Андреев леонид николаевич.

Милостивый государь

г. Редактор!

Прежде всего позвольте сказать, кто я. Я – герой «Бездны»… Да, да, герой той самой «Бездны», которую написал Леонид Андреев, – студент-техник Немовецкий.

И всё, что написал про меня Леонид Андреев, действительно было, хотя и не так, как он это написал. Я давно начал писать вам о том, что вы прочтете ниже, но затем бросил. Подумал: к чему писать? Того, что написал Леонид Андреев, не то что не уничтожишь пером, а не вырубишь и топором. Да и не один Леонид Андреев обо мне писал. Поносили меня и Буренин, и все кому не лень. Даже приличнейший г. Скабичевский и тот облил меня грязью и объявил, что я представитель той лжеинтеллигенции, которая только на словах что-то проповедует, а на деле оказывается отребьем человеческого рода.

Затем все это как-то затихло, а теперь опять… Нет. Это уж слишком… Я не могу допустить, чтобы это так продолжалось, и объявляю во всеуслышание, что никогда не был повинен в том, в чем меня обвиняет Л. Андреев. Никогда… Я повинен кое в чем, может быть, гораздо худшем, гораздо более гнусном, но не в том.

Теперь расскажу, как все было, расскажу все без утайки.

Сначала, действительно, все было, как описывает Леонид Андреев. Если же и было не совсем так, то у Леонида Андреева оно описано с такой яркостью и силой, что я и сам теперь уже не могу себе представить, чтобы это было как-нибудь иначе. Да, все это так и было. Зиночка бросилась бежать. Вслед за ней кинулись эти проклятые бродяги, а на меня набросился один из них, и через несколько мгновений я, избитый, полетел в овраг. В безумном страхе я искал ее и, неожиданно, наткнулся на ее тело. Я упал подле нее на колени и целовал ей руки, дул ей в лицо, тормошил ее и всячески старался привести в сознание. Я понимал, какому ужасному поруганию подвергли ее, и это сознание, как будто, рождало боль в моей душе. Но все это тонуло в каком-то отчаянии и страхе, что она не проснется, что она умирает. Сердце мое билось, и в мучительной тревоге мысли мои путались в какой-то пестрый хаос. Наконец она глубоко вздохнула и открыла глаза. О счастье, о радость! Она жива и будет жить. И, забыв все на свете, я целовал ее руки и чувствовал, как на них из моих глаз скатывались слеза за слезой. И я поднял ее и помог ей встать. Разорванное платье обнажало ее плечи и грудь, и я старался прикрыть их, насколько возможно. Она, очевидно, еще не вполне пришла в себя и как-то странно озиралась, даже не замечая своего разорванного платья и наготы своих плеч. И вдруг она все вспомнила и поняла… Глаза ее широко раскрылись, из груди ее вырвался стон и, закрывая свою обнаженную грудь трясущимися руками, она с глухим рыданием прильнула ко мне и, точно ища защиты, спрятала свое лицо на моей груди. И вдруг я тоже все понял, понял уже не только умом, не только сознанием, но и всем сердцем, всем своим существом…

И тут-то свершился ужас, который гораздо страшнее всего, описанного Леонидом Андреевым. Я знал головой, что она, Зина, которую я любил, как мне казалось, больше жизни, – я знал, что она страдает и ждет от меня опоры, защиты и утешения. Я знал, что в этот момент я нужен ей, как никогда, и я хотел приласкать ее, пригреть, успокоить и ободрить, и вместо всего этого я чувствовал, как холод какого-то омерзения широкой волной накатывается на меня и леденит мое сердце. Она сделалась мне физически противной, отвратительной и совершенно чужой. Невольно я сделал движение, чтобы оттолкнуть ее, и, когда при этом рука моя коснулась ее обнаженного плеча, я почувствовал холод ее озябшего тела, и мне вдруг показалось, что это тело не просто холодно, а покрыто какой-то омерзительной холодной слизью. И я оттолкнул ее.

С тех пор мы больше не видались. Я слышал, что она была долго и тяжело больна, но к ней я не пошел.

