Эмпириокритицизм – вторая историческая форма позитивизма – был влиятельным направлением философской мысли конца XIX начала – ХХ веков, прежде всего, в среде ученых естествоиспытателей. Сам термин «эмпириокритицизм» означает «критика опыта» (происходит от греческих слов «эмпирио» – опыт и «критика» – судить, разбирать). Основателями и главными представителями этого течения были Э.Мах (от его фамилии эмпириокритицизм иногда называют махизмом) и Р.Авенариус.
Рихард Авенариус (1843–1896) – швейцарский философ и психолог, профессор Цюрихского университета с 1877г. Его главные произведения – «Философия как мышление о мире по принципу наименьшей меры сил» (1876, рус. пер. 1898), «Критика чистого опыта» (в 2-х томах, книга увидела свет в 1888–1890гг., русский перевод – в 1907-1908гг.), «Человеческое понятие о мире» (1891, русский перевод в 1901г.). Труды этого философа написаны довольно сложным языком, к тому же с использованием специфической авторской терминологии. Это было немаловажной причиной того, что популярность эмпириокритицизм приобрел благодаря сочинениям Э. Маха. Последний неоднократно ссылался на влияние, которое на него оказали сочинения Авенариуса, но себя самого философом не считал, неоднократно повторяя (притом вопреки общему мнению философского сообщества), что «нет никакой философии Маха». Тем не менее как раз благодаря его научному весу, его трудам по истории науки, по психологии восприятия и общей теории познания и, разумеется, его неустанной пропаганде идей эмпириокритицизма эти идеи и стали философским течением.
Эрнст Мах (1838–1916) – талантливый австрийский физик и математик – окончил Венский университет в 1860г., где и начал научно-преподавательскую деятельность как приват-доцент (в 1861г.), а в 1864г. он стал профессором математики университета в Граце. Потом, с 1867г., работал профессором физики немецкого университета в Праге и был его ректором. В 1895г. он вернулся в Австрию и стал профессором (теперь уже профессором философии) Венского университета.
Его физические исследования посвящены вопросам экспериментальной и теоретической механики, акустики и оптики, причем в каждой из этих областей знания он достиг выдающихся результатов: «число Маха», выражающее отношение скорости течения среды к скорости звука, до сих пор используется в аэродинамике; специалистам известны также «конус Маха» и «угол Маха».
За пределами круга узких специалистов наиболее известны его идеи в теоретической механике, где он попытался придать формулировкам законов механики такой вид, чтобы они не зависели от скорости равномерного и прямолинейного движения системы и от ее вращения. Здесь Мах, отказавшись от абсолютных пространства, времени и движения, свойственных ньютоновской механике, предпринял попытку построить эту науку на основе постулата, что движения тел могут быть определены лишь относительно других тел. Этот постулат получил название «принципа относительности Маха» и сыграл немалую роль в становлении теории относительности А. Эйнштейна и принятии физиками этой теории в качестве предмета, достойного серьезного обсуждения.
Э. Мах был автором многочисленных научных и философских публикаций. Из числа последних наиболее известны: «Анализ ощущений и отношение физического к психическому» (М., 1908), «Популярно-научные очерки» (СПб., 1909), «Принцип сохранения работы. История и корень его» (СПб., 1908), «Познание и заблуждение. Очерки по психологии исследования» (М., 1909), «Механика. Историко-критический очерк ее развития» (СПб., 1909).
Научное творчество Маха и Авенариуса вырастало на гребне процесса перестройки принципов классической физики и психологии, в которой они сами сыграли заметную роль. И сегодня читатель работ Маха и Авенариуса не может не задумываться о том, чего же в них больше – физики и психологии или философии. Все это свидетельствовало о том, что в эмпириокритицизме речь шла о критике конкретно-научного опыта, точнее, методологических оснований опыта физики и психологии конца XIX – начала XX веков. Известно, что наука конца XIX – начала ХХ века находилась в кризисном состоянии. Например, ее строитель и биограф А.Пуанкаре отмечал, что открытие броуновского движения ставило под сомнение «цикл Карно», согласно которому коэффициент полезного действия (КПД) любой тепловой машины не может быть больше КПД цикла Карно, определяемого температурами теплоотдатчика и теплоприемника. Аналогичным образом обстояло дело также и с другими постулатами науки начала XX века – принципами равенства действия и противодействия, законом сохранения массы, абсолютности пространства, законом сохранения энергии и др. Формой преодоления сомнения ученых в ценности принципов традиционной науки стала, в конце концов, новая наука, а именно: релятивистская механика, теория относительности, теория радиоактивности и строения атома, бихевиоризм и др.
Философия эмпириокритицизма была, с одной стороны, реакцией на кризисное состояние оснований науки, а с другой – своеобразной программой поиска путей выхода из него. Именно в этом смысле основные идеи махизма были идеями критики научного опыта, или эмпириокритицизмом. Эмпириокритицизм выступил как теоретико-познавательная программа искоренения метафизики.
В общем, эмпириокритики наследовали антиметафизическую установку позитивизма Конта, Спенсера и Милля (поэтому это философское учение и называют также «вторым позитивизмом»). Но они внесли в нее важные коррективы.
«Первый позитивизм» расценивал традиционные философские онтологии с их претензией на роль учения о глубинных основах мироздания как пустую трату времени, поэтому он предлагал просто-напросто отбросить всякую «метафизику» с пути научного познания и заменить ее совокупностью наиболее важных достижений конкретных, «позитивных» наук («физикой» в широком смысле слова).
«Второй позитивизм» попытался радикально и навсегда предохранить науку от опасности подобных досужих занятий, от любых «метафизических болезней». Для этого, по мнению его представителей, нужно было обнаружить источники метафизических заблуждений, которые коренятся в «механизмах» реального познавательного процесса. В итоге, понятно, научное знание быстро избавится от всего того, что этими источниками питается. В своей работе «интеллектуальных санитаров» представители «второго позитивизма» стремились опереться на достижения тогда очень молодой (и столь же претенциозной) «положительной» науки о человеческом сознании – психологии.
