Выступление на Совете по государственной культурной политике при Председателе Совета Федерации «Сохранение и развитие языковой культуры: нормативно-правовой аспект» 16 октября 2009 года

Уважаемые коллеги!

«И еще один дар дала нам наша Россия: это наш дивный, наш могучий, наш поющий язык. В нём вся она, наша Россия…» (И.Ильин). Эту мысль должно представлять реально: вся Россия - в её языке!

Но прежде всего уговоримся, что есть язык и что такое языковая культура . Мы любим повторять начало Евангелия от Иоанна: «В начале было Слово…» Но что есть наше человеческое слово, которое, по словам Игнатия Брянчанинова, подобно Слову Божию? Вся красота и совершенство человека проявлены в его слове, ибо слово сопровождает нас везде и во всём, и все пользуются словом для выражения сущности своего бытия. Но и убожество, уродство человека, его грехи также выражены в слове, и сказано, что от одного праздного слова осудишься…

Роль и значение языка - речи - слова для народной жизни, здравия и благоденствия общества катастрофически недопонимается как в наших интеллигентных кругах, так и обществом в целом. Язык есть выражение народного духа, состояния интеллекта и образованности, общественного и личного настроения, воли, всех движений души, стиля жизни современного общества. Можно с уверенностью сказать: каковы слова, которые мы слышим и читаем вокруг себя, таков и наш внутренний комфорт, общественно-психологический настрой, занимающий не последнее место в требованиях к благоустройству жизни каждого человека. Одним словом, каков язык, такова и жизнь.

Общественное благополучие, здравие, благоденствие, все формы жизни связаны с устройством современного языка. Речь - инструмент управления обществом и общественными процессами. Экономический кризис есть проявление кризиса духовного. Экономика управляется через культуру и образованность с помощью речи. Если речевые отношения не отлажены, теряется возможность эффективного управления. Плохим языком хорошую жизнь не построишь.

И главное здесь - языковая культура. Культура есть совокупность достижений в той или иной области, правила , образцы и прецеденты деятельности, которые при использовании должны творчески применяться к той сфере деятельности, о которой идет речь. Совокупность достижений предполагает, что наш язык имеет колоссальные традиции, богатое прошлое, которое нельзя забывать, но, только основываясь на этом культурном прошлом, можно выстраивать настоящее и будущее. Правила языка существуют практически и все мы их осознаем и если кто-то живет не по правилам, то такой человек критикуется, осуждается, высмеивается. Прецедентами назовем образцы и примеры языковой деятельности, на которые ориентируются общество и люди.

Правила непосредственно связаны с нормой , а норма существует во всех областях жизни, ведет себя отчасти по-разному, но главное, что надо понимать: норма - не стандарт, не догма, а творческое применение знающим, образованным, по крайней мере, искусным человеком правил культуры с изобретением нового, индивидуального стиля. Когда творец языка, танца, роли, песни, картины, строящегося дома создает нечто новое, он опирается на культуру, традиции определенной школы, но затем дерзновенно создает собственный стиль. Таковы Пушкин, Чайковский, Репин, Шаляпин, академики-филологи Виноградов, Конрад, Рождественский, которые творили по знанию культуры прошлого, были правильны, но в некотором смысле вне нормы .

Итак, твори по законам и правилам твоего искусства, знай норму и соблюдай, но умей выйти за пределы существующего стилевого стандарта, преобразуй жизнь, потому что всякий человек - личность, образ Божий, непохожий на другого и талант каждого необходимо по-своему реализовать.

Можно ли законодательно установить норму ? - Точно так же как установить правила. Правила должно исполнять - это ясно каждому, но бывают ситуации, когда жизнь, обстановка заставляют правила нарушать. Возьмем Правила дорожного движения: они четко регламентируют, где и как должно ехать и знать их надо назубок, но бывают ситуации, когда надо или даже можно выехать на полосу встречного движения, чтобы избежать неприятного столкновения. Так же и «автомобиль нашей речи»: бывают ситуации, когда приходится употребить резкое, а может, и ругательное слово, но ни один искусный водитель не будет безумствовать…

Существуют нормы еды, питья, сна - и тем не менее, мы, зная правила и норму, переедаем, недо- или пере…пиваем, недосыпаем, словом, человек грешен... И тот, кто знает и соблюдает режим, наверное, живет дольше.

Что же такое норма в языке? - «Совокупность устойчивых реализаций языковой системы», но норма как устойчивые правила не есть стандарт, догма, а только руководство к творческому действию. Помните Пушкина: «без грамматической ошибки я русской речи не люблю…» Это значит, при соблюдении правил не столько грамматики, сколько риторики как искусства реальной речи и поэтики как стихотворного искусства надо найти свой индивидуальный облик, за который только и можно полюбить подлинного творца слова.

Норму утвердить раз и навсегда невозможно. Она исторически изменчива . Докажем это экспериментом. Я буду приводить тексты и слова, а вы проверьте, правильно ли вы говорите в отношении нормы:

Прочитайте вслух русский алфавит: а, бэ, вэ, гэ, дэ - так?… Неверно!… Вспомните стихи Тарковского 60-х годов прошлого века, где отразилась норма речи середины прошлого века: «…пока над ними кран как буква Ге / не повернулся на одной ноге».

А теперь ударения:

Вы все говорите мАстерски ? Неверно…

обеспечЕние - правильный вариант обеспЕчение ;

вы говорите благоприобретЕние , но как нормативный вариант в словаре указан благоприобрЕтение . Зато есть изобретЕние .

Или «трудный случай»: одноврЕменно или одновремЕнно ? Большинство относительно старых «четко нормирвоанных словарей» (Словарь Агеевой для работников радио и телевидения) приводит норму «одноврЕменно », но относительно новый Л.Г.Введенской - «одновремЕнно », видимо, послушав, как говорит народ. И теперь уже отмечает автор вариант «одноврЕменно » как разговорный . Но я-то хорошо помню, как мне не позволял хороший журналист-телеведущая продолжать речь в начале 90-х на «Радио России», когда я говорил «одновремЕнно»…

Итак, установить «чётко» норму не всегда представляется возможным. Как правило, здесь борются правильность и удобство . Как в балете или пении: именно в балете правильно ходят, но почему-то люди предпочитают ходить не выворачивая ноги; певцы лучше всех произносят слова, но никто не произносит в реальной жизни слова так четко и ясно…

Или возьмем обращения в русской речи. Разве вы не знаете, что согласно правилам приличия и нормам этикета к уважаемым людям должно обращаться по имени отчеству и так же их представлять? Но норма изменчива, и особенным переменам она подвергается во дни торжеств и бед народных. Беда ли наша перестройка, пусть каждый оценивает по-своему, но идеологическо-стилевой сдвиг произошел… Теперь при представлении уважаемого человека говорят на ТВ и в публичной речи: «Выступает академик Виталий Костомаров»… Разве это не режет слух? Но при обращении тут же будет переход на имя-отчество: «Виталий Григорьевич, скажите, пожалуйста…» Можно точно указать, что такие стилевые сдвиги случаются в годы стилевых, идеологических перемен в жизни общества. Культура же их как бы стремится удержать, не допустить, потому что хороши только те перемены, которые обоснованы вдохновением, удобством, красотой. Но не слепым копированием западных образцов. Поэтому за «правильность» русского имени-отчества борется в нашем Институте профессор Наталья Ивановна Формановская, доказывая иногда, что «и одна в поле воин…» Согласиться с нею как с носителем культуры возможно, но действительность, удобство и новый стиль, увы, уже диктуют иное…

Общество живет и развивается, преобразуя существующую норму как сложившийся культурно-стилевой стандарт для того чтобы сделать жизнь более удобной и прекрасной. Однако если ты не знаешь культуры, то преобразование становится уродливым, неэстетичным, антикультурным. Пример - сегодняшние стилевые новации в СМИ на большинстве популярных радиостанций, или наши новые СТС и ТНТ, как, впрочем, и сама философия СМИ: тоталитаризм пошлости, безвкусия, примитивизма заполонил молодежные каналы - и это следствие трудностей, которые испытывают люди, существуя в новых видах коммуникации при создании новых коллегиальных видов речи.

Норму языка нельзя понимать и обсуждать только в узком смысле (дОговор, йогурт, кофе…) ибо тогда мы останемся в пределах мелочных разборок и частных вопросов. Пора ставить вопрос шире, если язык - средоточие и выразитель всей народной жизни, ее духа и сегодняшнего состояния.

Об упрощенности понимания языка в наших СМИ свидетельствует последняя кампания, развернутая по поводу четырех словарей, рекомендованных к использованию в государственных учреждениях. Как всегда, СМИ сместили акценты и создали ложные волнения, для красного словца не пожалев ни мать, ни отца.

В соответствии с Приказом министра утверждается «список грамматик, словарей и справочников, содержащих нормы современного русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации». Однако СМИ, прочитав несколько статей Словаря ударений, начали говорить об утверждении самой нормы , мол, «вводят новую норму», всех теперь заставят говорить дОговор, йогУрт, или «кофе» будет среднего рода… Но норму утвердить невозможно, её можно только рекомендовать! И теперь уже никому не объяснишь, что данные словари, из которых произвольно извлечён ряд примеров (а их можно было бы вытащить еще сотню!), вовсе не меняли нормы, а всего лишь зафиксировали имеющееся употребление в течение последних 30-40 лет. Неловко читать агрессивные нападки на авторов словарей, если вот уже лет 40 как другие нормативные словари (Словарь С.И.Ожегова в том числе) отмечают употребление дОговора и кофе среднего рода с пометой разговорное , что значит: такое употребление возможно у людей не вполне образованных и если вы хотите быть принятым в кругу лиц литературно образованных, то так не говорите. Итак, это не более чем очередная первосентябрьская кампания с целью устроить очередной всплеск эмоций в обществе. Вопрос к СМИ: почему для вас привлечение внимания значит больше, чем истина?

Кстати, на месте филологов-русистов я бы не радовался такому привлечению внимания к русскому языку, ибо именно эта кампания очень хорошо показала, как убого понимается язык и само понятие нормы в нашем обществе. Разве не ясно каждому мало-мальски образованному человеку, что норма как «совокупность устойчивых реализаций языковой системы» изменчива, что между нормой и реальным употреблением языка всегда имеются большие или меньшие расхождения» (Лингвистический энциклопедический словарь)? Видно, нашим СМИ лестно, когда после их кампаний эмоциональные пассажирки метро восклицают (этот пример приводит зам. директора ИРЯ им. В.В.Виноградова Мария Калинчук): «Ни за что не заставите меня произносить дОговор или кофе среднего рода»!

А ведь никто и не заставляет!.. Вся борьба идёт вокруг мыльных пузырей, «из-за дохлого жука перессоримся»: преподавательница из Челябинска обещает в «Литературке» заставить своих студентов выучить, где ставить ударение в слове «творог»: твОрог или творОг?.. Но ведь на этот вопрос вам не каждый филолог ответит…

Академик Костомаров рассказывает следующий случай прошлой недели. Вопрос к продавщице на рынке:

Скажите, пожалуйста, творОг у вас есть (нормативное ударение - В.А.)?

Что? Что?

ТворОг?

Не понимаю, о чем вы спрашиваете.

Ну вот же, у вас на витрине: творОг… (показывает академик, употребляя правильное ударение).