Я знаю, что тогда заговорил во мне не человек, а зверь. От этого сознания в душе моей живет ненависть к самому себе. И все-таки она, Зина, которую я так любил даже за полчаса до всего, что совершилось, стала для меня чужой, жалкой, ненужной и даже физически противной…

Я вовсе не хочу оправдываться. Я думаю, что все, содеянное мной, много даже хуже того, что мне приписал г. Леонид Андреев. Если бы я совершил гнусность, которую он мне приписал, это был бы редкий и даже исключительный случай. Это было бы какое-то минутное затемнение рассудка животной страстью и только. То же, что совершилось со мной, именно потому и страшно, что оно не чуждо никому. С большей половиной человеческого рода произошло бы наверное то же. Разве не ревнуем мы наших жен ко всем их прежним увлечениям, и разве примиритесь вы хоть когда-нибудь с фактом, если узнаете, что ваша сияющая невинной чистотой невеста когда-то любила и принадлежала другому? Разве это воспоминание не будет отравлять вам каждой минуты восторга, который вы будете переживать вновь с ней? И, любя ее, разве не будете вы ее в то же самое время презирать и ненавидеть?..

А если ваша невеста подвергнется тому же, чему подверглась Зина, разве вы так, без колебаний, женитесь на ней?..

Все мы – звери и даже хуже; чем звери, потому что те, по крайней мере, искренни и просты, а мы вечно хотим и себя и еще кого-то обмануть, что все звериное нам чуждо. Мы хуже, чем звери… мы подлые звери…

Вот все, что я хотел сказать в свое оправдание, а, может быть, и обвинение…

Немовецкий.

Примечание редакции. По наведенным справкам ни в одном техническом учебном заведении не оказалось студента с этой фамилией. Таким образом, письмо это является просто оригинальным приемом критики «Бездны». Помещаем его в виду интереса, который возбуждает теперь снова этот напечатанный нами год тому назад рассказ нашего уважаемого сотрудника («Курьер», 1903, № 8, 6 марта).

Леонид Николаевич Андреев родился в Орле в 1871 г. Его семья принадлежала к мелкой провинциальной интеллигенции. Отец рано умер, и Андреевы жили в бедности, но Леонид получил обычное среднеинтеллигентское образование в орловской гимназии и затем (в 1891 г.) поступил в Петербургский университет. В конце первого семестра он пытался покончить с собой из-за любовного разочарования, вернулся домой и провел несколько лет в праздности.

Портрет Леонида Андреева. Художник И. Репин, 1904

У Андреева, как практически у всех русских интеллигентных молодых людей, не поглощенных революционными идеями, не было никаких жизненных интересов. Вся его жизнь была попыткой заполнить чем-нибудь душевную пустоту. Обычно для заполнения пустоты начинали пить, ибо человеку необходимо было опьянение, чтобы выдержать. Он вовсе не был мрачным и одиноким: у него было множество друзей, он был общителен и весел. Но его веселость была искусственной, натужной, под ней таилось смутное, неоформленное смятение. Характерно, что в молодости у Андреева был такой эпизод: он лег на шпалы между рельсами, и поезд прошел над ним, не задев его. Андрееву нравилось играть ужасами, позже его любимым чтением были рассказы Эдгара По .

Леонид Андреев. Баловень судьбы

В 1893 г. Андреев вернулся в университет – на этот раз Московский, – получил диплом юриста и был принят в коллегию адвокатов (1897). Но уже прежде он начал свое литературное поприще. Сначала он печатал отчеты из зала суда и мелкие рассказы в орловских газетах. Юридической практикой он занимался недолго, так как скоро его стали печатать в литературных журналах, – а с 1898 г. его рассказы уже привлекали внимание критиков и собратьев по перу. Одним из первых, кто одобрил Андреева, был Горький . У них завязалась дружба, длившаяся до конца 1905 г.

К 1900 г. в прозе Леонида Андреева начинает звучать его собственная андреевская нота, и в 1901 г. появляется один из его лучших рассказов – Жили-были . Его сразу приветствуют как надежду нового реализма и достойного младшего брата Горького. Первая книга его рассказов имела огромный успех. Это были счастливейшие годы в жизни Андреева. Он только что счастливо женился, он был окружен преданными друзьями, в основном молодыми прозаиками, смотревшими на него как на мэтра; слава его росла, он зарабатывал много денег. И именно на вершине счастья он наконец нашел ноту безнадежного отчаяния, ставшую главной чертой его литературного творчества.

