. «Божественная комедия» плод всей второй половины жизни и творчества Данте. В этом произведении с наибольшей полнотой отразилось мировоззрение поэта. Данте выступает здесь как последний великий поэт средних веков, поэт, продолжающий линию развития феодальной литературы, впитавший однако в себя некоторые черты, типичные для новой буржуазной культуры раннего .
Структура
В удивительно последовательной композиции «Божественной комедии» сказался рационализм творчества, развившегося в атмосфере новой буржуазной культуры.
«Божественная комедия» построена чрезвычайно симметрично. Она распадается на три части; каждая часть состоит из 33 песен, причём кончается словом Stelle, то есть звезды. Всего таким образом получается 99 песен, которые вместе с вводной песней составляют число 100. Поэма написана терцинами - строфами, состоящими из трёх строк. Эта склонность к определённым числам объясняется тем, что Данте придавал им мистическое толкование, - так число 3 связано с христианской идеей о , число 33 должно напоминать о годах земной жизни и пр.
Сюжет
Согласно католическим верованиям загробный мир состоит из ада, куда попадают навеки осуждённые грешники, чистилища - местопребывания искупающих свои грехи грешников - и рая - обители блаженных.
Данте с чрезвычайной точностью описывает устройство загробного мира, с графической определённостью фиксируя все детали его архитектоники. В вводной песне Данте рассказывает, как он, достигши середины жизненного пути, заблудился однажды в дремучем лесу и как поэт Вергилий, избавив его от трёх диких зверей, загораживавших ему путь, предложил Данте совершить странствие по загробному миру. Узнав, что Вергилий послан Беатриче, Данте без трепета отдается руководству поэта.
Ад
Пройдя преддверие ада, населенное душами ничтожных, нерешительных людей, они вступают в первый круг ада, так называемый лимб, где пребывают души не могших познать истинного бога. Здесь Данте видит выдающихся представителей античной культуры - , и др. Следующий круг (ад имеет вид колоссальной воронки, состоящей из концентрических кругов, узкий конец которой упирается в центр земли) заполнен душами людей, некогда предававшихся необузданной страсти. Среди носимых диким вихрем Данте видит Франческу да Римини и её возлюбленного Паоло, павших жертвой запретной любви друг к другу. По мере того как Данте, сопутствуемый Вергилием, спускается всё ниже и ниже, он становится свидетелем мучений , принужденных страдать от дождя и града, скупцов и расточителей, без устали катящих огромные камни, гневливых, увязающих в болоте. За ними следуют объятые вечным пламенем и ересиархи (среди них император , папа Анастасий II), тираны и убийцы, плавающие в потоках кипящей крови, превращённые в растения, и насильники, сжигаемые падающим пламенем, обманщики всех родов. Муки обманщиков разнообразны. Наконец Данте проникает в последний, 9-й круг ада, предназначенный для самых ужасных преступников. Здесь обитель предателей и изменников, из них величайшие - , и Кассий, - их грызёт своими тремя пастями , восставший некогда на , царь зла, обречённый на заключение в центре земли. Описанием страшного вида Люцифера заканчивается последняя песнь первой части поэмы.
Чистилище
Миновав узкий коридор, соединяющий центр земли со вторым полушарием, Данте и Вергилий выходят на поверхность земли. Там, на середине окружённого океаном острова, высится в виде усечённого конуса гора - , подобно аду состоящее из ряда кругов, которые сужаются по мере приближения к вершине горы. Охраняющий вход в чистилище ангел впускает Данте в первый круг чистилища, начертав предварительно у него на лбу мечом семь P (Peccatum - грех), то есть символ семи смертных грехов. По мере того как Данте поднимается все выше, минуя один круг за другим, эти буквы исчезают, так что когда Данте, достигнув вершины горы, вступает в расположенный на вершине последней земной рай, он уже свободен от знаков, начертанных стражем чистилища. Круги последнего населены душами грешников, искупающих свои прегрешения. Здесь очищаются , принуждённые сгибаться под бременем давящих их спину тяжестей, нерадивые, и пр. Вергилий доводит Данте до врат рая, куда ему, как не знавшему крещения, нет доступа.
Рай
В земном раю Вергилия сменяет Беатриче, восседающая на влекомой колеснице (аллегория торжествующей церкви); она побуждает Данте к покаянию, а затем возносит его просветлённого на небо. Заключительная часть поэмы посвящена странствованиям Данте по небесному раю. Последний состоит из семи сфер, опоясывающих землю и соответствующих семи планетам (согласно распространённой тогда ): сферы , и т. д., за ними следуют сферы неподвижных звёзд и хрустальная, - за хрустальной сферой расположен Эмпирей, - бесконечная область, населённая блаженными, созерцающими бога, - последняя сфера, дающая жизнь всему сущему. Пролетая по сферам, ведомый , Данте видит императора , знакомящего его с историей , учителей веры, мучеников за веру, чьи сияющие души образуют сверкающий крест; возносясь все выше и выше, Данте видит Христа и , ангелов и, наконец, перед ним раскрывается «небесная Роза» - местопребывание блаженных. Здесь Данте приобщается высшей благодати, достигая общения с Создателем.
«Комедия» - последнее и самое зрелое произведение Данте. Поэт не сознавал конечно, что его устами в «Комедии» «заговорили десять немых столетий», что он подытоживает в своем произведении всё развитие средневековой литературы.
Анализ
По форме поэма - загробное видение, каких было много в средневековой литературе. Как и у средневековых поэтов, она держится на аллегорическом стержне. Так дремучий лес, в котором поэт заблудился на полпути земного бытия, - символ жизненных осложнений. Три зверя, которые там на него нападают: , и - три самые сильные страсти: чувственность, властолюбие, . Этим даётся также политическое истолкование: пантера - , пятна на шкуре которой должны обозначать вражду партий и гибеллинов. Лев - символ грубой физической силы - ; волчица, алчная и похотливая - курия. Эти звери угрожают национальному единству , о котором мечтал Данте, единству, скреплённому господством феодальной монархии (некоторые историки литературы дают всей поэме Данте политическое толкование). От зверей спасает поэта - разум, посланный к поэту Беатриче ( - верой). Вергилий ведёт Данте через в и на пороге рая уступает место Беатриче. Смысл этой аллегории тот, что человека от страстей спасает разум, а знание божественной науки доставляет вечное блаженство.
«Божественная комедия» проникнута политическими тенденциями автора. Данте никогда не упускает случая посчитаться со своими идейными, даже и личными врагами; он ненавидит ростовщиков, осуждает кредит как «лихву», осуждает свой век как век наживы и . По его мнению, - источник всяческих зол. Тёмному настоящему он противопоставляет светлое прошлое, Флоренции буржуазной - Флоренцию феодальную, когда господствовала простота нравов, умеренность, рыцарское «вежество» («Рай», рассказ Каччагвиды), феодальную (ср. трактат Данте «О монархии»). Терцины «Чистилища», сопровождающие появление Сорделло (Ahi serva Italia), звучат, как настоящая осанна гибеллинизма. К папству как к принципу Данте относится с величайшим почтением, хотя отдельных представителей его, особенно тех, которые способствовали упрочению в Италии буржуазного строя, ненавидит; некоторых пап Данте встречает в аду. Его религия - , хотя в неё вплетается уже личный элемент, чуждый старой ортодоксии, хотя и францисканская религия любви, которые принимаются со всей страстью, тоже являются резким отклонением от классического католицизма. Его философия - богословие, его наука - , его поэзия - аллегория. Аскетические идеалы в Данте ещё не умерли, и тяжким грехом почитает он свободную любовь (Ад, 2-й круг, знаменитый эпизод с Франческой да Римини и Паоло). Но не грех для него любовь, которая влечёт к предмету поклонения чистым платоническим порывом (ср. «Новую жизнь», любовь Данте к Беатриче). Это - великая мировая сила, которая «движет солнце и другие светила». И смирение уже не есть безусловная добродетель. «Кто в славе сил не обновит победой, не вкусит плод, добытый им в борьбе». И дух пытливости, стремление раздвинуть круг знаний и знакомство с миром, соединяемое с «добродетелью» (virtute е conoscenza), побуждающее к героическим дерзаниям, - провозглашается идеалом.
Своё видение Данте строил из кусков реальной жизни. На конструкцию загробного мира пошли отдельные уголки Италии, которые размещены в нём чёткими графическими контурами. И в поэме разбросано столько живых человеческих образов, столько типичных фигур, столько ярких психологических ситуаций, что литература ещё и сейчас продолжает черпать оттуда. Люди, которые мучаются в аду, несут покаяние в чистилище (причём объёму и характеру греха соответствует объём и характер наказания), пребывают в блаженстве в раю, - все живые люди. В этих сотнях фигур нет и двух одинаковых. В этой огромной галерее исторических деятелей нет ни одного образа, который не был бы огранён безошибочной пластической интуицией поэта. Недаром Флоренция переживала полосу такого напряженного экономического и культурного подъёма. То острое ощущение пейзажа и человека, которое показано в «Комедии» и которому мир учился у Данте, - было возможно только в социальной обстановке Флоренции, далеко опередившей остальную Европу. Отдельные эпизоды поэмы, такие, как Франческа и Паоло, Фарината в своей раскаленной могиле, Уголино с детьми, Капаней и Улисс, ни в чём не похожие на античные образы, Чёрный Херувим с тонкой дьявольской логикой, Сорделло на своем камне, по сей день производят сильное впечатление.
Концепция Ада в «Божественной комедии»
Перед входом - жалкие души, не творившие при жизни ни добра, ни зла, в том числе «ангелов дурная стая», которые были и не с дьяволом, и не с Богом.
- 1-й круг (Лимб). Некрещеные младенцы и добродетельные .