А-а-а! ТвОрог!.. Ну, так бы и сказал!.. А то какой-то там творОг!.. И кто вас только так учил…

Дальше - тишина, поскольку академик-филолог не привык на рынке читать лекции о правильности ударения. Спрашивается: какой способ общения более оптимальный и что отразить в словаре? Ведь язык выбирает удобное, комфортное и оптимальное. А удобное , оказывается, не всегда правильное .

Пока мы ломаем копья по поводу творогОв и договорОв, не лучше ли озаботиться о создании в обществе обстановки нетерпения к скверным словам, в которых правильно ставятся ударения? Не поставить ли преграды на пути к ложным мыслям и толерантной идеологии, допускающей для общества все виды «смертных грехов»? Не озаботиться ли о создании обстановки и настроения бодрости и оптимизма в обществе вместо состояний апатии, скептицизма, критицизма, равнодушия, которые творятся ежевечерними художественными телепередачами?

***

Другой внушаемый нашими СМИ миф: о реформе русского языка…

Никакой реформы русского языка не происходит . Разговоры о «реформе» - выдумка журналистов для того чтобы отвлечь людей от реальных забот чем-либо агрессивно-клубничным: мол, очередной наскок на ваше благосостояние…

Проблема в том, чтобы правильно понимать, что такое культура и что такое язык . Язык - не просто система знаков, а инструмент организации жизни общества и человека . Сказано: «все беды человека от его языка» - и эти беды не столько от дОговора и ТвОрога, сколько от того, что наш язык выражает наши греховные мысли и настроения: ложь, которая разлита в обществе и пропагандируется средствами массовой информации в различных формах искусства; уныние, которым пронизано большинство наших теле- и радиопередач; неверие, скептицизм, наполнивший молодое сознание. Но надо сказать: язык - стяг, дружины водит, поэтому организуй свои мысли, волю, чувства и научись выражать всё, что есть благородного в языке - и тогда преобразится жизнь. Для этого требуется культура обращения с языком - речью - словом .

Языковая культура решает практические задачи: ее цель - благоустройство общественной, производственной и бытовой жизни человека. Культура предполагает сохранение всего ценного в нравственном, образовательном, эстетическом аспектах нашего бытия, а выражается культура, конечно, знаково, и этот основной знак, конечно, слово . Скажи мне слово - и я скажу, кто ты. Как же у нас сохраняется и передается всё лучшее? Для этого достаточно включить и послушать наше популярное радио (Шансон, Авторадио и даже «Русское радио»). Вы никогда не услышите на «Русском радио» ни русского романса, ни русской народной песни, ни русского стихотворения - только убогость однообразных поздравлений и двадцатки так называемых «хитов», которыми формируется сознание современной молодежи и взрослого населения России. Спрашивается: можно ли законодательно переломить ситуацию? Кто вас заставляет так примитивизировать жизнь? Почему наши журналисты слышат «дОговор» и «кофе» среднего рода и не слышат, какими убогими мыслями предлагают думать и говорить на молодежных теле- и радиоканалах? НЕ говоря уже об их речи, которая как по количественному составу напоминает речь Эллочки-людоедочки, так и по характеру произношения опущена ниже всяких эстетических требований к художественному звучанию.

Нам нарочито хотят сказать: мы такие как в жизни… Никаких высоких идеалов нет. О культуре говорить бесполезно. Мы хотим одного: чтобы нас слушали. Поэтому говорим как хотим, мы - свободные люди…

Культура речи как учение о норме сформировалось в результате коммунистической революции, когда надо было «учить говорить весь народ». Это 20-е годы. Тогда действительно стоял вопрос о том, чтобы научить самому элементарному: правильно употреблять слова, ставить ударения и проч. Споры о «дОговоре» - отрыжка тех же агрессивных эмоций и настроений. Эти элементарные грамматические умения стали заменять необходимость в обучении словесности и риторике как искусству убедительной и эффективной речи.

Риторика - наука и искусство построения достойной речи. Страна, не имеющая риторики как искусства достойной речи, проигрывает холодные и информационные войны.

Страна, не знающая стилистики как искусства создания достойной жизни через культурную речь, мысли, отношения между людьми, живет пасмурно и уныло. Это отражено в наших телевизионных диалогах.

В профессиональных сообществах нет понимания простой мысли: всякая интеллектуальная профессия связана с языком. Например,политика есть общение , искусство объединять людей, а достижение этого возможно только с помощью слова. Поэтому слово - главное орудие политика. Где наш политик учится слову? И каким словом он руководит обществом? Манипулятивным или справедливым?

Лидерство в культурном и экономическом соревновании получают те страны, в которых развит язык, точнее, технология и формы речевой коммуникации и нормализована речевая этика общества. Телевидение в европейских странах берет под контроль передачи, которые не рекомендуется смотреть детям - наши дети получают хорошую антиморальную закалку, насмотревшись фильмов о преступлениях, насилии, убийствах и прочих смертных грехах. Заботясь о национально-патриотическом воспитании, законодательство многих стран вводит квоту на иностранную кинопродукцию в вечерние часы - только в России выходное телевидение сплошь оснащено заморскими фильмами, погружающими душу зрителя в мрак и отчаяние. Смотря основные государственные телеканалы в иной воскресный вечер, кажется, что ты смотришь один бесконечный фильм под названием «мрак и отчаяние постсоветской империи». И государство, находя средства на экономические преобразования, пенсии, ЕГЭ и прочие реформы, не может найти средств на пропаганду здорового образа жизни, который выражен прежде всего в том, как люди соотносятся друг с другом в слове - языке - речи?

Можно ли говорить в данных условиях о нормализаторской деятельности как правовой, законотворческой ? Да, и можно, и нужно. Многие филологи утверждают, что нормировать язык невозможно, что он развивается по своим законам. Эта ложная точка зрения на язык фиксирует нашу пассивность в отношении к изменяющейся жизни. Мы не можем изменить язык как систему, например, в языке останутся всё те же падежи, роды, числа и падежи, но язык как деятельность, как его использование несомненно может быть подвергнут сознательным воздействиям человека и преобразованиям. Заставляют же украинцы сознательно говорить и писать «В Украине»… Мы можем ломать копья и говорить, что это исторически неверно, но найден аргумент (пусть ложный, но внушаемый в сознание нации и соседей): нас обижает, что мы как Куба и Мадагаскар, а не Европа. Давайте заставим Украину писать на украинской мове «Рос iя» с двумя «С» - мы тоже великая держава. Но нам в нашем величии такие глупости в голову не приходят.

Наш Закон о языке несовершенен . Видимо, он должен смело утверждать определенные приоритеты общественной нравственности, защиты патриотических настроений, истинного культурного вкуса как совокупности эстетических ценностей. СМИ будут ставить вопрос: а судьи кто? Вопрос ложен, потому что хочет увести в сторону всё той же толерантности, терпимости к разным «ложным» мнениям и безответственности в речах.

Есть ли в пользовании языком нормативно-правовой аспект? Безусловно. Культура предполагает запрет. Если запрещены определенные поступки, то как же не наложить запреты на поступки словесные ? Между тем, надо понимать, что именно разумный запрет позволяет максимально развернуть творческую деятельность. Вне запретов общество не живет или живет плохо. Нельзя допустить как слишком много запретов (тогда - тирания), либо допустить вседозволенность (тогда наступает хаос идей, слов и поступков). Последнее мы наблюдаем в общественной нравственности.

Мы говорим о норме литературного языка как о выборе правильного варианта из двух или нескольких существующих. Но существует не только норма языка, есть еще норма мысли, норма словесного выражения, наконец норма поведения, которое, будучи, речевым не должно оскорблять пользователей (слушателей или читателей). Можно ли, соблюдая нормы произношения или орфографии, нарушать нормы словесного поведения в быту и в СМИ?

Власть обязана предписывать некоторый состав действий, формировать направление общественных поступков.

Каков язык, таков и человек . Необходимо вселять в сознание каждого человека (и почаще об этом говорить, особенно, в школе), что через язык выражается вся сущность человека: мысли, чувства, воля, дела. Встречают по одежке, провожают по уму, выраженному через слово. Скажи мне слово - и я скажу, кто ты.

Культура выражает себя через язык, а хорошая речь может основываться только на культуре. Культура обобщает положительный опыт речевого творчества, указывает способы оптимального пользования речью. Общественное непонимание этого простого постулата лучше всего иллюстрируется отсутствием на телеканале «Культура» какого-либо намёка на передачу о русском языке. На телевидении вообще нет намека на какую-либо передачу о языковой культуре, поскольку ТВ понимает эту проблему как только лишь проблему «нормы» (ТвОрог или ТворОг? пОрты или портЫ?), а эти «мелкие» вопросы никого особенно не интересуют.

Стиль жизни формируется стилем речи . Мы ясно ощущаем, что живём в новом стиле, но, кажется, абсолютно не понимаем, что безнравственность идей и безвкусица слова способны испортить всякое благое намерение жить достойно. Для этого достаточно послушать, как говорят в современном «автомобильном» радиоэфире, отданном на потребу массовому вкусу. Мы живём как в воду опущенные оттого, что сами себя опустили в бездну мысле-словесного бескультурья. Государство должно найти силы и средства для того чтобы переломить ситуацию. «Мальчики с американскими баритонами» и девочки-хохотушки, заполнившие радиоэфир, не понимают, что пустотой заболтанной, пулемётной речи они создают такую же пустоту в своей душе и душах своих слушателей. Еще страшнее, если понимают…

Стиль речи создает общественный настрой . Основания такого настроя - в наших скрытых помыслах и страстях, а «основания красноречия - страсти» (М.М.Сперанский). Общество, слушающее безвкусные шутки Comedyclubи воспитанное на криминальных сериалах, не может реализовать национальные проекты. Отсюда «грусть-тоска» в глазах молодёжи, ибо жизнь как «ржачка» не веселит, а криминала выплеснуто столько, что он уже и не волнует. Хотим сменить настрой - надо менять стиль мысли и речи.

Закон о государственном языке безусловно требует совершенствования. Но общество волнует более всего не сам закон, а те самые проблемы языковой культуры и применения языка в жизни, которые мы обсуждаем сегодня. Филологи плохо представляют, как можно регулировать язык, поскольку отвыкли быть творцами языка, а предпочитают быть лишь его фиксаторами. Творец языка намеренно направляет его употребление, а тогда придется принимать решения относительно идеологии, политических решений, нравственных выборов и, конечно, стилевого оформления сего этого материала в слове.

В Законе о русском языке как государственном языке РФ (именно так желательно назвать этот Закон) должны быть выражены идеи общественной нравственности, которую нельзя нарушать словесной непристойностью.

Законотворческая деятельность необходима, по крайней мере, в двух областях: бытового общения и СМИ . В обществе требуется создать обстановку нетерпимости к проявлениям словесной безнравственности . Необходимо пропагандировать культуру быта, которая состоит прежде всего в культуре словесного общения. Общество слишком легко покорилось идее бранного, оскорбительного, скверного слова, которое в избытке звучит с телеэкрана, пропагандируется в художественной литературе. Якобы так говорят и потому мы «отражаем действительность». Такие творцы отражают только пессимистическую сумятицу собственных голов и сердец. Между тем культура бытового слова существует реально: в тех примерах, которые мы видим в старшем поколении, униженном и неуважаемом (сколько стоит усилий, чтобы поднять планку уважения к нему после обокравшей старшее поколение перестройки!), эти примеры словесной культуры есть и в художественной литературе, и в советских кинофильмах, которым умиляется и которые сплошь цитируются современными младореформаторами языка. Надо понимать, что словесное творчество и счастливо устроенная бытовая жизнь возможны только при культурной, уважающей образ человека речи.