В 1902 г. были напечатаны два рассказа Бездна и В тумане , в которых тема пола разрабатывалась с необычным реализмом и смелостью. Несмотря на очевидную серьезность, даже морализм обоих рассказов, консервативная и старомодная радикальная пресса встретила их с возмущением, а графиня С. А. Толстая написала гневное письмо в газету, протестуя против такой грязи в литературе. Она не могла не заметить в рассказе В тумане влияния своего мужа . С тех пор об Андрееве заспорила вся Россия; газеты, упоминая о нем, теряли последние остатки сдержанности. Но успех Андреева у читателей от этого только рос, и с 1902 до 1908 г. каждый его новый рассказ становился литературным событием и приносил ему новую славу и новые деньги. Он разбогател.

В 1906 г. умерла первая жена Андреева, он женился во второй раз, но никогда больше не обрел прежнего счастья; мрак и пустота воцарились теперь в его жизни, как и в творчестве. Андреев жил в Куоккале в Финляндии, где построил претенциозный дом в стиле «модерн». Одевался он не менее претенциозно. Ему нужно было постоянное возбуждение. Он не переставал пить, но потребность в стимулянтах выразилась главным образом в быстро сменяющихся увлечениях, которым он предавался: то он был моряком, то художником, – и все, что он делал, он делал «на выход»: он любил грандиозное и в жизни, и в литературе. Работал он так же, как и жил: приступами, диктуя всю ночь напролет, необычайно быстро заканчивая рассказы и пьесы, а потом месяцами ничего не делая. Когда он диктовал, то слова его извергались монотонным потоком ритмической прозы с такой скоростью, что машинистки еле за ним поспевали.

После 1908 г. популярность Леонида Андреева пошла на убыль. Теперь против него было не только старшее поколение, но и более опасный враг – молодые литературные школы, чье влияние быстро росло: эти просто считали его (и не без оснований) мыльным пузырем в литературе. Талант его тоже пошел на спад. После Рассказа о семи повешенных (1908) он не написал ничего значительного. К 1914 г. он превратился в собственную литературную тень. Но Мировая война пробудила его к новой жизни. Это был новый стимулянт. Он ударился в патриотизм и антигерманизм, начал писать откровенно пропагандистские книги, в 1916 г. стал редактором новой большой газеты антигерманского направления.

В 1917 г. он занял твердую антибольшевицкую позицию и во время Гражданской войны – звуки которой доносились до его куоккальской дачи, – внес большой вклад в пропаганду против большевиков . Его последнее произведение – S.O.S. – было страстным призывом к союзникам спасти Россию от коммунистической тирании. Он умер в сентябре 1919 г. под звуки пушек красных, отражающих последнее наступление белых на Петроград .

Личность Леонида Андреева стала темой многочисленных мемуаров. Самые интересные – Горького и Чуковского .

Серебряный век подарил русской литературе множество ярких имен. Один из основателей русского экспрессионизма Леонид Андреев с его своеобразным стилем по праву занимает место в плеяде талантов рубежа XIX-ХХ веков.

Детство и юность

9 августа 1871 года в семье землемера-таксатора Николая Ивановича и дочери польского помещика Анастасии Николаевны, урожденной Пацковской, родился мальчик. Назвали малыша Леонид, и именно ему суждено было написать в будущем произведения, до сих пор трогающие сердца, задевающие потаенные струны человеческой души.

Жили Андреевы в городе Орле на 2-й Пушкарной улице - той, на которую писатель поселил потом персонажей одного из первых своих рассказов «Баргамот и Гараська». К моменту рождения ребенка семья землемера, наконец, обрела хоть какую-то финансовую стабильность.

Отец Леонида пользовался уважением соседей за твердый характер и любовь к справедливости. К сожалению, Николай Иванович любил выпить, а выпив – подраться. Леонид Андреев позже говорил, что тягу к алкоголю и характер он унаследовал от отца. А от матери, пусть плохо образованной, но с богатой фантазией, – творческий дар.

В Орловской классической гимназии будущий прозаик учился спустя рукава и даже оставался на второй год. Что ему хорошо удавалось, так это сочинения, которые он нередко писал за своих одноклассников. Тогда у Леонида проявился талант подражательства – с легкостью он мог «подделать» стиль, например, или .

В школьные годы Леонид увлекался рисованием. Увы, в родном городе не было возможностей для получения фундаментальных знаний по живописи, о чем писатель потом неоднократно сожалел. И время от времени все-таки брался за кисть – к части собственных произведений Леонид Андреев сам создал иллюстрации.

