочки, выглядывает в окно, опасаясь, что либо мотоцикл угонят, либо обледенеет бензин в шланге бензонасоса и потом не заведешься. Его мотоцикл капризен, как любимая женщина.
Улита (другая его любимая женщина) с Люлем, приехавшие на такси, оккупировали комнату. Маленький Люль один ухитрился занять больше места, чем десять оруженосцев. В коридоре стояла его коляска, с колес которой, подтаивая, стекала грязь. Повсюду валялись комбинезоны, колготки, шапки, варежки на резинке, майки и слюнявчики. Мусорное ведро, принявшее в себя два раздутых памперса, не могло больше вместить даже фантика. Брезгливая Ильга старалась вообще не смотреть в эту сторону.
― Памперс перегнивает двести лет! Представляешь: ребенок уже давно старик, а на свалке лежит его мало изменившийся памперс! - сказала она оруженосцу.
Оруженосец кивнул, прислушиваясь к доносившимся из комнаты воплям и улюлюканью. Улита подпрыгивала с Люлем на руках. Люль хохотал. Пол сотрясался. Соседи снизу хоть и стучали по батарее, но довольно тихо. Еще бы: где им набраться сил и найти что-то твердое в два часа ночи? Максимум нашарили в темноте тапку.
Фулона потрогала раскаленный бок чайника. Задержала руку чуть дольше, чем это требовалось. Поморщилась. Посмотрела на своего оруженосца. Тот перестал щипать струны гитары.
Ну что... - валькирия золотого копья кашлянула, поскольку и сама испытывала некоторую робость. - Все здесь?
Кроме одиночки. Эти одиночки всегда в своем репертуаре, - Хаара бросила полуколючий-полунасмепшивый взгляд на Ирку.
Ничего страшного! Видно, что-то ее задержало, - миролюбиво сказала Фулона. - Ну что ж... В таком составе мы собираемся впервые. Давайте знакомиться! У нас пятеро новеньких... Начнем с Прасковьи, валькирии ледяного копья! Вдруг кто-то из оруженосцев ее еще не знает…
Прасковья резко вскинула голову. Чай в ее чашке закипел и испарился. Все любезно сделали вид, что ничего не заметили. На Прасковье был свитер ее любимого алого цвета, такого яркий, что и смотреть на него было больно.
Малютка Зигя, примостившийся у ног мамочки, оглушительно чихнул. Экспериментируя, он только что попытался втянуть через нос шоколадку, и фольга его защекотала. Хаару, оказавшуюся по курсу его чиха, отодвинуло на метр вместе с табуреткой.
Милый ребенок! - сказала Хаара.
- Да, - с вызовом подтвердил Шилов. - Так и есть. А что, кто-то не
согласен?
Поняв, что назревает ссора, Фулона незаметно переместилась между Шиловым и начинающей багноветь Хаарой.
- Еще один новичок! Арла - валькирия медного копья! Копье
призвало ее на место погибшей Холы, - представила она.
О гибели Холы Фулона упомянула очень просто, без кокетливых ужимок с зашкаливающим страданием, которые часто сопровождают чужую смерть, и потому это не выглядело как предательство.
Арла привстала, показываясь тем, с кем еще не была знакома. Новая валькирия медного копья была задумчивая девушка-ветеринар. Высокая, с бледным лицом и длинными темными волосами, которые она носила распущенными. До того как стать валькирией, Арла, которую тогда звали Леной, день и ночь потрошила мышек, крысок и лягушечек. Сидела где-нибудь в уголке со скальпелем и потрошила на газетке. Пока подружки кино смотрят, она мышку тихонечко поймает и сделает зарисовку внутренних органов или найдет у нее аппендикс.
Оценил книгу
Первую книгу цикла "Мефодий Буслаев" я прочитала в далеком мае 2006, с тех пор много воды утекло... Выросла я, вырос и Меф. Из забавного смешного детского фэнтези эта история превратилась в нечто мрачное и грустное...
Последние книг пять читались скорее по привычке, нежели из интереса. Пропала прежняя динамика событий. Все, что происходило с героями, просматривалось будто сквозь толщу воды - далеко и плоско...
Может быть, сказалось то, что Емец переключил все внимание и силы на серию "Шныр" ну или просто уже в принципе нечего выжать из героев "Мефа"...
Но, несмотря на все "косяки" автора, сейчас, спустя долгих 10 лет, в моих руках оказалась заключительная (19-я!) часть этой истории.