Самая трудная область - СМИ, ибо СМИ давно стали в некотором смысле первой властью в государстве. И действительно кто владеет СМИ как инструментом руководства общественным сознанием, тот и правит бал. Требуется серьезный разговор о том, какова философия современных СМИ, предлагающих не только образцы поведения, но и создающих всей своей речевой продукцией то настроение и стиль жизни, в которой существует российское общество. Пока наши СМИ - такой коллективный организм, который в принципе мало думает о чем-либо, кроме интересов собственного кармана. Но он «проторгуется», потому что их дети будут жить в стиле «Дома 2» и Comedyclub, вырастут людьми без нравственного стержня, культуры, вкуса. Возможно ли законодательство в сфере вкуса? Едва ли. Просто нужно сменить стиль, а для этого, конечно, нужны другие люди.

Говорят, что ныне все понятия сместились. Это - неправда. Те же новаторы и модернизаторы языка не всё себе позволяют, а от чего-то воздерживаются. Они лучше, чем демьяны бедные понимают, куда дует ветер перемен. Как демьяны хулили все нравственные ценности русской духовной культуры, так и ерофеевы и пелевины не желают видеть национальной культурно-духовной основы, желая лишь одного: литературной славы сладости красного словца, ради которых не пожалеешь ни мать, ни отца. Нам всем более или менее понятно, что такое хорошо и что такое плохо, но почему то, что плохо, должно быть предметом всеобщего обозрения и научения? - Понять невозможно, но ответить можно… Это начало происходит от душевной апатии, в которой общество начало жить с началом перестройки. Пора сосредоточиваться…

Законотворчество в СМИ: отечественная кинопродукция, собственное творчество, морально-нравственные приоритеты должны получить доступ на телеэкран. Мировой опыт говорит о том, что 50% кинопродукции должно быть отечественного производства. В воскресенье вечером невозможно на основных российских телеканалах увидеть отечественный фильм. Качество продукции - она должна быть культурно-значимой: нельзя пускать в эфир всё подряд. Между тем, вкусы упали и народ приучен к «зрелищам» типа «няни Вики». Государство не заботится о духовном воспитании и состоянии духа нации. Между тем, это состояние можно проверить только по языку .

Сквернословие становится национальным бичом . Но телевидение по-прежнему пропагандирует свободу слов и выражений, продолжают выходить книги с нецензурной лексикой (по народному: матерной бранью) - называется это то модернизмом, то эротикой, то отражением «художественного замысла писателя». Надо сказать прямо: не бывает художественного замысла, оскорбляющего общественную нравственность . Между тем, на телеэкране по-прежнему правят бал те, кто «энциклопедию русской души» пишет скверными словами (Виктор Ерофеев). Впрочем, обратим внимание, что на ТВЦ другой Ерофеев, который обсуждает греческие мифы о сновидениях и приглашающий приличных людей в свою передачу. Это значит, что резервы для коррекции стиля имеются и надо только захотеть, чтобы исправить сложившееся положение дел.

Если вы сквернословите, то и жизнь становится скверной . СМИ не желают освободить себя от скверны. Только что оставите детям своим после того, как сорвете очередной куш с вашего рейтинга?

Государство обязано активно вмешиваться в информационную политику страны . Проигранные информационные войны суть следствие пассивности в речемыслительной позиции. На нашем ТВ отсутствуют политические передачи, за исключением блоков информационных новостей и политических шоу, где царит «раздрай» и хаос взглядов, позиций и предпочтений, который ведущими одобряется, потому что предполагается: зритель будет смотреть только то, что насыщено столкновением, агрессией, конфликтом. В результате никакой ни «единой», ни «справедливой» России в смысле истинного единомыслия и единодушия, чем сильна всякая страна, не может быть по самой установке на создание таких передач. Зритель хочет серьезной определенности, а не споров и криков, где каждый оратор пиарит самого себя.

Демократия - это форма речи. Благоденствия достигает то общество, в котором созданы эффективные межчеловеческие отношения через право каждого человека на речь, которая будет осмыслена, достойна и эстетична. Как-то В.В.Путин сказал, будучи на Афоне: «Ведь и святой Георгий Победоносец побеждает не копьем, а словом». Но что есть Слово и русский язык, проникающие во все области науки, политики, искусства, культуры, производства, личного бытия? Практическо-прикладного осознания этой проблемы в обществе до сих пор нет… От плодов уст своих человек вкусит добро. Общество должно начать жить с имеющимися в нашей нравственной культуре благими мыслями и помнить об ответственности за свои слова, ибо от слов своих осудишься и от слов своих спасешься.

Проблема «язык и культура» относится к числу дискуссионных и до конца не решенных в языкознании. Спорным является прежде всего вопрос о том, что такое культура? Представители американской школы «культурной антропологии» рассматривают культуру как сумму всех небиологических аспектов человеческой жизни. Социо- и психолингвистика, а также исторический материализм предлагают рассматривать культуру расчлененно, т.е. в ее материальном и духовном аспектах. «Материальная культура - это совокупность вещественных, зримых произведений труда человека, - пишет философ П. Н. Федосеев в статье «Некоторые вопросы развития советского языкознания», - духовная культура - производство, распределение и потребление духовных ценностей». Материальная и духовная культура находятся в органическом единстве.

Хотя понятие «культура» относится к числу фундаментальных в современном обществознании, оно имеет множество смысловых оттенков и многообразие трактовок, свидетельствующих о сложности этого феномена. Об этом красноречиво говорят разные определения культуры, ср.: культура - это «единство художественного стиля во всех проявлениях жизни народа» (Ф. Ницше); это «формы поведения, привычного для группы, общности людей, социума» (К. Юнг); это «специфический способ мышления, чувствования и поведения» (Т. Эллиот); это «совокупность достижений и институтов, отдаливших нашу жизнь от жизни звероподобных предков и служащих двум целям: защите человека от природы и упорядочиванию отношений людей друг с другом» (3. Фрейд); это «механизм, создающий совокупность текстов» (Ю. Лотман), это «единый срез, проходящий через все сферы человеческой деятельности» (М. Мамардашвили); это «состояние духовной жизни общества» (М. Ким); «совокупность определенных ценностей» (Б. Суходольский), ср. также скептическое суждение Л. Н. Толстого, высказанное им в эпилоге романа «Война и мир»: «Духовная деятельность, просвещение, цивилизация, культура, идея - все это понятия неясные, неопределенные» .

Чем можно объяснить такое многообразие трактовок культуры? Прежде всего тем, что культура - это творение человека, поэтому в ней отражается вся глубина и неизмеримость его бытия: как неисчерпаем и разнолик человек, так многогранна его культура, ср. в связи с этим определение культуры, которое дает известный французский культуролог А. де Бенуа: «Культура - это специфика человеческой деятельности, то, что характеризует человека как вид. Напрасны поиски человека до культуры, появление его на арене истории надлежит рассматривать как феномен культуры. Она глубочайшим образом сопряжена с сущностью человека, является частью определения человека как такового» . Кроме того, понимание культуры во многом определяется исследовательской установкой ученого, так как культура является объектом изучения самых разных наук: культурологии, философии, истории, социологии и др.

Дискуссионным является и вопрос о соотношении понятий «язык» и «культура»: одни ученые полагают, что язык относится к культуре как часть к целому, другие - что язык лишь форма выражения культуры, третьи - что язык не является ни формой, ни элементом культуры. В качестве иллюстрации разного решения этой проблемы можно привести высказывания двух крупнейших представителей культурологии, основателей американской и русской школ этнолингвистики - Э. Сепира и Н. И. Толстого: «Культуру, - говорит Э. Сепир, - можно определить как то, что данное общество делает и думает, язык же есть то, как думает» . «Отношения между культурой и языком, - пишет Н. И. Толстой, - могут рассматриваться как отношения целого и его части. Язык может быть воспринят как компонент культуры или орудие культуры (что не одно и то же), в особенности, когда речь идет о литературном языке или языке фольклора. Однако язык в то же время и автономен по отношению к культуре в целом, и его можно рассматривать отдельно от культуры (что и делается постоянно) или в сравнении с культурой как с равнозначным и равноправным феноменом» .

Достижения таких направлений в языкознании, как этно- и психолингвистика свидетельствуют о том, что язык как общественное явление должен быть отнесен к сфере духовной культуры и рассматриваться в качестве одного из ее компонентов. Вместе с тем нельзя не признать, что существует ряд областей культуры - музыка, хореография, изобразительное искусство, которые с языком непосредственно не связаны.

Если понимать культуру как процесс и продукт духовного производства, ориентированного на создание, хранение, распространение и потребление духовных ценностей, норм, знаний, представлений, то следует признать, что именно язык способствует формированию духовного мира общества и человека, обеспечивая их дифференцированной системой знаний, способствуя духовной интеграции как общества в целом, так и различных его групп. Язык, таким образом, «выступает неким концентратом культуры нации, воплощенной в различных группах данного культурноязыкового сообщества» . Однако язык обслуживает не только сферу духовной культуры, он непосредственно связан с материальной культурой, производством, с социальными отношениями, он является средством общения, орудием борьбы, т.е. выступает как составной элемент социальной сферы. Несмотря на это «следует признать, что язык в основе своей - явление духовной культуры» .

Итак, язык является своеобразным фундаментом культуры, ибо с помощью языка происходит усвоение культурных норм и социальных ролей, без которых жизнь человека в обществе невозможна.

Культурологи так характеризуют соотношение языка и культуры: язык - зеркало культуры, в котором отражается не только реальный окружающий мир человека, но и менталитет народа, т.е. его специфический способ мировосприятия, его национальный характер, традиции, обычаи, мораль, система норм и ценностей, картина мира;

язык - кладовая, копилка культуры, так как все знания, умения, материальные и духовные ценности, накопленные народом, хранятся в его языковой системе, в устной и письменной речи. Благодаря этому человек не начинает каждый раз заново свое развитие, а усваивает опыт предшествующих поколений;

язык - носитель культуры, так как благодаря эпистемической функции языка она передается из поколения в поколение, и дети, овладевая родным языком, осваивают и обобщенный опыт предшествующих поколений;

язык способствует идентификации объектов окружающего мира, их классификации и упорядочению сведений о нем;

язык облегчает адаптацию человека в условиях окружающей среды; язык помогает правильно оценить объекты, явления и их соотношение; язык способствует организации и координации человеческой деятельности;

язык - это инструмент культуры, формирующий личность человека, который именно через язык воспринимает традиции и обычаи своего народа, специфический культурный образ мира .