- 2-й круг. Сладострастники (блудники и прелюбодеи).
- 3-й круг. , и гурманы.
- 4-й круг. Скупцы и расточители.
- 5-й круг (Стигийское болото). и .
- 6-й круг. и лжеучители.
- 7-й круг.
- 1-й пояс. Насильники над ближним и над его достоянием ( и разбойники).
- 2-й пояс. Насильники над собою () и над своим достоянием ( и моты).
- 3-й пояс. Насильники над божеством (), против естества () и искусства, ().
- 8-й круг. Обманувшие недоверившихся. Состоит из десяти рвов (Злопазухи, или Злые Щели).
- 1-й ров. Сводники и .
- 2-й ров. Льстецы.
- 3-й ров. Святокупцы, высокопоставленные духовные лица, торговавшие церковными должностями.
- 4-й ров. , звездочёты, .
- 5-й ров. Мздоимцы, .
- 6-й ров. Лицемеры.
- 7-й ров. .
- 8-й ров. Лукавые советчики.
- 9-й ров. Зачинщики раздора.
- 10-й ров. , лжесвидетели, фальшивомонетчики.
- 9-й круг. Обманувшие доверившихся.
- Пояс . Предатели родных.
- Пояс . Предатели и единомышленников.
- Пояс Толомея. Предатели друзей и сотрапезников.
- Пояс Джудекка. Предатели благодетелей, величества божеского и человеческого.
Выстраивая модель Ада, Данте следует за , который относит к 1-му разряду грехи невоздержанности, ко 2-му - грехи насилия, к 3-му - грехи обмана. У Данте 2-5-е круги для невоздержанных, 7-й круг для насильников, 8-9-е - для обманщиков (8-й - просто для обманщиков, 9-й - для предателей). Таким образом, чем грех материальнее, тем он простительнее.
Концепция Рая в «Божественной комедии»
- 1 небо () - обитель соблюдающих долг.
- 2 небо () - обитель реформаторов и невинно пострадавших.
- 3 небо () - обитель влюблённых.
- 4 небо () - обитель мудрецов и великих учёных ().
- 5 небо () - обитель воителей за веру - , .
- 6 небо () - обитель справедливых правителей (библейские цари Давид и Езекия, император Траян, король Гульельмо II Добрый и герой "Энеиды" Рифей)
- 7 небо () - обитель богословов и монахов ( , ).
- 8 небо (сфера звёзд)
- 9 небо (Перводвигатель, кристальное небо). Данте описывает структуру небесных жителей (см. )
- 10 небо (Эмпирей) - Пламенеющая Роза и Лучезарная Река (сердцевина розы и арена небесного амфитеатра) - обитель Божества. На берегах реки (ступенях амфитеатра, который делится ещё на 2 полукружия - ветхозаветное и новозаветное) восседают блаженные души. Мария (
Данте Алигьери (Dante Alighieri) 1265-1321
Божественная комедия (La Divina Commedia) – Поэма (1307-1321)
АД
На полдороге жизни я – Данте – заблудился в дремучем лесу. Страшно, кругом дикие звери – аллегории пороков; деться некуда. И тут является призрак, оказавшийся тенью любимого мною древне-римского поэта Вергилия. Прошу его о помощи. Он обещает увести меня отсюда в странствия по загробному миру, с тем чтобы я увидел Ад, Чистилище и Рай. Я готов следовать за ним.
Да, но по силам ли мне такое путешествие? Я оробел и заколебался. Вергилий укорил меня, рассказав, что сама Беатриче (моя покойная возлюбленная) снизошла к нему из Рая в Ад и просила быть моим проводником в странствиях по загробью. Если так, то нельзя колебаться, нужна решимость. Веди меня, мой учитель и наставник!
Над входом в Ад надпись, отнимающая всякую надежду у входящих. Мы вошли. Здесь, прямо за входом, стонут жалкие души не творивших при жизни ни добра ни зла. Далее река Ахерон, Через нее свирепый Харон перевозит на лодке мертвецов. Нам – с ними. “Но ты же не мертвец!” – гневно кричит мне Харон. Вергилий усмирил его. Поплыли. Издали слышен грохот, дует ветер, сверкнуло пламя. Я лишился чувств…
Первый круг Ада – Лимб. Тут томятся души некрещеных младенцев и славных язычников – воителей, мудрецов, поэтов (в их числе и Вергилия). Они не мучаются, а лишь скорбят, что им как нехристианам нет места в Раю. Мы с Вергилием примкнули к великим поэтам древности, первый из которых Гомер. Степенно шли и говорили о неземном.
У спуска во второй круг подземного царства демон Минос определяет, какого грешника в какое место Ада надлежит низвергнуть. На меня он отреагировал так же, как Харон, и Вергилий так же его усмирил. Мы увидели уносимые адским вихрем души сладострастников (Клеопатра, Елена Прекрасная и др.). Среди них Франческа, и здесь неразлучная со своим любовником. Безмерная взаимная страсть привела их к трагической гибели. Глубоко сострадая им, я вновь лишился чувств.
В круге третьем свирепствует звероподобный пес Цербер. Залаял было на нас, но Вергилий усмирил и его. Здесь валяются в грязи, под тяжелым ливнем, души грешивших обжорством. Среди них мой земляк, флорентиец Чакко. Мы разговорились о судьбах родного города. Чакко попросил меня напомнить о нем живым людям, когда вернусь на землю.
Демон, охраняющий четвертый круг, где казнят расточителей и скупцов (среди последних много духовных лиц – папы, кардиналы), – Плутос. Вергилию тоже пришлось его осадить, чтобы отвязался. Из четвертого спустились в пятый круг, где мучаются гневные и ленивые, погрязшие в болотах Стигийской низины. Подошли к какой-то башне.
Это целая крепость, вокруг нее обширный водоем, в челне – гребец, демон Флегий. После очередной перебранки сели к нему, плывем. Какой-то грешник попытался уцепиться за борт, я его обругал, а Вергилий отпихнул. Перед нами адский город Дит. Всякая мертвая нечисть мешает нам в него войти. Вергилий, оставив меня (ох, страшно одному!), пошел узнать, в чем дело, вернулся озабоченный, но обнадеженный.
А тут еще и адские фурии перед нами предстали, угрожая. Выручил внезапно явившийся небесный посланник, обуздавший их злобу. Мы вошли в Дит. Всюду объятые пламенем гробницы, из которых доносятся стоны еретиков. По узкой дороге пробираемся между гробницами.
Из одной гробницы вдруг выросла могучая фигура. Это Фарината, мои предки были его политическими противниками. Во мне, услышав мою беседу с Вергилием, он угадал по говору земляка. Гордец, казалось, он презирает всю бездну Ада, Мы заспорили с ним, а тут из соседней гробницы высунулась еще одна голова: да это же отец моего друга Гвидо! Ему померещилось, что я мертвец и что сын его тоже умер, и он в отчаянии упал ниц. Фарината, успокой его; жив Гвидо!
Близ спуска из шестого круга в седьмой, над могилой паны-еретика Анастасия, Вергилий объяснил мне устройство оставшихся трех кругов Ада, сужающихся книзу (к центру земли), и какие грехи в каком поясе какого круга караются.
Седьмой круг сжат горами и охраняем демоном-полубыком Минотавром, грозно заревевшим на нас. Вергилий прикрикнул на него, и мы поспешили отойти подальше. Увидели кипящий кровью поток, в котором варятся тираны и разбойники, а с берега в них кентавры стреляют из луков. Кентавр Несс стал нашим провожатым, рассказал о казнимых насильниках и помог перейти кипящую реку вброд.
Кругом колючие заросли без зелени. Я сломал какую-то ветку, а из нее заструилась черная кровь, и ствол застонал. Оказывается, эти кусты – души самоубийц (насильников над собственной плотью). Их клюют адские птицы Гарпии, топчут мимо бегущие мертвецы, причиняя им невыносимую боль. Один растоптанный куст попросил меня собрать сломанные сучья и вернуть их ему. Выяснилось, что несчастный – мой земляк. Я выполнил его просьбу, и мы пошли дальше. Видим – песок, на него сверху слетают хлопья огня, опаляя грешников, которые кричат и стонут – все, кроме одного: тот лежит молча. Кто это? Царь Капаней, гордый и мрачный безбожник, сраженный богами за свою строптивость. Он и сейчас верен себе: либо молчит, либо громогласно клянет богов. “Ты сам себе мучитель!” – перекричал его Вергилий…
А вот навстречу нам, мучимые огнем, движутся души новых грешников. Среди них я с трудом узнал моего высокочтимого учителя Брунетто Латини. Он среди тех, кто повинен в склонности к однополой любви. Мы разговорились. Брунетто предсказал, что в мире живых ждет меня слава, но будут и многие тяготы, перед которыми нужно устоять. Учитель завещал мне беречь его главное сочинение, в котором он жив, – “Клад”.
И еще трое грешников (грех – тот же) пляшут в огне. Все флорентийцы, бывшие уважаемые граждане. Я поговорил с ними о злосчастиях нашего родного города. Они просили передать живым землякам, что я видел их. Затем Вергилий повел меня к глубокому провалу в восьмой круг. Нас спустит туда адский зверь. Он уже лезет к нам оттуда.
Это пестрый хвостатый Герион. Пока он готовится к спуску, есть еще время посмотреть на последних мучеников седьмого круга – ростовщиков, мающихся в вихре пылающей пыли. С их шей свисают разноцветные кошельки с разными гербами. Разговаривать я с ними не стал. В путь! Усаживаемся с Вергилием верхом на Гериона и – о ужас! – плавно летим в провал, к новым мукам. Спустились. Герион тотчас же улетел.