Эта самая многосерийная книга, которую я когда-либо читала!
Поначалу было немного страшно, я пол дня крутила её в руках, не спеша начинать, но, как сказал великий, - поехали!
И вот перевёрнута последняя страница последней книги про Мефа...
Грустно конечно, но пока все равно нет окончательного осознания, что это всё. Нет какой-то финальной точки...
Напоследок я ожидала от Дмитрия Александровича чего-то неслыханно масштабного, но увы...
По привычке ставлю пятёрку:)
P.S.: обложки с каждой книгой все хуже, я уже не узнаю в этих картинках Мефа и Дафну...
SeggermanTreatise
Оценил книгу
Рецензия слегка со спойлерами.
Предисловие: села писать отзыв и на обложке место "хулиганское фэнтези" прочла "христианское фэнтези"...
Емец буквально сделал мне больно этой последней книгой. Совсем не ожидала, что его творчество дойдет до такого. Можно перечислить основные пункты.
1. Сюжет и его реализация. Книга написала впопыхах, с желанием быстрее закончить и ленью что-либо додумывать. Сюжет притянут за уши, развязка вообще бессодержательная. Почти никаких действий не произошло, каменюку нашли и забрали без особых трудностей за одну главу. Все остальное - пустая болтовня героев и выяснение отношений. Где же приключения???
2. Все главные герои обезличены, у них напрочь пропали характеры. Говорят только в плоскости бытовухи, ни одного стоящего диалога.
Мефодий только любуется своими крылышками, порхает и говорит банальности. Характера 0.
Эссиорх только рисует картины и проповедует многодетность (и сам практикует). Характера 0.
Улита овульнулась, только истерит и выносит мозг читателю! Куда исчез персонаж?!
Багров растерял всю свою харизму 200-летнего некромага и обсуждает только свой (Бабанин) фургон. Характера 0.
Ирка из сильной валькирии превратилась в слабую истеричку, выполняет функцию фона и постоянно ссорится с Багровым, как будто они вот-вот разойдутся. А завершается это женитьбой. Что?! Этим по-вашему решаются все проблемы?!
Дафна стала домохозяйкой и за всю книгу (!) не сказала ни одной важной фразы, а единственное её действие - любовно подняла с пола носок Буслаева (!)... Простите, что?!?!?!
Валькирии упомянуты только в начале и слиты, дальнейшая их история неизвестна.
Прасковью не слушается копье, она позиционируется неудачницей. Дальнейшая её история неизвестна.
Еще тонна второстепенных персонажей даже не упомянуты в книге.
Ну как так-то?!
3. Полное отсутствие логики. Камень пути оказался всемогущим артефактом, а Багрова из некромага превратили в исцеляющего волшебничка. Встреча Мефа и Арея в финале - самая ванильная ваниль за всю книгу. Еще немного и разрыдались бы. Арей, проповедующий свет - просто жалкое зрелище.
4. Книга окончательно превратилась в православную проповедь. Причем с наихудшей стороны. Раньше это был просто призыв "делай добро!". Теперь же это внушение беспрекословного поклонения, самозабвенного служения православному богу. Служи - и получишь рай с блэкджеком, а иначе в ад тебя. Никаких середин. Причем быть честным и добрым просто так, не ожидая награды, не во имя боженьки, - тоже грех. Это не православно, это гордыня! Если ты не служил по канону, то тебе светит разве что тюрьма в вечном мгновении, как Арею. Женщинам же вообще полагается рожать и заботиться о мужчинах по максимуму. 21 век, а люди все еще в плену дуалистических узколобых религий, которые ограничивают свободу мышления.
Для примера приведу самые яркие цитаты.
Арей: "Тартар мы придумали сами. Счастье в том, чтобы служить своему назначению, а не изобретать себе новое непонятное назначение. Это гордыня". Шаг влево, шаг вправо, расстрел.
Аида: "Для потерявших веру крайне важно заразить своим неверием всех окружающих". Для верующих крайне важно навязать всем свою веру.
Мысли Ирки: "И потом с ним же будет лежать под одной могильной плитой до момента, пока их не разбудят ангельские трубы".
5. Еще больше, чем православие, делает боль возросший до небес сексизм Емца. Такого градуса неуважения к женскому полу еще не было. Это что-то новенькое! Библия наверно весь мозг проела. Все женские персонажи переведены в фоновый режим, абсолютно все они истерят и тупят, рожают и собирают раскиданные мужские носки. Ну а Смерть за неимением мужика проповедует веру.
