Он скрывался от НКВД и приходил пьяным к Сталину, получал Нобелевскую премию и мечтал о славе Льва Толстого. Такова судьба Михаила Шолохова.
УЖЕ при жизни он был признан великим и стал единственным из пяти русских писателей, получивших Нобелевскую премию, будучи гражданином страны. (Иван Бунин, Иосиф Бродский и Александр Солженицын получили награду, находясь в эмиграции, а Борис Пастернак от премии был вынужден отказаться.)
Лауреатом премии он стал "за бескомпромиссное изображение человека XX века". Однако для всех Шолохов прежде всего автор "Тихого Дона".
Первые две книги были изданы в 1928-1929 годах. На 24-летнего писателя обратили внимание. Мировая же слава к Шолохову пришла несколько лет спустя, после того как были напечатаны 3-я и 4-я книги.
На встречу с вождем он опоздал
КСТАТИ, третью книгу "Тихого Дона", в которой речь идет о Гражданской войне, сперва не хотели публиковать. Судьбу и романа, и самого писателя решил Сталин, встречу с которым Шолохову организовал хорошо к нему относившийся Горький.
Встреча вождя и молодого писателя состоялась на даче Горького. Шолохов приехал первым и, увидев, что главного гостя еще нет, отправился на рыбалку. На реке, как водится, время пролетело незаметно. Сталин встретил опоздавшего Шолохова недружелюбно. Разговор получился довольно жестким.
"Почему вы пишете с сочувствием к белому движению? Корниловы у вас там, Лисницкие..." - начал с вопроса Сталин. Оказалось, что перед встречей он прочел весь роман. Шолохов не растерялся: "А белые на самом деле были значительными людьми. Тот же генерал Корнилов сумел пробиться на самый верх, родившись в бедняцкой семье. Ел за одним столом с рядовыми. А когда бежал из австрийского плена, то несколько километров нес на себе раненого солдата". Сталину ответ не понравился: "У советского писателя должен быть отбор - что писать, а что нет". "Так ведь я это в роман и не вставил", - парировал Шолохов. "Ну хорошо, будем печатать", - в конце концов согласился вождь.
Он, кстати, настаивал, чтобы Григорий Мелехов (первоначально героя звали Абрам Ермаков) в финале романа стал советским человеком, чуть ли не коммунистом. Шолохов пытался, но в конце концов так и не смог наступить на горло собственной песне. Над окончанием романа он работал в Москве, гостя у своего друга Василия Кудашева. Тот вспоминал, что Михаил как-то поздно ночью разбудил его: "Нет, Вася, не могу. Вот какой будет финал". И прочитал то, что вскоре стало известно всему миру.
С именем Василия Кудашева связана история пропавшей рукописи "Тихого Дона". Шолохов познакомился с Василием, когда приехал в Москву поступать в МГУ. Но, как сын состоятельных родителей и к тому же беспартийный, не прошел отбора.
Не поступив в университет, Михаил Александрович вернулся к себе в Вешенскую. Но, когда приезжал в столицу, всегда навещал Кудашева. И в один из приездов оставил в его квартире в Камергерском переулке рукопись двух первых книг "Тихого Дона".
Уже после смерти писателя стало известно, что владеет ими дочь Кудашева. Когда женщины не стало и ее дочь тоже умерла, права на реликвию перешли к дальней родственнице Кудашевых. Ее завалили предложениями продать рукопись, в том числе и через аукцион "Сотбис". Предлагали большие деньги. Но она не поддалась на уговоры и решила рукопись за границу не отдавать. В. Путин, бывший тогда премьер-министром, распорядился найти необходимую сумму для приобретения рукописи государством. После того как 885 страниц (605 из них написаны рукой самого писателя, остальные переписаны его женой) рукописного текста попали в распоряжение специалистов, стало окончательно ясно, что автор романа - Михаил Шолохов.
РАЗГОВОРЫ о том, что первая книга "Тихого Дона" написана не Шолоховым, появились еще в 1929 году. Была создана специальная комиссия, вынесшая решение об авторстве Шолохова. Вторая волна обвинений (говорили, будто Михаил Александрович позаимствовал роман у казацкого писателя Крюкова) появилась в 70-е годы.
"Почему? - рассуждает профессор, завотделом новейшей русской литературы Института мировой литературы им. Горького Александр Ушаков. - Да завистников у Шолохова было слишком много. Предисловие к изданной за границей книге "Стремя "Тихого Дона" написал Солженицын. Вернувшись в 50-е годы из ссылки, Александр Исаевич первым делом отправил Шолохову письмо, в котором назвал его великим писателем. Но когда Шолохов выступил против присуждения повести Солженицына "Один день Ивана Денисовича" Ленинской премии, тот, видимо, затаил на него обиду. Уехав жить на Запад, Солженицын - мне это точно известно - стал искать человека, который написал бы антишолоховскую книгу. И, разумеется, нашел. Кстати, когда в нашем распоряжении оказалась рукопись "Тихого Дона", безоговорочно подтверждающая авторство Шолохова, мы предложили Александру Исаевичу взглянуть на нее. Он отказался, сославшись на множество дел".