Восьмой круг разделен на десять рвов, называемых Злопазухами. В первом рву казнятся сводники и соблазнители женщин, во втором – льстецы. Сводников зверски бичуют рогатые бесы, льстецы сидят в жидкой массе смрадного кала – вонь нестерпимая. Кстати, одна шлюха наказана здесь не за то, что блудила, а за то, что льстила любовнику, говоря, что ей хорошо с ним.
Следующий ров (третья пазуха) выложен камнем, пестреющим круглыми дырами, из которых торчат горящие ноги высокопоставленных духовных лиц, торговавших церковными должностями. Головы же и туловища их зажаты скважинами каменной стены. Их преемники, когда умрут, будут так же на их месте дрыгать пылающими ногами, полностью втеснив в камень своих предшественников. Так объяснил мне папа Орсини, поначалу приняв меня за своего преемника.
В четвертой пазухе мучаются прорицатели, звездочеты, колдуньи. У них скручены шеи так, что, рыдая, они орошают себе слезами не грудь, а зад. Я и сам зарыдал, увидев такое издевательство над людьми, а Вергилий пристыдил меня; грех жалеть грешников! Но и он с сочувствием рассказал мне о своей землячке, прорицательнице Манто, именем которой была названа Мантуя – родина моего славного наставника.
Пятый ров залит кипящей смолой, в которую черти Злохваты, черные, крылатые, бросают взяточников и следят, чтобы те не высовывались, а не то подденут грешника крючьями и отделают самым жестоким образом. У чертей клички: Злохвост, Косокрылый и пр. Часть дальнейшего пути нам придется пройти в их жуткой компании. Они кривляются, показывают языки, их шеф произвел задом оглушительный непристойный звук. Такого я еще не слыхивал! Мы идем с ними вдоль канавы, грешники ныряют в смолу – прячутся, а один замешкался, и его тут же вытащили крючьями, собираясь терзать, но позволили прежде нам побеседовать с ним. Бедняга хитростью усыпил бдительность Злохватов и нырнул обратно – поймать его не успели. Раздраженные черти подрались между собой, двое свалились в смолу. В суматохе мы поспешили удалиться, но не тут-то было! Они летят за нами. Вергилий, подхватив меня, еле-еле успел перебежать в шестую пазуху, где они не хозяева. Здесь лицемеры изнывают под тяжестью свинцовых позолоченных одежд. А вот распятый (прибитый к земле колами) иудейский первосвященник, настаивавший на казни Христа. Его топчут ногами отяжеленные свинцом лицемеры.
Труден был переход: скалистым путем – в седьмую пазуху. Тут обитают воры, кусаемые чудовищными ядовитыми змеями. От этих укусов они рассыпаются в прах, но тут же восстанавливаются в своем обличье. Среди них Ванни Фуччи, обокравший ризницу и сваливший вину на другого. Человек грубый и богохульствующий: Бога послал “на фиг”, воздев кверху два кукиша. Тут же на него набросились змеи (люблю их за это). Потом я наблюдал, как некий змей сливался воедино с одним из воров, после чего принял его облик и встал на ноги, а вор уполз, став пресмыкающимся гадом. Чудеса! Таких метаморфоз не отыщете и у Овидия,
Ликуй, Флоренция: эти воры – твое отродье! Стыдно… А в восьмом рву обитают коварные советчики. Среди них УЛИСС (Одиссей), его душа заточена в пламя, способное говорить! Так, мы услышали рассказ Улисса о его гибели: жаждущий познать неведомое, он уплыл с горсткой смельчаков на другой конец света, потерпел кораблекрушение и вместе с друзьями утонул вдали от обитаемого людьми мира,
Другой говорящий пламень, в котором скрыта душа не назвавшего себя по имени лукавого советчика, рассказал мне о своем грехе: этот советчик помог римскому папе в одном неправедном деле – рассчитывая на то, что папа отпустит ему его прегрешение. К простодушному грешнику небеса терпимее, чем к тем, кто надеется спастись покаянием. Мы перешли в девятый ров, где казнят сеятелей смуты.
Вот они, зачинщики кровавых раздоров и религиозных смут. Дьявол увечит их тяжелым мечом, отсекает носы и уши, дробит черепа. Тут и Магомет, и побуждавший Цезаря к гражданской войне Курион, и обезглавленный воин-трубадур Бертран де Борн (голову в руке несет, как фонарь, а та восклицает: “Горе!”).
Далее я встретил моего родича, сердитого на меня за то, что его насильственная смерть осталась неотомщенной. Затем мы перешли в десятый ров, где алхимики маятся вечным зудом. Один из них был сожжен за то, что шутя хвастался, будто умеет летать, – стал жертвой доноса. В Ад же попал не за это, а как алхимик. Здесь же казнятся те, кто выдавал себя за других людей, фальшивомонетчики и вообще лгуны. Двое из них подрались между собой и потом долго бранились (мастер Адам, подмешивавший медь в золотые монеты, и древний грек Синон, обманувший троянцев). Вергилий упрекнул меня за любопытство, с которым я слушал их.
Наше путешествие по Злопазухам заканчивается. Мы подошли к колодцу, ведущему из восьмого круга Ада в девятый. Там стоят древние гиганты, титаны. В их числе Немврод, злобно крикнувший нам что-то на непонятном языке, и Антей, который по просьбе Вергилия спустил на своей огромной ладони нас на дно колодца, а сам тут же распрямился.
Итак, мы на дне вселенной, близ центра земного шара. Перед нами ледяное озеро, в него вмерзли предавшие своих родных. Одного я случайно задел ногою по голове, тот заорал, а себя назвать отказался. Тогда я вцепился ему в волосы, а тут кто-то окликнул его по имени. Негодяй, теперь я знаю, кто ты, и расскажу о тебе людям! А он: “Ври, что хочешь, про меня и про других!” А вот ледяная яма, в ней один мертвец грызет череп другому. Спрашиваю: за что? Оторвавшись от своей жертвы, он ответил мне. Он, граф Уголино, мстит предавшему его былому единомышленнику, архиепископу Руджьери, который уморил его и его детей голодом, заточив их в Пизанскую башню. Нестерпимы были их страдания, дети умирали на глазах отца, он умер последним. Позор Пизе! Идем далее. А это кто перед нами? Альбериго? Но он же, насколько я знаю, не умирал, так как же оказался в Аду? Бывает и такое: тело злодея еще живет, а душа уже в преисподней.
В центре земли вмерзший в лед властитель Ада Люцифер, низверженный с небес и продолбивший в падении бездну преисподней, обезображенный, трехликий. Из первой его пасти торчит Иуда, из второй Брут, из третьей Кассий, Он жует их и терзает когтями. Хуже всех приходится самому гнусному предателю – Иуде. От Люцифера тянется скважина, ведущая к поверхности противоположного земного полушария. Мы протиснулись в нее, поднялись на поверхность и увидели звезды.
ЧИСТИЛИЩЕ
Да помогут мне Музы воспеть второе царство! Его страж старец Катон встретил нас неприветливо: кто такие? как смели явиться сюда? Вергилий объяснил и, желая умилостивить Катона, тепло отозвался о его жене Марции. При чем здесь Марция? Пройдите к берегу моря, умыться надо! Мы пошли. Вот она, морская даль. А в прибрежных травах – обильная роса. Ею Вергилий смыл с моего лица копоть покинутого Ада.
Из морской дали к нам плывет управляемый ангелом челн. В нем души усопших, которым посчастливилось не попасть в Ад. Причалили, сошли на берег, и ангел уплыл. Тени прибывших столпились вкруг нас, и в одной я узнал своего друга, певца Козеллу. Хотел обнять его, но ведь тень бесплотна – обнял самого себя. Козелла по моей просьбе запел про любовь, все заслушались, но тут появился Катон, на всех накричал (не делом занялись!), и мы заспешили к горе Чистилища.
Вергилий был недоволен собою: дал повод накричать на себя… Теперь нам нужно разведать предстоящую дорогу. Посмотрим, куда двинутся прибывшие тени. А они сами только что заметили, что я-то не тень: не пропускаю сквозь себя свет. Удивились. Вергилий все им объяснил. “Идите с нами”, – пригласили они.
Итак, спешим к подножию чистилищной горы. Но все ли спешат, всем ли так уж не терпится? Вон близ большого камня расположилась группа не очень торопящихся к восхождению наверх: мол, успеется; лезь тот, кому неймется. Среди этих ленивцев я узнал своего приятеля Белакву. Приятно видеть, что он, и при жизни враг всякой спешки, верен себе.
В предгорьях Чистилища мне довелось общаться с тенями жертв насильственной смерти. Многие из них были изрядными грешниками, но, прощаясь с жизнью, успели искренне покаяться и потому не попали в Ад. То-то досада для дьявола, лишившегося добычи! Он, впрочем, нашел как отыграться: не обретя власти над душою раскаявшегося погибшего грешника, надругался над его убитым телом.
Неподалеку от всего этого мы увидели царственно-величественную тень Сорделло. Он и Вергилий, узнав друг в друге поэтов-земляков (мантуанцев), братски обнялись. Вот пример тебе, Италия, грязный бордель, где напрочь порваны узы братства! Особенно ты, моя Флоренция, хороша, ничего не скажешь… Очнись, посмотри на себя…
Сорделло согласен быть нашим проводником к Чистилищу. Это для него большая честь – помочь высокочтимому Вергилию. Степенно беседуя, мы подошли к цветущей ароматной долине, где, готовясь к ночлегу, расположились тени высокопоставленных особ – европейских государей. Мы издали наблюдали за ними, слушая их согласное пение.