Писательство выросло из увлечения чтением. Леонид очень много читал: Толстого, Гартмана, . Последний оказал большое влияние на творчество писателя, особенно книга «Мир как воля и представление», одна из любимейших книг Андреева. Под влиянием любимых авторов в 15-16 лет юноша начал мучиться «проклятыми вопросами».

Тогда же Андреев дал себе обещание разрушить собственными произведениями любовь, мораль, религию и «закончить свою жизнь всеразрушением». Эта фраза стала известна потомкам благодаря русскому писателю, современнику Андреева Василию Брусянину.

Андреев не умел жить спокойно, в его биографии много острых углов – попытки суицида, длительные запои, бесконечные любовные увлечения. Вообще словом «увлечение» невозможно в полной мере охарактеризовать болезненные и тонкие чувства писателя. Любовь для него была движущей силой, естественной необходимостью.

Будучи студентом юридического факультета Петербургского университета, Леонид вынужденно бросил учебу из-за неудавшегося суицида на почве невзаимных чувств. Еще одной причиной ухода из университета стала смерть отца. Резко пошатнулось финансовое положение семьи, и, как следствие, пропала возможность оплачивать учебу. Тогда Андреев начал пить – и писать. Первый рассказ о голодном студенте появился именно тогда, но в редакции его не приняли.

Продолжил учебу писатель на юридическом факультете Московского университета. Леонид зарабатывал на жизнь себе и своей осиротевшей семье с помощью преподавания. Также он писал портреты на заказ. В студенчестве юноша не увлекался политикой, в отличие от молодежи тех лет, но проникся философией .

Особенно близки ему были идеи бессмысленности жизни и ценности личности самой по себе. Находясь дома на каникулах в 1894 году, Леонид вновь влюбился, и снова неудачно. Последовала еще одна попытка суицида. После этого Андреев получил хроническое заболевание (порок сердца), которое в итоге его и сгубило.

Успешно окончив университет в 1897 году, писатель занимался адвокатской деятельностью до 1902 года. Одновременно Андреев подрабатывал журналистом в московских изданиях – «Курьер» и «Московский вестник».

Литература

В 1898 году в «Курьере» впервые напечатали рассказ Андреева «Баргамот и Гараська». А слава пришла к писателю в 1901 году, после публикации в журнале «Жизнь» рассказа «Жили-были». Вскоре Леонид Андреев оставил адвокатуру и вплотную занялся литературой.

Посещал литературные вечера, свел знакомство с , и другими писателями, впитывал как губка критику и советы. Творчество писателя отметил и помог тому выпустить первый сборник рассказов, причем большим тиражом. Его четыре раза переиздавали ввиду популярности.

«Жили-были», «Ангелочек», «Валя», «Кусака» – незамысловатые и в то же время яркие зарисовки окружающей действительности, побуждающие к состраданию, написанные живым языком. Герои рассказов живут рядом – да вот на той же 2-й Пушкарной в Орле.

Рассказы, изданные в 1902 году, вызывали горячие споры. Автор говорил о том, о чем принято молчать, - о темной стороне человеческой души, о страхе, об инстинктах, которые в стрессовой ситуации легко возобладают над человеческим разумом, как, например, в рассказе «Бездна».

Знаменитый «Красный смех» Андреева, живописующий события Русско-японской войны 1904 года, особенно страшен. Писатель сам не воевал, но было достаточно газетных сводок и рассказов очевидцев, чтобы богатое воображение писателя и художника породило страшные картины безумия войны.

На следующем этапе творческой жизни Андреев создавал объемные произведения – пьесы, романы, повести: «Дневник Сатаны», «Тот, кто получает пощечины», «Иуда Искариот» и т.д. «Иуда Искариот» вызвала много споров и недовольства верующих, ведь в этой повести апостолы – обычные люди, не чуждые пороков, а – несчастный человек. Повесть издавали на немецком, английском и французском языках, пережила несколько экранизаций.

Особенность творчества Леонида Андреева с точки зрения литературоведов - невозможность отнести труды писателя к определенному направлению в литературе. Слишком уж разнятся используемые писателем художественные методы, слишком необычен стиль.

Личная жизнь

В 1902 году Андреев сочетался браком с Александрой Велигорской, внучатой племянницей , и в том же году у пары родился первенец Вадим. В 1906 году появился на свет сын , а Александра скончалась от послеродовой горячки.

В 1908 году Леонид Андреев женился во второй раз – на Анне Ильиничне Денисевич (Карницкой). От второго брака родились сыновья Савва (1909) и Валентин (1912) и дочь Вера (1910). Все пятеро детей были, как и отец, людьми творческими.