Взаимоотношения Шолохова с коллегами по цеху - отдельная тема. Алексей Толстой относился к нему довольно сдержанно. Когда в 40-м году зашла речь о присуждении "Тихому Дону" Сталинской премии, Толстой выступил против. Вместе с Фадеевым они настаивали на том, что роман нуждается в доработке, ему не хватает более советского финала. Правда, когда дело дошло до голосования, все деятели культуры - члены комитета по присуждению премии единогласно высказались за "Тихий Дон".
Впрочем, "виновником" положительного решения был сам Сталин, накануне голосования обронивший в разговоре: "Решать, конечно, писателям. Но мне как читателю роман нравится". Тот факт, что читателю Сталину нравится писатель Шолохов, и решил исход дела. Как несколькими годами ранее решил и саму судьбу писателя.
Писателя пытались сделать главой заговора
ДЕЛО в том, что в середине 30-х годов на Шолохова готовилось покушение. НКВД Ростовской области, где тот жил, сфабриковало дело, в котором Шолохов фигурировал как глава местного контрреволюционного заговора. Но один из чекистов успел предупредить писателя. И тот кружными путями, нарочно запутывая следы, уехал в Москву. Добравшись, тут же позвонил секретарю Сталина Поскребышеву. "Не бойтесь, вас позовут", - сказал тот.
Звонка из Кремля Шолохов стал дожидаться в компании Александра Фадеева. Приятели крепко выпили. И вдруг звонок - в Кремль! Поскребышев, видя, в каком состоянии находится Шолохов, попытался отпоить его чаем. Но Сталин почувствовал запах: "Товарищ Шолохов, говорят, вы слишком много пьете!" На что писатель ответил: "С такой жизни запьешь, товарищ Сталин!" И подробно рассказал вождю, что привело его в Москву. После этого разговора Сталин собрал заседание Политбюро, вызвал все руководство НКВД. А через какое-то время там начались серьезные кадровые перестановки.
Шолохов прекрасно понимал, что происходит в стране. Он не был наивным человеком. Наоборот, был довольно практичным и всегда дистанцировался от власти. "Помню, в 54-м году вместе с тогдашним руководителем нашего института Анисимовым мы шли на открытие Второго съезда Союза писателей, - вспоминает профессор Александр Ушаков, - и на улице встретили пошатывающегося Шолохова. "Миша, ты что, пьяный?" - спросил наш директор. "У меня друг из лагерей вернулся, - сказал Шолохов. - 17 лет отсидел. Ни одного целого пальца нет".
С новым руководством страны - Хрущевым и Брежневым - Шолохов общего языка найти не сумел. Закончив "Они сражались за Родину", отослал рукопись Брежневу. Тому роман настолько не понравился, что он даже ничего не ответил. И тогда Шолохов, по словам родственников, сжег рукопись. Хотя, по мнению специалистов, по своей мощи этот роман мог бы сравниться с "Тихим Доном". То, что в конце концов было издано, - далеко не первоначальный вариант, созданный писателем.
Но в историю он все равно вошел как автор великого романа "Тихий Дон". Кампанию по присуждению Шолохову Нобелевской премии стал вести английский писатель лорд Сноу, большой почитатель шолоховского таланта. Так получилось, что за год до этого, в 64-м году, Нобелевскую премию присудили Жану Полю Сартру, который отказался ее принять со словами: "Я не буду получать Нобелевскую премию, пока ее лауреатом не станет Михаил Шолохов".
Для самого Шолохова присуждение Нобелевской премии стало полнейшей неожиданностью. Хотя цену себе, как большому писателю, он знал всегда. Недаром на полях рукописи "Тихого Дона" рядом с автографом "М. Шолохов" он старательно выводил: "Л. Толстой".
"На мой взгляд, Шолохов - самый большой писатель ХХ века, - считает Александр Ушаков. - Тем, которые он затрагивал, не касался никто. Он же писал о главных проблемах столетия, о том, что человека, как и его Григория Мелехова, всегда будут кромсать войны. По уровню понимания века и места человека в нем Шолохову нет равных. Талант Шолохова - это талант пророка".
Долгое время его биографию отшлифовывали, создавая идеальный образ «народного летописца». А между тем, в судьбе Шолохова можно обнаружить много необъяснимых, порой парадоксальных фактов.
Нахалёнок
Он был внебрачным сыном дочери крепостного крестьянина Анастасии Черниковой и не бедного разночинца Александра Шолохова. Казаки таких детей называли «бесправными нахалятами». Мать была против воли выдана замуж своей «благодетельницей», помещицей Поповой, за немолодого казака Стефана Кузнецова, который признал новорожденного и дал ему свою фамилию. И некоторое время Шолохов, действительно, считался сыном казака. Но после смерти Стефана Кузнецова, мать смогла обвенчаться с возлюбленным, а сын сменил фамилию с Кузнецова на Шолохов. Интересно, что род Шолоховых берет начало с конца XV века от новгородского крестьянина Степана Шолоха и прослеживается до купца Михаила Михайловича Шолохова, деда писателя, который поселился на Дону в середине XIX века. До этого времени Шолоховы жили в одной из Пушкарских слобод Рязанской губернии, и по своему статусу пушкарей были близки казакам. По одним данным будущий писатель появился на свет на хуторе Кружилине станицы Вёшенской, по другим – в Рязани. Возможно, «иногородний» по крови Шолохов и не был казаком, но он вырос в казачьей среде и всегда ощущал себя неотъемлемой частью этого мира, о котором рассказывал так, что казаки, читая, выли: «Да, это было про нас!».