Настал вечерний час, когда желанья влекут отплывших обратно, к любимым, и вспоминаешь горький миг прощанья; когда владеет печаль пилигримом и слышит он, как перезвон далекий плачет навзрыд о дне невозвратимом… В долину отдыха земных властителей заполз было коварный змей соблазна, но прилетевшие ангелы изгнали его.
Я прилег на траву, заснул и во сне был перенесен к вратам Чистилища. Охранявший их ангел семь раз начертал на моем лбу одну и ту же букву – первую в слове “грех” (семь смертных грехов; эти буквы будут поочередно стерты с моего лба по мере восхождения на чистилищную гору). Мы вошли во второе царство загробья, ворота закрылись за нами.
Началось восхождение. Мы в первом круге Чистилища, где искупают свой грех гордецы. В посрамление гордыни здесь воздвигнуты изваяния, воплощающие идею высокого подвига – смирения. А вот и тени очищающихся гордецов: при жизни несгибаемые, здесь они в наказание за свой грех гнутся под тяжестью наваленных на них каменных глыб.
“Отче наш… ” – эту молитву пели согбенные гордецы. Среди них – художник-миниатюрист Одериз, при жизни кичившийся своей громкой славой. Теперь, говорит, осознал, что кичиться нечем: все равны перед лицом смерти – и ветхий старец, и пролепетавший “ням-ням” младенец, а слава приходит и уходит. Чем раньше это поймешь и найдешь в себе силы обуздать свою гордыню, смириться, – тем лучше.
Под ногами у нас барельефы с запечатленными сюжетами наказанной гордыни: низверженные с небес Люцифер и Бриарей, царь Саул, Олоферн и другие. Заканчивается наше пребывание в первом круге. Явившийся ангел стер с моего лба одну из семи букв – в знак того, что грех гордыни мною преодолен. Вергилий улыбнулся мне,
Поднялись во второй круг. Здесь завистники, они временно ослеплены, их бывшие “завидущими” глаза ничего не видят. Вот женщина, из зависти желавшая зла своим землякам и радовавшаяся их неудачам… В этом круге я после смерти буду очищаться недолго, ибо редко и мало кому завидовал. Зато в пройденном круге гордецов – наверное, долго.
Вот они, ослепленные грешники, чью кровь когда-то сжигала зависть. В тишине громоподобно прозвучали слова первого завистника – Каина: “Меня убьет тот, кто встретит!” В страхе я приник к Вергилию, и мудрый вождь сказал мне горькие слова о том, что высший вечный свет недоступен завистникам, увлеченным земными приманками.
Миновали второй круг. Снова нам явился ангел, и вот на моем лбу остались лишь пять букв, от которых предстоит избавиться в дальнейшем. Мы в третьем круге. Перед нашими взорами пронеслось жестокое видение человеческой ярости (толпа забила каменьями кроткого юношу). В этом круге очищаются одержимые гневом.
Даже в потемках Ада не было такой черной мглы, как в этом круге, где смиряется ярость гневных. Один из них, ломбардец Марко, разговорился со мной и высказал мысль о том, что нельзя все происходящее на свете понимать как следствие деятельности высших небесных сил: это значило бы отрицать свободу человеческой воли и снимать с человека ответственность за содеянное им.
Читатель, тебе случалось бродить в горах туманным вечером, когда и солнца почти не видно? Вот так и мы… Я почувствовал прикосновение ангельского крыла к моему лбу – стерта еще одна буква. Мы поднялись в круг четвертый, освещаемые последним лучом заката. Здесь очищаются ленивые, чья любовь к благу была медлительной.
Ленивцы здесь должны стремительно бегать, не допуская никакого потворства своему прижизненному греху. Пусть вдохновляются примерами пресвятой девы Марии, которой приходилось, как известно, спешить, или Цезаря с его поразительной расторопностью. Пробежали мимо нас, скрылись. Спать хочется. Сплю и вижу сон…
Приснилась омерзительная баба, на моих глазах превратившаяся в красавицу, которая тут же была посрамлена и превращена в еще худшую уродину (вот она, мнимая привлекательность порока!). Исчезла еще одна буква с моего лба: я, значит, победил такой порок, как лень. Поднимаемся в круг пятый – к скупцам и расточителям.
Скупость, алчность, жадность к золоту – отвратительные пороки. Расплавленное золото когда-то влили в глотку одному одержимому жадностью: пей на здоровье! Мне неуютно в окружении скупцов, а тут еще случилось землетрясение. Отчего? По своему невежеству не знаю…
Оказалось, трясение горы вызвано ликованием по поводу того, что одна из душ очистилась и готова к восхождению: это римский поэт Стаций, поклонник Вергилия, обрадовавшийся тому, что отныне будет сопровождать нас в пути к чистилищной вершине.
С моего лба стерта еще одна буква, обозначавшая грех скупости. Кстати, разве Стаций, томившийся в пятом круге, был скуп? Напротив, расточителен, но эти две крайности караются совокупно. Теперь мы в круге шестом, где очищаются чревоугодники. Здесь нехудо бы помнить о том, что христианским подвижникам не было свойственно обжорство.
Бывшим чревоугодникам суждены муки голода: отощали, кожа да кости. Среди них я обнаружил своего покойного друга и земляка Форезе. Поговорили о своем, поругали Флоренцию, Форезе осуждающе отозвался о распутных дамах этого города. Я рассказал приятелю о Вергилии и о своих надеждах увидеть в загробном мире любимую мою Беатриче.
С одним из чревоугодников, бывшим поэтом старой школы, у меня произошел разговор о литературе. Он признал, что мои единомышленники, сторонники “нового сладостного стиля”, достигли в любовной поэзии гораздо большего, нежели сам он и близкие к нему мастера. Между тем стерта предпоследняя литера с моего лба, и мне открыт путь в высший, седьмой круг Чистилища.
А я все вспоминаю худых, голодных чревоугодников: как это они так отощали? Ведь это тени, а не тела, им и голодать-то не пристало бы. Вергилии пояснил: тени, хоть и бесплотны, точь-в-точь повторяют очертания подразумеваемых тел (которые исхудали бы без пищи). Здесь же, в седьмом круге, очищаются палимые огнем сладострастники. Они горят, поют и восславляют примеры воздержания и целомудрия.
Охваченные пламенем сладострастники разделились на две группы: предававшиеся однополой любви и не знавшие меры в двуполых соитиях. Среди последних – поэты Гвидо Гвиницелли и провансалец Арнальд, изысканно приветствовавший нас на своем наречии.
А теперь нам самим надо пройти сквозь стену огня. Я испугался, но мой наставник сказал, что это путь к Беатриче (к Земному Раю, расположенному на вершине чистилищной горы). И вот мы втроем (Стаций с нами) идем, палимые пламенем. Прошли, идем дальше, вечереет, остановились на отдых, я поспал; а когда проснулся, Вергилии обратился ко мне с последним словом напутствия и одобрения, Все, отныне он замолчит…
Мы в Земном Раю, в цветущей, оглашаемой щебетом птиц роще. Я увидел прекрасную донну, поющую и собирающую цветы. Она рассказала, что здесь был золотой век, блюлась невинность, но потом, среди этих цветов и плодов, было погублено в грехе счастье первых людей. Услышав такое, я посмотрел на Вергилия и Стация: оба блаженно улыбались.
О Ева! Тут было так хорошо, ты ж все погубила своим дерзаньем! Мимо нас плывут живые огни, под ними шествуют праведные старцы в белоснежных одеждах, увенчанные розами и лилиями, танцуют чудесные красавицы. Я не мог наглядеться на эту изумительную картину. И вдруг я увидел ее – ту, которую люблю. Потрясенный, я сделал невольное движение, как бы стремясь прижаться к Вергилию. Но он исчез, мой отец и спаситель! Я зарыдал. “Данте, Вергилий не вернется. Но плакать тебе придется не по нему. Вглядись в меня, это я, Беатриче! А ты как попал сюда?” – гневно спросила она. Тут некий голос спросил ее, почему она так строга ко мне. Ответила, что я, прельщенный приманкой наслаждений, был неверен ей после ее смерти. Признаю ли я свою вину? О да, меня душат слезы стыда и раскаяния, я опустил голову. “Подними бороду!” – резко сказала она, не веля отводить от нее глаза. Я лишился чувств, а очнулся погруженным в Лету – реку, дарующую забвение совершенных грехов. Беатриче, взгляни же теперь на того, кто так предан тебе и так стремился к тебе. После десятилетней разлуки я глядел ей в очи, и зрение мое на время померкло от их ослепительного блеска. Прозрев, я увидел много прекрасного в Земном Раю, но вдруг на смену всему этому пришли жестокие видения: чудовища, поругание святыни, распутство.
Беатриче глубоко скорбела, понимая, сколько дурного кроется – в этих явленных нам видениях, но выразила уверенность в том, что силы добра в конечном счете победят зло. Мы подошли к реке Эвное, попив из которой укрепляешь память о совершенном тобою добре. Я и Стаций омылись в этой реке. Глоток ее сладчайшей воды влил в меня новые силы. Теперь я чист и достоин подняться на звезды.
РАЙ
Из Земного Рая мы с Беатриче вдвоем полетим в Небесный, в недоступные уразумению смертных высоты. Я и не заметил, как взлетели, воззрившись на солнце. Неужели я, оставаясь живым, способен на это? Впрочем, Беатриче этому не удивилась: очистившийся человек духовен, а не отягощенный грехами дух легче эфира.
Друзья, давайте здесь расстанемся – не читайте дальше: пропадете в бескрайности непостижимого! Но если вы неутолимо алчете духовной пищи – тогда вперед, за мной! Мы в первом небе Рая – в небе Луны, которую Беатриче назвала первою звездою; погрузились в ее недра, хотя и трудно представить себе силу, способную вместить одно замкнутое тело (каковым я являюсь) в другое замкнутое тело (в Луну),
В недрах Луны нам встретились души монахинь, похищенных из монастырей и насильно выданных замуж. Не по своей вине, но они не сдержали данного при пострижении обета девственности, и поэтому им недоступны более высокие небеса. Жалеют ли об этом? О нет! Жалеть значило бы не соглашаться с высшей праведной волей.