В этом взаимодействии языка и культуры можно выделить следующие аспекты:

• - культура в языке, т.е. отражение в языковых текстах и в самих языковых средствах определенного культурного содержания, связанного с мировосприятием этноса, ментальной категоризацией мира природы и общества, верованиями и (или) верой;
• - язык в культуре, т.е. использование языковых формул как составной части культурных установок (например, формул этикетного поведения, включающих выбор местоимений при обращении, форм личных имен, определенных форм глаголов и нроч.);
• - культура языка и речи, т.е. практика борьбы за чистоту языка, поскольку речь человека отражает две стороны его духовной личности: языковую компетенцию, т.е. объем владения языком, и культурную компетенцию, т.е. степень включенности в нормы культуры, составляющей духовную жизнь общества;
• - язык культуры, т.е. система базисных понятий национальной культуры, которые пронизывают ее разнообразные материальные и духовные формы (например, жизнь ~ смерть , война ~ мир , добро ~ зло и др.) .

Как совокупность материальных и духовных ценностей общества культура опосредована мыслительной деятельностью человека. При этом орудием мыслительной деятельности человека является язык.

В связи с этим встает вопрос: как соотносятся между собой язык - мышление ~ культура. Этот вопрос имеет разное решение. Одни ученые считают, что язык является определяющим фактором по отношению к мышлению а следовательно, и к культуре; другие исходят из признания независимости языка и мышления, так как содержательная сторона языковых единиц и грамматических категорий имеет внелогический характер.

Идею о том, что язык определенным образом влияет на мышление человека впервые высказал В. Гумбольдт: «Человек преимущественно... живет с предметами так, как их преподносит ему язык. Посредством того же самого акта, в силу которого он сплетает язык внутри себя, он вплетает себя в него; и каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг, откуда человеку дано выйти лишь постольку, поскольку он тут же вступает в круг другого языка» .

Этой точки зрения придерживаются представители европейского неогумбольдтианства (Л. Вайсгербер, Г. Гольц, Г. Ипсен, П. Гартман и др.)* В американской этнолингвистике эта идея лежит в основе работы Э. Сепира «Язык»: «Люди живут не только в материальном мире и не только в мире социальном, как это принято думать: в значительной степени они все находятся во власти того конкретного языка, который стал средством выражения в данном обществе. Представление о том, что человек ориентируется во внешнем мире, по существу, без помощи языка и что язык является всего лишь случайным средством решения специфических задач мышления и коммуникации, - это всего лишь иллюзия. В действительности же “реальный мир” в значительной мере неосознанно строится на основе языковых привычек той или иной социальной группы... Миры, в которых живут различные общества, - это разные миры, а вовсе не один и тот же мир с различными навешанными на него ярлыками... Мы видим, слышим и вообще воспринимаем окружающий мир именно так, а не иначе, главным образом благодаря тому, что наш выбор при его интерпретации предопределяется языковыми привычками нашего общества» . Наиболее яркое выражение эта идея получила в гипотезе лингвистической относительности Э. Сепира и его ученика Б. Уорфа.

Ее основные положения сводятся к следующему:

язык определяет характер (тип) мышления, сам его логический строй.

Так, говоря о соотношении грамматического строя языка и процесса логического мышления, Б. Уорф пишет: «Было установлено, что основа языковой системы любого языка (иными словами, грамматика) не есть просто инструмент для воспроизведения мыслей. Напротив, грамматика сама формирует мысль, является программой и руководством мыслительной деятельности индивидуума, средством анализа его впечатлений и их синтеза. Формирование мыслей - это не независимый процесс, строго рациональный в старом смысле этого слова, но часть грамматики того или иного языка и различается у различных народов в одних случаях незначительно, в других - весьма существенно, так же как грамматический строй соответствующих народов» ;

характер познания действительности зависит от того, на каких языках мыслят познающие субъекты, так что при существенных различиях языков, которыми они пользуются, процесс их познавательной деятельности и его результаты также будут отличаться друг от друга существенным образом. «Мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим родным языком, - пишет Б. Уорф. - Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они (эти категории и типы) самоочевидны; напротив, мир предстает перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит в основном - языковой системой, хранящейся в нашем сознании. Мы расчленяем мир, организуем его в понятия и распределяем значения так, а не иначе в основном потому, что мы - участники соглашения, предписывающего подобную систематизацию. Это соглашение имеет силу для определенного языкового коллектива и закреплено в системе моделей нашего языка» ;

человеческое знание не имеет объективного, общезначимого характера. «Мы сталкиваемся, таким образом, с новым принципом относительности, - пишет он, - который гласит, что сходные физические явления позволяют создать сходную картину вселенной только при сходстве, или, по крайней мере, при соотносительности языковых систем». Поэтому этот принцип формулируется как принцип лингвистической относительности , по аналогии с физической теорией относительности.

Гипотеза Э. Сепира - Б. Уорфа отрицает, таким образом, общечеловеческий характер мышления, т.е. наличие общего для всех людей логического строя мышления. Кроме того, сегментацию или расчленение мира в процессе абстрактного познания она ставит в полную зависимость от языка, что в целом неправомерно, так как расчленение действительности осуществляется па уровне чувственного познания, причем не только людьми, но и животными, не обладающими языком.

Гипотеза лингвистической относительности Э. Сепира - Б. Уорфа в своих основных положениях находит отклик и у представителей европейского неогумбольдтианства (Л. Вайсгербера, Г. Гольца, Г. Ипсена, II. Гартмана и др.). В соответствии с их взглядами, язык рассматривается как некий промежуточный мир между объективной действительностью и мышлением. Причем характер языка определяет тип мышления, поэтому мышление каждого народа имеет свои национальные черты и его развитие целиком определяется эволюцией национального языка.

Для Л. Вайсгербера язык есть «первичная действительность», и человек на самом деле познает не объективную действительность, существующую вне и независимо от него, а тот язык, носителем которого он является. Ни чувственное, ни рациональное познание человеком мира не дает, по его мнению, объективного знания о мире, так как человек находится «в плену» у языка. Поэтому каждый народ имеет свою специфическую «картину мира», характер которой определяется тем языком, носителем которого он является. В качестве иллюстрации он приводит следующий пример: в немецком языке существует слово Unkraut в значении ‘сорняк, сорная трава’, однако в реальной научной классификации растений такого вида нет, а есть Hahnefuss ‘лютик’, Gansedistel ‘чертополох’, т.е. это не факт действительности, а результат интерпретации этой действительности человеком.

Другое решение вопроса о соотношении языка ~ мышления ~ культуры связано с признанием независимости языка и мышления, так как содержательная сторона языковых единиц и грамматических категорий имеет внелогический характер. В противовес принципу лингвистической относительности Э. Сепира - Б. Уорфа выдвигается принцип лингвистической дополнительности (Г. А. Брутян), который формулируется следующим образом: «В процессе познания в связи с активной ролью языка и в силу его специфических особенностей возникает языковая картина мира. Она в целом и в главном совпадает с логическим отражением в сознании людей. Но при этом сохраняются периферийные участки в языковой картине мира, которые остаются за пределами логического отражения, и в качестве словесных образов вещей и лингвистических моделей отношения между ними варьируются от языка к языку в зависимости от специфических особенностей последних. Через вербальные образы и языковые модели происходит дополнительное видение мира; эти модели выступают как побочный источник познания, осмысления реальности и дополняют нашу общую картину знания, корректируют ее. Словесный образ сочетается с понятийным образом, лингвистическое моделирование мира с логическим, создавая предпосылки воспроизведения более полной и всесторонней картины окружающей действительности в сознании людей» .

В этой гипотезе также есть противоречия, главное из которых сводится к следующему: если языковая картина мира имеет внелогический характер, то возникает вопрос, как она может «в основном совпадать» с той картиной мира, которую человек получает в результате логического познания мира;

неясным также остается вопрос, используется ли язык в процессе логического отражения действительности и, если используется, то, как оно может осуществляться, если «содержательная сторона языковых единиц и грамматических категорий имеет внелогический характер».

Из этого понимания соотношения языка и мышления делается вывод о том, что язык определяет не только характер мышления, познавательной деятельности человека, но и тип, нормы культуры и в конечном счете структуру и развитие самого человеческого общества.

Именно такая точка зрения последовательно развивалась в работах Л. Вайсгербера, который полагал, что структура общества и его история полностью определяется языком и историей его развития. Противоречивое решение этого вопроса содержится и в работах Б. Уорфа. С одной стороны, он пишет о достаточно жесткой зависимости культуры от языка: «Что было первичным - норма языка или норма культуры? В основном они развивались вместе, постоянно влияя друг на друга. Но в этом содружестве природа языка является тем фактором, который ограничивает его свободу и гибкость и направляет его развитие по строго определенному пути. Это происходит потому, что язык является системой, а не просто комплексом норм. Структура большой системы поддается существенному изменению очень медленно, в то время как во многих других областях культуры изменения совершаются сравнительно быстро. Язык, таким образом, отражает массовое мышление; он реагирует на все изменения и нововведения, но реагирует слабо и медленно, тогда как в сознании производящих изменения это происходит моментально» . С другой стороны, он говорит о наличии между языком и культурой лишь определенного рода связей. «Между культурными нормами и языковыми моделями, - пишет он, - существуют связи, но не корреляции или прямые соответствия. В некоторых случаях «манеры речи» составляют неотъемлемую часть всей культуры, хотя это и нельзя считать общим законом, и существуют связи между применяемыми лингвистическими категориями, их отражением в поведении людей и теми разнообразными формами, которые принимает развитие культуры» .

Существует, однако, и более умеренная точка зрения (В. 3. Панфилов), согласно которой язык не пассивен, а активен по отношению к сознанию, однако эта активность не столь велика, чтобы язык мог «организовывать» сознание, определять его тип, структуру, «лепить» в нем свою модель мира. Как физически един человеческий род, так едино и сознание всех людей, а различные языки мира могут рассматриваться лишь как варианты единого языка человеческого рода.

Что касается вопроса соотношения языка, мышления и культуры, то, в соответствии с этой концепцией, все три категории, будучи явлениями социальными, связаны между собой. Однако «язык, оказывая некоторое, но отнюдь не решающее влияние на мышление, не может также коренным образом определять и характер материальной и духовной культуры общества, которая опосредована человеческим мышлением, представляющим собой, как и язык, продукт социального развития» .

Таким образом, современная наука «отвергает оба экстремальных решения - то, что язык целиком детерминирует мировоззрение, и то, что мировоззрение людей не зависит от языка» . Представители неогумбольдтиан- ства правы в том, что язык способен воздействовать на наше мышление и восприятие действительности. Однако это воздействие не имеет определяющего характера. Если бы это воздействие было жестко определяющим, то развитие мышления и соответственно развитие познания было бы невозможно.

В связи с этим гипотеза лингвистической относительности Э. Сепира - Б. Уорфа требует уточнения: в своей абсолютизации утверждения, что мышление и создаваемая в той или иной культуре картина мира всецело зависят от языка, она, по-видимому, неверна. Но в более смягченном варианте, в признании того, что язык оказывает влияние на наше мышление и наши представления о мире, она может быть приемлемой. При этом надо помнить, что «содержание наших мыслей и представлений определяется их предметом, а не языком. Если бы это было не так, то мы бы неправильно воспринимали условия, в которых живем, и не могли бы выжить в них. Мы способны ориентироваться и существовать в объективном мире лишь постольку, поскольку жизненный опыт постоянно заставляет нас исправлять ошибки нашего восприятия и мышления, когда они вступают в противоречие с ним. Мы способны развивать научные знания о мире лишь постольку, поскольку их истинность проверяется практикой, а не тем, соответствуют ли они нормам языка» . Так, например, кроме самого значения слова вода , любой человек знает, что это жидкость, необходимая для питья и в целом для жизни, что в ней можно варить пищу, стирать, мыться, плавать, но, плавая, в ней можно захлебнуться и утонуть и т.д.