Плагиат
Обвинения в плагиате преследовали Шолохова на протяжении всей жизни. Многим и сегодня кажется странным, как мог 23-летний малообразованный человек, не обладающий достаточным жизненным опытом, создать первую книгу «Тихого Дона». Длительные периоды молчания писателя только подливали масла в огонь: снова и снова всплывала тема творческого бесплодия. Шолохов не отрицал, что его образование ограничилось 4 классами, но, например, Горькому ремесленное училище не помешало стать классиком русской литературы, и никогда малообразованность не ставилась ему в упрек. Шолохов, действительно, был молод, но сразу вспоминается Лермонтов, который написал «Бородино» в 23 года. Еще один «аргумент»: отсутствие архива. Но, например, Пастернак тоже не хранил черновики. Имел ли Шолохов право на «годы молчания»? Как любая творческая личность, несомненно. Парадоксально, но именно на долю Шолохова, имя которого гремело на весь мир, выпали подобные испытания.
Дыхание смерти
Были в биографии Шолохова моменты, которые он старался скрывать. В 20-е годы Шолохов «комиссарил» во главе продовольственного отряда. Весь отряд попал в плен к Махно. Шолохов ждал расстрела, но после беседы с батькой был отпущен (возможно, из-за юного возраста или благодаря заступничеству казаков). Правда, Махно якобы пообещал Шолохову в следующую встречу виселицу. По другим данным батька заменил расстрел плетьми. Дочь Шолохова, Светлана Михайловна, рассказывала со слов отца, что никакого плена не было: шли-шли, заблудились, а тут хата… Постучались. Дверь открыл сам Махно. По другой версии – Шолоховский отряд, сопровождавший обоз с хлебом, был захвачен разведкой махновцев. Сегодня уже сложно сказать, как было на самом деле. Известен и еще один инцидент: в те же годы Шолохов получил от одного кулака в качестве взятки жеребца. В те времена – дело почти обычное, но донос последовал именно на Шолохова. Ему снова грозил расстрел. По другим данным к расстрелу Шолохова приговорили за «превышение власти»: юный комиссар не терпел формализма и иногда занижал показатели по собранному хлебу, пытаясь отразить реальную ситуацию. «Два дня ждал смерти, а потом пришли и выпустили». Просто выпустить Шолохова, понятно, не могли. Спасением своим он был обязан отцу, который внес солидный залог, а на суд предоставил новую метрику Шолохова, по которой тот значился 15-летним (а не почти 18-летним). В юный возраст «врага» поверили, а расстрел заменили годом колонии для несовершеннолетних. Парадоксально, но сопровождаемый конвоем Шолохов до колонии почему-то не доехал, а оказался в Москве.
Невеста – не жена
В Москве Шолохов пробудет до конца 1923 года, попытается поступить на рабфак, будет работать грузчиком, каменщиком, разнорабочим, а затем вернется домой и женится на Марии Громославской. Правда, изначально Михаил Александрович якобы посватался к ее младшей сестре – Лидии. Но отец девушек, бывший казачий атаман, посоветовал жениху присмотреться к старшей и пообещал сделать из Шолохова человека. Вняв настоятельной «рекомендации» Михаил женился на старшей, тем более, что к тому времени Мария уже работала статисткой под руководством будущего мужа. Брак «по указке» окажется счастливым – Шолохов станет отцом четверых детей и проживет с Марией Петровной 60 лет.
Миша – «контрик»
«Тихий Дон» будут критиковать советские писатели, а эмигранты-белогвардейцы будут восторгаться романом. Шеф ГПУ Генрих Ягода с ухмылкой заметит: «Да ты, Миш, все же контрик. Твой «Тихий Дон» ближе белым, чем нам». Однако роман получит личное одобрение Сталина. Позднее вождь одобрит и роман о коллективизации. Скажет: «Да, мы провели коллективизацию. Чего же бояться об этом писать?» Роман напечатают, только трагическое название «С потом и кровью» заменят на более нейтральное - «Поднятая целина». Шолохов станет единственным, кто в 1965 году получит Нобелевскую премию с одобрения советской власти. Еще в 1958 году при выдвижении на премию Бориса Пастернака советское руководство порекомендует Нобелевскому комитету рассмотреть кандидатуру Шолохова вместо Пастернака, который «как литератор не пользуется признанием у советских писателей». Нобелевский комитет, естественно, не внемлет «просьбам» - премию получит Пастернак, которого на Родине вынудят от нее отказаться. Позже, в интервью для одного из французских изданий Шолохов назовет Пастернака блестящим поэтом и добавит совсем уж крамольное: «Доктора Живаго» надо было не запрещать, а публиковать. Кстати, Шолохов был одним из немногих, кто передавал свои премии на благие дела: Нобелевскую и Ленинскую – на строительство новых школ, Сталинскую – на нужды фронта.
