Русский советский художник, поэт, основатель так называемого «аналитического искусства» и его преподаватель.

Юность

Павел Филонов родился 8 января 1883 года в Москве в крестьянской семье. Его отец, Николай Иванов, до 1880 года оставался бесфамильным, фамилия «Филонов» закрепилась за ним по приезду в столицу. Он служил извозчиком и кучером, предположительно, проживал с семьёй в городском доме господ Головиных. Мать Павла, Любовь Николаевна, работала прачкой – больше о ней ничего не известно. За год до окончания сыном школы, она скончалась от чахотки.
Павел учился в городской Каретнорядной приходской школе, окончил учёбу с отличием. В 1897 году, выпустившись, переехал в Санкт-Петербург и поступил в живописно-малярные мастерские на средства Александра Андреевича Гуэ, богатого инженера, мужа его старшей сестры и владельца немецкой компании, занимавшейся строительством электростанции в столице. Гуэ спонсировал студента, поскольку одним из первых обнаружил в нём страсть к рисованию: юный Паня, как его называли родные, рисовал на каждом подворачивавшемся клочке бумаги.

В 1898 году Филонов стал посещать вечерние курсы Общества поощрения художеств, в 1903-м пошёл учиться в частную мастерскую академика Л.Е. Дмитриева-Кавказского. За этим последовало три неудачных попытки поступить в Петербургскую Академию художеств. Наконец, в 1908 его приняли вольнослушателем в школу при Академии, но пару лет спустя он добровольно её покинул (по другим данным – был исключён). В период с 1905 по 1907 художник много путешествовал по России, Кавказу, Европе, посетил Иерусалим.
В 1910 году Филонов принял участие в выставке «Союза молодёжи», основанного М. Матюшиным, Е. Гуро и В. Матвеем. Зимой того же года, по словам самого художника, он написал «первую картину» – «Головы». Филонов стал активным участником выставок Союза молодёжи и выставлялся вплоть до его развала в 1914 г.

Закон и канон

Художник начинает работать в смешанной технике; из-под его кисти выходят первые серьёзные полотна: «Пир королей», «Мужчина и женщина», «Восток и Запад». «Пир королей» считается программной и в некотором смысле пророческой работой. Велимир Хлебников, поэт-футурист, чьи произведения иллюстрировал Филонов, написал о ней следующие строки: «пир трупов, пир мести. Мертвецы величаво и важно ели овощи, озарённые подобно лучу месяца бешенством скорби». Картина была воспринята современниками как тревожное предчувствие, апокалиптическое предзнаменование. Написанная накануне Первой мировой войны, она довольно точно предсказывает грядущие трагические события и гибель старого мира. А вот, что говорил о ней другой художник, Олег Покровский, после встречи с Филоновым: «Перед моими глазами была картина, которую я так хотел видеть. Огромный холст занимал почти всю стену. Кроваво-красные тона цвета запекшийся крови и разложения. В темном и глубоком подземелье, вокруг стола-жертвенника, застыли деспоты - короли смерти. Короли, вершившие мрачный обряд тризны по самим себе. Власть самодовлеющая и беспомощная, потерявшая свой смысл и свою цель. Традиция владычества, тоже умирающая».

Раннее творчество Филонова вписывается в рамки модерна и вполне может быть отнесено к символизму. Оно аллегорично, иносказательно и развивает «вечные темы». В то же время уже на начальном этапе проявляется уникальный живописный метод художника, заключающийся в конструировании изображения из кристаллических ячеек. В 1912-м Филонов сформулировал основополагающие принципы аналитического искусства в небольшой статье «Канон и закон», которая так и не была опубликована. К ним относятся принцип «органического» (от частного – к общему) и так называемый антикубизм. Приставка «анти» означает, что в отличие от кубистов Филонов не желает отказываться от природы, но, напротив, стремится к её постижению, анализирует её формы в процессе развития. Это вовсе не предполагает слепого подражания этим формам – подражать следует её методам. «Я знаю, анализирую, вижу, интуирую, что в любом объекте не два предиката, форма да цвет, а целый мир видимых и невидимых явлений, их эманаций, реакций, включений, генезиса, бытия».

В «Законе и каноне» Филонов рассматривает два принципиально различных способа построения картины. «Выявляя конструкцию формы или картины, я могу поступить сообразно моему представлению об этой конструкции формы, т.е. предвзято, или подметив и выявив её закон органического её развития; следовательно, и выявление конструкции формы будет предвзятое: канон, - или органическое: закон». Таким образом, закон, в отличие от канона, предполагает построение и развитие от частного к непредсказуемому общему. Подобно тому, как растёт дерево, картина должна органически эволюционировать – в этом заключается неприятие художником кубизма с его геометризацией и механизацией.

Художник «Мирового расцвета»

В 1913 Филонов создал эскизы декораций к спектаклю Маяковского «Владимир Маяковский». Премьера прошла в декабре в петербургском театре «Луна-парк». Роли исполняли не профессиональные актёры, а студенты и любители; Поэта сыграл сам Маяковский. Декорации изготовлялись совместно с И. Школьником, рисовать помогали сёстры Филонова. Одна из них, Евгения, впоследствии упомянула этот любопытный эпизод в мемуарах: «Хорошо помню, как мы трудились над какой-то огромной «слезой», что ещё мы делали теперь уже и не помню».
Отзывы на постановку вообще и декорации в частности были разгромными. Вот что написал Н.Тихонов: …Стена была расписана художником ужасного левого направления и столь страшно, что прямо на вас бросалась с разинутой пастью отвратительная селедочно-крокодиловая голова реакции, глотающая целые народы, а над ней возвышался череп империализма, какие-то кровавые черви вылезали из его глазниц, там было еще что-то сиренево-вопиющее и густо-шерстистое, вроде волчьего оскала, там была и ослица, нарисованная так, что она падала на сидящего напротив; язык ее свисал до земли, она смотрела огромными человеческими, женскими глазами, из которых сыпались лиловые, как сливы, слезы».
После спектакля Филонов обратился к иллюстрации: следующие два года он рисовал для различных футуристических буклетов. В этот же период художник начинает разработку собственных искусствоведческих теорий («Идеология аналитического искусства» и «Принципы сделанности») и через своего друга Михаила Матюшина издаёт «трансрациональную» поэму «Пропевень о проросли мировой». Последнюю критики относят к высочайшим образчикам поэзии русского кубофутуризма. Слово «мировый» в заглавии следует понимать как «всемирный» или «всеобщий», «пропевень» произошло от глагола «петь» и означает допевание песни до конца. Неологизм «проросль» образован от слова «прорастать» и означает буквально «прорастание» или «расцвет».
В «Пропевене» практически отсутствует пунктуация, ко многим словам добавлены авторские глагольные частицы; в целом, язык поэмы необычен и малопонятен. Произведение создавалось с расчётом на чтение вслух.
«Сделанные картины»
В 1914 году Павел Филонов объединился с художниками Д.Н. Какабадзе, Э. Лассон-Спировой, Е. Псковитиновым и А. Кирилловой. Группа издала манифест под заголовком «Интимная мастерская живописцев и рисовальщиков «Сделанные картины» с пометкой «Изд. «Мировый расцвет» и репродукцией Филоновского «Пира королей» на обложке. Манифест стал первой и единственной печатной декларацией аналитического искусства. Целью художников была реабилитация живописи и противостояние методам Малевича и Татлина.
«Наша цель – работать картины и рисунки, сделанные со всей прелестью упорной работы, так как мы знаем, что самое ценное в картине и рисунке – это могучая работа человека над вещью, в которой он выявляет себя и свою бессмертную душу. …Относительно живописи мы говорим, что боготворим её, введённую и въевшуюся в картину, и это мы первые открываем новую эру искусства – век сделанных картин и сделанных рисунков, и на нашу родину переносим центр тяжести искусства, на нашу родину, создавшую незабываемо дивные храмы, искусство кустарей и иконы».
Ремесленничество высоко ценилось Филоновым. Кроме того, он считал необходимым для художников знание анатомии, композиции и всего того, что обязан знать любой профессиональный живописец; под «сделанностью» подразумевается техническое мастерство, доведённое до совершенства, возведённое в абсолют. Не удивительно, что Филонов предпочитал называть себя «мастером», но не «художником». Полемизируя с авангардистами, он неустанно восхвалял реалистов Репина, Айвазовского, Верещагина, Сурикова, Савицкого, называя их картины подлинно «сделанными». В то же время бунтарство футуристов, кубистов, дадаистов отталкивало Филонова: идеи разрушения сложившихся живописных техник, традиций и устоев, примат импровизации были чужды ему и казались поверхностными.