Не многие знают интересный факт из жизни писателя: Леонид Андреев не на шутку увлекался цветной фотографией. Его до сих пор считают одним из лучших мастеров в мире, работавших в технике «автохром». Эту технику изобрели , и до 1935 года это был единственный доступный способ получить цветные фото.

Смерть

Октябрьскую революцию 1917 года писатель не принял, большевики вызывали у него резко негативное отношение. В год получения Финляндией независимости Леонид Андреев жил в этой стране и таким образом оказался в вынужденной эмиграции. Там, в местечке Мустамяки, 12 сентября 1919 года Леонид Андреев умер. Причиной скоропостижной смерти стал порок сердца. Похоронили писателя неподалеку, в Мариоках.

В 1956 году прах Андреева перезахоронили в Ленинграде на Волковом кладбище. Незаслуженно забытого на родине писателя вспомнили, и с 1956 года его избранные произведения часто переиздавались. Наследие, которое оставил писатель, включает в себя 89 рассказов, 20 пьес, 8 повестей и романов. Мысли, вложенные автором в уста героев или написанные от первого лица, разошлись на цитаты. С 1991 года в Орле работает Дом-музей Леонида Андреева.

Библиография

Пьесы

• 1906 - К звёздам
• 1907 - Жизнь человека
• 1907 - Савва
• 1908 - Царь Голод
• 1908 - Чёрные маски
• 1909 - Анатэма
• 1909 - Дни нашей жизни
• 1910 - Анфиса
• 1910 - Gaudeamus
• 1911 - Океан
• 1912 - Екатерина Ивановна
• 1912 - Профессор Сторицын
• 1913 - Прекрасные сабинянки
• 1913 - Не убий
• 1914 - Мысль
• 1914 - Самсон в оковах
• 1915 - Тот, кто получает пощечины
• 1915 - Реквием
• 1917 - Милые призраки
• 1922 - Собачий вальс

Романы и повести

• 1903 - Жизнь Василия Фивейского
• 1904 - Красный смех
• 1907 - Иуда Искариот
• 1908 - Мои записки
• 1908 - Рассказ о семи повешенных
• 1911 - Сашка Жегулёв
• 1916 - Иго войны
• 1919 - Дневник Сатаны

Леонид Николаевич Андреев (21 августа 1871 – 12 сентября 1919) – всемирно известный русский писатель и публицист, один из видных и популярных представителей Серебряного века в русской литературе. Кроме того, именно Андреева многие критики и библиографы считают родоначальником нового литературного жанра – экспрессионизма.

Детство

Леонид Николаевич родился 21 августа в Орле. Его отец был землемером-таксатором, а мать происходила из рода крупных помещиков, которые в своё время были узнаваемыми людьми в городе. С самого детства проявлялось стремление мальчика к искусству.

Он раньше своих одноклассников научился читать и даже стал увлекаться творчеством Гартмана и Шопенгауэра, что для школьника было нонсенсом. Однако родители, будучи людьми очень занятыми, не замечали талант своего ребенка и уж точно не представляли его писательскую карьеру в будущем.

Начиная с восьмого класса, Леонид пытается сочинять собственные стихотворения. Под влиянием многих отечественных и зарубежных писателей и поэтов он пытается найти собственный стиль. А поскольку мать с отцом, которые на тот момент замечают писательские способности мальчика, не собираются «потакать его шалостям», первыми рецензентами становятся одноклассники Леонида и школьные учителя.

Юность

Юношеские годы, по утверждению самого Андреева, проходили отнюдь не спокойно. Из-за чрезмерной впечатлительности, а также в попытках доказать всем и каждому, что его слово непоколебимо, Леонид несколько раз совершал необдуманные поступки, которые могли привести к трагическим результатам. Больше всего будущему писателю запомнилась история с паровозом, когда он, стараясь показать друзьям собственную значимость, поспорил с ними, что сможет лечь поперек рельсов прямо перед приближающимся транспортным средством.

И он действительно лег и даже остался целым и невредимым, отделавшись только оплеухами от машиниста, который выбежал на насыпь уже после осознания того, что произошло. Но, к слову, тот случай никак не повлиял на репутацию Андреева: его до сих пор считали слабаком, который не мог решить проблем собственными силами.