«Любимец» Сталина
Еще при жизни Шолохов становится классиком. Его имя хорошо известно далеко за пределами страны. Его называют «любимцем Сталина», а за спиной обвиняют в конъюнктурщине. Сталин, действительно, любил Шолохова и создал «хорошие условия для работы». При этом Шолохов был одним из немногих, кто не боялся говорить Сталину правду. Со всей прямотой он описывал вождю, в том числе, и лютый голод, писал, как «взрослые и дети питаются всем, начиная с падали и кончая дубовой корой». Создавал ли Шолохов свои произведения по заказу? Вряд ли. Хорошо известно, что Сталин как-то пожелал Шолохову написать роман, в котором бы «правдиво и ярко, как в «Тихом Доне», были изображены и герои-солдаты, и великие полководцы». Шолохов начал книгу о войне, но до «великих полководцев» так и не добрался. Не нашлось место для Сталина и в третьей книге «Тихого Дона», которая вышла к 60-летию вождя. Есть, кажется, все: Ленин, Троцкий, герои войны 1812 года, вот только «благодетель» остался за кадром. После войны Шолохов вообще старается быть подальше от «сильных мира сего». Он отказывается от поста генерального секретаря Союза писателей и окончательно перебирается в Вёшенскую.
Темным пятном на репутации Шолохова останется его участие в процессе над писателями Синявским и Даниэлем, которых обвинили в антисоветской деятельности. А ведь до этого писатель либо предпочитал не участвовать в подобных омерзительных кампаниях, либо, напротив, пытался сделать всё возможное, чтобы помочь. Он заступится перед Сталиным за Ахматову, и после 15 лет забвения выйдет ее книга. Шолохов спасет не только Льва Гумилева, сына Ахматовой, но и сына Андрея Платонова, заступится за одного из создателей «Катюши» Клейменова, избавит от лагерей актрису Эмму Цесарскую, первую исполнительницу роли Аксиньи. Несмотря на многочисленные просьбы выступить в защиту Синявского и Даниэля, Шолохов произнесет обвинительную речь против «оборотней», посмевших опубликовать свои антисоветские произведения за рубежом. Было ли это искренним побуждением или стало результатом душевного надлома? Думается, второе. Всю жизнь Шолохов слышал за спиной обвинения: талант представляли фальшивкой, прямота оборачивалась упреками в трусости, верность идеям называли продажностью, а добрые поступки - показушничеством. Судьба Михаила Шолохова стала ярким отражением миллионов судеб современников писателя.
21 марта 1929 года Сталин принял решение, что автором «Тихого Дона» должен быть молодой пролетарский писатель В № 44 мы вернулись к неоконченному спору об авторстве «Тихого Дона». Поводом стала готовящаяся к выходу в свет книга...
21 марта 1929 года Сталин принял решение, что автором «Тихого Дона» должен быть молодой пролетарский писатель
В № 44 мы вернулись к неоконченному спору об авторстве «Тихого Дона». Поводом стала готовящаяся к выходу в свет книга израильского лингвиста Зеева Бар-Селлы. Сегодня - продолжение темы. Авторы статьи - Андрей и Светлана Макаровы - занимаются ею уже давно. У них выходили книги, исследующие самую большую литературную тайну ХХ века: «Вокруг «Тихого Дона»: от мифотворчества к поиску истины», М., «Пробел», 2000 г. и «Цветок-Татарник. В поисках автора «Тихого Дона»: от М. Шолохова к Ф. Крюкову», М., АИРО-ХХ, 2003 г.
Отдел культуры
Последний свидетель
В начале 1992 года мы опубликовали свою первую работу об авторстве «Тихого Дона» и тогда же выступили с рассказом об этом в программе ленинградского ТВ «Истина дороже». И вот после передачи неожиданно мы получили письмо от Александра Лонгиновича Ильского. Профессор, доктор технических наук, он в те далекие годы, «с конца 1927 г. по апрель 1930 г., еще молодым, работал в редакции «Роман-газеты»… техническим секретарем редакции». И вот что нам рассказал Александр Лонгинович:
«Я, очевидно, являюсь одним из последних участников событий времен появления на свет произведения «Тихий Дон» в 1928 г. Я на четыре года моложе Шолохова М. А., и в тот период я часто встречался с М. А. Шолоховым, регистрировал его рукописи, сдавал в Машбюро их печатать и практически участвовал во всей этой кухне, как из Шолохова сделали автора «Тихого Дона».
Не только я, но и все в нашей редакции знали, что первые четыре части романа «Тихий Дон» М. А. Шолохов никогда не писал. Дело было так: в конце 1927 г. в редакцию М. А. Шолохов притащил один экз. рукописи объемом около 500 стр. машинописного текста…»
Когда через год после выхода в свет романа возникли упорные разговоры и слухи о плагиате, главный редактор «РГ» Анна Грудская «собрала нас в редакции и сказала, что там… в «верхах» принято решение, что автором «Тихого Дона» должен быть молодой пролетарский писатель М. А. Шолохов… Шолохов в то время был молодым человеком, он часто бывал в редакции, я много раз с ним говорил, он был скромный, веселый, хороший наездник, но он никогда в разговорах не говорил о «Тихом Доне». В редакции мы все знали, что эта рукопись как-то попала к нему. Но что это был не Шолохов, это у нас знали все… У нас в редакции всегда крутилась целая компания так называемых молодых пролетарских писателей, произведения которых никто не печатал. Они, конечно, страшно завидовали Шолохову. Почему выбор пал на него? А не на кого-либо из них? Я думаю, что большинство из них, не моргнув глазом, согласились бы стать автором «Тихого Дона». Но выбор был сделан...».