Война и революция

В 1916 году Филонова мобилизовали и отправили на Румынский фронт в качестве рядового 2-го полка Балтийской морской дивизии. Во время Февральской революции, которая была им принята с энтузиазмом, художник принимал активное участие в революционной деятельности и даже получил пост председателя Исполнительного военно-революционного комитета Придунайского края в городе Измаил. «Я был на войне 1,5 года, и, к счастью, меня выбрали в комитет и этим спасли меня» - признавался Филонов.
В 1919 году Филонов принял участие в выставке, проводимой в Зимнем дворце, и продемонстрировал цикл «Ввод в мировой расцвет». Критики встретили художника чрезвычайно тепло. Виктор Шкловский отметил «громадный размах, пафос великого мастера». По окончании выставки Филонов подарил государству две своих картины: «Мать» 1916 г. И «Победитель города» 1914-1915 г.

Двадцатые годы

В 1922 году Филонов предпринял попытку реорганизовать живописный и скульптурный факультеты в петроградской Академии художеств и прочёл курс лекций по теории аналитического искусства, логическим завершением которого стала «Декларация „Мирового расцвета“». Художнику трижды предлагали место профессора в Академии, но он каждый раз отклонял предложение, так как считал преподавание в ней неправильным. После третьего отказа ректор Эссен заявил: «Теперь Филонов придёт в Академию только через мой труп».
В 1923 году Филонову как председателю Музея живописной культуры поручили написать Устав будущего Института исследования искусства. Созданный им Устав одобрили. Два года спустя художник возглавил собственную группу учеников ИЗО, получившую впоследствии название «Коллектив мастеров аналитического искусства МАИ» («Школа Филонова»). Взяв на себя роль преподавателя и идеолога, живописец стремился исполнить мессианское предназначение аналитического искусства. В разное время в состав коллектива входило до 70 художников.

В 1927 году филоновцы получили от Ленинградского Дома печати серьёзный заказ. Они выполнили 22 картины и одну раскрашенную скульптуру и оформили постановку «Ревизора» Гоголя (режиссёром был Игорь Терентьев). За всё время своего существования группа сделала четыре выставки работ. После выставки 1927 года, на которой присутствовало много знаменитостей (в частности, поэт Максимилиан Волошин), пресса зубоскалила и называла Филонова психически нездоровым. Один из наиболее ядовитых критиков написал следующие строчки: «Общественно-политический гротеск с уклоном в патологическую анатомию - вот наиболее точное определение того, что выставила в Доме печати школа Филонова».
В 1932-1933 гг. издательство «Академия» предложило Филонову проиллюстрировать новый перевод финского народного эпоса «Калевала». Художник, традиционно, отклонил предложение, но согласился выступить редактором, при условии, что работу выполнят его ученики. Заказ был выполнен, хотя весной 1932 года группа МАИ официально прекратила своё существование. Тем не менее, Филонов продолжил вести занятия до самой смерти в 1941 году. Помимо рисунка и живописи, преподавал языки (в своё время он самостоятельно освоил английский и французский, владел азами итальянского) и историю искусств.

Филонов и филоновцы

Филонов был известен как фанатичный трудоголик. Порой он работал, не переставая, в течение 18 часов. Некоторые идеи захватывали его настолько, что превращались в настоящую одержимость. Он был аскетом, мало и бедно питался, отказывался от заграничных выставок. Художник верил, что то, что «рождается», не должно быть продано и что физические нужды необходимо подчинить требованиям искусства. В то же время он утверждал, что с авторитетами – в том числе политическими – необходимо считаться. «Настанет день, – говорил он, – и Сталин войдёт в эту комнату».
Вокруг Филонова выросла стена непонимания. Он не получал официальной поддержки, отказывался от заказов. В то же время единомышленники призывали художника открыться миру: ему прочили колоссальный успех за рубежом, в Европе и США. Его картины – хотя бы одну – тщетно пытались приобрести сталинский портретист Исаак Бродский и американский живописец Баскервиль, Третьяковская галерея и частные коллекционеры. Однако художник последовательно отказывался от самых заманчивых предложений, поскольку считал, что, если его холсты раскидает по миру, внутренняя логика его творчества будет нарушена. Кроме того, он относился к картинам как к детям – «а детей не продают». До конца своих дней он глубоко сожалел о том, как в 1919 году по рекомендации Луначарского продал несколько полотен отделу ИЗО.

Филонов завещал все свои работы «подарить Советскому государству, сделать их выставку в городах Союза и в европейских центрах и сделать из них отдельный музей аналитического искусства». Среди своих современников он держался особняком; полемизировал с Малевичем, Татлиным, Лисицким, западными художниками. Оппонировал кубистам, утверждая при этом, что никогда не видел картин Пикассо. Им двигала мечта сделать Россию мировым центром современного искусства.
При Сталине фигура Филонова стала вовсе табуированной. Еще в 1930 году он был арестован как «германский шпион». Он получил ярлык классового врага, который останется на нём на всю жизнь и даже после смерти.

Один за другим родственники и ученики художника вызывались на допросы; в 1938 году оба пасынка получили по сроку без права переписки, а с супруги взяли подписку о невыезде, несмотря на то, что она была парализована. Завистники писали доносы и призывали «шлёпнуть» самого Филонова. НКВД вынудило его друга покончить жизнь самоубийством: несчастный повесился, оставив предсмертную записку с проклятием: «пусть захлебнутся моим трупом».

Гибель и память

Карьера Филонова была фактически завершена ещё в 1932-1933 гг. после участия в выставке «Художники РСФСР за 15 лет». После неё он ни разу не выставлялся, хотя против выставок не возражал. Он продолжил преподавательскую деятельность, и притом бесплатно, и стал получать небольшую пенсию как «научный работник 3-го разряда». Семейство стало жить впроголодь, экономя даже на чае.
3 декабря 1941 году Павел Филонов скончался от голода во время блокады Ленинграда. Его труп оставался лежать на столе в течение девяти дней – пока Союз художников не выделил девять досок для изготовления гроба. Над ним висела его самая знаменитая работа «Пир королей». Филонова похоронили на Серафимовском кладбище у Церкви Серафима Саровского.
Поэт-футурист Алексей Кручёных узнал о гибели художника только по окончании войны и написал стихотворение-некролог «Сон о Филонове» :

А рядом
Ночью
В глухом переулке
Перепилен поперек,
Четвертован
Вулкан погибших сокровищ,
Великий художник,
Очевидец незримого,
Смутьян холста
Павел Филонов.

Актриса Е.Н. Глебова, сестра художника, хранила его работы у себя дома вплоть до 1970-х годов, затем передала их Государственному Русскому музею, где они пролежали в запасниках ещё 30 лет. Таким образом, творчество Филонова было заново открыто лишь спустя несколько десятилетий после его гибели.
В 1966 году небольшим тиражом вышла посвящённая ему монография чешского искусствоведа Яна Кржиша. Год спустя состоялась ретроспективная выставка в Академгородке в Новосибирске, которая повлекла за собой признание художника советской творческой элитой. Однако широкая общественность узнает о Филонове много позже – после масштабной ретроспективы в Государственном Русском музее в 1988 году.
Поскольку Филонов ревностно оберегал своё наследие, многие его работы, оказавшиеся где-либо, кроме музеев, привлекали внимание похитителей и контрабандистов. В 1978 году картина «Переселенцы» была контрабандой отправлена в Австрию и в ноябре была продана на аукционе Sotheby’s под названием «Бегство в Египет». Картина «Натурщица» бесследно пропала, также не известно местонахождение портрета Карла Маркса и полотна «Две женщины и царь». Кроме того, по выставкам и аукционам по сей день «гуляют» многочисленные фальшивки и подозрительные неизвестные работы.
Мировое признание и место в пантеоне классиков-авангардистов XX века Филонов получил после выставки в музее центра Ж. Помпиду в Париже, которая продолжалась с конца 1989 по начало 1990 гг. С этой же выставкой связан огромный международный скандал, который, вероятно, привлёк дополнительное внимание публики. Показанные на ней рисунки были предоставлены самим Русским музеем – и они оказались поддельными. По инициативе музея было возбуждено расследование, к делу привлекли ФСБ России. Через несколько лет были обнаружены подлинники; они были переданы в ГРМ.
Значительная ретроспективная выставка под названием «Павел Филонов. Свидетель незримого» состоялась в 2006 году в Санкт-Петербурге. 7 июня того же года в Мраморном дворце Санкт-Петербурга состоялась торжественная церемония по случаю возвращения в ГРМ филоновского рисунка «Головы».