А все-таки недоумеваю: чем же они виноваты, покорясь насилию? Почему им не подняться выше сферы Луны? Винить надо не жертву, а насильника! Но Беатриче пояснила, что и жертва несет известную ответственность за учиненное над нею насилие, если, сопротивляясь, не проявила героической стойкости.
Неисполнение обета, утверждает Беатриче, практически невозместимо добрыми делами (слишком уж много надо их сделать, искупая вину). Мы полетели на второе небо Рая – к Меркурию. Здесь обитают души честолюбивых праведников. Это уже не тени в отличие от предшествующих обитателей загробного мира, а светы: сияют и лучатся. Один из них вспыхнул особенно ярко, радуясь общению со мною. Оказалось, это римский император, законодатель Юстиниан. Он сознает, что пребывание в сфере Меркурия (и не выше) – предел для него, ибо честолюбцы, делая добрые дела ради собственной славы (то есть любя прежде всего себя), упускали луч истинной любви к божеству.
Свет Юстиниана слился с хороводом огней – других праведных душ, Я задумался, и ход моих мыслей привел меня к вопросу: зачем Богу-Отцу было жертвовать сыном? Можно же было просто так, верховною волей, простить людям грех Адама! Беатриче пояснила: высшая справедливость требовала, чтобы человечество само искупило свою вину. Оно на это неспособно, и пришлось оплодотворить земную женщину, чтобы сын (Христос), совместив в себе человеческое с божеским, смог это сделать.
Мы перелетели на третье небо – к Венере, где блаженствуют души любвеобильных, сияющие в огненных недрах этой звезды. Один из этих духов-светов – венгерский король Карл Мартелл, который, заговорив со мной, высказал мысль, что человек может реализовать свои способности, лишь действуя на поприще, отвечающем потребностям его натуры: плохо, если прирожденный воин станет священником…
Сладостно сияние других любвеобильных душ. Сколько здесь блаженного света, небесного смеха! А внизу (в Аду) безотрадно и угрюмо густели тени… Один из светов заговорил со мной (трубадур Фолько) – осудил церковные власти, своекорыстных пап и кардиналов. Флоренция – город дьявола. Но ничего, верит он, скоро станет лучше.
Четвертая звезда – Солнце, обиталище мудрецов. Вот сияет дух великого богослова Фомы Аквинского. Он радостно приветствовал меня, показал мне других мудрецов. Их согласное пение напомнило мне церковный благовест.
Фома рассказал мне о Франциске Ассизском – втором (после Христа) супруге Нищеты. Это по его примеру монахи, в том числе его ближайшие ученики, стали ходить босыми. Он прожил святую жизнь и умер – голый человек на голой земле – в лоне Нищеты.
Не только я, но и светы – духи мудрецов – слушали речь Фомы, прекратив петь и кружиться в танце. Затем слово взял францисканец Бонавентура. В ответ на хвалу своему учителю, возданную доминиканцем Фомой, он восславил учителя Фомы – Доминика, земледельца и слугу Христова. Кто теперь продолжил его дело? Достойных нет.
И опять слово взял Фома. Он рассуждает о великих достоинствах царя Соломона: тот попросил себе у Бога ума, мудрости – не для решения богословских вопросов, а чтобы разумно править народом, то есть царской мудрости, каковая и была ему дарована. Люди, не судите друг о друге поспешно! Этот занят добрым делом, тот – злым, но вдруг первый падет, а второй восстанет?
Что будет с обитателями Солнца в судный день, когда духи обретут плоть? Они настолько ярки и духовны, что трудно представить их материализованными. Закончено наше пребывание здесь, мы прилетели к пятому небу – на Марс, где сверкающие духи воителей за веру расположились в форме креста и звучит сладостный гимн.
Один из светочей, образующих этот дивный крест, не выходя за его пределы, подвигся книзу, ближе ко мне. Это дух моего доблестного прапрадеда, воина Каччагвиды. Приветствовал меня и восхвалил то славное время, в которое он жил на земле и которое – увы! – миновало, сменившись худшим временем.
Я горжусь своим предком, своим происхождением (оказывается, не только на суетной земле можно испытывать такое чувство, но и в Раю!). Каччагвида рассказал мне о себе и о своих предках, родившихся во Флоренции, чей герб – белая лилия – ныне окрашен кровью.
Я хочу узнать у него, ясновидца, о своей дальнейшей судьбе. Что меня ждет впереди? Он ответил, что я буду изгнан из Флоренции, в безотрадных скитаниях познаю горечь чужого хлеба и крутизну чужих лестниц. К моей чести, я не буду якшаться с нечистыми политическими группировками, но сам себе стану партией. В конце же концов противники мои будут посрамлены, а меня ждет триумф.
Каччагвида и Беатриче ободрили меня. Закончено пребывание на Марсе. Теперь – с пятого неба на шестое, с красного Марса на белый Юпитер, где витают души справедливых. Их светы складываются в буквы, в буквы – сначала в призыв к справедливости, а затем в фигуру орла, символ правосудной имперской власти, неведомой, грешной, исстрадавшейся земле, но утвержденной на небесах.
Этот величественный орел вступил со мной в разговор. Он называет себя “я”, а мне слышится “мы” (справедливая власть коллегиальна!). Ему понятно то, что сам я никак не могу понять: почему Рай открыт только для христиан? Чем же плох добродетельный индус, вовсе не знающий Христа? Так и не пойму. А и то правда, – признает орел, – что дурной христианин хуже славного перса или эфиопа,
Орел олицетворяет идею справедливости, и у него не когти и не клюв главное, а всезрящее око, составленное из самых достойных светов-духов. Зрачок – душа царя и псалмопевца Давида, в ресницах сияют души дохристианских праведников (а ведь я только что оплошно рассуждал о Рае “только для христиан”? Вот так-то давать волю сомнениям!).
Мы вознеслись к седьмому небу – на Сатурн. Это обитель созерцателей. Беатриче стала еще красивее и ярче. Она не улыбалась мне – иначе бы вообще испепелила меня и ослепила. Блаженные духи созерцателей безмолвствовали, не пели – иначе бы оглушили меня. Об этом мне сказал священный светоч – богослов Пьетро Дамьяно.
Дух Бенедикта, по имени которого назван один из монашеских орденов, гневно осудил современных своекорыстных монахов. Выслушав его, мы устремились к восьмому небу, к созвездию Близнецов, под которым я родился, впервые увидел солнце и вдохнул воздух Тосканы. С его высоты я взглянул вниз, и взор мой, пройдя сквозь семь посещенных нами райских сфер, упал на смехотворно маленький земной шарик, эту горстку праха со всеми ее реками и горными кручами.
В восьмом небе пылают тысячи огней – это торжествующие духи великих праведников. Упоенное ими, зрение мое усилилось, и теперь даже улыбка Беатриче не ослепит меня. Она дивно улыбнулась мне и вновь побудила меня обратить взоры к светозарным духам, запевшим гимн царице небес – святой деве Марии.
Беатриче попросила апостолов побеседовать со мной. Насколько я проник в таинства священных истин? Апостол Петр спросил меня о сущности веры. Мой ответ: вера – довод в пользу незримого; смертные не могут своими глазами увидеть то, что открывается здесь, в Раю, – но да уверуют они в чудо, не имея наглядных доказательств его истинности. Петр остался доволен моим ответом.
Увижу ли я, автор священной поэмы, родину? Увенчаюсь ли лаврами там, где меня крестили? Апостол Иаков задал мне вопрос о сущности надежды. Мой ответ: надежда – ожидание будущей заслуженной и дарованной Богом славы. Обрадованный Иаков озарился.
На очереди вопрос о любви. Его мне задал апостол Иоанн. Отвечая, я не забыл сказать и о том, что любовь обращает нас к Богу, к слову правды. Все возликовали. Экзамен (что такое Вера, Надежда, Любовь?) успешно завершился. Я увидел лучащуюся душу праотца нашего Адама, недолго жившего в Земном Раю, изгнанного оттуда на землю; после смерти долго томившегося в Лимбе; затем перемещенного сюда.
Четыре света пылают передо мной: три апостола и Адам. Вдруг Петр побагровел и воскликнул: “Земной захвачен трон мой, трон мой, трон мой!” Петру ненавистен его преемник – римский папа. А нам пора уже расставаться с восьмым небом и возноситься в девятое, верховное и кристальное. С неземной радостью, смеясь, Беатриче метнула меня в стремительно вращающуюся сферу и вознеслась сама.
Первое, что я увидел в сфере девятого неба, – это ослепительная точка, символ божества. Вокруг нее вращаются огни – девять концентрических ангельских кругов. Ближайшие к божеству и потому меньшие – серафимы и херувимы, наиболее отдаленные и обширные – архангелы и просто ангелы. На земле привыкли думать, что великое больше малого, но здесь, как видно, все наоборот.
Ангелы, рассказала мне Беатриче, ровесники мироздания. Их стремительное вращение – источник всего того движения, которое совершается во Вселенной. Поторопившиеся отпасть от их сонма были низвержены в Ад, а оставшиеся до сих пор упоенно кружатся в Раю, и не нужно им мыслить, хотеть, помнить: они вполне удовлетворены!
Вознесение в Эмпирей – высшую область Вселенной – последнее. Я опять воззрился на ту, чья возрастающая в Раю красота поднимала меня от высей к высям. Нас окружает чистый свет. Повсюду искры и цветы – это ангелы и блаженные души. Они сливаются в некую сияющую реку, а потом обретают форму огромной райской розы.