Цитирую.
Дафна: "Ты мог бы вести себя более предсказуемо? Триста настроений в день - это обычно женская прерогатива".
Багров: "-То есть человек пострадал?
-Да нет, какой там человек! Я же говорю: это была девушка, да еще студент-медик!"
Арей: "А всеобщий друг - это как слишком любвеобильная женщина, только и ждущая, чтобы её поманили пальцем".
Эссиорх: "Каждой женщине нужна своя маленькая кухонька, где она сможет воевать с посудой и печь тортики, оставляя там свои негативные эмоции. Освобожденная от кухонного рабства женщина моментально начинает устраивать революции..."
Просто. Нет. Слов.
Дмитрий Александрович, а своих дочерей вы тоже воспитываете с сексистским подходом?
6. Единственный плюс книги (и то с натяжкой) - сюжетная линия Арея. Виден последний творческий порыв писателя. Только эта часть как следует прописана и читается с интересом. В ней еще угадывается авторский талант. История интригующая, язык интересный, Арей с характером. Его жена тоже интересная, но опять же женщина опущена до плинтуса. Второстепенные персонажи все с харизмой и своим очарованием. Ну, и на том спасибо.
Развязка судьбы Арея разочаровала. Его заключили в вечном счастливом мгновении с дочерью и женой. Вроде хэппи энд, но по логике это обычная тюрьма. Очевидный плагиат "Мастера и Маргариты".
Вывод: книги Емца теперь годятся для чтения только подрастающим православным патриотам. Грустно.
Оценил книгу
Двенадцать лет, друзья!
На протяжении двенадцати долгих лет я, в режиме Хатико, ежегодно покупала и читала книги о "Мефодии Буслаеве".
И вот, сегодня, с щемящей болью в сердце, была перевёрнута последняя страница финальной книги.
Даже не знаю, что сказать.
В своё время автор поступил очень хитро, написав в одной из книг о "Тане Гроттер" предисловие, в котором говорится, что многие тайны и секреты Таньки будут раскрыты в его новой серии о "Мефе", заходя вперёд могу сказать, что не было даже намёка на раскрытие каких - то секретов ни в одной книге, лишь несколько вскользь брошенных фраз, ничего кроме ностальгии и душевной теплоты не приносящих.
Однако, благодаря этому хитрющему ходу, я открыла для себя ещё один потрясающий волшебный мир, в котором уже всё немного жестче, взрослее и мрачнее.
С каждой книгой история становится всё менее волшебной и доброй, обрастая жестокостью и бытовухой, что есть не очень хорошо, однако в серии так много книг, что невольно привязываешься к героям и уже готов прочесть о них что угодно, да хоть просто "подсмотреть" как они пьют чаёк, на маленькой кухонке, обсуждая тленность бытия.
Собственно, что мы практически и делаем на протяжении последних книг пяти, в которых сюжет еле прослеживается, а действие и вовсе какое - то обманчивое, вроде бы происходит много, а в итоге понимаешь, что герои практически не двигаются с места.
Последняя часть показалась мне самой жестокой и мрачной, порой мне казалось, что я читаю не старого доброго Мефа, а какую - то лайт версию тёмного фэнтези. Автор, будто осознав, что это последняя часть, решил впихнуть в неё огромное количество новых видов нежити и тварей, которых видимо не успел вставить в предыдущие книги.
Финал вышел какой - то полностью открытый, большинство сюжетных линий не закрыто, а если и закрыто, то будто впопыхах.
Однако несмотря на всё это, мне очень грустно расставаться со всеми, они стали мне друзьями, которые просто не знают о моём существовании.
Я буду скучать по чёрному юмору Аиды Плаховны, которая так и норовит приоткрыть чехольчик на своей смертоносной косе.
По добродушной Дафне и ироничному Арею.
По шаблонному неудачнику Корнелию и толстопо... ох, простите, по пышнотелой Улите!
По храбрым и таким разным валькириям, которых автор совсем не щадит.
По вечно несчастной Ирке и такому беспардонному некромагу Багрову.
А ангельский котик Депресняк, со своими ядовитыми когтями и "наждачным" мурлыканьем, навсегда в моём сердце!
Прощайте, мои родненькие злодеи и добросердечные светленькие!