Юность Леонида была связана и с алкоголем. По наступлению совершеннолетия парень решил поступить на юридический факультет Петербургского университета и даже успешно сдал вступительные экзамены, но затем, получив весть из дома о том, что его отец скоропостижно скончался, ошарашенный подросток впал в депрессию, забыл об учебе и ушёл в запой, поскольку не мог даже представить себе, как семья сможет прожить без кормильца. Это, по мнению самого Андреева, было самое тяжелое время для него и матери.

Писатель вспоминал, что, будучи не в состоянии заработать, их финансовое положение ухудшалось с каждым днём, заставляя семью голодать и претерпевать невероятные лишения ежеминутно.

Карьера

Как только Андреев оправился после потери отца, он попытался вновь начать писать и публиковаться. Первые произведения (вернее черновики рукописей) были отнесены им в одну из петербургских редакций, но уже через день их вернули с многочисленными издевками и сарказмом главного редактора о том, что «таланта в них не было видно ни грамма».

Отчаявшись найти поддержку и финансовое благополучие в Петербурге, Леонид Андреев переезжает в Москву и поступает там на юридический факультет. Здесь уже его проблемы не остаются без внимания: друзья по комнате в общежитии входят в положение начинающего писателя и сбрасываются на то, чтобы тот мог спокойно творить.

В 1897 году Андреев с отличием заканчивает высшее учебное заведение и устраивается в одну из адвокатских контор города, занимаясь карьерой юриста вплоть до 1902 года.

В этот же период он начинает всерьез заниматься писательской деятельностью: сочиняет фельетоны и маленькие рассказы, носит рукописи сразу в две редакции газет «Курьер» и «Московский вестник».

Наконец в 1898 году Андреева с его рассказом «Баргамот и Гараська» публикуют в одном из номеров газеты, что становится его дебютом в мире писателей и позволяет заработать свой первый небольшой гонорар и немного славы. Благодаря этому самому рассказу о Леониде Николаевиче узнает писатель Максим Горький, который приглашает его в книгоиздательное товарищество «Знание», объединявшее на тот момент многих начинающих и известных писателей и поэтов.

Жизнь в периоды революции и войны

Будучи человеком очень впечатлительным и невероятно вспыльчивым, Андреев всегда критиковал существующую в России власть. В 1901 году выходит его рассказ «Жили-были», который публикует газета «Курьер». За это произведение с Леонида Николаевича берут подписку о невыезде, так как в рукописи несколько раз упоминается некая «дружба с революционными друзьями», которой так опасается местная власть.

Но подписанная бумага никак не отражается на поведении Андреева, который к 1905 году практически в открытую приветствует Первую русскую революцию, а спустя несколько месяцев укрывает у себя беглых членов РСДРП, за что зимой того же года попадает в Таганскую тюрьму. Но, к счастью, друзья, поддержанные им во время революции, не забывают о верном товарище и через 15 дней вносят за Леонида залог, под которым его выпускают на свободу.

Многие друзья Андреева искренне надеялись, что и события Первой мировой войны будут встречены писателем с воодушевлением, однако этого не случилось. Тот, наоборот, ругается с Максимом Горьким, старавшимся «возродить бунтарский дух» Леонида, и переезжает вместе с новой супругой на виллу, купленную в Италии.

Творчество и известные произведения

По мнению многих известных критиков, творчество Андреева всегда было более драматичным, чем у его коллег. Его начальные рассказы – «Баргамот и Агаська», «Город» ─ проникнуты невероятным скептицизмом и негативным отношением к жизни (возможно, сказывалось беднейшее существование самого писателя в этот момент).

Далее в произведения Леонида Николаева вплетается неверие в человеческий разум и рассудительность («Жизнь Василия Вифейского», «Стена»), а также спиритуализм и увлеченность религиозной тематикой. Известным произведением того периода становится рассказ «Иуда Искариот».

В периоды революции произведения Андреева отражали всё его стремление быть и бороться вместе с друзьями. К этому периоду относятся такие произведения писателя, как «Рассказ о семи повешенных», «Иван Иванович», «Губернатор», «Красный смех» и многие другие.

Личная жизнь

В найденных отрывках дневников, принадлежавших когда-то Леониду Николаевичу Андрееву, присутствует упоминание его первой любви – девушки, которую он встретил в 1890 году. На протяжении четырех лет он пытался добиться её взаимности, но, по мнению библиографов, та была благородного происхождения и не могла ответить взаимностью бедному писателю. В результате в 1894 году Андреев решает покончить жизнь самоубийством, но друзья вовремя приходят на помощь, и писатель отделывается лишь пороком сердца (к слову, именно это и убьет его в будущем).