Созерцая розу и постигая общий план Рая, я о чем-то хотел спросить Беатриче, но увидел не ее, а ясноокого старца в белом. Он указал наверх. Гляжу – в недосягаемой вышине светится она, и я воззвал к ней: “О донна, оставившая след в Аду, даруя мне помощь! Во всем, что вижу, сознаю твое благо. За тобой я шел от рабства к свободе. Храни меня и впредь, чтобы дух мой достойным тебя освободился от плоти!” Взглянула на меня с улыбкой и повернулась к вечной святыне. Все.
Старец в белом – святой Бернард. Отныне он мой наставник. Мы продолжаем с ним созерцать розу Эмпирея. В ней сияют и души непорочных младенцев. Это понятно, но почему и в Аду были кое-где души младенцев – не могут же они быть порочными в отличие от этих? Богу виднее, какие потенции – добрые или дурные – в какой младенческой душе заложены. Так пояснил Бернард и начал молиться.
Бернард молился деве Марии за меня – чтобы помогла мне. Потом дал мне знак, чтобы я посмотрел наверх. Всмотревшись, вижу верховный и ярчайший свет. При этом не ослеп, но обрел высшую истину. Созерцаю божество в его светозарном триединстве. И влечет меня к нему Любовь, что движет и солнце и звезды.
.
Ви зараз читаєте: Краткое содержание Божественная комедия – Данте Алигьери
Поэма «Божественная комедия» Алигьери, написанная в период 1308-1321 гг., является выдающимся произведением средневековой литературы и культуры в целом. Поэма стала вершиной творчества Данте, воплощением его мировоззрения, а также настоящей энциклопедией философских, научных и богословских знаний своего времени.
Для читательского дневника и подготовки к уроку литературы рекомендуем читать онлайн краткое содержание «Божественная комедия» по главам.
Главные герои
Данте – главным героем выступил сам автор, Данте Алигьери.
Другие персонажи
Вергилий – тень великого поэта и мыслителя, ставшая проводником Данте по Аду и Чистилищу.
Беатриче – тень возлюбленной Данте, умершей 10 лет назад, проводница по Земному раю.
Бернард – богослов, ставший третьим проводником Данте к Господу Богу.
Ад
Песнь 1-2
В зрелом возрасте Данте « очутился в сумрачном лесу », унылом и пугающем. Он попытался было добраться до гор, позолоченных первыми лучами солнца, но безуспешно.
В лесу Данте явился дух Вергилия – « честь и светоч всех певцов земли », который предложил отправиться в путешествие через Ад и Чистилище, чтобы добраться до заветного Рая. Данте страшился отправиться в дорогу, но, узнав, что за него замолвила слово Беатриче – его возлюбленная, умершая в юности, согласился пройти все круги Ада.
Песнь 3
У врат Ада Данте поделился своими страхами с Вергилием, но тот ответил, что « здесь страх не должен подавать совета ». Взяв Данте за руку, он повел его внутрь, где их оглушили « вздохи, плач и исступленный крик ». Герой узнал, что здесь оказались те « ничтожные, которых не возьмут ни бог, ни супостаты божьей воли ».
Песнь 4
Подойдя к реке, Данте заметил старика Харона, который перевозил души усопших на другой берег, где начинался первый круг Ада – Лимб. Он представлял собой место, в котором скорбели души некрещеных младенцев и тех, кто « бога чтил не так, как мы должны ». Здесь Данте повстречал великих поэтов и философов древности: Гомера, Горация, Овидия, Лукана.
Песнь 5
Второй круг Ада, в котором хозяйничал демон Минос, был создан « для тех, кого земная плоть звала, кто предал разум власти вожделений» .
Песнь 6
У входа в третий круг Ада грешников встречал « трехзевый Цербер, хищный и громадный ». Под непрекращающимся дождем и градом здесь томились души чревоугодников.
Песнь 7
Следующий круг Ада, охраняемый звероподобным демоном Плутосом, служил местом заключения для скупцов и прожигателей жизни.
Песнь 8-11
В пятом круге Ада Данте увидел страждущие души, загубленные ленью и гневом.
Вскоре перед путешественниками предстал город Дит, вход в который охраняли полчища демонов. После непродолжительной беседы они пустили внутрь отважных путников.
Здесь Данте встретил Медузу Горгону, но, предупрежденный Вергилием, вовремя успел закрыть глаза – « ужасно увидеть лик Горгоны », способной навсегда ослепить человека.
В шестом круге Ада Данте повстречал души еретиков, томящихся в гробницах.
Вергилий объяснил своему спутнику, как устроены последних три круга, расположенных в нижнем ярусе Ада, у самого центра Земли.
Песнь 12-16
На страже седьмого круга Ада стоял дикий и злобный Минотавр. Кровавый бурлящий поток пожирал здесь тех, « кто насилье ближнему нанес », а сверху их обстреливали из луков кентавры.
Во втором поясе седьмого круга Данте встретил лишь колючие растения, в которые были обращены души самоубийц.
В третьем поясе седьмого круга томились богохульники, на чьи непокорные головы « опускалась вьюга огневая ».
Вергилий объяснил Данте, что вскоре им предстоит спуск в центр Ада.
Песнь 17-30
Перед путниками из бездонной пропасти явился Герион – адский стражник восьмого круга, где жестоко карались обманщики. Они сели на его спину, и помчались на дно пропасти.
Восьмой круг Ада состоял из десяти Злых Щелей – глубоких рвов концентрической формы. В первом из них бесы избивали плетками обольстителей и сводников, во втором рву перед путниками « предстали толпы влипших в кал зловонный » – таковой была участь всех льстецов.
В третьей щели карались святокупцы – служители церкви, торговавшие при жизни церковными должностями. Тела их были зажаты огромными валунами, а пятки – охвачены пламенем.
Следующий ров принадлежал прорицателям и ясновидцам, каждый из которых был « странно скручен в том месте, где к лицу подходит грудь ».
В пятой щели восьмого круга корчились от мучений души взяточников, погруженные в кипящую смолу.
В шестом рву шли толпы грешников « неспешным шагом, без надежды, слезах, устало двигаясь вперед » – это были лицемеры, облаченные в свинцовые плащи.
Седьмая щель служила темницей для воров, где их тела испепелялись и разваливались на куски, чтобы затем вновь собраться в тело – такая кара продолжалась бесконечно.
Восьмой ров предназначался для лукавых советчиков.
В девятой щели всем зачинщикам задора Сатана дробил головы, отрубал уши и носы.
Фальшивомонетчиков ждала печальная участь в последней щели восьмого круга Ада, где они страдали зловонной чесоткой.
Песнь 31-34
Данте и Вергилий увидели « строй гигантов », которые были наказаны тем, что не моли пошевелиться.
Путники добрались до колодца, где « новый исполин, Антей, возник из темной котловины ». Вергилий задобрил его, и великан перенес их « в провал, где поглощен Иуда тьмой предельной и Люцифер ».
На дне колодца находилось ледяное озеро Коцит, в котором « синели души грешных изо льда » – это был последний круг Ада. Здесь страдали души предателей.
В центре ледяного озера располагался Трехликий Люцифер. В одной его пасти находился Иуда, во второй – Брут, и в третьей – Кассий. Грехи их были гораздо ужаснее всех остальных.
Вергилий сообщил Данте, что их путешествие по кругам Ада подошло к концу, и теперь они могут узреть небеса.
Чистилище
Песнь 1-8
Путники « вышли на пустынный брег », и Данте был безмерно рад вновь видеть солнечный свет. Они повстречали челн, управляемый прекрасным ангелом, который привез к подножию горы души умерших людей.
Среди них были грешники, успевшие раскаяться в своих нечестивых поступках перед смертью, отважные воины, павшие в бою, нечастные, умершие насильственной смертью.
Данте залюбовался ночным небом, когда появились на нем три яркие звезды, « зажегшие вкруг остья небосвод » – символы веры, надежды и любви.
Песнь 9-26
Вергилий и другие тени не нуждались в отдыхе, в то время как обессиленный Данте провалился в глубокий сон. Проснувшись, он был крайне удивлен и напуган – ярко сияло солнце и « море расстилалось перед взглядом ». Вергилий рассказал, что пока поэт спал, появилась святая Лючия и перенесла его к самому входу в Чистилище.
Подойдя к скале, путники увидели « три больших ступени, разных цветом, и вратника, сомкнувшего уста ». Ангел, охранявший ворота в Чистилище, начертил на лбу каждого из них букву «Р», след от которой должен был исчезнуть по мере продвижения к вершине скалы.
Чистилище было также поделено на части – круги. В первом кругу находились « христиане, гордые сердцами ». Большие каменные глыбы давили им на спины, и держались они из последних сил, сгибаясь под большой тяжестью. Однако тени пели хвалу Господу, и просили наставить людей на путь истинный.
Второй круг Чистилища предназначался для завистников, которые здесь были лишены зрения.
Неожиданно в глаза Данте « ударил новый блеск ». Вергилий объяснил, что к ним приблизился ангел « сказать, что путь открыт ». Так путешественники оказались в третьем кругу, предназначенном для очищения душ, отравленных гневом. « Темный и подобный ночи » дым ослеплял их, заставляя думать о кротости и смирении.
Следующий круг Чистилища был отведен тем душам, которые при жизни предавались унынию. От одной из душ Данте узнал, что « любви к добру, неполной и унылой, здесь придается мощность ».
В пятом круге находились расточители и скупцы, а шестой круг предназначался чревоугодникам. Им суждено было испытывать страшные муки голода до тех пор, пока души искренне не раскаются и не искупят свои грехи.