И не забывайте: «Не всякий раз, когда мы хлопаем дверью, мы действительно стремимся уйти. Чаще это просто громкий повод, чтобы остаться.»
Дмитрий Емец
Самый лучший враг
Если кого-нибудь любишь и чувствуешь там где-то алтарь - не входи туда, напротив, обернись лицом в другую сторону, где все погружено во мрак, и действуй только силой любви, почерпнутой из источника позади тебя, и дожидайся в терпении, когда голос тайный позовет тебя обернуться назад и принять в себя прямой свет.
М. Пришвин. Дневник. 1918 год
Поймал себя на том, что не могу создать ничего, не связанного с чем-либо, уже существовавшим в мире до меня… Звуки маголодий, люди, природа, переживания, даже сами мои мысли и слова, которыми я это выражаю, - все это уже было. Жизнь как холст, впечатления - как готовые краски. То есть основа творчества находится не во мне! Есть нечто, что больше меня и что является единым источником всякого возможного творчества во Вселенной!
Более того, мое собственное творчество - или то, что я считаю таковым, - только тогда обретает силу, когда я опираюсь на это универсальное, могучее, вечно существующее. Когда правдиво отражаю его. И чем дальше я от этой внутренней правды, тем слабее выходит то, что я делаю.
Глава первая. Создания первохаоса
При дуэли с огнестрельным оружием большое значение имело расстояние между противниками. Для Западной Европы 15 шагов было минимальным расстоянием между барьерами, а обычным считалось 25–35 шагов. В русских поединках это расстояние колебалось от 3 до 25 шагов, чаще оно было 8–10 шагов, в крайнем случае 15, если дрались на пистолетах… Самой опасной была дуэль «через платок», когда из двух одинаковых пистолетов секунданты заряжали только один, участники выбирали оружие, брались за диагонально противоположные концы карманного платка и по команде распорядителя стреляли. Оставшийся в живых понимал, что заряжен был именно его пистолет.
М. В. Короткова. «Традиции русского быта»
Все как прежде. Та же небольшая кухня Фулоны. То же пятно отражающейся в стекле лампы. Тот же размытый ночной двор за окном, отблескивающий серебристыми спинами припаркованных машин. Те же пятна света на многоэтажке напротив, делающие ее чешуйчатой, рыбной.
Все так же, но не так. Сейчас от этой привычности скребет душу. Поворачиваешься на круг знакомого лица - и понимаешь, что лицо это совсем-совсем другое. А то, что померещилось, того уже нет и никогда не будет.
Но есть и знакомые. Вот Ирка с Багровым. Вот на своей тележке сидит Дион. Руки у него задорно скрещены на груди. Так же лихо торчат кончики мушкетерских усиков. На оруженосцев Дион посматривает с вызовом. Ну-ка! Может, кто-то хочет что-то сказать? А не сказать, так ухмыльнуться? А, господа? Кто первый?
Но оруженосцам хватает ума не связываться. У многих еще болят кости после последней тренировки, когда Дион в одиночку раскатал семерых. Просто голыми руками, ни разу не прибегнув к своим ножам.
Рядом с Дионом стоит и Варсус - худенький юноша в свитерке. Сейчас он сама скромность, всем своим видом подчеркивает, что он только оруженосец Брунгильды. Так и Виктор Шилов сейчас просто оруженосец Прасковьи. Сидит на подоконнике и от нечего делать грызет апельсиновые корки, которые сушит Фулона. Кто-то сказал ей, что они отпугивают моль. Корки горькие, жесткие, но Шилов все равно их грызет, кусая их крепкими, неровно растущими зубами. Страшный зарубцевавшийся ожог на правой щеке не виден: эта щека обращена во двор.
Вот Гелата, бледная, с синими кругами под глазами. Сидит в кресле, которое специально для нее принесли из комнаты, и улыбается слабой, но счастливой улыбкой человека, ощущающего в себе возрождение жизни. Гелате лучше, свет сумел исцелить ее, но она потеряла много крови и очень слаба. По лестницам оруженосец носит ее на руках.
Дафна с Мефодием на кухне не поместились, поскольку кухню хоть и расширили пятым измерением, но небрежно, всего на несколько метров. Дафна сидит на складном стульчике, приобретенном оруженосцем Фулоны для зимней рыбалки, а Мефодий опирается руками о ее плечи. В рюкзаке у Мефодия тетрадь с переплетом на пружинке. В тетради он уже которую неделю ведет учет всех оставшихся на земле магических животных. Это первое его серьезное задание, полученное от Троила. Учет правильный, научный, по видам, подвидам, родам, семействам - все же обучение на биофаке не прошло даром.