Эти знания о предметах и реалиях внешнего мира приходят из практики, из опыта «рук и глаз». Это так называемый запас наглядно-опытных знаний, который формируется уже в детстве. Благодаря ему становится возможным общение разноязычных людей, например, баск, baso «лес, гора» и рус. лес и гора различны, но стоящие за этими разными понятиями наглядно-опытные знания леса и гор, в основном, едины, и эти знания и не дадут повода думать, что под ветром может шуметь и качаться baso «гора», а не baso «лес» .

В этом заключается универсальность человеческого мышления. «Она обеспечивается единой логико-понятийной базой мышления, имеющей надъязыковой характер» . Благодаря этой базе достигается взаимная пере- водимость языков. Язык лишь определенным образом организует знания человека об окружающем его мире. В этом проявляется его функция отражения действительности.

Все эти теоретические расхождения и противоречия во взглядах даже одного и того же ученого говорят о том, что вопрос о соотношении языка, мышления и культуры является чрезвычайно сложным.

Бесспорно, что между языком и реальным миром стоит человек - носитель языка и культуры, воспринимающий и классифицирующий мир по-своему (поэтому там, где русский человек видит два цвета - синий и голубой, англичанин видит лишь один - blue , хотя оба они смотрят на одну и ту же часть цветового спектра).

Бесспорно также, что ядро смысловой структуры языка составляет единая логико-понятийная база мышления, которая является универсальной и не зависит от национальных языков и культур. Ее универсальность порождена единством человеческой психики и ее способностью независимо от образа жизни отражать мир в сходных категориях.

Так, например, во всех языках говорящие различают субъект действия и его объект, предмет и признак, пространственные и временные отношения, положительную и отрицательную эмоционально-экспрессивную оценку и т.д. «Общность человеческой психологии, отраженная в языке, проявляется и в асимметрии положительных и отрицательных оценок. Лексика отрицательной оценки разнообразнее и богаче, чем лексика положительной оценки. Так, например, класс русских глаголов речи, выражающий одобрение, включает лишь несколько глаголов нейтральной оценки {хвалить, одобрять ), в значение другие глаголов, содержащих общую идею ‘хвалить’, входит дополнительный признак отрицательной оценки речевых действий того или иного лица (захваливать, превозносить, славословить, льстить и т.д.). В то же время группа глаголов с антонимическим значением ‘неодобрения’ содержит более 80 лексических единиц {ругать, порицать, осуждать, оскорблять, обличать, высмеивать, клеймить, критиковать и т.д.). Другим показателем асимметричности языка в выражении оценки является тот факт, что слова, которые на оценочной шкале занимают срединное положение, в самых разных языках имеют тенденцию сдвигаться к полюсу il ruioxo’ Средние способности, например, - это, скорее, не нормальные способности обычного человека, а способности, не достигающие определенного уровня... Примечательно также и то, что слова со значением ‘хорошо’ часто употребляются в значении ‘нормально’, что особенно проявляется в этикетных формулах: Как долетели ? - Хорошо » .

Наличие этой всеобщей универсальной базы мышления делает реальной возможность перевода с одного языка на другой и понимание друг друга носителями разных языков и разных культур. Однако детализация и конкретизация этой универсальной понятийной основы, обрастание ее словами со своими значениями в каждом языке происходит по-своему.

Особенно заметны различия между языками в лексике: в любом языке есть так называемая безэквивалентная лексика, т.е. слова, которые не переводятся на другие языки однословно. Однако ее доля в языке, как правило, не велика (в русском языке, например, она составляет не более 6-7%, ср. такие слова, как матрешка, самовар, гармошка, субботник, сглазить и т.д.).

В английском, немецком и французском языках имеется по два слова для обозначения руки и по два слова для обозначения ноги, тогда как в русском, по одному слову, ср.:

англ, hand/atm англ, foot/leg нем. hand/arm нем.fuss/hein франц. main/bras франц. pied/jambe рус. рука рус. нога

Поэтому ни немец, ни англичанин, ни француз не могут сказать: «я поранил руку». Им обязательно надо указать, какую часть руки они поранили. А вот когда речь идет о глазах, то тут на русском языке нельзя сказать «мне попала пылинка в глаза»: слово «глаза» во множественном числе обозначает оба глаза, а пылинка попасть в два глаза сразу не может. Ирландцы же говорят именно так - во множественном числе. Потому что для них оба глаза - это один предмет, который обозначается единственным числом (как «орган зрения»). Чтобы назвать один глаз, они говорят: «половина органа зрения» .

Отсутствие в языке соответствующих слов называют лакунами. Лакуны становятся заметны лишь при сопоставлении языков. Существование лакун в языках связано с различием в культурах, с так называемой несимметричностью мировидений, представленных в разных языковых картинах мира: иногда они появляются вследствие отсутствия тех или иных реалий (ср. рус. щи, валенки или матрешка), иногда же они вызваны тем, что в одной культуре различие между определенными объектами внешнего мира признаются более важными, чем в другой (например, двум английским словам «shore» (берег моря) и «bank» (берег реки) соответствует одно русское - «берег»).

Здесь в действие вступает принцип избирательности номинативного акта. Эта избирательность, с одной стороны, связана с различием природных и социально-экономических условий, в которых живут носители соответствующих языков, а с другой - с элементами прагматизма, поскольку «сознание не просто дублирует с помощью знаковых средств отражаемую реальность, а выделяет в ней значимые для субъекта признаки и свойства, конструирует их в идеальные обобщенные модели действительности» , т.е. объективный мир членится человеком с точки зрения категорий ценности. Селективность процесса номинации выявляет своеобразие восприятия и оценки человеком окружающего его мира, ибо уже сам выбор того или иного явления действительности в качестве объекта номинации свидетельствует о его значимости для носителей языка. «Приписывая предметам и явлениям окружающего мира те или иные объективно присущие им свойства, человек демонстрирует свое иебезразличие к этим свойствам» .

Сам процесс их «означивания » с помощью языковых средств предполагает измерение их значимости для носителя языка.

Принцип избирательности номинативного акта подчиняется главному регулятивному принципу культуры. Этот принцип пронизывает всю лексическую систему языка, оказывая влияние не только на восприятие предметов и явлений внешнего мира, но и на их интерпретацию. Именно он придает смысл и значение каждому языкотворческому акту, объединяет в одно единое целое лексико-семантические и тематические группы лексики, позволяя понять логическое основание их выделения в языке культуры.

В старославянском языке, например, таким регулятивным принципом был Бог. Именно этот регулятивный принцип Средневековья предопределял всю логическую структуру его культуры, оказав влияние на устройство такого базового концепта старославянского языка, как «человек» . Все существующее в Средневековье восходит к этому регулятивному принципу, включается в стройную иерархию и находится в гармоническом отношении с другими элементами космоса. Поэтому мир и все его части получали в старославянском языке нравственную окраску. Вот почему при характеристике духовного и социального средневекового человека чрезвычайно важное место занимают аксиологически окрашенные атрибуции человека в его отношении к Богу (ср., например, следующие слова: коговидьць ‘видящий бога’; когодюььць ‘человек, любящий бога’; когоносьць ‘человек, носящий в себе бога’; когоприк.иьць ‘держащий бога на руках’; когосвлрьникъ ‘богоборец’; когочтьць ‘набожный, благочестивый человек’; христопорьць ‘противник Христа’ коголждростьнъ ‘мудрый как бог’; зълочьстьнъ ‘безбожный человек’; неподокьнъ ‘безбожный, бесчестный, развратный’; Хоудьнъ ‘богохульствующий’ и т.д.). В современном русском языке этот принцип уже не работает, поэтому подобные имена отсутствуют.

Языком культуры в широком смысле этого понятия называют те средства, знаки, формы, символы, тексты, которые позволяют людям вступать в коммуникативные связи друг с другом. Язык культуры – это универсальная форма осмысления реальности, в которую организуются все вновь возникающие или уже существующие представления, восприятия, понятия, образы и другие подобного рода смысловые конструкции (носители смысла).

Почему вопрос языка культуры – один из самых актуальных как в науке, так и в жизни?

Глубинные перемены, происходящие в обществе, обострение общественно-политической ситуации, противоречия, пронизывающие XI век, ведут, по сути, к смене типа культуры. В периоды, когда распадается связь времен, всегда актуализируется проблема понимания. Как отмечал Г. Гадамер, «она встает всякий раз, когда терпят крах попытки установить взаимопонимание между регионами, нациями, блоками и поколениями, когда обнаруживается отсутствие общего языка и вошедшие в привычку понятия начинают действовать как раздражители, лишь укрепляющие и усиливающие противоположности и напряжение». Ускорение истории к концу XX в., следовательно, и более быстрое обновление языка, также вносит помехи во взаимопонимание поколений.

Сложность понимания обусловлена тем, что восприятие и поведение детерминированы стереотипами – идеологическими, национальными, сословными, сформированными у человека с детства.

Следовательно, вопрос языка культуры – это вопрос понимания, эффективности культурного диалога как по вертикали разных эпох, так и по горизонтали, т. е. диалога разных культур, существующих одновременно друг с другом.

Самая серьезная трудность заключена в переводе смыслов с одного языка на другой, каждый из которых имеет множество семантических и грамматических особенностей. Не случайно в науке сформировалась крайняя точка зрения, в соответствии с которой смыслы настолько специфичны для каждой культуры, что вообще не могут быть адекватно переведены с языка на язык. Иногда действительно трудно передать смысл, особенно если речь идет об уникальных произведениях культуры, однако не столь уж безрезультатны попытки выявить универсальные человеческие концепции, представляющие собой психические феномены внутреннего мира человеческой мысли.

2. В чем заключен фундаментальный характер языка культуры

Вопрос языка культуры можно отнести к фундаментальным, по крайней мере по трем основаниям:

1) вопрос языка культуры – это вопрос ее смысла. В XVII–XVIII вв. произошло разбожествление культуры, и точкой отсчета стал разум. Но разум и рациональное начало, организуя и структурируя жизнь человека и человечества, не дают понимания ее смысла. Кризис просвещенческой идеи прогресса заставил искать новые смыслы. Эти поиски привели к культуре, ее ценностям, освоить которые невозможно, не владея системой ее языков;

2) язык – это ядро системы культуры. Именно через язык человек усваивает представления, оценки, ценности – все то, что определяет его картину мира. Таким образом, язык – это способ сохранения культуры и передачи от поколения к поколению;

3) понимание языка культуры и овладение им дает человеку свободу, обеспечивает способность к оценке и самооценке, к выбору, открывает пути включения человека в культурный контекст, помогает осознать свое место в культуре, ориентироваться в сложных и динамичных социальных структурах. Фундаментальный смысл языка культуры в том, что понимание мира, которое мы можем достичь, зависит от диапазона знаний или языков, позволяющих этот мир воспринять. Поэтому вопрос языка культуры – это фундаментальный вопрос не только науки, но и человеческого бытия. «Языки – это иероглифы, в которые человек заключает мир и свое воображение, – утверждал немецкий философ Вильгельм Гумбольдт, – через многообразие языков для нас открывается богатство мира и многообразие того, что мы познаем в нем, и человеческое бытие становится для нас шире, поскольку языки в отчетливых и действенных чертах дают нам различные способы мышления и восприятия». Таким образом, язык – это продукт культуры, язык – это структурный элемент культуры, язык – это условие культуры. Фундаментальный смысл его в том, что язык концентрирует и воплощает в единстве все основания человеческой жизни.