Седьмой круг Чистилища предназначался сластолюбцам, что « забыли о людском законе, спеша насытить страсть, как скот спешит ». Свои души они очищали тем, что горели в огне и пели оды целомудренной жизни.
Песнь 27-33
К этому моменту у Данте были стерты почти все буквы со лба – он был готов к тому, чтобы вступить в « Господень лес, тенистый и живой ». Это и был Земной Рай, в котором обитало бы все человечество, если бы Ева не нарушил запрет.
Здесь Данте повстречал свою возлюбленную – Беатриче, которая умерла в возрасте 25 лет. Вергилий исчез, и его место возле Данте заняла Беатриче. С ее помощью поэт смог воочию взглянуть на все девять кругов Ада и семь кругов Чистилища, и осознать, насколько опасно грешить в земной жизни.
Беатриче попросила своего возлюбленного, который был лишь гостем в Господнем лесу, не забыть описать все, что он здесь повидал – « для пользы мира, где добро гонимо ».
Рай
Песнь 1-2
« Вонзилась в солнце Беатриче взором », и Данте, незаметно для себя, стал возноситься со своей возлюбленной в небесные сферы. Все пространство Рая Небесного было поделено на небеса.
Как пояснила Беатриче, небесные сферы вращаются кристальным девятым небом – Перводвигателем. В движение их приводят ангелы.
Песнь 3-28
Вместе с Беатриче Данте оказался в первом небе – небе Луны – самого ближайшего к земле светила. Здесь они повстречали души монахинь, которых отдали замуж помимо их воли. Одна з них поведала поэту, что они находятся на первом небе потому, что, хоть и стали жертвами насилия, но не проявили должной стойкости. Так Данте узнал, что « всякая страна на небе – Рай, хоть в разной мере, ибо неравно милостью орошена ».
На втором небе – Меркурии – странников ожидали души праведников, что излучали особенно яркий свет.
На третьем небе под названием Венера купались в благодати и радости души любвеобильных.
В четвертой небесной сфере – Солнце – Данте и Беатриче повстречали мудрецов. Далее они попали в пятое небо, где « в недрах Марса, звездами увит, из двух лучей, слагался знак священный », то есть крест. Данте услышал чарующие звуки песни, чьи слова он не смог понять, но наслаждался мелодичным звучанием. Глядя на сверкающий крест, поэт понял, что это была хвалебная песнь Иисусу Христу.
Шестое небо – Планета Юпитер – была « полна искрящейся любовью ». Здесь нашли свое пристанище души справедливых. Из отдельных сверкающих частиц стали появляться буквы. Данте сложил их в слова и прочел библейское изречение, а после перед его глазами возникла фигура орла – символ власти и правосудия, царивших на небесах.
Беатриче призвала своего возлюбленного двигаться дальше, и они вознеслись на седьмое небо – планету Сатурн. Они заметили « рать огней », но в этой небесной сфере не было слышно сладкоголосых пений, как на предыдущих небесах. Здесь находились души, посвятившие себя служению Всевышнему. Это место находилось так далеко от земли, что Данте, посмотрев вниз, удивился, каким крошечным стал земной шар.
Возлюбленные устремились в восьмое, звездное небо, где нашли вечный приют великие праведники. Отвергая мирское богатство, им удалось накопить духовные сокровища, которыми они теперь наслаждались. С Данте стали беседовать апостолы Петр, Иоанн, Яков. Здесь же поэт узрел душу Адама, что излучала необычайно яркий свет.
Прибыв в девятое, кристальное небо, Беатриче сообщила, что здесь собран « весь плод небесного круговращенья ». Первое, что увидел поэт в этой небесной сфере – « точку, лившую такой острейший свет », что он был вынужден отвести взгляд. Эта ослепительная точка символизировала собой божество. Вокруг нее кружились огни, из которых были созданы все девять ангельских кругов Рая.
Песнь 29-33
Беатриче рассказала Данте, « где, когда и как » были сотворены ангелы. Благодаря их непрерывному стремительному движению вращалась и вся Вселенная.
Возлюбленные вознеслись в Эмпирей – наивысшую сферу, где Данте увидел своего нового наставника – Бернарда, мистика-богослова. Одетый в белоснежную ризу, « он так ласков был, как только может быть родитель нежный ». Тем временем Беатриче, исполнив свою миссию, вернулась на положенное ей место в Раю.
В центре амфитеатра сидела та, « чей лик с Христовым всего сходней » – Дева Мария. Рядом с ней сидели Адам, Иоанн Креститель, апостол Петр. Старец обратился к Деве Марии с просьбой, чтобы она помогла Данте, а после призвал поэта взглянуть наверх. Когда тот возвел глаза, он увидел необычайно яркое сияние – « Вышний Свет, над мыслию земной столь вознесенный ». У него не хватило слов, чтобы передать свое потрясение и восторг от увиденного.
Так Данте обрел величайшую из всех истин – узрел Бога в его триединстве. Пережив момент наивысшего духовного напряжения, он обессилел. Однако пережитое им озарение навсегда определило его жизнь – « Но страсть и волю мне уже стремила, как если колесу дан ровный ход, любовь, что движет солнце и светила ».
Заключение
Поэма Алигьери, основанная на христианском учении, наглядно продемонстрировала, какая кара ожидала грешников за совершенные ими злодеяния. И вместе с тем показывала, насколько всеобъемлющей может быть милость Божья к людям, живущим честной и праведной жизнью.
После ознакомления с кратким пересказом «Божественная комедия», рекомендуем прочесть книгу Данте Алигьери в полной версии.
Тест по поэме
Проверьте запоминание краткого содержания тестом:
Рейтинг пересказа
Средняя оценка: 4.6 . Всего получено оценок: 231.
В ночь перед Страстной пятницей в 1300 году Данте, которому на этот момент было всего 35 лет, потерялся в лесу, от чего находился в сильном испуге. От туда ему открывается вид на горы, и он пытается взобраться на них, однако ему на пути встает лев, волчица и леопард и Данте приходиться возвратиться обратно в густую чащу. В лесу его ждет встреча с духом Вергилием, который говорит, что сможет провести его в Рай через круги чистилища и Ада. Герой согласен и ступает вслед за Вергилием через Ад.
За стенами Ада слышен стон потерянных душ, которые во время существования небыли ни добры, ни злы. Дальше открывается вид на реку Ахерон. Она является местом для перевозки мертвецов демоном Хароном на первый круг ада, который называется Лимб. В Лимбе держат души мудрых, писателей, и малышей, которые не были крещенными. Они мучаются, так как для них нет пути в рай. Здесь Данте вместе с Вергилием смог пройти и поговорить со знаменитыми писателями и встречает Гомера.
Спускаясь ниже, к следующему кругу ада, герои наблюдают демона Миноса, который занимается определением того, какого грешника куда отправить. Здесь они видят, как души сладострастников куда-то уносятся. Среди них Елена Прекрасная и Клеопатра, которые погибли в результате собственной страсти.
На третьем кругу ада, путешественникам встречается Цербер – пес. На этом кругу в грязи под дождем находятся души тех, чьи грехом является обжорство. Здесь же Данте встречает своего земляка – Чакко, который просит героя сделать напоминание живущим на земле о нем. На четвертом кругу происходят казнь для скупых и тех, кто был слишком расточителен, они находятся под охраной демона Плутоса. Пятый круг является местом мучений для тех, кто был ленив и гневался.
После пятого круга путешественники оказываются возле башни, которая окружена водоемом. Через него они перебираются с помощью демона Флегия. Переплыв водоем, Данте и Вергилий оказываются в адском городе Дит, но они не могут попасть в него, так как город охраняем мертвой нечистью. Пройти дальше им помог небесный посланник, который внезапно появился у входа в город и обуздал злобу мертвецов. В городе перед путниками предстали гробницы в огне, откуда доносились стоны еретиков. Перед спуском из шестого круга в следующий круг Вергилий рассказывает герою про то, как устроены оставшиеся три круга, которые к центру земли начинают сужаться.
Круг седьмой располагается посредине гор, под охраной Минотавра. Посреди этого круга находиться кровяной поток бурлящий, в нем страшно мучаются те, кто был разбойником или тираном. Вокруг находятся заросли, это души тех, кто совершил самоубийство.
Далее идет восьмой круг, который состоит из 10 рвов, которые называются Злопазухи. В каждом из них мучаются соблазнители женщин, льстецы, колдуны, прорицатели, взяточники, воры, коварные советчики и сеятели смуты. У десятого рва путники спустились через колодец и оказались у центра земного шара. Там они предстали перед ледяным озером, где вмерзшими стоят те, кто предавал своих родных. По центру озера находился Люцифер, король ада. От него проходит небольшой проход, который ведет к другому полушарию земли. Путники прошли через нее, и пришли к чистилищу.
Чистилище
Оказавшись в чистилище, путники умылись в воде, и увидели, как к ним подплыл челн с душами, не попавшими в ад, им управлял ангел. Путники на нем доплыли до подножья горы Чистилища. Здесь им удалось побеседовать с теми, кто перед тем как умереть успел искренне раскаяться в грехах и поэтому не попал в ад. Далее герой засыпает, и его переносят к вратам чистилища.
В чистилище от своих грехов очищаются гордецы, завистники, одержимые злостью, ленивые, те, кто был слишком расточителен и скуп, чревоугодники и сладострастники. Пройдя через круги этого места, Данте попадает к стене, которая горит, через которую он должен пройти, чтобы попасть в Рай. Пройдя эту стену, Данте попадает в Рай. Он встречает старцев белоснежных одеждах, все танцуют и веселятся. Здесь он замечает любимую Беатриче, а потом лишается чувств. Через мгновение, Данте просыпается в реке забвения грехов – Лету. Герой подходит к Эвное, реке, которая способствует укреплению памяти о сделанном добре, он отмывается в ней и теперь он достоин того, чтобы подняться к звездам.