Обстоятельства создания романа и выхода его в свет скрыты горами лжи и мистификаций, которые сопровождали Шолохова в течение всей его жизни. Чего стоит хотя бы вопрос о дате его рождения. Юбилей («столетие») намечено отпраздновать в 2005 г., хотя давно документально установлено, что возраст Шолохова в 1922 году был уменьшен, чтобы «отмазать» (как говорят сегодня) молодого «налогового инспектора» от тюрьмы, которая грозила ему за участие в махинациях. (Заметим, кстати, что на могильной плите в Вешенской ни даты рождения Шолохова, ни даты рождения его жены вы не прочтете - их там нет.) Поэтому в поисках решения загадки «Тихого Дона» мы обратились к изучению прежде всего текста романа.
«Последняя турецкая кампания»
Первое, что предстояло выяснить: был ли написан «Тихий Дон» одним человеком, или же в его создании на разных стадиях участвовали двое и более авторов. Ключ к его решению мы нашли, анализируя множество грубых ошибок, встречающихся в романе.
Начинаются они прямо на первой странице с упоминания времени действия: «В последнюю турецкую кампанию вернулся в хутор казак Мелехов Прокофий…». Но последняя кампания - Балканская война 1877–1878 гг. - не подходит по возрасту персонажей (В действительности Прокофий возвращается с Крымской войны 1853–1856 гг.).
Заметив ошибку, Шолохов в издании 1941 г. исправляет на «предпоследнюю…», но в примечаниях к последующим изданиям продолжает лепетать о Балканской кампании 1877 г.
Выходит, что «автор» просто не представляет, когда же начинается действие его собственного повествования. (Подобных примеров - множество, с ними можно ознакомиться в нашей книге «Цветок-Татарник. В поисках автора «Тихого Дона»: от М. Шолохова к Ф. Крюкову».)
Шолоховские «заимствования» в «Тихом Доне»
Большая часть ошибок появляется там, где в текст вставлены заимствования из ряда мемуарных книг (генералы Лукомский, Деникин и Краснов, Антонов-Овсеенко, Френкель, Какурин) и вызваны неправильным согласованием этих заимствований с основным текстом. Само использование писателями исторической литературы в художественных произведениях - давняя и вполне оправданная литературная практика.
Но случай Шолохова - особый. Заимствования в «Тихом Доне» возникают лишь с середины 4-й части и служат связками отдельных сюжетных линий и эпизодов, прикрывая разрывы в повествовании.
Как соотнести появление грубых ошибок с глубиной и достоверностью изображения жизни и исторического фона в романе? Например, Шолохов пишет (гл. 2, ч. VI) о казаках 12-го Донского полка, сражавшихся с петлюровцами под Старобельском. Полная чепуха. Весной 1918-го еще не было ни 12-го полка воссоздано (были станичные отряды и дружины), ни каких-либо петлюровцев - Украина была оккупирована и находилась под полным контролем немцев. А сами бои происходили, но уже после краха Германии, в конце 1918 г. Шолохов, следовательно, произвольно вставил взятый откуда-то фрагмент на случайное место. Понимал ли он хорошо смысл того, что писал или переписывал?
Введенные в текст шолоховские заимствования нарушают единую хронологию повествования, Шолохов бездумно использует даты заимствуемых текстов, не обращая внимания на календарный стиль (старый или новый), хотя даты основного художественного текста даны по старому стилю! Благодаря этому в нескольких случаях у Шолохова в романе возникают различные датировки одного и того же события!
Например, казнь Подтелкова в основном тексте датирована вторым днем Пасхи (в 1918-м - 23 апреля ст. ст.), а из Френкеля в заимствуемый фрагмент попадает дата казни 28 апреля! Поразительный случай - невменяемый автор, не отдающий отчета в том, какие тексты выходят из-под его пера!
Автор и соавтор
Все это позволяет предположить существование двух отличающихся друг от друга слоев текста. В основной части художественного текста, не прерываясь и не разрывая единой системы образов, тянется художественная нить романа, захватывая читателя с первых строк повествования.
Другой слой - вставные «главки», фрагменты, эпизоды, которые выполняют вспомогательную роль и заметно выделяются из общего повествования, вобрав в себя большинство грубых фактологических и хронологических ошибок.
Логическая завершенность отдельных фрагментов основного текста, сила создаваемых образов основываются на глубоких наблюдениях автора, хорошо знающего жизнь и людей. А его личный внутренний духовный опыт осмысления происходящего сплавляет в неразрывное целое отдельные эпизоды и главы, создавая неповторимую картину самой эпохи.
Все это не имеет ничего общего с представлениями и знаниями начинающего литератора, автора «Донских рассказов», пробующего свои силы на литературном поприще, с его равнодушием к освободительной борьбе казачества, с политической тенденциозностью, грубостью языка.
Можно уверенно утверждать, что в работе над текстом «Тихого Дона» участвовали по крайней мере два человека. При этом роль одного из них могла быть лишь чисто внешней, механической - ролью компилятора и редактора, но никак не создателя, не автора основного художественного текста, которому книга обязана мировой славой и признанием.
Полевые сумки
А что же сам Михаил Александрович? Шолохов однажды проговорился. В 1939 г. на XVIII съезде ВКП(б) он ясно выразил свое понимание процесса литературного творчества: «В частях Красной Армии… будем бить врага… и смею вас уверить, товарищи делегаты съезда, что полевых сумок бросать не будем - нам этот японский обычай, ну… не к лицу. Чужие сумки соберем… потому что в нашем литературном хозяйстве содержимое этих сумок впоследствии пригодится. Разгромив врагов, мы еще напишем книги о том, как мы этих врагов били…»
А ведь точно сказал: «соберем…» и «напишем…». Вот уж язык не дал соврать! Случайно ли проговорился Шолохов или специально - мы не знаем. Но сами шолоховские слова знаменательны: он публично, во всеуслышание указал на источник своего литературного «творчества» - чужие полевые сумки.