Здесь же и Эссиорх. Он приехал на мотоцикле и теперь то и дело, приподнимаясь на цыпочки, выглядывает в окно, опасаясь, что либо мотоцикл угонят, либо обледенеет бензин в шланге бензонасоса и потом не заведешься. Его мотоцикл капризен, как любимая женщина.
Улита (другая его любимая женщина) с Люлем, приехавшие на такси, оккупировали комнату. Маленький Люль один ухитрился занять больше места, чем десять оруженосцев. В коридоре стояла его коляска, с колес которой, подтаивая, стекала грязь. Повсюду валялись комбинезоны, колготки, шапки, варежки на резинке, майки и слюнявчики. Мусорное ведро, принявшее в себя два раздутых памперса, не могло больше вместить даже фантика. Брезгливая Ильга старалась вообще не смотреть в эту сторону.
Памперс перегнивает двести лет! Представляешь: ребенок уже давно старик, а на свалке лежит его мало изменившийся памперс! - сказала она оруженосцу.
Оруженосец кивнул, прислушиваясь к доносившимся из комнаты воплям и улюлюканью. Улита подпрыгивала с Люлем на руках. Люль хохотал. Пол сотрясался. Соседи снизу хоть и стучали по батарее, но довольно тихо. Еще бы: где им набраться сил и найти что-то твердое в два часа ночи? Максимум нашарили в темноте тапку.
Фулона потрогала раскаленный бок чайника. Задержала руку чуть дольше, чем это требовалось. Поморщилась. Посмотрела на своего оруженосца. Тот перестал щипать струны гитары.
Ну что… - валькирия золотого копья кашлянула, поскольку и сама испытывала некоторую робость. - Все здесь?
Кроме одиночки. Эти одиночки всегда в своем репертуаре, - Хаара бросила полуколючий-полунасмешливый взгляд на Ирку.
Ничего страшного! Видно, что-то ее задержало, - миролюбиво сказала Фулона. - Ну что ж… В таком составе мы собираемся впервые. Давайте знакомиться! У нас пятеро новеньких… Начнем с Прасковьи, валькирии ледяного копья! Вдруг кто-то из оруженосцев ее еще не знает…
Прасковья резко вскинула голову. Чай в ее чашке закипел и испарился. Все любезно сделали вид, что ничего не заметили. На Прасковье был свитер ее любимого алого цвета, такого яркий, что и смотреть на него было больно.
Малютка Зигя, примостившийся у ног мамочки, оглушительно чихнул. Экспериментируя, он только что попытался втянуть через нос шоколадку, и фольга его защекотала. Хаару, оказавшуюся по курсу его чиха, отодвинуло на метр вместе с табуреткой.
Милый ребенок! - сказала Хаара.
Да, - с вызовом подтвердил Шилов. - Так и есть. А что, кто-то не согласен?
Поняв, что назревает ссора, Фулона незаметно переместилась между Шиловым и начинающей багроветь Хаарой.
Еще один новичок! Арла - валькирия медного копья! Копье призвало ее на место погибшей Холы, - представила она.
О гибели Холы Фулона упомянула очень просто, без кокетливых ужимок с зашкаливающим страданием, которые часто сопровождают чужую смерть, и потому это не выглядело как предательство.
Арла привстала, показываясь тем, с кем еще не была знакома. Новая валькирия медного копья была задумчивая девушка-ветеринар. Высокая, с бледным лицом и длинными темными волосами, которые она носила распущенными. До того как стать валькирией, Арла, которую тогда звали Леной, день и ночь потрошила мышек, крысок и лягушечек. Сидела где-нибудь в уголке со скальпелем и потрошила на газетке. Пока подружки кино смотрят, она мышку тихонечко поймает и сделает зарисовку внутренних органов или найдет у нее аппендикс.
Маргарита - валькирия сонного копья, - продолжала Фулона. - Находка Корнелия… Вы знаете, что на сонное копье мы долго не могли найти достойного кандидата, а тут копье приняло ее сразу!.. Разбудите кто-нибудь Маргариту! Впрочем, не надо! Она устала.