В 1908 году Андреев женится на Анне Ильиничне Карницкой и после некоторых раздумий переезжает вместе с ней в Италию. Там же рождается наследник – сын Даниил, который в будущем пойдёт по стопам отца и тоже станет писателем.
 

«…Я, гоняющийся за миражами, отрицающий жизнь и неспособный к покою…»

Л. Андреев

12 сентября 1919 года в Финляндии, в деревне Нейвола, в возрасте 48 лет умер знаменитый русский писатель Леонид Андреев. Совсем близкая - рукой подать - Россия, всего несколько лет назад следившая за каждым шагом этого человека, самого последнего его шага как будто и не заметила. Граница, обозначившая в 1918 году независимость Финляндии, оказалась почти непроницаемой, и долго еще в прессе сменяли друг друга подтверждения и опровержения печальной вести.

Тем не менее были организованы две публичные церемонии прощания - благодаря усилиям М. Горького, особенно остро переживавшего смерть этого большого художника, с которым его лично связывала многолетняя и непростая история дружбы и вражды. Ему же мы обязаны и «Книгой о Леониде Андрееве» (Пг. - Берлин, 1922), собравшей воспоминания самого Горького, Чуковского, Блока, Белого, Чулкова, Зайцева, Телешова и Замятина. Этот документ литературной жизни стал теперь библиографической редкостью, - как и сборник памяти Леонида Андреева «Реквием», выпущенный в 1930 году сыном писателя Даниилом и В. Е. Беклемишевой. Судьба же андреевского литературного наследия оказалась более чем незавидной. Нельзя сказать, что Андреев сразу после революции стал «запрещенным» писателем, да таких писателей, пожалуй, и не было до известного «исторического перелома». Но в стране, нелегко усваивавшей новый революционный порядок, в стране, вполне конкретно ориентированной сначала на выживание, а затем на социалистическое обновление, творчество «вне времени и пространства», творчество, по определению самого писателя, «в политическом смысле никакого значения не имеющее» , было как-то не совсем уместно. Андреева еще кое-где переиздавали, кое-где ставили его пьесы (появилась даже инсценировка последнего, незаконченного произведения Андреева - «Дневник Сатаны»), но былая слава «властителя дум» казалась уже фантастическим преданием. В 1930 году вышел последний сборник рассказов Л. Андреева, а потом - долгие годы умолчания.

Столь же скорым стало забвение и в противоположном русском лагере - в эмиграции. Вадим Леонидович Андреев, проведший всю жизнь за границей, вспоминал: «…Большинство лучших вещей отца этого (последнего. - А. Б.) периода было напечатано уже только после его смерти в эмигрантской печати и не заслужило ни одного, буквально ни одного отзыва. Вообще в эмиграции Андреева не любили». «Если о нем иногда и писали, - добавляет В. Андреев, - то всегда иронически или высокомерно-презрительно, „в стиле мережковско-гиппиусовском и обязательно поминали о том, что Андреев был горьким пьяницей“» .

Второе «открытие» творчества Леонида Андреева, как части всей предреволюционной литературы, произошло в нашей стране в 1956 году, с выходом сборника «Рассказов». Открытие это продолжается уже больше тридцати лет, но и нынешнее шеститомное собрание сочинений - лишь этап постижения этого замечательного писателя.

Леонид Андреев родился 9 (21) августа 1871 года в г. Орле на 2-й Пушкарной улице. Его отец, Николай Иванович, и мать, Анастасия Николаевна, тогда только-только выбрались из нищеты: землемер-таксатор Андреев получил место в банке, приобрел дом и начал обзаводиться хозяйством. Николай Иванович был заметной фигурой: «пушкари, проломленные головы», уважали его за необыкновенную физическую силу и чувство справедливости, не изменявшее ему даже в знаменитых его пьяных проделках и регулярных драках. Леонид Андреев потом объяснял твердость своего характера (как и тягу к алкоголю) наследственностью со стороны отца, тогда как свои творческие способности целиком относил к материнской линии. Анастасия Николаевна, урожденная Пацковская, хотя и происходила, как полагают, из обрусевшего и обедневшего польского дворянского рода, была женщиной простой и малообразованной. Основным же достоинством ее была беззаветная любовь к детям, и особенно к первенцу Ленуше; и еще у нее была страсть к выдумкам: в рассказах ее отделить быль от небылицы не мог никто.