Можно ли, исходя из текста «Тихого Дона», определить время работы над ним автора?
В первых двух частях романа вообще нет ни одной явной даты какого-либо события, в лучшем случае можно встретить ту или иную дату православного календаря (Покров, Пасха и т. д.).
Вот, например, вскоре после свадьбы Григорий Мелехов со своей молодой женой выезжает «за три дня до Покрова» в степь пахать. Григорий уже чувствует охлаждение отношений с молодой женой, а для контраста как параллельный фон автор рисует картину внезапного раннего похолодания: «Перед светом Григорий проснулся. На зипуне на два вершка лежал снег. В мерцающей девственной голубизне свежего снега томилась степь...». В конце сентября донская степь вдруг замерзает, покрывшись выпавшим снегом! Что это - выдумка автора, метафора?
Ранний снег на Покров - далеко не единственное упоминание тех или иных природных явлений в «Тихом Доне». Так, например, попытка самоубийства Натальи Коршуновой происходит в Страстную субботу - одновременно с началом ледохода на Дону. А начало романа, отъезд казаков в лагеря в самую жару, приходится на Троицу. Причем в каждом случае дается не только описание природного явления, но и сообщается множество сопутствующих факторов.
Например, снег на Покров сменяется длительной оттепелью: «С неделю тянул южный ветер, теплело, отходила земля, ярко доцветала в степи поздняя мшистая зеленка. Ростепель держалась до Михайлова дня…».
Оказалось, что описание всех упоминаемых в тексте природных явлений достоверно. Все они действительно имели место: ранний снег на Покров, последующая оттепель, начало ледохода накануне Пасхи, сопровождавшейся дождливой пасмурной погодой, жара на Троицу и дожди двумя неделями позже! Но происходили они не в годы, которыми традиционно датируют шолоховский роман (1912–1913), а раньше, в 1911 - 1912 гг. Реальные события сдвинуты на один год, как если бы в тексте был вырезан из повествования последний предвоенный 1913 год.
Непосредственность и глубина изображения природы автором «Тихого Дона» таковы, что мы можем не просто предполагать в нем очевидца событий: раннего выпадения снега, вскрытия Дона, бурных, разлившихся весенних потоков в степи на Вербное воскресенье… Картины живы и точны. Это означает, что эпизоды первой и второй частей «Тихого Дона» созданы сразу либо вскоре после изображенных событий: начало работы автора над романом следует отнести примерно к 1911 г. Естественно, что любые попытки как-либо связать М.А. Шолохова (ему было тогда менее восьми лет!) с созданием текста первых частей просто неуместны.
Галиция или Восточная Пруссия?
Другое важное наблюдение было сделано при изучении военных эпизодов III части романа. Григорий Мелехов вместе с другими казаками своего хутора сражается с неприятелем на полях Галиции. Но, оказывается, в тексте встречается ряд эпизодов, в которых речь идет о боях в Восточной Пруссии. «Лучше б погиб ты где-нибудь в Пруссии, чем тут, на материных глазах!» - мысленно с укором говорил брату Григорий...» в самом начале Верхнедонского восстания 1919 г. Удивительно здесь то, что в Восточной Пруссии ни один из казачьих полков, формировавшихся в Верхнедонском округе, не воевал!
Откуда же тогда появилось в тексте упоминание Пруссии? Подобное «раздвоение» военных эпизодов и перескоки с галицийской версии фронтовых событий на восточнопрусскую встречаются в романе во всех сюжетных линиях (и у Петра Мелехова, и у Листницкого, и в дневнике «неизвестного казака») на протяжении почти всего повествования.
Поразительное явление - заявленный автор на протяжении полутора десятилетий работы над романом так и не смог «узнать», на каких фронтах сражаются его герои!
А разгадка этого парадокса, созданного Шолоховым, оказалась очень интересной: мы имеем дело с двумя разными вариантами одного и того же текста романа, с его двумя редакциями, которые отличаются местом военной службы казаков хутора Татарского.
Дело в том, что на Дону была своя особая система комплектования казачьих полков: каждая станица посылала служить своих казаков только в определенные полки своего округа. В Восточной Пруссии воевали казаки другого округа, Усть-Медведицкого (откуда, кстати, родом был Федор Крюков!)
Хронологически восточнопрусская редакция на страницах романа пересекается практически с началом восстания. Или, иначе говоря, начало восстания повлекло за собой переработку автором текста «Тихого Дона» такую, что автор романа перенес свое повествование и поместил его в эпицентр будущего восстания. Такая эволюция в работе над текстом возможна в единственном случае - когда автор создает свое произведение параллельно, синхронно с событиями, которые он описывает. Следовательно, в основе большей части текста «Тихого Дона» - первых пяти частей, вплоть до середины шестой части - лежит текст неизвестного автора, написанный до начала вешенского восстания, во всяком случае, не позднее зимы 1919 г. Только этим фактом можно объяснить наблюдаемые в тексте переходы от одной версии сюжета к другой.