Путешествие героя теперь продолжается вместе с любимой, и они поднимаются в Небесные круги. Сразу же им встречаются монахини, их души, которых насильно выдали замуж. Далее они увидели сияющие души праведных. На третьем небе находятся души любвеобильных. Четвёртое небо является местом обитания душ мудрецов. Далее обитают души справедливых.
Путешественники поднялись, наконец, к седьмому небу и оказались на Сатурне.
Далее герой поднялся и начал разговаривать с духами праведных о таких понятиях, как любовь, вера и надежда. На девятом кругу первое, что открылось путникам, была солнечная точка, которая представляла собой божество. Далее Данте вознесся в Эмпирей, наивысшую точку во Вселенной, где он увидел старца, потом отправили его еще выше. Старец, которого звали Бернард, стал учителем Данте и вдвоем они остались здесь, где сияют души младенцев. Здесь, Данте увидел божество и обрел наивысшую истину.
Сюжет произведения разворачивается вокруг главного героя Данте, который в 35 лет, по воле судьбе, оказался в страшном лесу в 1300 году. Там он встречает дух популярного поэта Древнего Рима Вергилия, который дает слово герою провести его в Рай через ворота Ада и Чистилища. Данте доверяет своему спутнику и поэтому соглашается на путешествие по миру иному.
Начинается путешествие с ворот Ада. Данте видит перед воротами души жалких людей, которые не совершали ни хороших, ни плохих поступков. Далее перед героями появляются круги ада. Их всего девять.
1 круг называется лимб, здесь обитают души некрещеных малышей и не совершавших плохих поступков. В эту группу людей принадлежат мудрецы: Сократ, Вергилий.
2 круг отведен для развратников, и находится он под охраной Миноса. Здесь находится душа Клеопатры и Франчески.
3 круг предназначен для обжор и объедал. Вход охраняется страшным псом Цербером, у которого вместо одной три головы. В этом месте практически всегда идут обильные дожди, а души постоянно принимают грязевые ванны. Здесь Данте встретил своего приятеля Чакко, который взял слово с поэта, что тот напомнит о нем на земле.
4 круг предназначен для жадных, мелочных и растратчиков, многие из них в прошлой жизни были священнослужителями. Находится круг по охранной Плутоса.
5 круг отведен для завистников и тех, кто испытывает злобу.
6 круг предназначен для еретиков. Находится недалеко от адского города Дита, вокруг которого находился водоем.
7 круг отведен для самоубийц, закладчиков, кощунников, преступников. Когда Данте, случайно, дотронулся до ветки растения, с этой стороны послышались стоны. Дело в том, что это души самоубийц, которые терзают Гарпии, при этом доставляя им нетерпимую боль. Охраняет этот круг Минотавр. Кентавры стреляли из луков в грешников. К кругу подвели новых грешников. Среди них был и учитель поэта Брунетто Латини, который обвинялся в однополых сексуальных отношениях. Он попросил Данте сберечь его известное произведение «Клад». Брунетто предсказал своему ученику великую славу. Недалеко от него находились еще 3 грешников, которых обвиняли по той же причине. В прошлой жизни они были уважаемыми флорентийцами. В восьмой круг спуститься помог нам неизвестный зверь Герион. Герои плавно полетели вниз.
8 круг – для двуличных, соблазнителей, мошенников, сутенеров, сектантов. Он включает в себя 10 рвов, именуемыми Злопазухами.
В первой пазухе проходят испытания развратники прекрасного пола, а во втором – подхалимники, которые сидят в вонючей массе – продуктах обмена веществ. А вот развратников терзают злые бесы.
В третьей пазухе торчат нижние конечности священнослужителей, которые продавали церковные должности. Голова и все остальное тело стиснуто твердыми глыбами. Они полностью погрузятся в камни, после того, как в этот ров попадут их преемники.
В четвертом рве проходит казнь ведьм, гадальщиц. У них свернуты шеи. Это жалкое зрелище. Даже Данте начал жалеть этих людей.
В пятом рве полностью в горящей смоле. Мучаются здесь взяточники. Их по очереди бросают в кипящую смесь черти Злохваты. Следовать дальше Данте и Вергилию пришлось с этими чертями. Они похабно себя вели. Начальник вообще такое учудил, что путники были просто шокированы с его поведения. С его заднего прохода послышался ужасно громкий звук, который напугал поэта и Вергилия. Один грешник выплыл из смолы, его хотели схватить крючьями, но вначале разрешили побеседовать с героями. Он схитрил и быстро нырнул назад. Двое чертей начали драться из-за этого. Данте с приятелем еле успели «сделать ноги» в следующую пазуху.
В седьмой пазухе проходят наказания воры, которых жалят свои ядом змеи.
А в восьмой пазухе находятся каверзные советники.
В девятой – находятся лидеры восстаний, беспорядков. Дьявол дробит их черепа на мелкие куски.
9 круг предназначен для душ предателей. В этом круге есть ледяное озеро, где полностью всем телом погружены те, кто прежде предал самых близких своих людей. Во главе всех кругов, в самом центре, стоит главарь потустороннего мира Люцифер.
После длинного путешествия по всем кругам ада, герои увидели звезды.
Чистилище
Данте со своим спутником подошли к чистилищу. Тут их встретил не очень то приветливо старый стражник Катон, который отправил гостей к морю умыться. Путешественники держат путь к воде, где Вергилий омывает лицо приятеля от грязи потустороннего мира. В этот момент к спутникам подплывает лодка, которой управляет ангел. Ангел написал на лобной части головы поэта 7 букв «Г», что обозначало «грех». Поднимаясь на гору Чистилища, каждый грех будет стираться. В лодке находились души покойников, которым повезло и они не оказались в аду. Одну душу Данте узнал, это был его приятель Козелла, который по желанию героя спел красивую песню о любви. Милую обстановку нарушил обозленный Катон, который явился и поругал всех.
Спутники направились к горе Чистилища. Данте на пути к горе встретил еще одного приятеля поэта Сорделло. Он согласился провести путников к Чистилищу.
В 1-ом круге очищаются от грехов зазнайки и задавалы. Они держат на себе огромные бетонные глыбы.
Во 2-ом круге искупают свои грехи завистливые души. У них отсутствует зрение, они лишены этого сенсорного чувства.
В 3-ем круге – души, охваченные злостью. Здесь вокруг была темнота, которая смиряла их гнев.
В 4-ом круге – лентяи, которые обязаны очень быстро бегать.
В 5-ом круге очищаются жадные и расточительные души.
В 6-ом круге искупают свой грех обжоры и объедалы, которые подвергаются голодным мукам.
Вот остался завершающий круг и одна буква на лбу путешественников.
В 7-ом круге очищаются развратники, которые восхваляют воздержание и непорочность.
Данте прошел через огненную стену и попал в Рай-Земной.
Рай
Рай находился среди цветущих растений. Там было очень красиво. Господствовал мир и покой. Ходили старцы и молодые люди в белых одеяниях, с венками на голове, из прекрасных цветов. Тут Данте встретил свою любимую, которая омыла его волшебной реке. Поэт сразу почувствовал прилив сил и вспомнил о всех своих хороших деяниях. Данте очистился от грехов и был готов лететь с возлюбленной в Рай-Небесный.
1-ое небо Рая – на Луне. Там находились души монахинь, которых выдали замуж не по собственной воле.
2-ое небо находится около Меркурия. Здесь сияют души святых людей.
3-е небо – на Венере получают удовольствие души дружелюбных людей.
4-ое небо – Солнце. Здесь находятся души мудрецов. Дальше – Марс и Юпитер, где обитают души справедливых людей. Их души соединяются и создают образ орла, который символизирует справедливость.
Орел начал беседовать с поэтом. У птицы замечательное зрение, его око заменяют самые надежные светы.
7-ое небо – на Сатурне. Это место обитания наблюдателей. Данте взглянул вниз и увидел крошечный шарик – планеты Земля.
8-ое небо освещается душами самых святых людей. Данте беседовал с апостолом Петром и Иоанном. Разговор их заключался о вере, о великих чувствах.
Самое последнее, верховное девятое небо.
Первое на что обратил внимание поэт – это самая светлая точка, что символизирует божество. Около этой точки вращаются кольца. Приближены к божеству ангелы и архангелы.
Дальше они вознеслись в Эмпирей – самую высокую область Галактики. Здесь он увидел Бернарда, своего наставника, который указал наверх. Данте, вместе с наставником, начал любоваться прекрасной розой Эмпирея, там сияли души невинных младенцев. Посмотрев наверх, поэт увидел высшее божество.
Картинка или рисунок Данте - Божественная комедия
Другие пересказы для читательского дневника
- Краткое содержание Кормилец Мамин-Сибиряк
В произведении показана бедная и беспросветная жизнь семьи Пискуновых. Кормилец-отец умер, это лишило мать семейства возможности заниматься прядением – денег не было.
- Краткое содержание Голубая стрекоза Пришвина
- Краткое содержание Мальчик и рысь Сетона-Томпсона
Речь идет о поломанной старой иве из-за сильного вихря, в которой и поселилась взрослая рысь. Там она и подготовила место для своих будущих детишек. Она имела слабое здоровье. Плохая погода способствовала для добычи пищи им.
- Краткое содержание Легенды о Робин Гуде
- Краткое содержание Житков Беспризорная кошка
В книге рассказывается про человека, который жил на берегу моря. Он занимался рыбалкой каждый день. Его дом сторожила большая собака, которую звали Рябкой. Он часто разговаривал с собакой. И она его понимала