Устала? Да она еще в машине спала! Я ее спрашиваю: «Ты не спишь?» А она мне: «А разве не ты за рулем?» - пожаловался оруженосец Маргариты, парень с короткими щетинистыми волосами, делавшими его похожим на кабанчика. Несмотря на то что он выглядел крепким, он едва сидел, поскольку с соседнего стула на него заваливалась спящая Маргарита.
Ничего, бывает… - Фулона с нежностью посмотрела на посапывающую Маргариту. - Привыкание к копью не всегда проходит легко. А ты запомни! Оруженосец никогда не должен жаловаться на свою валькирию. Напротив, должен всячески покрывать ее и защищать. Жалующиеся оруженосцы наказываются у нас просто… Сорок секунд спарринга с каждой из валькирий по кругу!
Оруженосец побледнел, но все же приосанился, насколько это было возможно под тяжестью дремлющей хозяйки.
Я айкидо занимался полтора года! - предупредил он.
Везет тебе! - позавидовала Фулона. - Вот и покажешь нам всем, начиная с Брунгильды… Но не сейчас… Для первого раза ограничимся предупреждением… - И она опять ласково посмотрела на дремлющую Маргариту. Заметно было, что новая валькирия ей нравится.
Мефодий взглянул на свою спату:
А что, если привязать к флейте спату? Ну как штык?
Блестящая идея! - восхитился Варсус. - А еще лучше сразу привязать к флейте рояль! На тонкой такой цепочке. Его можно раскручивать как моргенштерн. Убийственная комбинация! Близко к тебе точно никто не сунется.
Мефодий опустился на корточки, поднес флейту к губам и попытался выдохнуть хоть какой-то звук. Метрах в двухстах от них, в порту, заскрипел старый кран, словно кто-то провел по его стреле ржавым напильником. Мефодий поспешно отдернул флейту от губ.
Неплохо! - похвалил Варсус. - Только не говори, что ты целился в кран. Не поверю.
Я вообще никуда не целился!
Я так и понял. Но все равно: у тебя уже выходят маголодии.
Да! Но при этом я не знаю какие! - признался Меф. - Все равно что крысу пустить бегать по клавиатуре! Рано или поздно она напечатает какое-нибудь слово!
Ну это да, - лукаво согласился Варсус. - А вдруг это будет какое-нибудь философское слово? Может, через эту крысу с тобой связываются древние забытые боги?
Мефодий посмотрел на его полосатый шарф.
Тебя давно не душили? - вежливо спросил он.
Пастушок застенчиво улыбнулся, подтверждая, что Буслаев угадал.
Есть такой простой закон. Человек любит делать то, что у него получается. Летать у Мефа выходило, поэтому летал он много и быстро прогрессировал. Дафна даже побаивалась, что, много возомнив о себе, Мефодий рано возьмется за сложные фигуры и переломает все кости. А вот с флейтой дела обстояли неважно. Эльза Флора Цахес буквально за голову хваталась.
Я фрошила долгую физнь! Каких только уфеников у меня не было! Фыфают гении! Есть фросто таланфлифые уфеники! Фстрефаются лентяи! Фыфают фолные крефины! И, наконец, фыфает Мефодий Буслаефф! - жаловалась она Троилу.
А что такое-то? У мальчика нет слуха? - тревожился Троил.
У мальфика нет вообфе нифего! Слуха! Терфения! Фелания! Уфафения к музыке! Фы только посмотрите, как он дерфит флейту! Он же дуфит ее фальцами! А струя фоздуха у него какая? Он фто, грелку софирается лопать?
Даже простейшие маголодии, которые начинающие стражи осваивали за несколько уроков, редко попадали у Мефодия в цель. В Эдеме уже ходила шуточка: «Где нужно находиться, когда златокрылый страж Буслаев начинает стрелять? - Самое безопасное место - прямо напротив мишени!»
Любимым учеником у Шмыгалки сейчас стал Корнелий. Раньше Эльза Флора относилась к нему без особого внимания, тем более что особого рвения он не проявлял. Обычный середнячок. Однако пережитые страдания сблизили его с музыкой и одарили такой глубиной, какая и в Эдеме была не у многих. Корнелий становился не рядовым исполнителем маголодий - в конце концов, таких десятки! - а их творцом. Эльза Флора всегда чутко это подмечала.
Варсус хлопнул Мефа по плечу. Буслаев, шатко сидевший на корточках, качнулся.