Когда создавалась ранняя редакция «Тихого Дона», автор еще не знал о том, что в конце зимы 1919 г. разразится вешенское восстание, и поэтому поместил своих персонажей в иные места сообразно со своим первоначальным замыслом.
Шолохов же лишь механически, компилятивно объединил текст обеих авторских редакций, совершенно не понимая возникавших при этом принципиальных расхождений и внутренних противоречий. Невозможно представить разумное объяснение столь многочисленных «перескоков» от одной версии сюжета к другой и обратно, если предполагать, что текст «Тихого Дона» создавался в двадцатые годы последовательной работой лишь одного автора - Шолохова.
Психологическая ловушка
Сегодня сомнения в авторстве М. А. Шолохова не приемлют многие литераторы, ученые-гуманитарии, просто читатели. Вопреки логике, здравому смыслу, многочисленным и разнообразнейшим фактам и доказательствам ничего не желают слушать на эту тему. Почему? Ответ лежит за пределами литературы или науки.
Для подобных людей сомнения в авторстве Шолохова, считавшегося в советское время классиком пролетарской литературы, означают нечто большее, чем просто научный, академический вопрос «кто написал?». Ложность кумира, которому поклонялись, под сенью которого жили многие годы, ведет к переоценке собственной жизни, принципов, на которых она строилась.
Не Шолохова они защищают, а себя, свое право на беспринципность и конформизм.
Недавно в Ростове сын нобелевского лауреата опубликовал важный и неизвестный ранее документ - письмо М.А. Шолохова от 23 марта 1929 года.
В нем впервые упоминается о состоявшейся 21 марта встрече Шолохова со Сталиным, во время которой вождь и закрепил окончательно авторство «Тихого Дона» за молодым пролетарским писателем. Сталиным, очевидно, было продиктовано и то письмо «пролетарских писателей», которое угрозой уголовного преследования на долгие десятилетия заткнуло рот всем скептикам. А скептиков в те далекие годы было предостаточно.
«Писатели из «Кузницы» Березовский, Никифоров, Гладков, Малышкин, Санников и пр., - пишет в своем письме Шолохов, - людишки с сволочной душонкой сеют эти слухи и имеют наглость публично выступать с заявлениями подобного рода. Об этом только и разговору везде и всюду…»
Во многих смертных грехах обвиняли «защитники Шолохова» тех, кто пытался разобраться в загадках нашего советского прошлого. Александра Солженицына, например, - в простой зависти к нобелевскому лауреату. А теперь оказалось, что Александр Исаевич просто восстановил в 1974 г. традицию пролетарских писателей 1928 года - «публично выступать с заявлениями подобного рода».
А вот нынешние защитники Шолохова - имя им легион - продолжают в наше время традицию иного рода.
«У космооперы или научной фантастики почти нет точек пересечения с шолоховской прозой, но вот любители приключенческого романа в самом широком смысле слова могут найти для себя что-то новое в его книгах». Чем Шолохов может заинтересовать искушённого современного читателя и почему его романы можно сравнить с книгами Джорджа Мартина?
Михаил Шолохов - большой русский писатель, и в таком качестве он должен быть внятен разным поколениям. Позиционируя Шолохова только как реалиста, советского автора, знатока народной казачьей жизни мы сужаем круг интересующихся его творчеством и помещаем писателя хоть в почетную, но резервацию.
По преимуществу советский автор представляет интерес только для историков соответствующего периода, а певец казачьего быта и вовсе оказывается в том же ряду, что и этнограф-бытописатель. Пушкин был дворянином начала 19-го века, но интересен не только специалистам по этому периоду: как дворянин и человек своего времени Пушкин выразил общезначимые для русского мира ценности и идеи. Нужно увидеть эти ценности и идеи также в творчестве Шолохова, казака двадцатого века.
Со времен Шолохова русская литература изменилась. Расцвели новые направления: детектив, политический детектив, стим-панк, кибер-панк, научная фантастика, космоопера и так далее. После гибели СССР было освоено очень много переводной литературы разного качества. Писатель может быть актуальным и востребованным, если на этом фоне его творчество не теряется. Постмодерн предлагает новый метод прочтения книги: любой текст становится частью единого гипертекста, в который фактически включаются все книги, прочитанные человеком ранее.
Современный читатель приступает к книгам Шолохова, будучи знакомым со всеми этими разновидностями развлекательной литературы, и воспринимает шолоховские тексты в одном ряду с текстами современными. У космооперы или научной фантастики почти нет точек пересечения с шолоховской прозой, но вот любители приключенческого романа в самом широком смысле слова могут найти для себя что-то новое в его книгах.
Михаил Шолохов на вручении Нобелевской премии Наследником приключенческого романа 19-го века в наше время является фэнтези и историческое фэнтези. От классического приключенческого романа этот жанр отличается тематикой сюжетообразования: действие чаще всего происходит не на Земле, а на других планетах и в параллельных мирах. Это дает автору больше свободы и не сковывает его фантазию рамками реальной истории (а также биологии, химии и физики). Мир в этих произведениях как правило до- и антитехнологичен.
Изображаемый общественный строй - рабовладельческий или феодальный, техника обеспечивает существование огнестрельного оружия, но не более. В самом общем смысле можно назвать такой мир миром Дюма.