3. Основные функции культуры

Главная функция феномена культуры – человекотворческая или гуманистическая. Все остальные так или иначе связаны с ней и даже вытекают из нее.

Функцию трансляции (передачи) социального опыта нередко называют функцией исторической преемственности или информационной. Культуру по праву считают социальной памятью человечества. Она воплощена в знаковых системах: устных преданиях, памятниках литературы и искусства, «языках» науки, философии, религии и др. Однако это не просто «склад» запасов социального опыта, а средство жесткого отбора и активной передачи лучших ее образцов. Разрыв культурной преемственности приводит к аномии, обрекает новые поколения на потерю социальной памяти.

Познавательная (гносеологическая) функция связана со способностью культуры концентрировать социальный опыт множества поколений людей. Тем самым она имманентно приобретает способность накапливать богатейшие знания о мире, создавая тем самым благоприятные возможности для его познания и освоения.

Можно утверждать, что общество интеллектуально настолько, насколько им используются богатейшие знания, содержащиеся в культурном генофонде человечества. Все типы общества существенно различаются прежде всего по этому признаку.

Регулятивная (нормативная) функция культуры связана прежде всего с определением (регулированием) различных сторон и видов общественной и личной деятельности людей. В сфере труда, быта, межличностных отношений культура так или иначе влияет на поведение людей и регулирует их поступки, действия и даже выбор тех или иных материальных и духовных ценностей.

Регулятивная функция культуры опирается на такие нормативные системы, как мораль и право.

Семиотическая, или знаковая, функция, представляя собой определенную знаковую систему культуры, предполагает знание и владение ею. Без изучения соответствующих знаковых систем невозможно овладеть достижениями культуры. Так, язык (устный или письменный) является средством общения людей. Литературный язык представляет важнейшее средство овладения национальной культурой. Специфические языки нужны для познания мира музыки, живописи, театра. Собственными знаковыми системами располагают и естественные науки (физика, математика, биология, химия).

Ценностная, или аксиологическая, функция отражает важнейшее качественное состояние культуры. Культура как система ценностей формирует у человека вполне определенные ценностные потребности и ориентации. По уровню и качеству люди чаще всего судят о степени культурности того или иного человека. Нравственное и интеллектуальное содержание, как правило, выступает критерием соответствующей оценки.

Языковая культура и культура речи

1.1. Жизнь требует, чтобы мы говорили правильно, доступно, выразительно. Владение родным языком, умение общаться, вести гармоничный диалог – важные составляющие профессиональных умений в различных сферах деятельности. В какой бы области ни работал специалист с высшим образованием, он должен быть интеллигентным человеком, свободно ориентирующимся в быстро меняющемся информационном пространстве. Культура речи – это не только непременная составляющая хорошо профессионально подготовленных деловых людей, но и показатель культуры мышления, а также общей культуры. Известный лингвист Т. Г. Винокур очень точно определила речевое поведение как «визитную карточку человека в обществе», поэтому важной и актуальной задачей студента, получающего высшее образование, является овладение в полной мере богатствами и нормами родного языка.

В последние годы все чаще ставится вопрос об экологии языка, непосредственно связанной с сознанием человека. «Загрязнение языковой среды», которое происходит при активном участии средств массовой информации, не может не оказывать пагубного воздействия на речевую культуру носителя языка. Здесь уместно вспомнить слова С. М. Волконского, который еще в 20–е годы ХХ века писал: «Чувство язы­ка (если можно так выразиться, чувство чистоты языка) есть очень тонкое чувство, его трудно развить и очень легко поте­рять. Достаточно самого малого сдвига в сторону неряшливо­сти и неправильности, чтобы уже эта неряшливость преврати­лась в привычку, и, как дурная привычка, в качестве таковой она будет процветать. Ведь это в природе вещей, что хорошие привычки требуют упражнения, а дурные сами развиваются» (Волконский С. М. О русском языке // Русская речь. 1992. № 2). В то же время тысячи школьников и студентов задают себе вопрос: почему мне обязательно нужно правильно говорить и писать по-русски? Я понимаю, меня понимают – что же еще?.. Если бы мы истово оберегали язык со времен Юрия Долгорукого, то и сейчас бы говорили на древнерусском. Если бы А. С. Пушкин трепетно относился к языку Антиоха Кантемира и М. В. Ломоносова, то мы бы и сейчас употребляли слова «зело, поелику, вельми». Язык развивается, и искусственно его не сдержишь. Но значит ли это, что мы можем говорить как угодно, тем самым развивая язык? Значит ли это, что наши непонимание грамматики и нарушение ее норм обогащают нашу речь? Для того чтобы ответить на эти вопросы, необходимо осознать, как соотносятся понятия язык и речь .

1.2. Язык – это система знаков и способов их соединения , которая служит орудием выражения мыслей, чувств и волеизъявлений людей и является важнейшим средством человеческого общения. Как любая знаковая система, язык имеет две обязательные составляющие: набор знаков и правила пользования данными знаками, т. е. грамматику (если нам предложат изучить словарь французского языка, мы не сможем общаться, даже выучив весь тезаурус – необходимо знать правила соединения слов в предложения).

Наряду с естественными языками, возникшими в процессе человеческого общения, существуют искусственные знаковые системы – знаки дорожного движения, математические, музыкальные знаки и др., которые могут передавать лишь ограниченные по своему содержанию типы сообщений, связанные с той предметной областью, для которой они созданы. Естественный человеческий язык способен передавать сообщения любых, ничем не ограниченных типов содержания. Это свойство человеческого языка можно назвать его универсальностью.

Язык выполняет три основные функции – это средство общения (коммуникативная функция), сообщения (информативная) и воздействия (прагматическая). Кроме того, язык – это не только важнейшее средство общения между людьми, но и средство познания, которое позволяет людям накапливать знания, передавая их от человека к человеку и от каждого поколения людей следующим поколениям. Совокупность достижений человеческого общества в производственной, общественной и духовной деятельности называется культурой. Поэтому можно сказать, что язык является средством развития культуры и средством усвоения культуры каждым из членов общества.

Если язык – это система принятых в данном обществе единиц, служащих для передачи информации и межличностной коммуникации, т. е. своеобразный код , используемый для общения, то речь – реализация данной системы . С одной стороны, реализацией языковой системы является речевая деятельность , процесс создания и восприятия речевого сообщения (изучение речи как деятельности является предметом особой науки – психолингвистики). С другой стороны, под речью понимают продукт реализации системы языка, который в лингвистике обозначается термином текст (уточним, что текстом называют не только письменное произведение: в данном случае, вслед за М. М. Бахтиным, будем понимать под текстом любое высказывание – письменное или устное – не зависимо от объема речевого произведения).

Русский язык создавался веками, он закреплен письменно в произведениях лучших мастеров слова, в словарях и грамматиках и поэтому будет существовать вечно. Языку безразлично, кто и как на нем говорит. Наш родной язык уже состоялся, на нем написаны сотни миллионов книг, и мы никак его не испортим, даже если очень захотим. Испортим мы лишь … свою речь.

Культура речи представляет собой такой выбор и такую организацию языковых средств, которые в ситуации общения при соблюдении современных языковых норм и этики общения позволяют обеспечить наибольший эффект в достижении поставленных коммуникативных задач. Культура речи – это пристрастный взгляд на язык, традиционный взгляд на «хорошее и плохое» в общении. Рассмотрим понятие культуры речи в трех аспектах.

1) Культура речи – это владение нормами устного и письменного литературного языка и умение правильно, точно, выразительно передавать свои мысли средствами языка.

2) Культура речи как наука – это раздел филологии, который изучает речь общества в определенную эпоху в зависимости от социальных, психологических, этических обстоятельств общения; на научной основе устанавливает правила пользования языком как основным средством общения, орудием формирования и выражения мысли. Предмет культуры речи – язык, погружённый в социум.

3) Культура речи – это характеристика, которая отражает совокупность знаний и навыков отдельного человека и степень владения языком; это критерий оценки общей культуры человека.

Русский язык и его варианты

2.1. Каждый из нас владеет, по крайней мере, одним из живых естественных этнических языков : живой – используемый в повседневном общении определенной группой людей в настоящее время; этнический – национальный (язык определенной группы); естественный – созданный в процессе общения и изменяющийся стихийно, а не в акте сознательного творения, изобретения или открытия; принадлежит всем говорящим, и никому в отдельности. Каждый естественный язык развивает такую внутреннюю организацию, что она обеспечивает его устойчивость и системность (целостность) реагирования на изменения среды, в которой он функционирует.

Искусственные языки (эсперанто – язык науки, идо, окциденталь и др.) – языки, созданные специально для того, чтобы преодолеть барьер многоязычия в межэтническом общении. Это языки, предназначенные для общего пользования. Создаются специализированные искусственные языки наук (символические языки логики, математики, химии и т. д.; особое место занимают алгоритмические языки человеко-машинного общения – бейсик, паскаль, фортран, си и др.): они обладают собственными наборами символов для передачи специфических понятий и собственными грамматиками (в которых описаны способы организации высказываний-формул и целых текстов). При построении искусственного языка необходимо задать алфавит (условные знаки) и синтаксис, т. е. сформулировать правила сочетаемости условных знаков.

Искусственные языки играют вспомогательную роль в человеческом общении, однако эта роль не может исполняться никакими другими, неспециализированными средствами.

Современный русский язык – это естественный этнический язык, имеющий собственную сложную историю. Генетически (по происхождению) он входит в огромную ин­доевропейскую семью языков. Ему родственны языки ин­дийской группы (санскрит, хинди, цыганский и др.), иран­ской (персидский, таджикский, осетинский, курдский и др.), германской (готский, немецкий, английский и др.), романской (латинский, французский, итальянский, испан­ский и др.) групп, а также древнегреческий, новогрече­ский, албанский, армянский и др. Он входит в славянскую группу индоевропейской семьи (вместе с некоторыми уже вышедшими из употребления и живыми болгарским, маке­донским, сербохорватским, словенским, чешским, словац­ким, польским, верхнелужицким, нижнелужицким и наи­более близкими русскому языку белорусским и украинским языками).

С недавних пор некоторые малообразованные политики поднимают вопрос о первичности языка: какой язык древнее – украинский или русский, если древнее государство называлось Киевская Русь? История развития языка свидетельствует о том, что сама постановка данного вопроса неправомерна: разделение единого древнерусского языка на русский, украинский и белорусский произошло в одно и то же время – в XIV–XVI вв., поэтому ни один из языков не может быть «старше». В результате возникла восточнославянская подгруппа славянской группы индоев­ропейских языков. Свою письменность на основе кирилли­ческого алфавита эти языки унаследовали от Древней Руси. Русский литературный язык сложился в результате взаи­модействия русифицированного варианта древнего славян­ского литературного языка (церковнославянского) и лите­ратурного языка, развившегося из живой русской народ­ной речи. Сегодня литературный русский язык имеет и письменную, и устную формы, он обладает разветвленной системой стилей и оказывает влияние на русское просторе­чие и народные говоры (диалекты), которыми продолжает еще пользоваться значительная часть говорящих по-русски.