Учу! Запоминай! Знаешь, в чем твоя главная ошибка? Ну за вычетом техники дыхания и так далее? Чтобы маголодия попала в цель, нужно четко увидеть предмет. В мельчайших деталях. Почувствовать. Превратить его в музыку, а потом своей музыкой изменить суть первоначального предмета. Как бы заново создать его, но уже измененным… Вот скажи: ты видишь, что на том кране, в который ты случайно попал, сидит большая ворона и держит в клюве селедочную голову?
Да! - осторожно сказал Меф, пытаясь вглядеться в кран, тонущий в дыму и тумане.
Солгамши, батенька! Нет там никакой вороны! - расхохотался Варсус.
Так и ты соврал.
Я из педагогических целей! Мне было важно показать, что златокрылый страж Мефодий Буслаев врет как сивый… э-э… лошак!.. ну неважно, не будем на этом акцентироваться!.. И, кстати, имей в виду: перья потемнеют!.. А так - тренировка, тренировка и еще раз тренировка! Ничего другого я предложить тебе не могу. Как-нибудь мы с тобой отправимся на пустырь. Там соберем кучку камней. Идеальный размер - где-то с треть кирпича. Я буду их в тебя бросать, а ты отбивать маголодиями! Вначале по одному камню, потом по два, а потом я буду запускать камни прямо цепочкой, по кругу.
А если я не отобью?
Варсус почесал нос кончиком дудочки:
Никто не обещал, что учиться будет легко! Но практика показывает, что такой способ образования можно приравнять к экстернату. После двадцатого перелома носа ты станешь настоящим профи в отбивании камней, и тогда мы перейдем на что-нибудь более капитальное… Скажем, сменим кирпичи на строительные плиты. Ну а Дафна, насколько я понимаю, любит тебя не за внешность?
Представь себе, нет! - заверила его Дафна.
Спасибо, что просветила. Это такой намек, что ты не против, если мы сразу начнем со строительных плит?
Варсус расхаживал перед Мефом такой самодовольный, что хотелось ткнуть его носом в сугроб. Из-под курточки, там, где ее не закрывал шарф, выглядывал свитер-кольчуга. Теперь, когда Варсус одержал над Мефом такую очевидную и блестящую победу - да еще на глазах у Дафны! - он преисполнился покровительственности. Ему хотелось поучать:
Ну с флейтой ясно. Теперь с крыльями! Ну-ка, полетай!..
Мефодий покачал головой. Ему слишком дороги были полеты, чтобы летать при Варсусе, выслушивая бесконечные потоки критики. Один из скрытых смыслов обучения, как известно, заключается в зачистке конкурентов. Для того-то имеющих способности людей, особенно писателей, художников, поэтов, часто собирают вместе, чтобы педагог, нередко сам не состоявшийся как профессионал, вовремя убил в них веру в себя и перепрофилировал на более полезную обществу деятельность.
Ну хорошо! - сказал Варсус неохотно. - Я и так видел тут недавно, как ты летаешь! Случайно, разумеется!
В памяти у Мефа вспыхнули вдруг слова Арея: «Если тебе, синьор-помидор, когда-нибудь потребуется победить Варсуса, тебе придется одолеть его в воздухе». Чувствовал ли Арей что-то уже тогда, или это был просто логический расчет, учитывавший, что в маголодиях Мефодию с Варсусом долго не сравняться?
Не могу сказать, что летаешь ты плохо. Замечания, конечно, есть, но бутылки сдавать тебя уже можно посылать, - похвалил Варсус, пальцами заботливо снимая с рукава Мефа прилипший мусор. - Я тебя, кажется, в грязь недавно уронил.
Как раз бутылки и нельзя, - заметил Мефодий.
Потому что, когда я буду пролетать над тобой, у меня сумка прорвется.
Варсус расхохотался. В одно мгновение он сделал быстрый перекат, и в руке у него возникла дудочка.
Можешь рискнуть! Ни одна бутылка в меня не попадет! - заверил он.
Попадет, - пообещал Буслаев. - Я их наводящим заклинанием подправлю. Они за тобой даже разбитые, стеклянной пылью летать будут. Даже если ты их в атомы превратишь, и тогда не отстанут. Мирный атом - это тоже, знаешь ли, великая сила.
Мальчики! - жалобно сказала Дафна. - Может, хватит? Ну что вам делить!
Ты действительно хочешь знать ответ или это вопрос риторический? - быстро спросил Варсус.
Дафна отвернулась. Показывая, что ответа она добиваться не будет, пастушок миролюбиво поднял руки.