Таким образом, они намеревались обобщить практику научного (в первую очередь, естественнонаучного) познания, обратив внимание на те эффективные приемы, которые были выработаны в ходе исторического развития положительных наук, и тем самым надежно обеспечить достоверность подлинно научных утверждений. Для этого, по их мнению, следовало методично, во всех деталях и вплоть до самых сокровенных истоков проследить путь, по которому шла научная мысль к своим выводам, а затем скорректировать этот путь, избавив в перспективе следующие поколения ученых от напрасных блужданий. Отсюда и то внимание к истории науки, которое (наряду с увлечением новинками экспериментальной психологии) отличало виднейших представителей этого течения.
В качестве критической части своей программы они предлагали продемонстрировать наличие в философских и научных построениях утверждений, которые не основаны на опыте (т.е. априорных), а также «скачков мысли» в системе научных доказательств, разрывов в процессе рассуждения, которые недопустимы для подлинной, хорошо устроенной, позитивной науки. Устранив подобные утверждения и ликвидировав эти разрывы мысли, можно было бы по их мнению, и очистить науку от метафизических домыслов, и навсегда устранить всякую возможность «метафизики».
Забегая вперед, заметим, что продолжатели их дела в XX столетии, неопозитивисты (представители «третьей генерации» позитивизма), любили называть себя «дворниками при науке», поскольку тоже видели свое профессиональное предназначение как раз в том, чтобы чистить науку от всякого «метафизического хлама».
В связи с этим необходимо иметь в виду, что эмпириокритицизм развился в русле широкого и довольно аморфного течения европейской философской мысли, все приверженцы которого (существенно различные во всем остальном) стремились избавиться от «метафизики», разобравшись с механизмами познавательных процессов. Когда основоположники марксизма писали, что «от прежней философии остается только логика и теория познания», они, по существу, как раз зафиксировали признаки этой, только еще возникавшей, исследовательской программы.
Сам термин «теория познания» ввел в состав общепризнанной философской терминологии и стал методично использовать, начиная с 1865г. Э. Цильзель; это он провозгласил задачей теории познания скрупулезное изучение познавательного процесса, двигаясь от наличного состава знания (скорей всего, обремененного заблуждениями, предрассудками, неявными предположениями, необоснованными утверждениями) к его первоистокам. Именно таким образом понятую теорию познания как ученые-естествоиспытатели, так и философы позитивистской ориентации второй половины XIX века, расценили как надежное средство избавления научного знания от метафизики. Дальнейшим следствием и явился гносеологический постулат, который немедленно был превращен в базовую аксиому гносеологии: познание начинается с ощущений, и потому ощущения суть последнее основание всякого знания.
Поскольку, как уже отмечалось выше, эмпириокритики считали своей насущной задачей радикальное ниспровержение «метафизики», теория познания, в духе времени, оказалась в фокусе их внимания. И даже если они и не сводили свою роль исключительно к гносеологической критике (критике метафизики, критике предрассудков, критике унаследованных от прошлого догм, критике познавательных средств и способностей, вообще «критике опыта»), то уж во всяком случае расценивали критический философский (т.е. гносеологический) анализ как важнейшее условие достижения любого подлинного знания, в том числе и такого, которое можно было бы называть мировоззрением.
Мировоззрение, как они его понимали, вовсе не призвано было выражать более глубокую суть мироздания, нежели «физика» (в широком смысле этого термина – как вся совокупность опытных, «позитивных» наук). Напротив, оно предстало в их глазах как обобщение результатов частных наук, которые прошли горнило гносеологической критики. Это, разумеется, было радикальным изменением в понимании предмета и назначения философии по сравнению с предыдущим историческим периодом.
Но такая перемена позиции (при всей критичности этих философов в отношении концепций большинства их предшественников) все-таки не привела к полному их разрыву с глубокими традициями развития европейской культуры. Связь с традицией проявилась хотя бы в том, что теория познания в сочинениях эмпириокритиков не была сведена исключительно к роли служебного средства – орудия ниспровержения метафизики. Напротив того, она сама, в определенном смысле, заняла место метафизики и, слившись с психологией, предстала в их концепциях как новое, «позитивное» учение не только о духе, но и о мире. Используя теорию познания, эмпириокритики пытались достичь некоей изначальной целостности идеального и материального, субъективного и объективного. Это изначальное, «нейтральное» единство, которое, по их мнению, лежит в истоках познавательного процесса, осуществляемого обычным, «земным», человеческим сознанием, фактически заняло в концепции эмпириокритиков место, освободившееся в результате гносеологической критики прежнего «духа» идеалистической философии. В этой концепции идеи – вовсе не самодостаточные обитатели особого «мира сущностей», определяющего реальный «мир явлений» (как это представляли метафизические онтологические учения), а только содержание знания, т.е. человеческие идеи. Мир образований человеческого сознания, как они полагали, разумеется, тоже идеальный, но он более «земной», нежели сфера духовных сущностей в прежних «метафизических» учениях.
Другой виднейший представитель этого течения Р. Авенариус, хотя и называл себя философом, но в глазах естествоиспытателей того времени тем не менее тоже выглядел человеком, достойным уважения. Он ведь тоже не измышлял метафизических гипотез, а исследовал формирование и состав «подлинного знания», которое не претендует на сверхопытность и абсолютность, а является реальным, соотнесенным с человеком, т.е. таким, которое возникает и развивается в процессе человеческой жизни и само входит в ее состав. Что же касается «метафизики», то, согласно мнению Авенариуса, она настолько укоренилась в сознании людей в силу традиции и потому настолько переплелась, буквально слилась с подлинными знаниями, что стала серьезной помехой прогрессу науки. Поэтому ее следует возможно быстрее устранить с помощью гносеологической критики. Отсюда, кстати, и само название «эмпириокритицизм», т.е. философия критического опыта: ведь его задача – критика опыта, «зараженного» метафизикой.