Русский язык – один из самых распространенных в мире. Он используется народами России и ближнего зарубежья в межнациональном общении. В последнее время наблюдается тенденция к возрождению национальных языков и признанию их в качестве государственных. Однако русский язык остается (должен остаться, поскольку половина населения современных независимых государств, бывших республик – русскоязычная) вторым обязательным государственным языком, т. е. обслуживает важнейшие социальные институты государства – это язык закона в первую очередь, науки, высшего образования (как в старом анекдоте о заседании в Думе: Москали е? – Нема? – Ну, тогда можно и по-русски говорить ). Русский язык принят крупными международными организациями: это один из шести официальных языков ООН.

2.2.Литературный русский язык начал складываться много веков назад. В науке идут споры о его основе, о роли в его сложении церковнославянского языка. Однако эти споры важны только для филологов, для студентов-нефилологов существенно лишь то, что литературный язык имеет многовековую историю, свои традиции. Он впитал в себя заимствования из многих языков: древнегреческого – тетрадь, фонарь , предположительно древненемецкого – хлеб , немецкого – шкаф, французского – шофер, транжирить , нерусскими по происхождению являются почти все слова с начальной а , слова, имеющие в своем составе букву ф . Параллельное использование исконно русской и старославянской по происхождению формы слова (сторона и страна, середина и среда, значения которых далеко разошлись; молоко – млекопитающие, здоровье – здравоохранение – заздравная (чаша), город – градостроительство, где русская огласовка используется в бытовых, более конкретных понятиях, а старославянская – в более высоких, отвлеченных) очень расширило стилистические возможности литературного русского языка. Из церковнославянского усвоены современные формы причастий с суффиксами -ущ-/-ющ-, -ащ-/-ящ- (считающий, кричащий, лежащий ; ср. их с русскими формами причастий -ач-/-яч- в устойчивых выражениях: не бей лежачего, ходячая энциклопедия ). Обратите внимание, что от заимствованных основ образовались уже собственно русские слова: тетрадка, фонарик, хлебец, арбузиха, анархичный и др.

Еще в ХVIII в. М. В. Ломоносов, который очень много сделала не только для развития естественных наук, но и для филологии (был автором грамматических и риторических трудов, поэтом), попытался регламентировать употребление более высоких церковнославянских и более низких собственно русских слов и форм, создав учение о трех «штилях» речи: высоком, которым надлежит писать оды и трагедии, среднем, пригодном для сочинения стихотворных и прозаических произведений, где «требуется обыкновенное человеческое слово», и низком – для комедий, эпиграмм, песен, дружеских писем.

Огромную роль в развитии литературного русского языка сыграл А. С. Пушкин, которого называют создателем современного русского литературного языка. Действительно, А. С. Пушкин упорядочил употребление церковно-славянских слов, избавив русский язык от многих ему уже не нужных, фактически решил спор о допустимости или недопустимости использования в русском языке заимствованных слов (вспомним хотя бы «Ведь панталоны, фрак, жилет, Всех этих слов на русском нет»), ввел в литературный язык многие слова и выражения из народной русской речи (за что нередко подвергался нападкам современников), сформулировал принципиальные отличия «разговорного языка от письменного», подчеркнув, что знать только один из них – это еще не знать языка. Творчество А. С. Пушкина – действительно определенный рубеж в истории литературного русского языка. Его творения мы и сейчас читаем легко и с удовольствием, тогда как произведения его предшественников и даже многих современников – с некоторым трудом: чувствуется, что они писали теперь уже устаревшим языком.

Конечно, со времени А. С. Пушкина литературный русский язык тоже очень изменился; кое-что из него ушло, и очень много новых слов появилось. Поэтому, признавая А. С. Пушкина основоположником современного русского литературного языка, все-таки при составлении новых словарей современного русского языка ведут отсчет лишь со второй половины ХХ века. Однако роль А. С. Пушкина в истории литературного русского языка трудно переоценить: он практически заложил основы современной функционально-стилевой дифференциации языка, создав не только художественные, но и исторические, публицистические произведения, в которых четко разграничивалась речь персонажей и речь автора.

Следует различать понятия: русский национальный язык и русский литературный язык . Русский национальный язык имеет социальные и функциональные разновидности, охватывая все сферы речевой деятельности людей, независимо от воспитания, образования, места жительства, профессии и т. п. Русский национальный язык существует в двух основных формах: литературной и нелитературной .

Литературный язык разделяют на книжный и разговорный ; к нелитературному языку относятся социальный жаргон (в том числе сленг, арго ), профессиональный жаргон , территориальные диалекты , просторечие .

2.3. Рассмотрим выделенные формы национального языка подробнее.

Русский язык и его варианты

Литературный язык	Образцовый вариант языка, используемый на телевидении и радио, в периодической печати, в науке, в государственных учреждениях и учебных заведениях. Это язык нормированный, кодифицированный, наддиалектный, престижный. Это язык интеллектуальной деятельности. Существует пять функциональных стилей литературного языка: книжные – научный, официально-деловой, публицистический и художественный; к литературному варианту относится и разговорный стиль, предъявляющий особые требования к построению спонтанной устной или субъективной письменной речи, неотъемлемой чертой которых является эффект непринужденного общения.
Диалекты	Нелитературный вариант языка, используемый людьми на определённых территориях в сельской местности. Тем не менее, этот вариант образует важный нижний страт языка, его историческую базу, богатей­шую языковую почву, хранилище национального своеобразия и творчес­ких потенций языка. Многие крупные ученые высказываются в защиту диалектов и призывают их носителей не забывать свои корни, и не считать их родной язык однозначно «неправильным», а изучать, хранить, но при этом, конечно, в совершенстве владеть литературной нормой, высоким литературным вариантом русского языка. В последнее время специальной заботой ряда высокоцивилизованных государств становится воспитание уважения к народной диалектной речи и стремление поддержать ее. Известный юрист, автор статей по судебному красноречию А. Ф. Кони (1844 – 1927) рассказывал случай, когда судья угрожал ответственностью за лжеприсягу свидетелю, который на вопрос, какая была погода в день кражи, упорно отвечал: «Ни якой погоды не було». Слово погода в литературном языке имеет значение «состояние атмосферы в данном месте в данное время» и не указывает на характер погоды, хорошая она или плохая. Именно так и воспринимали это слово судьи. Однако по свидетельству В. И. Даля, в южных и западных диалектах погода означает «хорошее, ясное, сухое время, вёдро», а в северных и восточных – «ненастье, дождь, снег, буря». Поэтому свидетель, зная только одно из диалектных значений, упорно отвечал, что «ни якой погоды не було». А.Ф. Кони, давая советы служителям правосудия по ораторскому искусству, указывал, что они должны знать местные слова и выражения для того, чтобы избегать ошибок в своей речи, чтобы понимать речь местного населения и не создавать подобных ситуаций.
Жаргон	Нелитературный вариант языка, используемый в речи отдельных социальных групп с целью языкового обособления, часто вариант речи малообразованных слоев городского населения и придающий ей неправильный и грубый характер. Для жаргона характерно наличие специфической лексики и фразеологии. Жаргоны: студентов, музыкантов, спортсменов, охотников и т. д. Как синонимы к слову жаргониспользуются слова: сленг – обозначение молодежного жаргона – и арго,которое обозначает условный, тайный язык; исторически сложилось, что на таком непонятном для окружающих языке говорят в основном представители уголовного мира: раньше существовали арго торговцев-ходебщиков, ремесленников (жестянщиков, портных, шорников и др.) Незнание различных форм национального языка, неумение перейти на ту форму, которую использует собеседник, создает речевой дискомфорт, затрудняет понимание говорящими друг друга. Интересное описание некоторых условных (искусственных языков) находим у В.И. Даля: «Столичные, особенно питерские, мошенники, карманники и воры различного промысла, известные под именами мазуриков, изобрели свой язык, впрочем, весьма ограниченный и относящийся исключительно до воровства. Есть слова, общие с офенским языком: клёвый – хороший, жулик – нож, лепенъ – платок, ширман – карман, пропулить – продать, но их немного, больше своих: бутырь – городовой, фараон – будочник, стрела – казак, канна – кабан, камышовка – лом, мальчишка – долото. Этим языком, который называется у них байковым, или попросту музыкой, говорят также все торговцы Апраксина двора, как надо полагать, по связям своим и по роду ремесла. Знать музыку – знать язык этот; ходить по музыке – заниматься воровским ремеслом. Затем В. И. Даль приводит разговор на таком «тайном» языке и дает его перевод: – Что стырил? Срубил шмель да выначил с куржаную лоханку. Стрема, каплюжник. А ты? – Угнал скамейку да проначил на веснухи. – Что украл? Вытащил кошелек да серебряную табакерку. Чу, полицейский. А ты? – Украл лошадь да променял на часы.» Обратимся к более современному примеру. Д. Лукин в статье «На каком языке они говорят?» пишет: «Захожу в один из многочисленных московских государственных... Преподаватели, студенты – все такие важные... Одна студентка (лица не разобрать: только пудра, помада и тушь) говорит подруге: – Я чисто, на первую пару забила. Лажа все это! Он опять пургу гнал... Подхожу спрашиваю: нельзя ли по-русски? У девушки, к счастью, было хорошее настроение, и я не «отлетел» на сто метров, она меня не «отбрила», а «стрельнув птичку» у подруги, положила сигарету в сумку и ответила: – А что, разве можно говорить нормально, живя в ненормальном обществе?<...> С родителями я нормально говорю, а то они уроются и не фига не въедут. (Лит. газ., 27.01.99).
Просторечие	Просторечие – нелитературный вариант языка, используемый при непринуждённом общении между представителями некоторых социальных групп. Эта форма языка не имеет собственных признаков системной организации и характеризуется набором языковых форм, нарушающих нормы литературного языка. Причем такое нарушение нормы носители просторечия не осознают, не улавливают, не понимают различия между нелитературными и литературными формами (традиционный вопрос: А я что, разве не так сказал? ) В фонетике: *шофер,*положить, *приговор; *ридикулит, *колидор, *резетка, *друшлаг. В морфологии: *мой мозоль, *с повидлой, *делов, *на пляжу, *шофера, *без пальта, *бежат, *ляжь, *ложи. В лексике: *подстамент, *полуклиника.

В заключение подчеркнем, что литературный вариант национального русского языка – это обработанный мастерами слова, нормализованный язык. Одного лишь живого общения в соответствующей социальной среде недостаточно для полного его усвоения, необходимы его специальное изучение и постоянный самоконтроль за литературностью своей устной и письменной речи. Зато наградой овладевшему высоким стилем и всеми функциональными вариантами родного языка будет высокий статус, уважение к человеку, обладающему высокой культурой общения, доверие, свобода, уверенность в себе и личное обаяние.

Список использованной литературы:

Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

Введенская Л. А., Павлова Л. Г., Кашаева Е. Ю. Русский язык и культура речи: Учебное пособие для вузов. Ростов н/Д., 2001.