Уже в гимназии Андреев открыл в себе дар слова: списывая задачки у друзей, он взамен писал за них сочинения, с увлечением варьируя манеры. Склонность к стилизации проявилась потом и в литературных опытах, когда, разбирая произведения известных писателей, он старался подделываться «под Чехова», «под Гаршина», «под Толстого» . Но в гимназические годы Андреев о писательстве не помышлял и всерьез занимался только… рисованием. Однако в Орле никаких возможностей учиться живописи не было, и не раз потом сокрушался уже известный писатель о неразвитом своем таланте художника, - таланте, то и дело заставлявшем его бросать перо и браться за кисть или карандаш.

Помимо рисования, орловской природы и уличных боев, жизнь Андреева-гимназиста заполняли книги. Увиденные на окрестных улицах персонажи пока еще даже не задуманных рассказов - Баргамот и Гараська, Сазонка и Сениста («Гостинец»), Сашка («Ангелочек») и другие - жили в сознании будущего писателя вместе с героями Диккенса, Жюля Верна, Майна Рида…

«Моментом сознательного отношения к книге» Андреев называет «тот, когда впервые прочел Писарева, а вскоре за тем „В чем моя вера?“ Толстого… Вгрызался в Гартмана и Шопенгауэра и в то же время наизусть (иначе нельзя было) вызубрил полкниги „Учение о пище“ Молешотта» .

Надо полагать, что именно серьезное чтение подтолкнуло Андреева к сочинительству, а «Мир как воля и представление» Шопенгауэра долгие годы оставалась одной из любимейших его книг и оказала заметное влияние на его творчество. В возрасте семнадцати лет Андреев сделал в своем дневнике знаменательную запись, известную в пересказе В. В. Брусянина. Будущий беллетрист обещал себе, что «своими писаниями разрушит и мораль и установившиеся человеческие отношения, разрушит любовь и религию и закончит свою жизнь всеразрушением» . Поразительно, что, не написав еще ни строки, Леонид Андреев уже как будто видел себя скандально известным автором «Бездны» и «В тумане», предугадывал бунт о. Василия Фивейского и Саввы…

В старших классах гимназии начались бесчисленные любовные увлечения Андреева. Впрочем, слово «увлечение» не дает представления о той роковой силе, которую он с юности и до самого последнего дня ощущал в себе и вокруг себя. Любовь, как и смерть, он чувствовал тонко и остро, до болезненности. Три покушения на самоубийство, черные провалы запойного пьянства, - такой ценой платило не выдерживавшее страшного напряжения сознание за муки, причиняемые неразделенной любовью. «Как для одних необходимы слова, как для других необходим труд или борьба, так для меня необходима любовь, - записывал Л. Андреев в своем дневнике. - Как воздух, как еда, как сон - любовь составляет необходимое условие моего человеческого существования» .

В 1891 году Андреев заканчивает гимназию и поступает на юридический факультет Петербургского университета. Глубокая душевная травма (измена любимой женщины) заставляет его бросить учебу. Лишь в 1893 году он восстанавливается - но уже в Московском университете. При этом он, согласно правилам, обязуется «не принимать участия ни в каких сообществах, как, например, землячествах и тому подобных, а равно не вступать даже в дозволенные законом общества, без разрешения на то в каждом отдельном случае ближайшего начальства» . Впрочем, склонности к политической активности Андреев и не проявлял; отношения же с орловским землячеством поддерживал: вместе с другими «стариками», приходившими на общие конспиративные собрания, высмеивал «реформистов», изучавших и пропагандировавших Маркса. «Золотое времяпрепровождение», которое противопоставляли политическому самообразованию орловские «старики», с фотографическим сходством описано самим Андреевым в пьесах «Дни нашей жизни» и «Gaudeamus» («Старый студент»), - персонажи и события этих произведений почти не домысливались автором. Чтение же, в частности, философское, еще больше удаляло Андреева от злобы дня. Целые ночи, по свидетельству П. Н. Андреева, брата будущего писателя, просиживал Леонид над сочинениями Ницше, смерть которого в 1900 году он воспринял почти как личную утрату. «Рассказ о Сергее Петровиче» Андреева - замечательный синтез его собственного опыта миропостижения «по Ницше» и живых впечатлений от «золотого времяпрепровождения», часто маскировавшего глубочайшее отчаяние.