Филонов не стремится к прямому воздействию на зрителя с помощью обнажения собственных чувств, а, напротив, замыкается в создаваемом им образе, погружается в анализ предмета. Но анализ этот не раскрывает предмет. Филонов как бы разлагает мир на составные элементы (на своеобразные первоэлементы, равноценные слогам, буквам и звукам в поэзии Хлебникова и других поэтов-футуристов) и, пропустив их сквозь увеличительное стекло своего анализирующего глаза, синтезирует в сложные образы. У него возникают картины мира, полные символического смысла и трагического напряжения. Реальный мир в этих картинах в какой-то мере зашифрован, они полны мистических символов. Предметы превращаются в знаки, которые надо разгадывать. Зритель приобщается к некой тайне филоновского пророчества.

Во всём этом процессе постижения мира и его перевоплощения огромную роль играет филоновская способность доводить картину или акварель до последней степени отделанности. Эта «сделанность» есть свидетельство не только технического мастерства и способности к внешней законченности. Для художника процесс «отделки» есть одновременно процесс вживания в предмет, его объективного анализа. Это - анализ кистью, в его осуществлении нераздельны разум и рука художника. <...>

По Д. Сарабьянову, 1993

(1883, Москва - 1941, Ленинград). Живописец, график, художник театра.

П.Н. Филонов родился в мещанской семье, отец был кучером, мать — прачкой. В семье было пятеро детей. Отец и мать рано умерли, и будущему художнику пришлось рано начать работать. Рисовать Филонов любил с детства. Окончив в Москве школу, он уехал в Петербург, где в живописно-малярных мастерских получил профессию маляра-уборщика. В 1903— 1908 он занимался в частной студии Л.Е. Дмитриева-Кавказского, в 1908-1910 - в Рисовальной школе Общества поощрения художеств у Г.Р. Залемана, В.Е. Савинского, Я.Ф. Ционглинского, П.Е. Творожникова, Г.Г. Мясоедова. Поступить в 1908 в Академию художеств вольнослушателем Филонову удалось лишь с третьей попытки. Преподаватели Академии не принимали его творческий метод. Филонова временно исключили на втором году обучения, а в 1910 он сам оставил Академию. Творческая деятельность художника началась в 1910, когда он впервые показал свои работы на выставке «Союза молодежи», объединявшего в основном художников-авангардистов. В этот период Филонов сблизился с поэтами группы «Гилея», в которую входили В. Хлебников, В. Маяковский, А. Крученых.

В 1913-м году Филонов и И.С. Школьник создали декорации к трагедии «Владимир Маяковский», главную роль в которой играл сам поэт (декорации погибли в 1924). Филонов был особенно близок с В. Хлебниковым, который оказал заметное влияние на творчество художника. Филонов иллюстрировал литографированные сборники футуристов. Уже в ранних произведениях он начал разрабатывать принцип аналитического искусства, выполнял работы по принципу «сделанности». В 1912 Филонов написал статью «Канон и закон», в которой выступил против кубизма и кубофутуризма — самых новых течений в то время в европейском искусстве. В этот период складывались основные темы и образы, которые затем прошли через все творчество Филонова. Одна из таких тем — тема современного города. Для мастера город — источник зла, убивающий человека физически и духовно, олицетворение мирового зла, уничтожающего все гуманное, доброе в людях («ПИР КОРОЛЕЙ», 1913, ГРМ). В эти же годы художник создал свою социально-художественную утопию о братской, справедливой жизни людей на Земле — цикл «Ввод в мировой расцвет» («ЦВЕТЫ МИРОВОГО РАСЦВЕТА», 1915, ГРМ).

В 1916-м году Филонов был мобилизован на Румынский фронт рядовым в Балтийскую морскую дивизию. Его избрали председателем Солдатского съезда, а затем председателем исполнительного военно-революционного комитета. После возвращения с фронта в 1918 Филонов активно включился в художественную жизнь Петрограда. Еще до призыва на фронт художник сделал первую попытку теоретически обосновать свои взгляды и объединит в сторонников нового направления — аналитического искусства. Он выпустил манифест «Интимная мастерская живописцев и рисовальщиков». В довоенные годы постепенно складывался образ «аналитической картины». Работы этого периода несут в себе черты архаики, близки традициям примитивизма - «КРЕСТЬЯНСКАЯ СЕМЬЯ (СВЯТОЕ СЕМЕЙСТВО)» (1914, ГРМ). Укрупненные фигуры главных героев окружены условным пейзажем, декоративно-яркими цветами и травами. Художественная структура напоминает мозаику, изображения кажутся сложенными из мелких абстрактных деталей. Статичность, некая неуклюжесть главных персонажей противопоставлены подвижному пространству. В 1919 Филонов участвовал в Первой государственной свободной выставке, открывшейся в Зимнем дворце. Он экспонировал цикл картин «Ввод в мировой расцвет». В 1923 Филонов участвовал в организации в Петрограде Института художественной культуры вместе с К.С. Малевичем , Н.Н. Пуниным, П.А. Мансуровым , М.В. Матюшиным . В это время был создан цикл работ о гражданской войне, революции, петроградском пролетариате: «ФОРМУЛА ПЕТРОГРАДСКОГО ПРОЛЕТАРИАТА» (1920-1921, ГРМ), «ФОРМУЛА ИМПЕРИАЛИЗМА» (1925), «ФОРМУЛА РЕВОЛЮЦИИ» (1920-е, ГРМ). Названные работы по сути своей пропагандистские. Советские лозунги, новая идеология трактуются Филоновым как абстрактные картины революционного преобразования мира.

1920-1930-е - время расцвета аналитического искусства. По мнению Филонова, новое направление преодолевало неподвижность геометрических форм кубизма. Мир есть движение, и аналитическое искусство передает формы предметов в состоянии «органического роста». Формы состоят из «атомов и молекул», и живопись должна это передать. Процесс создания картины Филонов называл «сделанностью». Согласно теории художника, человек обладает двумя формами зрения. «Глаз видящий» воспринимает лишь внешнюю форму, а «глаз знающий»- наполняет ее внутренним движением атомов. Свою позицию он изложил в «Декларации Мирового расцвета» - программном документе сторонников аналитического искусства.
Б 1927 было создано общество «Мастера аналитического искусства» (МАИ). У Филонова в Ленинграде была самая многочисленная школа учеников и приверженцев. Он вел занятия в Академии художеств. Такой школы не было ни у одного из мастеров авангарда. В том же году в Доме печати состоялась выставка работ коллектива МАИ и был поставлен гоголевский «Ревизор» (режиссер И.Г. Терентьев) в оформлении художников школы Филонова. Филонов и его коллектив оказались в центре внимания общественности. Появились новые ученики.
Среди значительных графических работ художника — иллюстрации к «Калевале», выполненные совместно с коллективом МАИ. Как и во многих произведениях Филонова, в иллюстрациях совмещены два принципа изображения — фигуративный и беспредметный. Этот синтез позволил создать удивительно подвижный, сказочный образ.

В 1929 должна была состояться выставка Филонова в Русском музее, но она была запрещена. Началась травля художника, что привело к разгрому МАИ. Художника обвиняли в «контрреволюционной» тяге к сложному, непонятному искусству. Он был лишен работы и средств к существованию, страшно бедствовал, но продолжал творить. Филонов не продавал своих картин. Он хотел их подарить государству, чтобы «из них был сделан музей аналитического искусства». Художник умер в первые дни блокады от голода. Его сестра, Евдокия Николаевна Глебова, спасла работы, хранила их все годы забвения и запретов, а затем согласно воле брата, подарила Русскому музею.

P.S. Дума как-то так эта формула и выглядит.

Павел Николаевич Филонов является одним из выдающихся представителей русского авангарда в изобразительном искусстве начала XX века. Он вошел в русское искусство накануне первой мировой войны и сразу занял в нем особое место. С середины 1910 - х годов его имя уже стояло в одном ряду с такими именами как Малевич и Кандинский.