Русский язык и культура речи: Учеб. для вузов /А. И. Дунев, М. Я. Дымарский, А. Ю. Кожевников и др.; Под ред. В. Д. Черняк. СПб., 2002.

Сиротинина О. Б., Гольдин В. Е., Куликова Г. С., Ягубова М. А. Русский язык и культура общения для нефилологов: Учеб. пособие для студентов нефилологических специальностей вузов. Саратов, 1998.

Вопросы для самоконтроля:

1. Как соотносятся понятия язык и речь?

2. Назовите основные функции языка.

3. Охарактеризуйте культуру речи в трех аспектах.

4. Что такое национальный язык?

5. Что обозначает термин современный русский язык?

6. Какие варианты языка являются литературными, какие – нелитературными?

Лингвистическая политика Франции представляет собой преимущественно центристскую политику, направленную на один единственный, в частности французский, язык. Как правило, такая политика навязана сверху. Она официально объявлена и строго контролируется централизованным государством (по сути многоязычным, но отказывающимся признать это).

Такое поведение государства обусловлено, прежде всего, историческим развитием. Центристская политика монархической, автократической Европы, берет свое начало в период становления национального государства во Франции в 17 веке и которую ведет к логическому завершению Великая Французская Революция.

Большинство государств рассматривают пропаганду своей национальной культуры как инструмент распространения политического влияния в мире. Международные отношения в области культуры служат усилению «величия» тех государств, которые в них участвуют. Устанавливается прямая связь между «глобальным» рангом нации и распространение в мире ее культуры.

Во Франции первое правительственное учреждение, имеющее в своем название слово «культура», было создано в 1945 году - Генеральная дирекция культурных отношений. Так французское руководство стремилось укрепить роль страны в мировой политике. Причем приоритет отдавался распространению французского языка за границей. В начале 80-х годов предпринимается попытка культурной политики Франции.

На сегодняшний день во Франции существует большое количество структур, организаций и комиссий, призванных воздействовать на языковую сферу. Существуют структуры, которые вырабатывают и проводят в жизнь «лингвистическо-культурную» политику Франции на международной арене, определяют политику страны, связанную с Международной организацией Франкофонии и с усилением роли французского языка в мире.

Главную роль играет президент французской республики, который определяет направление внешней политики страны. Он представляет Францию на регулярных саммитах Франкофонии.

В 1940 году губернатор Чада и Французской Экваториальной Африки Феликс Эбуэ, выходец из Французской Гвианы, предложил предоставить автономию французским африканским колониям. Старая система должна была быть заменена некой «ассоциацией» Франции и Черной Африки, которая уважала бы национальные обычаи и институты и управлялась бы Францией не напрямую, а через систему придаточных органов.

Стоит подчеркнуть, что Ф. Эбуэ был одним из немногих французских губернаторов, сразу после капитуляции Франции порвавших связи с правительством Виши и признавших лондонское правительство де Голля. В году этот план поддержал сам лидер «свободной Франции» генерал де Голль в своей знаменитой речи, произнесенной в Браззавиле (столице африканской колонии Конго). После окончания Второй мировой войны эти идеи были воплощены в жизнь. По новой французской конституции 1946 года создавался Французский союз, в состав которого вошли Франция и ее колонии. Тем самым французское гражданство предоставлялось всем жителям зависимых территорий. По словам де Голля, Франция была призвана «шаг за шагом поднимать людей к вершинам достоинства и братства, где однажды они смогли бы объединиться». Новые граждане Франции получили право избирать своих представителей в Национальное собрание . Это вызвало недовольство со стороны части французской элиты, которая опасалась, что по причине демографических факторов Франция рискует стать «колонией своих собственных колоний». Кроме того, многим не нравилось то, что в рамах нового плана развития африканских территорий Франция вкладывает в них огромное количество денег. С другой стороны, большинство африканских лидеров стремилось к достижению полной независимости от Франции. Тем не менее «переходный период» продолжался более десяти лет.

4 октября 1958 года после возвращения к власти Шарля де Голля была принята новая Конституция Франции. Один из ее разделов посвящался отношениям Франции с колониями. Признавая принцип «свободного самоопределения народов», документ предлагал населению «заморских территорий» образовать вместе с Францией единое сообщество, основанное на «равенстве и солидарности народов, входящих в его состав». Члены сообщества должны были пользоваться автономией во внутренних делах; внешняя политика, оборона, экономическая и финансовая политика, использование стратегического сырья, находились в их общей компетенции. После принятия Конституции в метрополии был проведен референдум в «заморских территориях». Населению колоний предлагалось ответить, одобряет ли оно проект Конституции и хочет ли остаться вместе с Францией в составе Сообщества. Население Гвинеи отвергло проект конституции, и с 1 октября года эта страна стала независимой. Остальные французские колониальные владения одобрили проект конституции и получили статус государств-членов Сообщества, пользующихся внутренней автономией. Тем не менее, меньше чем через два года почти все они предпочли выйти из Сообщества, обретя полную независимость (только в 1960-м году независимость получили 14 бывших французских колоний в Африке).

Таким образом, африканцы не поддержали проект де Голля, стремясь к полной независимости от бывшей метрополии, и де Голль, будучи реалистом, принял этот факт. Поэтому предложения африканских лидеров о создании межгосударственного франкофонного сообщества в серьез и не воспринимались. Одновременно он отдавал себе отчет в том, что, начав серьезную работу по организации Франкофонии (требующую больших финансовых и материальных расходов и, очевидно, обреченную на неудачу), Франция попадала под огонь критики как «гегемонистская» и «неоколониальная» держава.

Тем не менее, де Голль активно поддерживал деятельность неправительственных международных организаций, способствующих распространению на планете французского языка и стремящихся сделать его инструментом для диалога культур (например, таких, как ассоциация франкоговорящих университетов или парламентариев). Однако де Голль негативно относился к созданию межправительственной международной организации на этой основе. Но именно активация деятельности неправительственных организаций в 60-е годы в итоге стала одним из главных факторов создания первого межгосударственного органа Франкофонии - Агентства по культурному и техническому сотрудничеству в 1970 году.

Кроме того, всей своей деятельностью внутри страны и на международной арене де Голль объективно способствовал реализации этого проекта. Только благодаря его политике были созданы условия, необходимые для воплощения в жизнь программы Франкофонии. Франция обрела политическую стабильность, усилила свой политический вес и независимость мировой политики, укрепила моральный авторитет на международной сцене, сумев завершить деколонизацию африканских стран и урегулировав алжирский кризис.

В конце своего правления де Голль несколько смягчил свою позицию по отношению к межгосударственной надстройке над Франкофонией. Министр культуры Франции А.Мальро принимал активное участие в подготовительных встречах перед созданием Агентства в 1970 году. Но оно призвано было заниматься лишь «культурными» вопросами, одобренными де Голлем.

После ухода де Голля с политической арены и на фоне постоянного снижения авторитета Франции на мировой арене фактически началось настоящее использование Франкофонии для нужд внешней политики страны. Одновременно этому способствовала логика развития любой организации «от простого к сложному» и «привыкание» к Франкофонии со стороны внешнего мира.

В 80-е годы президент-социалист уже мог пренебречь обвинениями в «неоколониализме». В 90-е годы после крушения биполярной системы, в которой Франция имела возможность балансировать между полюсами для демонстрации «независимости» своей внешней политики, началась активизация франкофонного проекта.

Итак, на сегодняшний день во Франции существует большое количество структур, организаций и комиссий, призванных воздействовать на языковую сферу. Существуют структуры, которые вырабатывают и проводят в жизнь «лингвистическо-культурную» политику Франции на международной арене, определяют политику страны, связанную с Международной организацией Франкофонии и с усилением роли французского языка в мире. Такое поведение государства обусловлено, прежде всего, историческим развитием.

Отношение Французов к французскому языку

Во Франции население внимательно относится к языку ежедневного общения. Французы не особенно интересуются эффектами, которые имеет официальная лингвистическая политика Парижа, но их действительно беспокоит проблема того, что «язык может становиться несколько примитивнее, если, например, упростить его орфографию».

Давид Гордон, еще один известный лингвист, отмечает, что французы видят свой язык, исполняющим важную роль в мире: французский, поэтому, рассматривается как универсальный, чистый и понятный. «Типичной является забота французов о чистоте своего языка, о том, чтобы он не был искажен или испорчен. Столь же обычно для них и широко распространенное убеждение о том, что экспансия французского имеет просветительскую миссию и в то же время укрепление политических позиций Франции на международной арене. Эта самая просветительская миссия связана с подсознательной верой французов в то, что Франция является носителем универсальной идеи, идеи о том, что природа человека везде и во все времена неизменна, а законы этой природы наиболее полно отражены и соблюдены во Франции».

31 декабря 1975 года, президент Франции Валери Жискар д’Эсте́н подписал закон о защите французского языка от вторжения английского и любого другого языка, а значит и чужой культуры. Закон также касался гарантий языкового статуса в определенных коммерческих и некоторых других сферах в самой Франции. В течении дебатов которые привели к принятию законопроекта партии разных политических толков поддержали этот закон. Один из политиков, выступавших за Французскую Коммунистическую партию с посланием Сенату в октябре 1975 года, сказал то, что могло прозвучать практически от любой партии: «язык – мощный определяющий фактор национального самосознании, посредник национального наследия, истинный его проводник этого наследия, в котором школа не может являться основным средством передачи этого наследия. Мы не согласны с теми, кто смиряется с вырождением языка, с тем, что грамматика, лексика и стилистика становятся поверхностными, бедными и ненасыщенными, и, что меньше и меньше людей изучают национальную литературу, которая является наследием и национальным сознанием».

Итак, франкоговорящие народы имеют сильное позитивное отношение к своему национальному языку. Как утверждают сами французы, их язык чист, рационален и находится в постоянной неразрывной связи с их культурой, которую они очень ценят. Они воспринимают французский язык не просто как средство отображения культуры, но как ее наиважнейшее олицетворение. И так как они видят и язык, и культуру в составе единого целого, у них появляются страхи и переживания по поводу того, что столь бурный рост экспансии английского языка привнесет в их культуру инородные культурные ценности. И поэтому их в некоторой степени негативное отношение к английскому языку вполне оправдывается их неприятием англо-американской культуры в целом.

Примечания

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Языковая культура" в других словарях:

Культура речи распространённое в советской и российской лингвистике XX века понятие, объединяющее владение языковой нормой устного и письменного языка, а также «умение использовать выразительные языковые средства в разных условиях… … Википедия

Языковая граница условная линия связывающая постоянные населённые пункты, расположенные по краям ареала распространения двух неблизкородственных языков (например, нефиксированная и постепенно исчезающая Мозельская языковая граница и… … Википедия

Культура Франции культура французского народа, сложившаяся под влиянием географических условий и крупных исторических событий. Франция в целом и Париж в частности играли большую роль, являлись центром элитарной культуры и декоративного… … Википедия

Совокупность мер, принимаемых государством, партией, этносом для изменения или сохранения существующего функционального распределения языковых образований, для введения новых и консервации употребляемых языковых норм. Характер и способы… … Политология. Словарь.

Переход коренного народа(исчезновение побежденного языка) на язык пришлого народа. Это может произойти при завоевании одним народом другого, при колонизации и в др. случаях. После достаточно длительного периода двуязычия язык пришельцев… … Википедия