Развитие этого жанра можно проследить от Дюма через Толкина к Джорджу Мартину. Все три названных автора являются знаковыми фигурами: каждое имя указывает на новый этап в развития жанра, все трое пользовались огромной популярностью в свое время, их книги вызвали массу подражаний, герои стали узнаваемыми и типичными (в случае Мартина этот процесс происходит прямо на наших глазах).
Мир Дюма достаточно известен. Толкин написал эпическую трилогию «Властелин колец», где действие происходит в полностью вымышленном мире во времена условно европейского средневековья. Мартин стал самым ярким представителем реалистического, черного фэнтези. В его книгах много сцен насилия, крови, самых натуралистичных и грязных подробностей. Фэнтези уходит от возвышенного, от украшения действительности, от идеальных героев и благородных жестов, и стремится показать жизнь как она есть, как можно приземлённей, страшнее и циничнее.
Современный молодой читатель если уж читает, то скорее всего читал этих трех авторов. Когда такой читатель берет в руки Шолохова, он тем самым вписывает нового для себя автора в свой контекст. Чем такого читателя может заинтересовать Шолохов?
Можно идти по двум направлениям: от тематики и от эстетики.
Тематика произведений Шолохова известна: это период гражданской войны, коллективизации, Великой Отечественной войны, тяжелое время переломов и больших общественных потрясений. Такая тематика в общем-то обычна для фэнтези и приключенческого романа. Дюма помещал своих героев во времена религиозных или гражданских войн во Франции. Знаменитая трилогия Толкина описывает войну империи и конгломерата небольших королевств и написана по впечатлениям от Второй мировой войны, современником которой был автор. О Мартине и говорить нечего - описание батальных сцен и жестоких драк в самых кровавых тонах является отличительным признаком черного фэнтези. В таких сценах и у Шолохова нет недостатка.
Что касается гражданских переворотов, революций, переустройства общества, то эти вопросы хоть и не в центре внимания фэнтезийного жанра, но точно не являются маргинальными. Последнее время интерес в обществе к этим темам растет, потому растет и интерес к их художественному выражению.
Если же обратиться к эстетическому аспекту, то оказывается, что поэтика Шолохова нетипична и необычна для фэнтезийной литературы.
В первую очередь это касается формы. Фэнтези тяготеет к циклам. Коротких рассказов тут почти не бывает, авторы обычно пишут роман, построенный так, что его можно продолжать. История д’Артаньяна была в четырех романах, «Властелин колец» Толкина - трилогия, Мартин написал семь книг и это еще не всё. Такая форма совершенно не свойственна Шолохову. У него есть и рассказы, и повести, и романы, но даже самый длинный его роман «Тихий Дон» есть произведение хоть и большое, но целостное и законченное, не предполагающее продолжения.
Еще одна характерная черта. В фэнтезийном романе персонаж принципиально бездомен. Он в пути, он в дороге, он что-то ищет и открывает, теряет и находит, он всегда куда-то идет, у него нет обжитого места, дома и приюта. Фэнтези - роман о дороге, и часто в самом прямом смысле.
У Шолохова самым важным образом является не дорога, а дом. В первой же сцене «Поднятой целины» Давыдов приезжает в незнакомое село и свой дом обретает там. Первая сцена романа - приезд героя в то место, которого больше уже не покинет. Здесь будут разворачиваться все события, здесь будет раскрываться характер героя, здесь случится все самое важное. Мелехов в «Тихом Доне» проводит жизнь в войнах и походах, но его родное село - центр притяжения сюжета, который художественно организовывает материал: все походы заканчиваются тут и имеют смысл только как повлиявшие на положение дел в селе. Книги Шолохова - книги о доме.
Еще одно отличие, на мой взгляд, самое важное. Как ни удивительно это слышать сейчас, оно состоит в классовой принадлежности типичного героя.
Еще Оруэлл в довоенные времена писал, что старые авторы вроде Диккенса могли достоверно изобразить человека любого общественного положения и любой профессии, а современные писатели могут написать хороший роман только о писателе романов.
В нашем случае проблема встает в полный рост: персонаж современного фэнтези, даже с головы до ног увешанный пистолетами, шпагами и плюмажами, является по своим взглядам на жизнь и типичному поведению обычным офисным работником - интеллигентом и городским жителем. У Шолохова таких персонажей нет. Типичный герой Шолохова - казак, крестьянин, солдат, человек совсем другого общественного положения.
Как видим, Шолохов затрагивает в своем творчестве очень важные темы, актуальность которых растет с каждым днем, но поэтика Шолохова очень необычна для современного читателя и часто прямо противоположна, антитетична в основных моментах поэтике приключенческого жанра. Однако является ли это залогом непопулярности или напротив залогом возрождения интереса к творчеству Шолохова в широких читательских кругах?
Набор художественных средств фэнтезийного жанра довольно ограничен и похоже исчерпан до конца. Типичные персонажи, типичные ситуации, типичные сюжетные ходы известны даже невнимательному читателю после нескольких лет увлечения этим жанром. Можно и дальше читать одинаковые книги, радуясь встрече с теми же героями в другом антураже, а можно поискать для себя что-то новое и необычное, пусть даже под старой обложкой.
Если читателю приятно осознавать свою городскую исключительность и современную образованность, то он не выглянет дальше освоенной литературной территории. Если же читатель достаточно любознателен, чтобы заинтересоваться другими мирами - другими не по костюму, а по стилю мышления и мировоззрению, то Шолохова никак не миновать.