Имя Павла Филонова многим знакомо уже с юности. Филонов выдающийся художник, самоотреченная и аскетическая личность. Одни ценят в творчестве Филонова экспрессивность и его «аналитический метод», другие говорят, что это только зрительная сторона филоновского творчества. Будучи теоретиком и основателем аналитического искусства, совершенно нового направления живописи первой половины XX века, оказавшего влияние на мировоззрения и настроения последующих поколений литераторов и художников, Филонов долгое время оставался в тени своей славы, не претендуя на мировую известность. Лишь в недавние годы его живопись получила всемирное признание и понимание изложенных в его работах интеллектуальных принципов. Примечательно, что живопись Филонова - это поистине обособленные произведения русского авангарда, разительно отличающиеся от интеллектуально - философских картин Малевича и Кандинского.

Классик русского авангарда родился в Москве в 1883 году в семье выходцев из Рязани, которые принадлежали к сословию мещан. Семья жила бедно, перебиваясь с гроша на копейку. Отец служил кучером, а затем кратковременно извозчиком. Он умер в канун наступившего 1888 года, оставив на семимесячном сроке беременности жену и пятерых детей, младшему из которых, Павлу, на тот момент не было и пяти лет. Спустя два месяца на свет родилась маленькая Дуняшка, которая отца и вовсе не знала. Матери приходилась подрабатывать стиркой белья, старший сын Петя устроился работать на фабрику, а по вечерам танцевал в кордебалете московских театров. Так же, как и его сестры, - семилетняя Мария, девятилетняя Саша и двенадцатилетняя Катя, дополнительно подзарабатывал вышиванием крестиком на полотенцах, скатертях и салфетках, которые потом и продавал. Наверно поэтому в его рисунке и живописи видна скрупулезная техника.

Через четыре года, после смерти отца, мать Павла Николаевича заболела чахоткой, и жить стало вовсе невмоготу. Выходом и спасением от нищеты и гибели стала любовная связь шестнадцатилетней сестры Саши и сорокалетнего бельгийского инженера Александра Гуэ. Гуэ владел немецкой компанией, которая строила в Петербурге электростанцию. Роман между влюбленными стремительно развивался, и состоятельный предприниматель уже очень скоро увез из Москвы и в Петербург Сашеньку, которая на тот момент уже успела забеременеть от него. Через два года мать умерла, и в Петербург переехали сестры Саши, а затем и Петр.

Так как рисовать художник начал рано, - с трехлетнего возраста, в Петербурге возможностей для профессионального обучения рисованию открылось несравненно больше, нежели в Москве. В Петербурге, в 1901 году, Филонов заканчивает живописно - малярные мастерские. Полученное свидетельство на профессиональное звания маляра - уборщика давало возможность практиковаться при 9 - 11 часовом рабочем дне. Художник получал скромную плату, а важным, как считал он сам, эта практика была самой перспективной школой, начиная со смоления люков помойных ям, окраски уборных... до росписи квартиры министерства Сипягина... и промывки голубя в куполе Исаакиевского Собора.

Параллельно такой практике, начиная со второй зимы обучения, Филонов посещает вечерние рисовальные классы в обществе «Поощрения художников», где дошел до фигурного класса.

В период обучения и после на протяжении пяти лет художник работал молярно - живописных мастерских, где развивал свои знания и навыки художника. В 1903 году он предпринимает первую попытку поступить в Петербургскую Академию Художеств, но не выдерживает вступительных экзаменов. По мнению комиссии - «из - за плохого знания анатомии ». Поэтому он вынужден поступить в частную изобразительную студию Льва Евграфовича Дмитриева - Кавказского, где продолжил обучение живописи вплоть до 1908 года, вновь трижды пытаясь поступить в Академию Художеств.

В 1908 году художнику удается поступить в Академию на правах вольнослушателя, уже с формулировкой, - «исключительно за знание анатомии ». Через два года Филонов исключается из академии, затем восстанавливается, но в итоге, не найдя понимания со стороны ее профессоров, вынужден был уйти из нее, ибо с первого же дня обучения художник, пытавшийся рисовать «по своему», был воспринят преподавателями как «белая ворона». По его собственным воспоминаниям, - «академическая профессура с первых же дней взяла меня под бойкот».

Зимой 1910 - 1911 годах Филонов пишет свою первую абстрактную картину «», где исследовательская инициатива сопряжена с максимальным профессиональным мастерством. Почти в то же самое время Филонов создает очередное «эпическое» крупноформатное живописное произведение - картину «» (1912 - 1913), а чуть ранее - редко упоминаемую, но знаковую для данной темы графическую работу «» (1911 - 1912), в которой изображает две парящие в воздухе, точно танцующие, женские фигуры и двух всадников: один из них - всадник - царь, другой - всадник, восседающий на упавшей или лежащей лошади.

Фигуры женщин, в сравнении с маленькими и совершенно беспомощными фигурками всадников, кажутся титанически огромными. Этот эффект усиливает расположенный за женскими фигурами без всякой умозрительной связи с общей композицией набросок анатомического характера с горизонтально развернутым торсом и головой, нанесенный тонкими и точными карандашными линиями, напоминающими хитросплетения вен и артерий. Левая рука торса простирается до всадника-царя, изображенного в противоположном углу листа. Недоумевающий, пребывающий в страхе всадник - царь пытается отмахнуться от этой руки. Еще более жалко выглядит всадник на лежащей лошади: бессильный и беспомощный он грозит женщинам маленьким кулачком. Женщины в это время лишь отплясывают свой странный танец.

В картине Филонова «» фигуры бесполых людей - марионеток как бы подвешены на невидимых нитях неведомым кукловодом. В нижней части показано шествие потерявшего цель человечества. Здесь, как и в картине Босха «», представлены все слои общества. На повозках едут и шут, и его оборотная сторона - король. Но в руках возничих нет поводьев! Бессилие перед роковыми историческими событиями выражено в состоянии юноши в картине « » К. Петрова - Водкина .

Филонов попытался воплотить невыразимое: центром композиции является пространственный шар, созданный жестами обращенных друг к другу ладоней людей. «Энергетическую Сферу Филонова », соединяющую мужскую и женскую энергию, можно рассматривать как своеобразный аналог восточного круга существования тайцзи, в котором вечно борются и дополняют друг друга два противоположных начала.

Обнаженные удлиненные фигуры в композиции «» исполняют гротесковый восточный танец. Местом действия и фоном становится город, в котором есть и античные храмы, и темницы. В верхнем регистре появляются излюбленные филоновские персонажи - короли на тронах. Короли - это всегда неопределенность, загадочность и многозначность. Если не назвать короля по имени, то он становится знаковым всеобъемлющим персонажем. Именно такие «безымянные» короли более всего привлекали художника.

Здесь с королями происходит странная метаморфоза. Два короля в правом и левом верхних углах картины темноликие, явно восточного происхождения. Вероятно, нубийские цари, на какое - то время занявшие престол египетских фараонов. Они возвышаются на роскошных тронах, но ноги их босы. Это короли - нищие. Между ними на красном троне восседает гротесковая худая женщина с мужеподобным ликом. Быть может, это образ вавилонской блудницы, и тогда сам город можно расценить как проклятый богом и обреченный Вавилон. Танцующая женщина вызывает ассоциацию с Саломеей, цари на тронах - с Иродом. Никто из персонажей сюжетно не поименован, но все они имеют мифологические маски и ассоциативно связаны с евангельскими прототипами. Это карнавал персонажей - знаков и персонажей - обманок, вводимых в действие, переставляемых и заменяемых по воле автора. Суть карнавала - в пересечении и синтезе ассоциативных рядов. Множественность трактовок и толкований как раз и является сутью скрытого сюжета.

Бумага, дублированная на ватман и холст, масло.

Бумага, коричневые чернила, перо, кисть, графитный карандаш. 18,1 × 10,8

Создавая в 1910 году свою изобразительную Библию, он постоянно искал формулы королей. Причем фольклорный регистр совмещался с апокалиптическим. Его вдохновляла разность и букетная дополняемость им же самим придуманных византийских, африканских, европейских, азиатских королей - царей. Предлогом для объединения королей всех времен и народов стал пир. В двух композициях 1912 и 1913 годов с общим названием «» он представил трапезу разных, но равных правителей. Оба пира изобильны количеством участников, костюмами, яствами. Застолье украшают культовые объекты: чаши с вином, блюда с виноградом и рыбой. Но самое главное то, что короли в живописно - графическом полотне 1912 года, как и во всех композициях с волхвами, сами уподобляются «дарам». Экзотические одежды и экстравагантные головные уборы частично трансформируют их в антропоморфные драгоценные ларцы.

Пиры мистичны, объединяют Восток и Запад, жизнь и смерть, отдаленно ассоциируются как с Тайной вечерей, так и с престолом королей Апокалипсиса. Кажется, что Филонов открывает шлюз между двумя событийными потоками: тем, в котором запечатлен опыт столетий и тем, который он видит собственными глазами, прочитывает в лицах, гримасах, голосах, жестах и действиях окружающей его людской массы. В сообществе королей, равных, посвященных присутствуют и гротесковые персонажи - нищие - убогие, просители, отторгнутые. Эти персонажи иллюстрируют притчу Христа, обращенную к фарисеям. Царь приглашает на пир нищих, хромых и к тому же язычников. Пир Филонова вечен и ритуален, может длиться до Судного дня, а пирующие короли похоже не нуждаются в пище. Все это можно воспринять как антитезу карнавальным и праздничным сценам в полотнах художников - символистов.

В 1912 году с целью знакомства с работами ведущих мастеров живописи, он предпринимает путешествии по Франции и Италии. По его свидетельству, он обошел всю Европу пешком - «денег не было - зарабатывал по дороге как чернорабочий».

Филонов без почтения смотрел на мировое искусство и на его классиков. Его восхищал Леонардо да Винчи своей крепостью и живописной изобретательностью форм, он не признавал творчество Рафаэля за чрезмерную, по его мнению, мягкость и изысканность. Но вместе с тем Филонов придерживался тем же законам в своих картинах, что и Рафаэль, учитывая соотношения светлого и темного, достигая яркости, используя множество оттенков цветов, то есть наибольшего выражения свойств красок.

В 1912 г., когда кубизм как новое художественное течение, победоносно шествовало по Европе, Филонов пишет статью «Канон и закон », в которой в крайне резких тонах выступает против Пабло Пикассо и кубо - футуристов. Помимо «Канона и закона» Филонов пишет ряд теоретико - манифестарных работ - «Сделанные картины » (1914), и главный из изданных документов - «Декларация мирового расцвета » (1923), в которых излагает концепцию своего аналитического метода.

Связь с природой у кубистов кажется художнику поверхностной, недостаточной, так как, по его мнению, геометризация кубизма даже в малой степени не реализует тех свойств и процессов природы, которые могут и должны быть выражены в картине. В этом плане даже «Пикассо со скрипкой » представляется ему реалистом.

В манифесте «Декларация мирового расцвета » главном документе аналитического искусства, художник ясно и четко излагает свои позиции и заявляет, что современные ему художники, как кубисты, так и реалисты, достаточно однобоко взаимодействуют с природой, тогда как любое явление имеет неисчислимое число свойств.

У Филонова есть картины, которые написаны и в классической, традиционной манере. Это «Портрет Евдокии Глебовой » (1915) и «» (1915). Из воспоминаний сестры художника Евдокии Глебовой, Павел Филонов написал двенадцать портретов своих сестер, «в том числе один семейный».

В портрете певицы Евдокии Николаевны Глебовой модель изображена в трехчетвертном повороте, сидящей в кресле, со сложенными на коленях руками. Поза ее статична, взгляд устремлен вперед в диагональном по отношению к зрителю направлении. Руки здесь являются композиционным и отчасти смысловым центром картины. Сложенные крест - накрест, они играют роль, образно говоря, «замкового камня», который одновременно и собирает, и держит всю композицию. На символическом уровне руки - главный инструмент для Филонова, мастера, который утверждал принцип «сделанности» картины.

В своем роде портрет Глебовой принадлежит к типу парадного «артистического» портрета, в котором много работали художники начала века, изображая представителей художественной среды, людей искусства. Но если героини данных портретов, как правило, ощущали себя в амплуа богемной женщины, словно позируя перед зрителем, то Глебова удалена от зрителя и показана как личность, углубленная во внутреннюю работу над собой.

В «Портрете А. Азибера с сыном » атрибутом является роза. На полу и в левой части стены показан ковер. Причем на первом плане, в самом низу, изображение геометрического орнамента конкретизировано художником, далее он трактован произвольно.

Та же «ковровость» в форме и цвете проявится в абстрактных композициях художника. Например, лица - маски персонажей композиции «» (1925) дробятся, как и сквозное пространство, в котором они существуют. Филонов увидел в ковре ту же бесконечность пространственной ситуации, что и Врубель .

Филонов осенью 1916 года был мобилизован и отправлен на Румынский фронт, где прослужил рядовым второго морского полка Балтийской морской дивизии до 1918 года. В 1918 году фронт был ликвидирован и Филонов, вернувшись в Петроград, снова погрузился в творчество.

Работы Филонова до и после войны отличает предельная противоречивость, как в выбираемых им темах, так и в их общей эстетике. Объединяет их предчувствие общей трагедии и переживание внутреннего идейного конфликта. Образы смерти, разрушения, страдания наполняют филоновские работы, придавая им апокалиптические черты. Он заканчивает акварель «», которая является как бы «мостом» между до - и постреволюционным творчеством Филонова, произведением, наглядно показывающим все то новое, что он привнес в свое творчество после революции и войны и что заимствовал и доразвил из своего раннего художественного наследия.

В основном все картины, связанные с образами Первой мировой войны, были созданы художником накануне его ухода на фронт. Одни из самых ярких: абстрактное полотно «» (1914), графические работы «» (1915), «» (1916), зловещий «» (1913), названной многими исследователями картиной - пророчеством.

Бумага, кисть, гуашь, тушь, перо, акварель. 25,4 x 28,3

1915. Холст, масло. 176 х 156,3

Акварель, тушь, перо, кисть, карандаш на бумаге. 50,7 x 52

По возвращении с фронта тема Первой мировой войны Филонова больше не занимает, но художественный образ мира и человека в его картинах все больше напоминает обезображенную пост - апокалиптическую вселенную: органические формы заменяются художником геометрическими, изображения людей носят инструментальный характер, их лица большей частью монструозны, все чаще их заменяют звериные морды.

В композициях 1920 - х годов Филонов рисует Формулу Вселенной в виде знаков, представляющих собой геометрические круги и спирали.

Бумага на картоне, акварель.. 35,6 x 22,2

1925. Бумага на картоне, акварель. 73 x 84,3

Бумага на картоне, акварель.

В портретном творчестве Филонова остается интересным «Портрет Екатерины Александровны Серебряковой » (1922) - жены Павла Николаевича. Виден мотив отрешенности модели, еще сильнее ощущается погруженность в себя. «Портрет Екатерины Серебряковой » имеет композиционное построение, схожее с портретом Глебовой. Несмотря на разрыв во времени, Филонов использует ту же иконографическую схему. Однако портреты Глебовой и Серебряковой разнятся и по фактуре, и по общему художественному решению.

Сдержанный колорит, монолитность фигуры, композиционная собранность только усиливают социальную ориентированность модели. Отсутствие каких - либо деталей в окружающей среде провоцирует глаз зрителя на скрупулезное изучение изображенной натуры.

В акварельном рисунке «» (1924) изображена семья, собравшаяся на пасхальную трапезу. Портрет по своей типологии восходит к групповому, по сюжету - к теме застолья, трапезы. Узнаваемы фигуры Н.Н. Глебова - Путиловского, его жены, сестры Евдокии Глебовой, сидящей по правую руку от мужа. Их взгляды и еще двух персонажей - женщины и мальчика, сидящих в торце стола, устремлены на женщину с ребенком справа. Таким образом, фигура матери с ребенком становится композиционным и смысловым центром картины.

Они изображены в статичной позе, их взгляды отрешены и не имеют конкретной направленности. Парная композиция вызывает аналогии с образом Богородицы с Младенцем на руках, которые в данном случае как бы являются символическими участниками сакральной трапезы. Религиозный оттенок сюжета усиливает круглая чаша, стоящая перед младенцем, как иконографический атрибут трапезы на иконах с изображением Святой Троицы.

Но Филонов, следуя своему принципу никому не отказывать в обучении своему аналитическому методу, излагал его основы каждому, кто его просил об этом. Филонов считал, что его «конструкция абсолютного видения» является универсальной. На уверенности в открытии единственно правильного представления о пространстве в 1925 году основывается его «Школа аналитического искусства», состоящая из группы учащихся, получившая впоследствии наименование «группа мастеров аналитического искусства», имевшая четыре выставки своих работ и признанная как наивысшая по мастерству из всех существовавших в то время художественных группировок и школ.

В 1930 - е годы Филонова называют «неадекватным врагом рабочего класса». Официальная критика обвиняет художника в ненависти к городу. Художник пишет несколько реалистических картин: «Рабочие рекордсмены на фабрике Красная заря » (1931), «

Однако с художника не снимают обвинений в формализме, он практически остается без заработка и по ночам вынужден зарабатывать малярными работами в Исаакиевском соборе. Непосредственно перед запретом в 1930 году В Петербурге его художественной выставки, художника лишили пенсии, практически обрекая на голодную смерть. Репрессивные меры коснулись также и многих учеников филоновской школы «мастеров аналитического искусства».

Филонов не создавал свои картины для продаж. Он бережно и с любовью хранил их, будучи убежденным, что создает непревзойденные и уникальные в своем роде творческие шедевры. Все свои работы он намеревался отдать государству, чтобы на их основе был открыт музей аналитического искусства.

Когда смотришь на картины Филонова , например на такие работы как «» (1916) или «» (1928 - 1929), сначала ты видишь хаос, полнейшую неразбериху. Сперва они воздействуют на зрителя резким красочным акцентом, а потом он начинает распознавать в них контуры жизненной реальности. Кто - то плюнув, пойдет дальше, кто-то даже не посмотрит, а кто - то неподвижно задумается.

Жизнь и творчество художника не было оборвано войной. Художник погиб 3 декабря 1941 г., от истощения, в первые же месяцы блокады и был похоронен на Серафимовском кладбище города, разделив участь полутора миллионов своих сограждан. Тело мастера пролежало на столе в холодной квартире несколько дней, накрытое его самым загадочным произведением - «». Союз художников нашел несколько досок на гроб для художника. По ходатайству его учеников и с помощью Союза художников его похоронили в отдельной могиле слева от входа в храм Св. Серафима.

Автопортрет

Искусство Павла Филонова (1883-1941) явилось одной из самых ярких страниц в русском изобразительном искусстве первой трети ХХ века. Оно заключало в себе во многом новое философское ощущение действительности, а также оригинальный художественный метод, не оцененные до конца ни современниками, ни историками искусства последующих десятилетий. Фигура Филонова во всей ее масштабности стала закономерной для своей эпохи. Драматическая творческая концепция мастера сложилась накануне первой мировой войны, а его основные художественные приемы возникли и оказались развитыми в полемике с мастерами европейского авангарда начала ХХ века, особенно кубизма и футуризма.

Павел Николаевич родился в Москве 27 декабря 1882 года по ст. стилю, то есть 8 января 1883 - по новому, но родители Филонова, как он сам пишет, - «мещане г. Рязани»; все многочисленные члены семьи значились в податных книгах и посемейных списках Рязанской мещанской управы до 1917 года.

Отец - Николай Иванов, крестьянин села Реневка Ефремовского уезда Тульской губернии, до августа 1880 года - «бесфамильный»; предположительно, за ним фамилия «Филонов» была закреплена при переезде семьи в Москву. П. Филонов указывает, что отец работал кучером, извозчиком. О матери, Любови Николаевне, он сообщает лишь то, что она брала белье в стирку. Так и не установлено где в Москве жили Филоновы - в городском ли доме господ Головиных или служили у них, имели ли свое дело…

1894−1897 - ученик городской («Каретнорядной») приходской школы (Москва), которую окончил с отличием; за год до того от чахотки умерла мать.

После переезда в Петербург в 1897 году Филонов поступил в живописно-малярные мастерские и по окончании оных работал «по малярно-живописному делу». Параллельно, с 1898 года он посещал вечерние рисовальные классы Общества поощрения художеств, а с 1903 года - учился в частной мастерской академика Л. Е. Дмитриева-Кавказского (1849-1916).
В 1905-1907 гг. Филонов путешествовал по Волге, Кавказу, посетил Иерусалим.

Пейзаж.Ветер 1907

Маги(мудрецы)

Икона св.Екатерины 1908-10

Бегство в Египет 1918

В 1908-1910 годах Филонов пытался завершить свое профессиональное обучение как вольнослушатель Высшего художественного училища при Академии художеств (среди его преподавателей были Г. Мясоедов и Я. Ционглинский). Но принципиальное расхождение с академической профессурой в понимании задач и метода творчества побудило его покинуть училище и начать самостоятельный путь художника.

Головы 1910

Масленица 1912-1914
Дореволюционный период творчества Филонова был очень плодотворным: молодой художник уже с конца 1910 года оказался одной из ведущих фигур объединения "Союз молодежи», в который вошли представители художественного авангарда Петербурга и Москвы. В 1913 году к Союзу примкнула группа литераторов "Гилея» - поэты-футуристы В. Хлебников, В. Маяковский, А. Крученых, В. Каменский, Д. и Н. Бурлюки и другие. Филонов участвует в работе над декорациями к трагедии «Владимир Маяковский» (1913), создает рисунки к стихам В. Хлебникова (1914) и пишет поэму «Проповедь о проросли мировой» (1915) с собственными иллюстрациями. В дореволюционный период определилась и основная интонация искусства Филонова, отразившая его неприятие гримас цивилизации, и предчувствие негативных общественных катаклизмов.

Те, кому нечего терять

Доярки 1914

Корабли 1915

В эти же годы Филоновым были созданы такие программные картины, как «Пир королей», «Мужчина и женщина», «Запад и Восток» (все 1912-1913), «Крестьянская семья» (1914), «Германская война» (1915).

Запад и Восток 1911,12-13 гг.

Пир королей 1913
Картина "Пир королей" создана за год до начала первой мировой войны, и современники восприняли её как некое пророчество, видение Апокалипсиса.
Трупы властителей современного мира, сидящие за столом,- метафора конца, распада, умирания старого мира. Поэт Велимир Хлебников сразу же уловил тревожное звучание картины и выразил его в строках: „пир трупов, пир мести. Мертвецы величаво и важно ели овощи, озаренные подобно лучу месяца бешенством скорби“
Исследователи творчества Филонова нередко приводили сравнение с "Пиром Ирода", а один из учеников художника назвал "Пир королей" демонической переработкой "Тайной вечери".
Образы, созданные кистью Филонова подчёркнуто гротескны. Пронизанное красно-синим витражным свечением красок, со скрюченной фигурой сидящего раба, напоминающего химеру готического собора, это произведение наиболее явно отражает увлечение Филонова французским средневековьем.

Мужчина и женщина 1912

Крестьянская семья 1914
или в другом ракурсе

Святое семейство 1914

Три человека за столом 1914

Извозчики 1915

Война с Германией 1915

Св.Георгий Победитель 1915

Осенью 1916 г. мобилизован на войну и направлен на Румынский фронт рядовым 2-го полка Балтийской морской дивизии. Павел Филонов принимает активное участие в революции и занимает должности председателя Исполнительного военно-революционного комитета Придунайского края в Измаиле и т. п.

В 1918 г. вернулся в Петроград и принял участие в Первой свободной выставке произведений художников всех направлений - грандиозной выставке в Зимнем дворце. Виктор Шкловский приветствует художника, отмечая «громадный размах, пафос великого мастера». На выставке были представлены работы из цикла «Ввод в мировой расцвет». Две работы: «Мать», 1916 г. и «Победитель города», 1914-1915 гг. (обе - смешанные техники на картоне или бумаге) были подарены Филоновым государству.

Мать 1916

Победитель города 1903

Рабочие 1916

Офицеры 1916-17

Им предшествовала теоретическая статья «Канон и закон» (1912), в которой Филоновым излагались принципы его аналитического искусства. В споре с П. Пикассо и кубофутуристами Филонов выдвинул идею «атомистической структуры Вселенной», ощущаемой во всех ее аспектах, частностях, внешних и внутренних процессах. «Я знаю, анализирую, вижу, интуирую, что в любом объекте не два предиката, форма да цвет, а целый мир видимых или невидимых явлений, их эманаций, реакций, включений, генезиса, бытия», - писал он. За этим основным выводом следовали остальные художник должен подражать не формам природы, а методам; с помощью которых последняя «действует», передавать ее внутреннюю жизнь «формою изобретаемою», то есть беспредметно, противопоставлять глазу про¬сто видящему «глаз знающий», истинный. В этих тезисах Филонов противостоял не только Пикассо, но и соотечественникам - В. Татлину, К. Малевичу, З. Лисицкому.

Возрождение человека 1918

Быки. Сцена из сельской жизни 1918

В первой половине 1920-х годов Филонов еще раз сформулировал свои взгляды на искусство в «Декларации мирового расцвета» (1923) и подтвердил их в ряде программных полотен: «Формула петроградского пролетариата» (1921), «Живая голова» (1923), «Животные» (1925-1926). «Упорно и точно думай над каждым атомом делаемой вещи, - писал он в «Идеологии аналитического искусства». - ... Упорно и точно вводи прорабатываемый цвет в каждый атом, чтобы он туда въедался, как тепло в тело, или органически был связан с формой, как в природе клетчатка цветка с цветом».

Формула революции 1920

Последний ужин 1920

Формула петроградского пролетариата 1921

В 1922 г. дарит две работы Русскому музею (в том числе - «Формулу петроградского пролетариата», 1920-1921 гг. - х., м., 154 × 117 см.).
К 1922 г. относится попытка Филонова реорганизовать живописный и скульптурный факультеты Академии художеств в Петрограде - безуспешная; идеи Филонова не находят официальной поддержки. Но Филонов прочёл ряд лекций по теории и «идеологии» аналитического искусства. Конечным результатом была «Декларация „Мирового расцвета“» - наиболее важный документ аналитического искусства. Филонов там настаивает, что, кроме формы и цвета, есть целый мир невидимых явлений, которые не видит «видящий глаз», но постигает «знающий глаз», с его интуицией и знанием. Художник представляет эти явления «формою изобретаемою», то есть беспредметно.

Живая голова 1923

Живая голова 1923

Необычайно сложную трактовку получали при таком подходе категории пространства и времени в картинах мастера. Одно из лучших полотен Филонова «Формула весны» (1929) вылилось в своеобразную симфонию отточенных, «сделанных» прикосновений-«звуков», в бурлящий кипением жизни хорал космогонического звучания.

Формула весны

Белая картина из цикла "Всемирный расцвет"

Формула Вселенной

С середины 1920-х годов Филонов вновь оказался трагическим провидцем - советской действительности конца 1920-1930-х годов. В этих аспектах его искусство можно было соотнести с экспрессионизмом (З. Мунк, М. Бэкман); в отечественной культуре близкими Филонову оставались М. Врубель, В. Чюрлёнис, А. Скрябин, А. Белый, В.Хлебников.

Педагогика 1923

Головы 1924
Попытка художника зрительно воссоздать параллельный природе мир, то есть уйти от реальности в изобретаемое, отвлечённое, несмотря на революционно-пролетарскую фразеологию Филонова, становится опасной утопией. Постепенно вокруг художника воздвигается стена изоляции и отвержения. Филонов пытается удержаться, создав группу «мастеров аналитического искусства» - МАИ в 1925 году, стремившейся утвердить его метод в живописи.


Филонов с учениками

Голод 1925

Февральская революция 1926

Симфония Шостаковича 1926

В 1927 году ученики Филонова выставились в ленинградском Доме печати и осуществили постановку «Ревизора» Н. Гоголя.

Фигура Филонова уже в 1920-е годы оказалась одиозной в представлении тех, кто, возглавляя ведомства культуры, был чуток прежде всего к интонации самовыражения художника, а также к нарушению законов «вероучения современного реализма» (выражение Филонова). В «Автобиографии» 1929 года Филонов сообщил о себе в третьем лице: «С 23 г., будучи совершенно отрезанным от возможности преподавать и выступать в печати, под планомерно проводимую на него кампанию клеветы в печати и устно, Филонов ведет исследовательскую работу в развитие ранее данных им положении... » Травля художника в официальной прессе сопровождалась репрессивными мерами: в 1930 году была запрещена уже подготовленная большая выставка Филонова в Русском музее в Ленинграде, перед тем его лишили пенсии, обрекая на голодную смерть.

Ударники 1930

Колхозник 1931

Рабочие рекордсмены на фабрике "Красная заря" 1931

Тракторный цех 1931

ГОЭЛРО 1931

Портрет Иосифа Сталина 1936

11 голов 1938

Лица 1940

Павел Филонов умер 3 декабря 1941 года в Ленинграде, завещав все свои работы «подарить Советскому государству.

Четвертован вулкан погибших сокровищ,
великий художник,
очевидец незримого,
смутьян холста
... Картин в его мастерской бурлила тыща,
но провели кроваво-бурые лихачи дорогу крутую
- и теперь там только ветер посмертный свищет. - отозвался на его смерть поэт А. Крученых.

П. Н. Филонов похоронен на Серафимовском кладбище, на 16 участке, непосредственно около церкви св. Серафима Саровского. В той же могиле в 1980 г. захоронена его сестра Е. Н. Глебова (Филонова).

Работы Филонова были унаследованы его сёстрами, Марией и Евдокией Филоновыми, в 1970-х годах Е. Н. Глебова (Филонова) (1888-1980) передала своё собрание в дар Государственному Русскому Музею.

***

Портрет Евдокии Глебовой - сестры художника

Портрет Армана Францевича с сыном 1915

Семейный портрет 1924

Его называли гением и шарлатаном, бунтарём и пророком, гипнотизёром и сумасшедшим. Он всю жизнь жил в нищете и умер от голода, зная, что его картины стоят огромных денег. Его творчество повлияло на развитие отечественного и мирового искусства и долгие годы было сокрыто.

Сын кучера и прачки

Павел Филонов родился в 1883 году в крестьянской семье, которая перебралась в Москву тремя годами ранее. О родителях художника известно очень мало: отец, Николай Иванов , крестьянин села Реневка в Тульской губернии, до августа 1880 года был «бесфамильным», а фамилию Филонов он получил по приезде в столицу, где работал кучером. О матери художник позже вспоминал только то, что она брала стирать на дом чужое бельё за гроши.

Филонов неохотно рассказывал о детстве. После смерти отца маленький Паша как мог помогал матери зарабатывать на хлеб: вышивал скатерти и полотенца крестиком, продавал их на Сухаревской площади. В 1897 году мать художника умерла от туберкулёза. В тот же год Филонов переезжает в Петербург, где поступает в живописно-малярные мастерские и работает «по малярно-живописному делу», учится на рисовальных классах Общества поощрения художеств, а с 1903 года — в частной мастерской академика Л. Е. Дмитриева-Кавказского .

Три раза он пытался поступить в академию художеств, но приняли его в конце концов только в качестве вольного слушателя «за прекрасное знание анатомии». В академии Филонов вёл себя странно. Он садился у самых ног модели и, стараясь не смотреть на неё, начинал зарисовку со ступней. Удивительно, но, когда рисунок был закончен, все пропорции модели оказывались идеально соблюдены.

Однако окончить полный курс ему так и не удалось. На одном из занятий преподаватель поставил натурщика в позу Аполлона Бельведерского и воскликнул: «Посмотрите, какой цвет кожи! Ему позавидовала бы любая женщина!». Через несколько занятий Филонов покрыл холст зеленью и прописал по нарисованному телу сетку синих вен. «Да он сдирает кожу с натурщика! — вскричал профессор. — Вы с ума сошли, что вы делаете?» Филонов, не повышая голоса, сказал, глядя профессору в глаза: «Дурак». Потом взял холст и покинул класс.

Павел Филонов. Пир королей. 1913. Фото: Public Domain

Каждый атом

Продав одну из своих самых удачных картин «Головы», в 1913 году Филонов отправился в путешествие по Италии и Франции, по которым скитался, изучая европейское и античное искусство. Вскоре он формирует теоретическую основу своего творчества. «Нужно идти не от общего к частному, а от частного — к общему», — провозглашает он. Он говорит о том, что всё в мире строится именно по этому правилу — начиная с кристаллов льда и заканчивая деревьями, животными и людьми. Он считал, что картины нужно «делать», и больше всего ценил хорошо сделанные вещи, чем не сделанные. Позже своим ученикам он говорил: «Упорно и точно вводи выявленный цвет в каждый атом, чтобы он туда въедался, как тепло в тело, или органически был связан с формой, как в природе клетчатка цветка с цветом».

Павел Филонов. Крестьянская семья (Святое семейство). 1914. Фото: Public Domain

В 1916 году он был мобилизован и воевал на фронтах Первой мировой. Своему другу, поэту Велимиру Хлебникову, он говорил: «Я воюю не за пространство, а за время. Я сижу в окопе и отымаю у прошлого клочок времени». После революции Филонову новой властью была доверена ответственная должность. У него был шанс сделать карьеру: он обладал прекрасными деловыми качествами, талантом, его многие уважали, а его происхождение было идеальным для того времени. Но он отказался. Через некоторое время Филонов возвращается в Петербург, чтобы стать, как он любил говорить, «чернорабочим от искусства».

После долгих скитаний в 1919 году ему удаётся получить небольшую комнату в доме литераторов, на задворках Ленинграда, в которой из мебели был только стол, кровать да пара стульев. По воспоминаниям современников, большую часть пространства комнатки занимали картины: они висели на стенах, стояли по углам. Здесь Филонов прожил до самой смерти.

Первая и последняя выставка

В 1929 году Русский музей собирался сделать персональную выставку художника. После того как картины были развешаны, был напечатан буклет с комплиментарной статьёй, разъясняющей аналитический метод, перед самым открытием на дверях зала с экспозицией появился замок. Тираж буклета был уничтожен, и вместо него появилось гораздо более дорогое издание с репродукциями картин Филонова и идеологически «правильная» статья, в которой доходчиво разъяснялось, почему такое искусство чуждо молодой Стране Советов. Было устроено несколько закрытых просмотров, на один из которых пригласили представителей рабочих организаций.

Павел Филонов. Германская война. 1915. Фото: Public Domain

Предполагалось, что простые, малообразованные люди, ничего не поняв в искусстве Филонова, выскажутся категорически против открытия выставки. Однако происходит обратное. Все рабочие высказываются за открытие экспозиции. Они говорят: «К картинам Филонова надо подойти и постараться понять. Кто был на германской войне, тот поймёт картину „Германская война“».

Тем не менее выставка открыта так и не была, и Филонов до конца своих дней оставался в «подполье». Он был известен только в узком кругу профессионально занимавшихся искусством людей, а широкой публике его творчество было представлено только во времена перестройки.

Дочка

Однажды в дверь Филонова постучали. У женщины в соседней комнате скончался муж, и она просила написать его посмертный портрет. Он согласился, не взяв за работу денег. Спустя три года Екатерина Серебрякова стала его женой. На момент свадьбы ей исполнилось 58 лет. Филонов был на 20 лет моложе.

Павел Филонов с женой. Фото: Кадр youtube.com

Покойный муж Серебряковой был известным революционером, и она получала довольно большую по тем временам пенсию, пыталась помочь Филонову, который постоянно голодал. Однако он отказывался от её денег, а если и брал в долг, то обязательно отдавал, записывая каждую копейку в своём дневнике.

Он называл свою жену «дочкой» и писал ей пронзительные письма, страдал от того, что не мог дарить дорогие вещи. Как-то Филонов целый месяц расписывал для неё шарф, получившийся удивительно красивым и ярким. Соседки говорили, что носить такой шарф — преступление, ведь он один такой в мире, а она с гордостью надевала его.

Несмотря на то, что у Филонова не было в СССР ни одной выставки, он был одной из ключевых фигур в художественном процессе 20-х и 30-х годов. К нему часто приезжали художники со всего СССР и из других стран, но за свои уроки он никогда не брал денег. На предложения продать хотя бы одну из своих многочисленных картин за рубеж говорил: «Мои картины принадлежат народу. Я покажу всё, что у меня есть, только как представитель своей страны или не покажу вовсе».

После начала блокады Ленинграда Филонов дежурил на чердаке, сбрасывая с крыши зажигательные бомбы: он очень боялся, что картины погибнут в огне — это было всё, что он создал за всю свою жизнь. По воспоминаниям очевидцев, Филонов, закутанный в лохмотья, часами стоял на продуваемом всеми ветрами чердаке и всматривался в летящий в квадрате окна снег. Он говорил: «Пока я стою здесь, дом и картины останутся в целости. Но я не трачу время даром. У меня столько замыслов в голове».

Смерть

Филонов умер от истощения в самом начале блокады. Это была одна из первых смертей в осаждённом городе, что, в общем-то, не удивительно: он недоедал и до начала войны, и поэтому голод забрал его первым.

Павел Филонов. Портрет Сталина. 1936. Фото: Public Domain

Сестра художника Е. Н. Глебова (Филонова) так вспоминала об этом: «…он лежал в куртке, тёплой шапке, на левой руке была белая шерстяная варежка, на правой варежки не было, она была зажата в кулак. Он был как будто без сознания, глаза полузакрыты, ни на что не реагировал. Лицо его, до неузнаваемости изменившееся, было спокойно. Около брата была его жена Екатерина Александровна и её невестка М. Н. Серебрякова . Мне трудно объяснить, почему, но эта правая рука с зажатой в ней варежкой так поразила меня, что я и сейчас, более чем через тридцать лет, вижу её. <…> Рука немного откинута в сторону и вверх, эта варежка казалась не варежкой… Нет, это непередаваемо. Рука большого мастера, не знавшая при жизни покоя, теперь успокоилась. Дыхания его не было слышно. Плакали мы или нет — не помню, кажется, так и остались сидеть в каком-то оцепенении, не в силах осознать, что произошло, что его нет! Что всё, созданное им, осталось — стоит его мольберт, лежит палитра, краски, висят на стенах его картины, висят его часы-ходики, а его нет».

Долгое время в осаждённом городе не удавалось достать доски для гроба. Несколько дней тело Филонова лежало в его комнате, накрытое картиной «Пир королей». Ещё труднее было договориться о том, чтобы вырыли могилу: были суровые морозы, и земля промёрзла. «Придя на Серафимовское кладбище, я нашла человека, который за хлеб и какую-то сумму денег согласился приготовить место, — вспоминала сестра художника. — Какой это был нечеловеческий труд! Стояли сильные морозы, земля была как камень. <…>. И, как я помню, и забыть это невозможно, он больше рубил корни топором, чем работал лопатой. Наконец я не выдержала и сказала, что буду ему помогать, но минут через пять он взял лопату от меня и сказал: «Вам не под силу». Как я боялась, что он бросит работу или, продолжая работу, станет ругаться! Но он только сказал: «За это время я вырыл бы три могилы». Добавить что-то к сумме, о которой мы договорились, я не могла, с собой у меня было только то, что я должна была отдать ему за работу, и я сказала ему: «Если бы вы знали, для какого человека вы трудитесь!» И на его вопрос: «А кто он такой?» — рассказала ему о жизни брата, как он трудился для других, учил людей, ничего не получая за свой очень большой труд. Продолжая работать, он очень внимательно слушал меня».

Павел Филонов. Лица. 1940. Фото: Public Domain

Женский подвиг

Все картины Филонова, которые сегодня стоят миллионы долларов, оставались в его комнате, под присмотром вдовы. Через пять месяцев блокады она поняла, что может вскоре умереть, и перебралась вместе с ними к сёстрам художника. Филонова вспоминала: «Голод всё больше давал о себе знать. Уехать из Ленинграда мы не могли, имея у себя все картины, все рукописи брата и не имея сил отдать их на хранение. <…> Неожиданно с фронта приехал Виктор Васильевич — муж нашей племянницы. Семья его была уже эвакуирована, и он зашёл узнать, живы ли мы. Увидев нас, он сразу же спросил: «Почему же вы не уехали, почему до сих пор в Ленинграде?» Мы сказали, что уехать не можем, так как у нас на руках картины и рукописи брата. Когда же из дальнейшего разговора он узнал, что у нас нет сил донести картины до музея и нет никого, кто бы помог нам, и в этом весь вопрос, он сказал, что может помочь нам. Он приехал с фронта в командировку, и сделать это надо тотчас же. Работы упакованы были так: один пакет с 379-ю работами и рукописями и второй — вал, на нём накатано 21 полотно. Когда мы поняли, что это может быть отнесено в музей и сейчас же, счастью нашему, радости не было границ. Он взял и понёс вал, а я, оказывается, пакет, в котором лежало 379 работ! Узнала я о том, что несла пакет, через двадцать пять лет. А в течение этих лет я была уверена, что пакет нёс кто-то, а я только шла с ними.

…До сих пор я не могу представить себя той поры, несущую эту тяжесть… Что же произошло? Неужели радость, что всё сделанное будет спасено, будет в музее, и мы можем наконец эвакуироваться, так как сестре становилось всё хуже, дала мне силы, но отняла память?..»

Первая выставка Павла Филонова в России состоялась в 1988 году.