Стратегия критической философии Авенариуса и Маха, в принципе, проста, и ее можно было бы выразить старой восточной заповедью: «преследуй лжеца до истока лжи». Для этого достаточно детально проследить весь познавательный процесс, руководствуясь нормами, общепринятыми в «позитивной» (опытной) науке и не позволяя себя увлечь «призраками» универсальных объяснений, которые связаны с априорными предпосылками. Это значит, что теория познания должна представлять собою, в конечном счете, адекватное описание познавательной деятельности (прежде всего, разумеется, процессов научного мышления). А отсюда, как уже было отмечено, и внимание эмпириокритиков к истории науки: ведь Э. Мах был не только выдающимся физиком, но также одним из первых историков этой науки.
В своей истории механики он критиковал попытки распространить механические законы и понятия на другие области, изучаемые наукой. В предисловии к седьмому изданию своей книги «Механика. Историко-критический очерк её развития» Мах подчеркивал, что никогда не откажется от критики понятий «абсолютного пространства» и «абсолютного времени», введенных Ньютоном (и для которых даже он, по мнению Маха, не находит никакого эффективного использования). Эти понятия Мах называет «концептуальными чудовищами».
А Эйнштейн высоко оценивал указанную работу Э Маха. Своё впечатление от прочтения его книги Эйнштейн изложил следующим образом: «Э.Мах своей историей механики потряс… догматическую веру в механику как фундамент физики. На меня, студента, эта книга оказала глубокое влияние именно в этом отношении. Я вижу величие Маха в его неподкупном скептицизме и независимости».
Следует однако отметить, что некоторые априорные предпосылки в программу эмпириокритиков (поставивших целью борьбу с любыми априорными предпосылками) все же просочились. Они были сформулированы в виде следующих принципов: «элементов мира», «экономии мышления», критики «интроекции», «принципиальной координации». Совокупность идей, содержащихся в этих принципах, выражает суть и показывает своеобразие эмпириокритицизма.
Согласно концепции «элементов мира», созданной Э.Махом, «не тела вызывают ощущения, а комплексы элементов образуют тела». Мах имел в виду, что научный опыт состоит не из психических (ощущений) или физических (фактов) явлений, а из нейтральных элементов, выраженных в языке науки. Конечно, ученый всегда заинтересован в том, чтобы язык описания явлений мира был бы как можно более строгим. Вместе с тем, высшим достоинством языка науки должна быть нейтральность. С помощью введенного им в оборот принципа «элементов мира» Мах не только пытался показать, каким должен быть язык науки, но и стремился преодолеть ограниченность материалистических и (или) идеалистических ориентаций учёных.
Таким образом, Э.Мах и его сторонники покусились (не много ни мало) на «великий основной вопрос философии (Ф.Энгельс), т.е. вопрос о соотношении духа и материи, и выдвинули идею потока «чувственного опыта» как некоторой нейтральной «субстанции мира».
Однако отсутствие строгого разграничения между «психическим» и «нейтральным», убежденность, что познавательный процесс начинается именно с ощущений, а потому весь «опыт», в конечном счете, может быть редуцирован (сведен) к чувственному опыту, привели в итоге Маха к апологетике тех же самых ощущений, из которых английский субъективный идеалист начала XVIII века Дж.Беркли строил мир.
В.И.Ленин – один из самых резких критиков философских взглядов Э.Маха – писал, что «учение Э.Маха о вещах как комплексах ощущений, есть субъективный идеализм, есть простое пережевывание берклианства». Мах, однако, не признал такой оценки своих взглядов и в ответ на это обвинение спокойно отвечал: «В моих словах просто отражены общепринятые мнения, и если я превратился в идеалиста, берклианца, то в этих грехах вряд ли повинен».
Предпринятая Махом гносеологическая критика познавательного процесса в физической науке нашла немало последователей среди учёных-естествоиспытателей. Ведь физика была лидером тогдашнего естествознания. В основание своей картины развития физики Мах положил определенную философскую концепцию, оцененную впоследствии как «физический идеализм».(Хотя правильнее её следовало бы назвать «психологическим идеализмом», ибо физическую реальность Мах и его последователи свели к «комплексам ощущений»).
Вторым принципом в учении Маха была «экономия мышления». Основным свойством научного мышления для Маха была «экономизация, гармонизация и организация мыслей». Экономия научного мышления была развитием биологической потребности человека ориентироваться в мире. Подобно тому, как для сокращения записи речи могут быть приняты различные системы стенографии, так и при использовании принципа «экономии мышления» (в частности, экономного способа описания явлений) могут быть предложены не только различные, но и даже противоположные научные теории. Все они будут хороши, если будут простыми, экономными и удобными. Получалось, что вопрос об истинности научных теорий, с точки зрения Маха, отодвигался на задний план, так как высшим принципом науки и критерием ее совершенства объявлялась «экономия». На практике ученый, конечно, обычно отдает предпочтение научным концепциям, наиболее просто описывающим мир. Однако хотя ученые действительно стремятся к минимизации средств изучения природы, это не значит, что они отдают предпочтение экономии мышления перед принципом истинности науки. И в прошлом веке, и в нынешнем научным считается не экономное, а истинное описание мира.
Авенариус обосновал еще один принцип «второго позитивизма» – учение об интроекции. Интроекцией он называл неправомерное вкладывание представлений внутрь человеческого мозга. Интроекция возникает якобы тогда, когда мы пытаемся обнаружить местонахождение восприятий окружающего нас мира. Авенариус приходил при этом чуть ли не к отрицанию установленного наукой положения о том, что мысли и восприятия являются функциями мозга. Это, конечно, упрощение его позиции, но отвергнутой интроекции он противопоставляет учение о «принципиальной координации», или нерасторжимой связи познающего человека и среды. Конечно, как показывалв.И. Ленин, естествознание не позволяет сомневаться в том, что Земля существовала тогда, когда ни человека, ни органической жизни еще не было, когда, следовательно, ни о какой координации «Я» и среды не могло быть речи. Но у Авенариуса речь шла немного о другом – о том, что объект и субъект науки внутренне взаимосвязаны.
Идеи позитивизма Маха и Авенариуса получили широкое распространение и оказали влияние на интеллектуальную атмосферу России XX века. Хотя творчество белорусского философа А.А.Богданова (1873-1928) и не укладывается в прокрустово ложе эмпириокритицизма, последний многим обязан своему распространению в России именно Богданову. Известно, что в начале ХХ века в средних учебных заведениях России Богданов был одним из самых читаемых философских авторов. Собственное понимание махизма Богданов изложил в работе «Эмпириомонизм» . Примыкая к Маху в теории познания, Богданов также отказывался от деления научного опыта на физический и психический, был солидарен с принципом «элементов мира» австрийского физика. Богданов, развивая Маха, учил, что мир является организацией элементов. Если первоначально он был хаотическим скоплением элементов, то затем человек с помощью труда мир упорядочивает, внося в него организацию.
Самый известный из российских оппонентов эмпириокритицизма,в. И. Ленин, был прежде всего политическим деятелем, а для него самым важным стал как раз политико-идеологический аспект, который приобрел «российский» вариант эмпириокритицизма в силу причин, случайных для философского содержания этой концепции. Работа В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» была в СССР одним из основных источников изучения марксистско-ленинской философии. Хотя, заметим, одним из предшественников Ленина в критике эмпириокритицизма являлся Г.В.Плеханов.
Конвенционализм А.Пуанкаре
Помимо эмпириокритицизма Э.Маха и Э.Авенариуса второй этап развития позитивистской философии науки характеризуется концепцией конвенционализма, возникновение, и отстаивание которой связано с именем известного ученого конца XIX – начала ХХ вв. А.Пуанкаре.
Анри Пуанкаре (1854-1912) – французский математик, физик, методолог науки. Автор многих классических трудов, охватывающих многие области математики и математической физики. В 1905г., независимо от А.Эйнштейна, развил математические следствия «постулата относительности». Более пятисот статей и книг составляют научное наследие Пуанкаре.
Выдающиеся математические способности Пуанкаре обнаружил очень рано – ещё во время обучения в лицее. С 1886г. он возглавлял кафедру математической физики и теории вероятностей Парижского университета. В 1887г. был избран членом французской Академии наук, а 1889г. удостоен престижной международной премии.
Особое место в творчестве Пуанкаре занимают статьи и доклады по общим вопросам науки. В них Пуанкаре откликается на самые злободневные, дискуссионные вопросы, возникавшие в процессе развития современного ему естествознания. Он обсуждает происхождение тех или иных научных положений, дает критическую оценку наметившихся тенденций и путей преодоления трудностей в математике, механике, физике. При этом он нередко затрагивает фундаментальные методологические проблемы научного познания.
Пуанкаре написал более двух десятков работ философско-методологического характера, которые он причисляет к области философии науки. Среди них наибольшей известностью пользуются работы «Наука и гипотеза» (1902г.) и «Ценность науки» (1905г.).
Философская доктрина Пуанкаре получила наименование конвенционализма. Конвенционализм (от лат conventio – соглашение) означает направление в философии науки, согласно которому основой научных теорий является соглашения (конвенции) между учёными. Эти соглашения обусловливаются различными соображениями (например, удобства, простоты и т.п.) и не связаны непосредственно с критериями истинности знаний. «Нам скажут, – пишет Пуанкаре, – что наука есть лишь классификация и что классификация не может быть верною, а только удобною. Но это верно, что она удобна, верно, что она является такой же не только для меня, но и для всех людей, верно, что она останется удобною для наших потомков…»
Исходя из конвенционализма, Пуанкаре следующим образом подходит к проблеме объективности истины. Он пытается свести понятие объективности к общезначимости. Ибо, «что объективно, то должно быть обще многим умам и, значит, должно иметь способность передаваться от одного к другому…» Такое определение объективности через общезначимость является весьма спорным и некорректным (ведь на протяжении многих веков общезначимым считалось положение, что земля – центр Вселенной и Солнце «ходит» вокруг Земли; свойством общезначимости когда-то обладали механистические представления о мире; общезначимыми могут быть всякого рода исторические мифы, идеологические догмы и т.п.).
По мнения Пуанкаре, наука является набором определенных правил действия. Это сближает её с любой игрой, так же обладающей такими правилами. Однако между ними есть и различия. Правила игры – результат совершенно произвольного соглашения и могут быть заменены другими, даже противоположными правилами (соглашениями), если они по каким-то соображениям окажутся не хуже первых. В науке же, утверждает Пуанкаре, конвенция не есть произвол. Для научного познания характерно такое правило действия, которое оказывается успешным, в то время как противоположное правило не может быть успешным. Если химик, например, утверждает: «Чтобы получить водород, нужно цинк полить кислотой», – то тем самым он формулирует правило действия, которое, если его проверить, будет успешным. Заставьте, говорит Пуанкаре, реагировать золото на дистиллированную воду, и это будет тоже правилом, но успешного действия не получится. Если научные рецепты обладают ценностью, то только потому, что мы знаем об их эффективности. Способность науки к предвидению является весьма важной, ибо делает науку «полезным правилом действия».
На основе конвенции, т.е. условно принятых соглашений, ученые ориентируются на факты, «достойные наблюдения», выбирают конкретное теоретическое описание физических явлений – среди различных, одинаково возможных описаниий. Незаменимую роль, считает Пуанкаре, здесь играют гипотезы, которые обеспечивают выбор фактов «наибольшей продуктивности». Среди них есть гипотезы, которые «допускают проверку и подтверждение опытом, становятся плодотворными истинами», но есть и такие, которые сводятся «к определенным или замаскированным соглашениям» и которые «налагаются на нашу науку».
Отмечая необходимость и неизбежность конвенционального элемента в науке, Пуанкаре в тоже время отрицает произвольность принимаемых (в результате соглашений) научных принципов, понятий, теорий. Если бы наука строилась на основе произвольных конвенций, то она, отмечает Пуанкаре, «была бы бессильна. Но мы постоянно видим перед своими глазами её плодотворную работу. Этого не могло бы быть, если бы она не открывала нам чего-то реального…»
Для Пуанкаре, как математика, научными основаниями его конвенционализма стали системы аксиом различных геометрий: Евклида, Лобачевского, Римана. Пуанкаре заинтересовала природа геометрических аксиом. Он обращает внимание, что в неевклидовой геометрии остро стал вопрос о природе физического пространства: является ли эта природа евклидовой или неевклидовой? Соответственно, использовать ли для его описания геометрию Евклида или геометрии Лобачевского и Римана?
Но поскольку каждая их этих геометрий согласовывалась с опытом, то возникал вопрос: какая из них является истинной, т.е. соответствует действительному пространству? Пуанкаре не считает такой вопрос корректным. По его мнению, законы геометрии не являются утверждениями о реальном мире, а представляют собой соглашения о том, как употреблять, например, такие термины, как «прямая линия» или «точка». Постулаты геометрии Пуанкаре рассматривал как полезные соглашения, подчеркивая, что, наряду с такими соглашениями, существуют и соглашения бесполезные.
Основные идеи конвенционализма были распространены Пуанкаре на математику и физические теории (классическую механику, термодинамику, электродинамику). С точки зрения конвенционализма, законы механики Ньютона, например, являются языковыми соглашениями. Согласно первому из этих законов, тело, на которое не действует никакая внешняя сила, движется прямолинейно. Но каким образом мы можем узнать, что на тело не действует никакая внешняя сила? Таким образом, первый закон Ньютона становится соглашением о том, как употреблять выражения «прямолинейное движение». Подобные соглашения должны быть также и полезными соглашениями, считает Пуанкаре. Они вводятся для того, чтобы сделать хорошее описание явлений движения, которые должны быть сформулированы.
Надо сказать, что сами по себе естественнонаучные конвенции еще не означают конвенционализма как философского направления и имеют только внутринаучное значение. Конвенциональность некоторых элементов научной теории (например, формы математического представления законов физических процессов) и в наше время не оспариваются ни философами, ни представителями фундаментальных наук. Но дело в том, что естественнонаучный конвенционализм, который и пытался обосновать Пуанкаре, был тут же распространен некоторыми приверженцами идеалистических взглядов на процесс познания в целом, развернут в философский конвенционализм, отрицающий объективное содержание в любых научных построениях и в науке вообще. Субъективистское толкование научных положений можно найти и в некоторых высказываниях самого Пуанкаре, что давало повод для всякого рода идеалистических спекуляций и, нередко, – извращенного толкования позиций этого авторитетного ученого.
Последний период жизни и творчества А.Пуанкаре совпал с революционными изменениями в научном понимании мира и, связанными с этим, кризисными явлениями в науке. Ученые того времени отчасти сами были повинны в той сумятице умов, которую вызвали научные открытия на рубеже XIX и ХХ вв. Еще совсем недавно представители науки категорически объявляли законы классической механики Ньютона истиной в последней инстанции. Когда же обнаружилась иллюзорность этих представлений (ибо рушилась прежняя механистическая картина мира) многие испытали своего рода шок, а необходимость отказа от прежних устоявшихся положений и перехода к принципиально новым представлениям о мире воспринималась как катастрофа.
В этих условиях, в начале ХХ века Пуанкаре справедливо говорил о кризисе в физике, о предстоящем коренном изменении физической картины мира. Вместе с тем, вопреки мнению о всеобщем крушении основ классической физики, Пуанкаре утверждал неизбежность сохранения некоторых общих принципов, составляющих, по его мнению, остов любого нового теоретического построения (об этом он говорил, в частности, в своем докладе на Международном конгрессе в Сент-Луисе (США), проходившем в 1904г.).
Однако в широких кругах (зачастую далеких от научной деятельности) из работ Пуанкаре весьма избирательно выдвигалась критическая сторона его высказываний и присутствующий в ней мотив сомнения. Если он говорил о неизбежности отказа от старых физических теорий, о необходимости замена их новыми, об угрозах, нависших над основными принципами науки, то многими это воспринималось как всеобщий разгром научных принципов и теорий. Нашлось немало представителей тогдашней интеллигенции, которые хотели видеть в выдающемся математике и физике своего рода вождя интеллектуального нигилизма, разрушителя всяких ценностей, созданных человеческим разумом.
И хотя Пуанкаре порой публично выступал против тенденциозного восприятия некоторых своих высказываний, он не смог преодолеть многих спекуляций вокруг своего имени и научного творчества. В результате, с одной стороны, за Пуанкаре тянется длинный шлейф «пристегнутой» к нему славы ярого ниспровергателя научных истин, не оставлявшего в науке «камня не камне», а с другой стороны – славы основателя конвенционализма в идеалистическом понимании этого термина.
основанная Р. Авенариусом философская система "чистого опыта", критический эмпиризм, который стремится ограничить философию изложением данных опыта при полном исключении всякой метафизики с целью выработки "естественного понятия о мире".
Отличное определение
Неполное определение ↓
ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМ
философия критического опыта, второй этап в развитии позитивизма. Его основателями явл. швейц. философ Р.Авенариус и австр. физик и философ Э.Мах. В своих работах они объявили о создании нового направления в философии, свободного от однородности материализма и идеализма, в к-ром они попытались снять противоположность материи и духа, физ. и психич., сведя их к опыту - внешнему для физ. и внутреннему для психич. Но при этом утверждается первичность сознания, поск. «без субъекта нет объекта». Их связь оформляется в «принципиальной координации». Задачей науки Мах считал лишь описание проявлений их в опыте, связей между ними. Познание должно осуществляться на принципах «экономии мышления» (см. Экономии принцип) (у Авенариуса - «принцип наименьшей траты сил»). Следствием экономии мышления явл. объединение данных опыта в комплексы ощущений. Согл. этому принципу простое описание явл. самым «экономным», а объяснение, выяснение причинно-следственных связей, выведение закономерностей должно быть удалено из гносеологии. Одновременно из нее удаляются и филос. понятия, к-рые как продукты мышления, по их мнению, помимо человека не существуют, т.е. не имеют смысла как объективные. Т.о., в Э. познание сущностей вещей и явлений отрицается, как и их объективное существование. Свой вариант Э. - эмпириомонизм предложил рус. философ А.А.Богданов. Разделяя взгляды Маха и Авенариуса, он выступает против дуализма физ. и психич., поск. не ясны основания отнесения к каждому из них. Взяв у основателей Э. представления о нейтральности элементов опыта по отношению к физ. и психич., о зависимости отнесения к ним от связи с опытом, Богданов заявил, что содержание и форма физ. и психич. миров не различаются, поск. элементы опыта имеют общую организацию - практику (см. Деятельность). В результате образуется монизм опыта («эмпириомонизм»), утверждающий тождество природы и опыта. И все же, являясь проявлением единого чел. опыта, они разделяются: если психич. - это индивидуальный опыт, то физ. - опыт коллективный. Различие между ними устраняется через «всеобщую подстановку», являющуюся ядром эмпириомонизма. Ее смысл Богданов выражает так: «Психическое исчезает в объединяющих формах, созданных познанием для физического, но и физическое перестает быть физическим, как только у него нет его построенной антитезы - психического. Единый мир опыта выступает как содержание для единого познания. Это - эмпириомонизм». У Э. имеется еще один вариант - эмпириосимволизм, предложенный рус. философом П.С.Юшкевичем. Бытие он представляет в виде системы символов, объединяющих опыт. Символами явл. и все общие понятия (пространство, время, сущность, закон). Правда, эти эмпириосимволы, как и у Маха, явл. комплексом чувственных элементов, не имеющих объективного, предметно-реального содержания. Юшкевич считает, что быть реальностью означает быть эмпириосимволом. Соч.: Авенариус Р. Философия как мышление о мире согласно принципу наименьшей меры силы. СПб., 1913; Он же. Критика чистого опыта: В 2 т. М., 1927-1928; Богданов А.А. Эмпириомонизм: статьи по философии. М., 2003; Он же. Философия живого опыта. Популярные очерки. 3-е изд. Пг., 1923; Мах Э. Анализ ощущений и отношение физического к психическому. М., 1907; Юшкевич П.С. Мировоззрение и мировоззрения (Очерки и характеристики). СПб., 1912. Лит.: Нарский И. С. Очерки по истории позитивизма. М., 1960; Русский позитивизм: Лесевич, Юшкевич, Богданов. СПб., 1995. Б.В.Емельянов
Отличное определение
Неполное определение ↓
Г. Спенсер считается великим эволюционистом, внесшим существенный вклад в понимание особенностей развивающихся объектов. Глобальный эволюционизм и всеобщие законы эволюции разработаны Спенсером в «Основных началах» (1862 г.).
Спенсер: основной закон, который присущ всем явлениям опыта и обеспечивает требуемое философией единство знания, - это закон эволюции. Основной принцип всего научного познания сводится к положению о неуничтожимости материи. Поскольку само вещество есть лишь понятие для обозначения проявления силы, «под неуничтожимостью вещества мы фактически подразумеваем неуничтожимость силы...»
Эволюция «имеет предел, за который переступить она не может». Этим пределом является равновесие системы, когда все противодействующие силы уравновешиваются. За состоянием равновесия наступает разложение. Но и состояние разложения не является окончательным. «количество движения и количество материи постоянны» - ритм сил притяжения и отталкивания вечный. Спенсер приходит к древнейшей теории круговорота.
Основное внимание в первом позитивизме уделялось проблемам систематизации научного знания и классификации наук. На этапе второго позитивизма эта проблематика сохранялась, однако на первый план вышли другие проблемы - проблемы обоснования фундаментальных научных абстракций, понятий, принципов и соотнесения их с реальностью.
Самым фундаментальным изменением в естествознании второй половины XIX в. была постепенная девальвация механицизма как универсального подхода ко всем явлениям. Второй позитивизм пытался решить проблемы обоснования фундаментальных научных абстракций и принципов, полагая, что эти проблемы будут решены, если последовательно устранять из науки метафизические суждения. Основными представителями и лидерами второго позитивизма были Эрнст Мах (1838-1916) и Рихард Авенариус (1843-1896). Они считали, что источником заблуждений и трудностей в науке является ее нагруженность метафизикой. Надо последовательно очистить от метафизических положений теоретическое научное знание и научный опыт. Мах подчеркивал, что ученый часто рассматривает данные опыта с позиций неявно привлекаемой метафизики. Это приводит к заблуждениям в науке и мешает ее прогрессу. Критика опыта, нагруженного метафизикой, объявлялась важнейшей задачей «позитивной философии». В соответствии с этой задачей Мах и Авенариус часто именовали свою философию эмпириокритицизмом. Впоследствии этот термин стал применяться для обозначения второго позитивизма.
Мах подчеркивает, что единственной реальностью и базой научного познания выступают элементы опыта (явления) и их функциональные отношения. При этом явления это чувственные данные, ощущения. В книге «Анализ ощущений и отношение физического к психическому» Мах показывает, что ощущения есть глобальный факт, форма приспособления живого организма к среде. Ощущения - это общие элементы всех возможных физических и психических переживаний. Мах подчеркивал, что в ощущениях и восприятиях нельзя отделить то, что относится к внешнему миру, а что к внутреннему миру организма. Он считал, что таким путем он устраняет старые споры между материалистами и идеалистами. Так как и физическое и психическое построены из одних и тех же нейтральных элементов мира, то бессмысленно ставить вопрос, что из них первично, а что вторично.
Подобную позицию отстаивал и развивал Р. Авенариус . Он рассматривал познание как аспект жизнедеятельности, а жизнь - как процесс накопления и расходования энергии. Для того, чтобы выжить, организмы должны экономно расходовать свои энергетические запасы. Эту характеристику жизни Авенариус назвал принципом наименьшей траты сил . Так как познание выступает аспектом жизни, поэтому, этот принцип распространяется и на познавательные процессы - принцип экономии мышления. Философия и наука должны отказаться от всех понятий, выходящих за пределы «чистого опыта». Главный труд Авернариуса «критика чистого опыта». После устранения всех таких «излишних» понятий остаются только представления об ощущениях следующих друг за другом, к которым сводится все сущее.
Авенариус считает, что в человеческой жизнедеятельности слито то, что связано с внешней средой, и то, что связано с человеческой активностью. Идея принципиальной координации согласовывалась с концепцией нейтральных элементов мира Маха и подчеркивала, что опыт представляет собой изначальную реальность, в которой нет расщепления на субъект и объект.
Основная идея махизма – в основе философии должен лежать критический опыт (в связи с этим данное направление имеет и еще одно название – эмпириокритицизм).Все предметы, явления окружающего мира представляются человеку в виде «комплекса ощущений». Следовательно, изучение окружающего мира возможно только как опытное исследование человеческих ощущений.
эмпириокритицизм можно определить как субъективно–идеалистическое течение, форма позитивизма на втором этапе его развития. Основоположники "второго позитивизма" Мах и Авенариус разделяют идею об упразднении старой метафизики, об изменении положения философии в культуре. Однако в отличие от позитивистов "первой волны", которые считали, что философия должна заниматься созданием единой картины мира и классификацией наук, эмпириокритики видели задачу философии в установлении принципов упорядоченности явлений в сознании исследователя.
Эмпириокритицизм стал определяться, как философская система "чистого опыта", критический эмпиризм, который стремиться ограничить философию изложением данных опыта при полном исключении всякой метафизики с целью выработки и естественного понятия о мире).
Между концепциями Авенариуса и Маха немало общего (например, принцип экономии сил в научном исследовании). Тем не менее Мах в работе "Анализ ощущений" (1900) открестился от "гипертрофированной терминологии" Авенариуса, уточнив свою роль как "ученого, а не философа". Поэтому необходимо подчеркнуть разницу. Мах как ученый интересовался эпистемологией, чтобы освободить науку от метафизических препятствий. Авенариус, напротив, был философом даже в своих занятиях физиологией, психологией и социологией. Он пытался построить философию как строгую науку на манер позитивных наук о природе.
РИХАРД АВЕНАРИУС И КРИТИКА «ЧИСТОГО ОПЫТА»
опыт Авенариус рассматривает как необъятную массу опытных утверждений, служащих материалом для критики; в свою очередь критика исследует опытные условия
Один из выводов критики «чистого опыта» - возвращенние к «естественному понятию мира». Существует множество понятий мира, и все они суть исторические конструкции, включая «истины в себе и для себя»: знание, верование и опыт, которые связаны с конкретными и различными социальными средами. Это исторические конструкции, несмотря на то что некоторые считают свои понятия абсолютными и вечными истинами. Критика призвана очистить понятие о мире от разночтений, мифических и философских фантазий, чтобы получить в конце концов универсальную концепцию мира, значимую везде и для всех.
Опыт есть непрерывная цепь жизненных реакций организма на среду.
Споры становятся бесплодными, когда прежде единый мир делится на «душу» и «тело». Пока я уверен, пишет Авенариус, что дерево существует не только для меня, но и другие в состоянии его воспринимать, я не нарушаю законной аналогии между «Я» и мне подобными. Но когда я говорю, что дерево дано мне в форме образа, представления и т.п., я ввожу - интроектирую - дерево, предполагая, что у меня может не быть того, что есть у ближнего. Интроекция, таким образом, перешагивая опыт, взламывает естественное единство мира, деля его на внешний и внутренний, бытие и мышление, тело и душу, объект и субъект.
После интроекции любая попытка привести продукты мысли в согласие с опытом обречена на поражение. Так открывается источник нескончаемых проблем. Средство избавления от них Авенариус видит в трактовке теоретической и практической деятельности как модификаций центральной нервной системы.
ЭРНСТ МАХ: ОСНОВА, СТРУКТУРА И РАЗВИТИЕ НАУКИ
Подобно Авенариусу, Эрнст Мах (независимо от первого) пришел к точке зрения на познание как на процесс прогрессивной адаптации к среде. «Мир, - писал он в "Анализе ощущений", - не заключается в таинственных сущностях, которые, также загадочно действуя одна на другую, порождают доступные нам ощущения. Цвета, звуки, пространство, время и т.п. связаны между собой, как по-разному связаны чувства и волевая предрасположенность.
Ощущение, по мнению Маха, есть глобальный факт, форма приспособления живого организма к среде.
Философские взгляды Маха получили широкую известность в конце XIX - начале XX веков благодаря содержавшейся в них попытке разрешить кризис в физике с помощью нового истолкования исходных понятий классической (ньютонианской) физики. Представлениям об абсолютном пространстве, времени, движении, силе и т. п. В духе субъективного идеализма Мах утверждал, что мир есть «комплекс ощущений», соответственно задача науки - лишь описывать эти «ощущения».
Итак, основу научного знания составляют не факты, а ощущения. Мах, как и Авенариус, делает акцент на биологической функции науки.
ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМ
ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМ
см. ст. Махизм илит. к ней.
Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .
ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМ
основанная Р. Авенариусом философская «чистого опыта», критический , который стремится ограничить философию изложением данных опыта при полном исключении всякой метафизики с целью выработки «естественного понятия о мире».
Философский энциклопедический словарь . 2010 .
ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМ
(от греч. ἐμπειρία – опыт и κριτική – искусство разбирать, судить) – субъективно-идеалистич. Авенариуса. В широком смысле слова – разновидность позитивизма конца 19 в., то же, что и махизм . Исходный пункт Э. – "чистый" опыт, к-рый истолковывается как последняя, "нейтральная" (не психическая и не физическая) . Т.о., в Э. выступает в виде совокупности ощущений (данных опыта) и к нему не приложимы филос. (материя , дух, необходимость , причинность и др.). Для Э. характерно о "принципиальной координации" субъекта и объекта ("без субъекта нет объекта"), "экономии мышления", критика т.н. интроекции (якобы неоправданного удвоения мира, допускающего независимый от опыта ) и др. принципы. Подробнее об этом см. в ст. Махизм .
Философская Энциклопедия. В 5-х т. - М.: Советская энциклопедия . Под редакцией Ф. В. Константинова . 1960-1970 .
ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМ
ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМ (“критическое опыта”) - второй этап в развитии позитивизма. Главными фигурами эмпириокритицизма были Р. Авенариус и Э. Мах; среди его приверженцев можно назвать также Р. Вилли, Г. Корнелиуса, К. Пирсона.
В отличие от “первого” позитивизма главным предметом эмпириокритицизма стало само научное , механизмы образования знания.
Приверженцы философской программы “второго” позитивизма были уверены, что тщательный критический всего познавательного процесса вплоть до его истоков должен выявить области, где ученого наиболее подвержена ошибкам, поскольку здесь не соблюдено главное достижения позитивного знания (о котором уже говорил “первый” ) - “непрерывность опыта” ( познавательного процесса). В результате подобных “сбоев”, как недостаточного контроля за ходом , в состав науки и проникают метафизические утверждения. Т. о., по мнению эмпириокритиков, “метафизику” в конечном счете питают “гносеологические корни”, и задача “позитивной” философии сводится к тому, чтобы заниматься “очищением опыта” и тем самым посредством выявления и нейтрализации истоков “метафизики” избавить от нее научное мышление. Результатом “очищения опыта” в эмпириокритицизме оказалось признание “потока ощущений” основанием и безусловным источником всякого позитивного знания. Ощущения как “изначальное” истолкованы эмпириокритицизмом как “нейтральные элементы”, как “третье”, предсуществующее разделению целостного опыта на “физический” и “психический”. Из этих элементов образуются как “физические тела”, так и “содержания сознания”, между которыми существует (“принципиальная координация”). От дуализма “внутреннего” и “внешнего” (субъективного и объективного) как базового онтологического принципа следует отказаться, поскольку это утверждение не соответствует “изначальному” опыту. Если не провести “критику опыта” радикально, не осуществить редукцию всего состава знания к его изначальным элементам, возникает угроза “метафизики”. Тогда образуются противоборствующие философские лагери материалистов и идеалистов, каждый из которых превращает один из моментов отношения, связанного принципиальной координацией, в самостоятельную . Вместо “бесконечных и бессмысленных” метафизических споров эмпириокритицизм предлагает исследовать конституирования (конструирования) предметов опыта (“комплексов ощущений”) и образований знания (научных понятий).
Важным компонентом эмпириокритической философской программы было также к истории науки, выступавшее как одно из следствий принятия “принципа непрерывности”; поэтому науки предстала в трудах эмпириокритиков уже не в виде летописи, хронологического перечня событий из жизни корифеев науки и научных открытий, а как непрерывный процесс развития всего состава научного знания (включая понятия, теоретические модели и приемы познавательной деятельности); научное мышление не менее “предпосылочно”, чем , прошлое во многом определяет и направление поисков, и методы исследования, и даже их дальнейшую эволюцию. Такая сыграла важную роль в дискредитации традиционной “кумулятивистской” модели развития научного знания; эта критическая работа была продолжена в методологических концепциях посттзитивизма.
Популярность эмпириокритицизма, особенно в научной среде, настроенной враждебно к “метафизике”, была весьма велика, хотя и непродолжительна. Его программные установки составили ядро весьма широкого течения - “физического идеализма”, пик влияния которого пришелся на начало 20 в.
Воздействие этих идей испытали многие крупные ученые, среди которых вначале был и А. Эйнштейн. Близких к эмпириокритицизму позиций придерживался В. Оствальд; А. Пуанкаре часто выражал со многими идеями эмпириокритицизма; вместе с тем эмпириокритицизм жестко критиковали М. Планк и Л. Больцман. В России идеи эмпириокритицизма даже приобрели социально-политическое звучание и стали предметом острой дискуссии. То обстоятельство, что одним из ее активнейших участников был В. И. Ленин, а его книга “Материализм и эмпириокритицизм” (1909) была превращена после Октябрьской революции в “классический образец” философского анализа, обусловило распространение в нашей стране весьма некорректных представлений об этом философском течении.
Влияние многих идей эмпириокритицизма на дальнейшее западной философской мысли оказалось немалым. Не говоря уже о влиянии на “прямых наследников”, продолжавших позитивистскую традицию (см. Неопозитивизм), он во многом определил контуры феноменологической философской программы, которая в 20 в. развивалась как серьезная позитивистскому течению. См. статьи Р. Авенариус и Э. Max, a также лит. к этим статьям.
А. Ф. Зотов
Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .
Синонимы :
Смотреть что такое "ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМ" в других словарях:
Эмпириокритицизм … Орфографический словарь-справочник
Философское направление, начало которому положил Р. Авенариус (1843 1896). Оно пытается освободить опыт от каких либо метафизических предпосылок и построить философию на понятии опыта в том виде в каком он непосредственно познается людьми.… … Словарь иностранных слов русского языка
ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМ, эмпириокритицизма, мн. нет, муж. (от слов эмпиризм и критицизм) (филос.). То же, что махизм. «Что Эрнст Мах самый популярный в настоящее время представитель эмпириокритицизма, это общепризнано в философской литературе…» Ленин (… … Толковый словарь Ушакова
Современная энциклопедия
Эмпириомонизм, махизм Словарь русских синонимов. эмпириокритицизм сущ., кол во синонимов: 2 махизм (1) … Словарь синонимов
Эмпириокритицизм - (от греческого empeiria опыт и критика) (махизм), философское течение, основанное Р. Авенариусом и Э. Махом; форма позитивизма конца 19 начала 20 вв. Мир в эмпириокритицизме выступает в виде совокупности ощущений, к нему неприложимы философские… … Иллюстрированный энциклопедический словарь
- (от греч. empeiria опыт и критика) (махизм) философское течение, основано Р. Авенариусом и Э. Махом; форма позитивизма кон. 19 нач. 20 в … Большой Энциклопедический словарь
ЭМПИРИОКРИТИ ИЗМ, а, м. В философских течениях конца 19 Ч начала 20 в.: субъективно идеалистическое направление, отрицающее объективное существование материального мира и рассматривающее его как явление сознания и сочетания ощущений. Толковый… … Толковый словарь Ожегова
Философское направление, которому положил началоРихард Авенариус (1843 1896). Оно представляет попытку дать общуютеорию опыта, без каких либо гносеологических предпосылок. Э. непринимает за отправной пункт ни мышление или субъект, ни материю… … Энциклопедия Брокгауза и Ефрона