Я ни с кем не ссорюсь! Я скомпенсированный, без скрытых комплексов! Мне самоутверждаться не надо! - произнес он с улыбкой и зачем-то потянулся пальцем к золотым крыльям Мефа.
Грифон, мирно сидевший у ног Корнелия, внезапно рванулся вперед и сшиб Варсуса с ног. Произошло все так внезапно, что Варсус не успел среагировать. Да и никто бы не успел. Мгновение - и клюв грифона щелкнул перед самым лицом пастушка.
Вжатый в снег тяжелой лапой, молодой страж даже не тянулся к своей дудочке. Не существует такой маголодии, которая мгновенно убьет грифона. Ранит - возможно. Разозлит - ну это уж стопроцентно.
Убери… его! Он сломает мне грудную… клетку! Не могу… дышать, - с усилием выговорил Варсус.
А ну фу! Брысь! Пошел!
Опомнившийся Корнелий повис у грифона на шее и, колотя его газетой, оттащил. Со стороны это выглядело потешно: грифон, который не испугался бы и танка, пятился от газеты, шипел на хозяина, но слушался. Но хотя грифона и удалось усмирить, его круглый глаз по-прежнему недобро косил на Варсуса. Казалось, грифон говорит: «Как жаль, что ты не атаковал меня маголодией!»
Варсус поднялся. Щеки у него были пепельно-бледными. На правой щеке алела царапина. Кажется, грифон все же задел его клювом.
Бешеный! Таких надо в наморднике держать! - крикнул он срывающимся голосом.
Грифон шагнул к нему, таща на себе Корнелия. Ноги хранителя прочерчивали по льду борозды в поисках, за что бы уцепиться.
А ну хватит! Назад!.. Сам не пойму, что на него нашло! - оправдывался Корнелий. Ему наконец удалось запрыгнуть грифону на спину и прижаться щекой к его спине, чтобы не мешать работе крыльев.
Мы, пожалуй, немного полетаем. Долго прощаться не буду! Счастливо! - крикнул он.
Грифон оттолкнулся задними лапами, попытавшись в прыжке сшибить-таки Варсуса с ног. Но пастушок успел отскочить. Грифон заклекотал и, тяжело работая крыльями, стал набирать высоту.
Варсус тяжело дышал и, растирая рукой грудь, одновременно шарил по ней, проверяя, на месте ли какая-то вещь. И, судя по тому, что щека его дрогнула словно от легкой, но сладкой боли, искомый предмет был на месте.
Он тебя чуть не прикончил! - сказала Дафна.
Кто? Грифон?! - резко отозвался Варсус. - Это так… эмоции… Всё! Я замерз! Как насчет того, чтобы погреться в кафе? Кто «за»?
Дафна, оглянувшись на Мефодия, подняла палец. Буслаеву не хотелось никуда тащиться с Варсусом.
Еще восьми утра нет! Все закрыто, - сказал он.
Ничего! Найдем что-нибудь! - заверил пастушок и, материализовав крылья, полетел над самым льдом, изредка садясь на него, чтобы поторопить Дафну с Мефодием.
Открытое кафе отыскалось на верхнем этаже круглосуточного грузового автосервиса. Вскоре они пили чай из картонных стаканчиков и смотрели в застекленное окно, как прямо под их стол медленно втягиваются огромные трейлеры.
Конец ознакомительного фрагмента
Когда-то давным-давно, когда не было ни нашей планеты, ни Солнца, ни звезд, ни даже времени и пространства, произошел огромный взрыв, от которого осталась частица первоматерии. Она способна подарить невиданную силу, вылечить любые раны и выполнить одно-единственное заветное желание. С незапамятных времен этот артефакт хранился в Запретных землях, под присмотром титанов, черпавших у него свою мощь, но затем исчез. Много столетий его искали, а вот теперь он появился в Москве. И значит, все магические существа со всех сторон света потянутся к нему за исцелением. Но Мефодию нужно не исцеление – частица первоматерии способна помочь Арею, томящемуся в страшной Расщелине Духов. И бывший наследник Мрака сделает все, чтобы освободить своего учителя. Однако у его друга светлого стража Варсуса тоже есть заветное желание, и он жаждет добраться до артефакта первым…
Книга входит в серию "Мефодий Буслаев". На нашем сайте можно скачать книгу "Самый лучший враг" в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt или читать онлайн. Рейтинг книги составляет 3.45 из 5. Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение. В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте.