Лунная ночь на Днепре Куинджи произвела настоящий фурор и практически сразу приобрела мистическую славу. Многие не верили в то, что так свет луны можно передать лишь художественными средствами.
Летом и осенью 1880 года Архип Куинджи работал над новой картиной. К тому времени он уже разорвал свои отношения с Товариществом передвижников, посчитав его слишком коммерциализованным. Слухи о том, что художник создает нечто феерическое, разнеслись по российской столице мгновенно. По воскресеньям на два часа открывал мастерскую и желающие могли познакомиться с произведением ещё до его завершения. Так что картина обрела поистине легендарную славу. В мастерскую Архипа Ивановича приходили писатель Иван Тургенев, художники Яков Полонский, Илья Крамской и Павел Чистяков, ученый Дмитрий Менделев. К картине приценивался известный издатель и коллекционер Козьма Солдатенков. Однако всех опередил великий князь Константин Константинович. Он выкупил «Лунную ночь на Днепре» ещё до её представления широкой публике за пять тысяч рублей.
Показали полотно в Петербурге, и это была первая в России выставка одной картины. Архип Куинджи всегда очень внимательно относился к экспонированию своих работ. Размещал их так, чтобы каждая была хорошо освещена и ей не мешали соседние полотна. В отдельном зале Общества поощрения художников «Лунная ночь на Днепре» висела на стене одна. Помещение же при этом не освещалось, но на картину падал яркий электрический луч. Изображение от этого ещё более «углублялось», а лунный свет становился просто-таки ослепительным.
Посетители входили в полутемный зал и останавливались перед холодным сиянием лунного света. Перед зрителями раскрывалось широкое, уходящее вдаль пространство. Равнина, пересечённая зеленоватой лентой тихой реки, почти сливается у горизонта с тёмным небом, покрытым рядами легких облаков. Серебристо-зеленоватый диск луны залил таинственным светом землю. Людей на полотне нет, и главное в образе – не река и не луна сама по себе, хотя лучше Куинджи она не давалась никому из живописцев. Главное – свет, дарующий покой и надежду. Этот фосфоресцирующий свет был настолько сильным, что некоторые из зрителей пытались заглянуть за картину, чтобы найти там фонарь или лампу. Любопытных ожидало сильное разочарование - никакой лампы там, конечно, не было.
Так о Днепре пел лишь Гоголь
Это величественное зрелище до сих пор погружает зрителей в раздумья о вечности и непреходящей красоте мира. Так о Днепре до Куинджи пел только великий Гоголь. Число искренних почитателей таланта художника росло. Равнодушных среди зрителей не нашлось, а кое-кто и вовсе посчитал картину колдовством.
Спустя десятилетия свидетели того триумфа продолжали вспоминать о потрясении, которое испытывали зрители, «достоявшиеся» до картины. Слово это как нельзя лучше подходит к описанию выставки. По словам современников, Большая Морская, где проходила выставка, настолько плотно была забита каретами, что приходилось ожидать часами, дабы увидеть это необыкновенное произведение. Чтобы избежать давки, публику пускали в зал группами.
Николай Рерих ещё застал живым служителя Максима, который получал по рублю (по тем временам сумма просто огромная, - авт.) от тех, кто пытался пробраться к картине вне очереди. Выступление художника с персональной выставкой, да еще состоящей всего из одной небольшой картины, стало необычным событием. Успех превзошел все ожидания и превратился в настоящую сенсацию.
Ходили слухи, что Куинджи рисует «волшебными лунными» красками из Японии. Завистники с презрением утверждали, что рисовать ими – большого ума не надо. Суеверные вовсе обвиняли мастера в том, что он находится в сговоре с нечистой силой.
Секрет «художника света» заключался в его фантастическом умении играть на контрастах и долгих экспериментах над цветопередачей. В процессе создания картины он смешивал не только краски, но и добавлял к ним химические элементы. В этом Куинджи помогал его близкий друг Дмитрий Менделеев. К сожалению, из-за неосторожного смешения химически несовместимых красок полотно сильно потемнело.
Решающую же роль в создании впечатления использования фосфора сыграло необычное колористическое построение полотна. Применяя в картине дополнительные цвета, усиливающие друг друга, художник сумел добиться невероятного эффекта иллюзии лунного цвета. Например, теплый красноватый тон земли он противопоставил холодно-серебристым оттенкам и тем самым углубил пространство. Мелкие тёмные мазки в освещённых местах создали ощущение вибрирующего света.
Люди уходили со слезами на глазах
Люди, по словам Ильи Репина, в «молитвенной тишине» стояли перед полотном Куинджи и уходили из зала со слезами на глазах. «Так действовали поэтические чары художника на избранных верующих, и те жили в такие минуты лучшими чувствами души и наслаждались райским блаженством искусства живописи», - писал великий художник.
На выставку восторженными статьями откликнулись газеты и журналы. Репродукции «Лунной ночи на Днепре» тысячами экземпляров разошлись по всей России. Поэт Яков Полонски написал: «Положительно я не помню, чтобы перед какой-нибудь картиной так долго застаивались… Что это такое? Картина или действительность? В золотой раме или в открытое окно видели мы этот месяц, эти облака, эту тёмную даль, эти «дрожащие огни печальных деревень» и эти переливы света, это серебристое отражение месяца в струях Днепра, огибающего даль, эту поэтическую, тихую, величественную ночь?» А поэт Константин Фофанов под впечатлением от картины написал стихотворение «Ночь на Днепре», которое потом было положено на музыку.
Илья Крамской предвидел судьбу полотна: «Быть может, Куинджи соединил вместе такие краски, которые находятся в природном антагонизме между собой и по истечении известного времени или потухнут, или изменятся и разложатся до того, что потомки будут пожимать плечами в недоумении: от чего приходили в восторг добродушные зрители? Вот во избежание такого несправедливого отношения в будущем, я бы не прочь составить, так сказать, протокол, что его «Ночь на Днепре» вся наполнена действительным светом и воздухом, и небо настоящее, бездонное, глубокое».
К сожалению, наши современники не могут в полной мере оценить первоначальный эффект картины. До наших времен она дошла в искаженном виде. А виной всему – особое отношение к полотну его владельца, великого князя Константина, который из-за большой любви не хотел расставаться с ней и возил всюду с собой. Картина побывала даже в кругосветном плавании, что не могло не сказаться отрицательно на её сохранности.
Стоит сказать, что благодаря огромной популярности картины, Куинджи создал две копии «Лунной ночи на Днепре». Одна из них хранится в Государственной Третьяковской Галерее, другая - в Ливадийском дворце в Ялте. Оригинал находится в Государственном Русском музее в Петербурге.
Когда я впервые увидела эту картину, то встала при входе в зал Русского Музея как вкопаная. Я не могла отвести взгляд от небольшой картины на стене, как будто светящейся и оттого манящей. Вокруг нее толпились люди и бурно обсуждали эффект.
Вроде бы ничего особенного. Сюжет как сюжет. Ночь, река, луна, лунная дорожка. Но тот самый эффект внутреннего источника света просто сводил с ума. Я долго ее не могла забыть, а год назад, будучи в Питере, долго искала в Русском Музее. А нашла в родной Москве в Третьяковке.
Репродукция, фото не дадут такого эффекта. Надо ее смотреть живьем.
Да, конечно, мы изучали творчество этого художника.
Он жил в эпоху передвижных выставок, даже поучаствовал в одной из выставок, но с какого то момента держался несколько особняком. Выйдя из Товарищества, но не испортив с ним отношений, Куинджи устроил в 1880 году впервые в России выставку одного художника, да притом ещё не цикла произведений, а только одной картины. Это было смелое, пожалуй даже дерзкое, нововведение. Была выставлена много нашумевшая «Лунная ночь на Днепре». Слухи ходили по городу ещё до выставки. Сначала картину можно было увидеть в мастерской Куинджи, куда он пускал публику по воскресеньям на два часа. Затем картина была выставлена в Обществе поощрения художеств, и весь просвещённый Петербург целыми днями осаждал его помещение. Большего триумфа для художника трудно представить. Об этой картине писали не только критики, но и учёный Д.И. Менделеев, поэт Я.П. Полонский. «Какую бурю восторгов поднял Куинджи!.. Этакий молодец — прелесть...» - восхищался И.Н. Крамской. Полотно приобрёл прямо из мастерской Великий князь Константин Константинович.
Его учеником был Николай Рерих. Неудивительно, правда же? Тот же стиль локальных заливок цветом, тот же внутренний мистицизм казалось бы незатейливого сюжета.
В Мархи мы изучали другую его картину как наиболее точно передающую его стиль. Это "Березовая роща". И до сих пор, оказавшись среди берез в яркий солнечный день, я вижу перед собой ту картину. Стволы деревьев, залитая солнцем зеленая лужайка, тоненький ручеек. Ничего особенного. Но волшебство как в том и состоит, когда в обычных вещах начинают проступать необычные явления.
Вернемся на десяток лет до появления картины с мистической луной.
Куинджи родился в Мариуполе в семье бедного сапожника-грека. Дважды в начале 1860-х голов пытался поступить в Петербургскую Академию Художеств, и его не приняли Лишь в 1868 году стал вольослушателем
Влиянием великого Айвазовского отмечены первые работы Куинджи, многие из которых не сохранились. Учеба в Академии Художеств, знакомство с И.Н.Крамским, И.Е.Репиным положили начало реалистическому восприятию. Но в 1876 году он резко изменил манеру, представив картину «Украинская ночь», в которой сумел передать чувственное восприятие южной летней ночи.
Многочисленные обвинения в упрощении полотна, аляповатости цветов - вот с чем он столкнулся. Как любая творческая личность, следующая своим собственным путем.нослушателем. Влиянием великого Айвазовского отмечены первые работы Куинджи, многие из которых не сохранились. Учеба в Академии Художеств, знакомство с И.Н.Крамским, И.Е.Репиным положили начало реалистическому восприятию. Но в 1876 году он резко изменил манеру, представив картину «Украинская ночь», в которой сумел передать чувственное восприятие южной летней ночи.
В области жизненных задач Куинджи оставил русским художникам важные заветы. Примером всей своей жизни Куинджи призывал к обереганию себя от всяких пленений, звал служить, - как сам служил всю жизнь, - свободному искусству, звал отстаивать свободу творчества.
Имя Архипа Ивановича Куинджи сделалось известным сразу же, как только публика увидела его картины «После дождя» и «Березовая роща». Но на Восьмой выставке художников-передвижников произведения А.И.Куинджи отсутствовали, и это было сразу же замечено зрителями. П.М.Третьяков писал И.Крамскому из Москвы, что по этому поводу горюют даже те немногие, кто раньше не очень тепло относился к произведениям художника.
Летом и осенью 1880 года, во время разрыва с передвижниками, А.И.Куинджи работал над новой картиной. По российской столице разнеслись слухи о феерической красоте «Лунной ночи на Днепре». На два часа по воскресеньям художник открывал желающим двери своей мастерской, и петербургская публика начала осаждать ее задолго до завершения произведения.
Эта картина обрела поистине легендарную славу. В мастерскую А.И.Куинджи приходили И.С.Тургенев и Я.Полонский, И.Крамской и П.Чистяков, Д.И.Менделев, к картине приценивался известный издатель и коллекционер К.Т.Солдатенков. Прямо из мастерской, еще до выставки, «Лунная ночь на Днепре» за огромные деньги была куплена великим князем Константином Константиновичем.
В своей книге о художнике О.П. Воронова так описывает покупку картины: «»Лунную ночь на Днепре» хотел купить Солдатенков, но оказалось, что она уже не принадлежала Архипу Ивановичу. Была продана еще пахнущей свежей краской, прямо в мастерской. В одно из воскресений о ее цене осведомился какой-то морской офицер. «Да зачем вам? – пожал плечами Куинджи. – Ведь все равно не купите: она дорогая». – «А все-таки?» – «Да тысяч пять», – назвал Архип Иванович невероятную по тем временам, почти фантастическую сумму. И неожиданно услышал в ответ: «Хорошо. Оставляю за собой». И только после ухода офицера художник узнал что у него побывал великий князь Константин».
А потом картина была выставлена на Большой Морской улице в Петербурге, в зале Общества поощрения художников. Выступление художника с персональной выставкой, да еще состоящей всего из одной небольшой картины, было событием необычным. Причем картина эта трактовала не какой-нибудь необычный исторический сюжет, а была весьма скромным по размеру пейзажем. Но А.И.Куинджи умел побеждать. Успех превзошел все ожидания и превратился в настоящую сенсацию. Петербург полнился слухами, дескать, за громадные деньги художнику Куинджи из Японии или Китая привезли специальные краски с перламутром и теперь его картина свет излучает.
Длинные очереди выстраивались на Большой Морской улице, и люди часами ждали, чтобы увидеть это необыкновенное произведение. Чтобы избежать давки, публику пускали в зал группами.
А.И.Куинджи всегда очень внимательно относился к экспонированию своих картин, размещал их так, чтобы они были хорошо освещены, чтобы им не мешали соседние полотна. В этот раз «Лунная ночь на Днепре» висела на стене одна. Зная, что эффект лунного сияния в полной мере проявится при искусственном освещении, художник велел задрапировать окна в зале и осветить картину сфокусированным на ней лучом электрического света.
Посетители входили в полутемный зал и, завороженные, останавливались перед холодным сиянием лунного света. Эффект от картины был потрясающий. Даже художники терялись, не понимая, как у него была написана луна и блеск на воде. Казалось всем, что луна светила своим настоящим светом. И.Н.Крамской, признанный в художественных кругах авторитет, не скрывал эмоций: «Какую бурю восторгов поднял Куинджи! Эдакий молодец – прелесть».
Иван Бунин.
Настанет Ночь моя…
Настанет Ночь моя, Ночь долгая, немая,
Тогда велит господь, творящий чудеса,
Светилу новому взойти на небеса.-
Сияй, сияй, Луна, все выше поднимая
Свой, Солнцем данный лик.
Да будет миру весть,
Что День мой догорел, но след мой
в мире – есть.
Перед зрителями раскрывалось широкое, уходящее вдаль пространство; равнина, пересеченная зеленоватой лентой тихой реки, почти сливается у горизонта с темным небом, покрытым рядами легких облаков. В вышине они чуть разошлись, и в образовавшееся окно глянула луна, осветив Днепр, хатки и паутину тропинок на ближнем берегу. И все в природе притихло, завороженное чудесным сиянием неба и днепровских вод.
Сверкающий серебристо-зеленоватый диск луны залил своим таинственным фосфоресцирующим светом погруженную в ночной покой землю. Он был так силен, что некоторые из зрителей пытались заглянуть за картину, чтобы найти там фонарь или лампу. Но лампы не оказывалось, а луна продолжала излучать свой завораживающий, таинственный свет.
Гладким зеркалом отражают этот свет воды Днепра, из бархатистой синевы ночи белеют стены украинских хат. Это величественное зрелище до сих пор погружает зрителей в раздумья о вечности и непреходящей красоте мира. Так до А.И.Куинджи пел о природе только великий Н.В.Гоголь.
Число искренних почитателей таланта А.И.Куинджи росло, редкий человек мог остаться равнодушным перед этой картиной, казавшейся колдовством. Небесную сферу А.И.Куинджи изображает величественной и вечной, поражая зрителей мощью Вселенной, ее необъятностью и торжественностью. Многочисленные атрибуты пейзажа — стелющиеся по косогору хатки, кустистые деревья, корявые стебли татарника — поглощены тьмой, цвет их растворен бурым тоном.
Яркий серебристый свет луны оттенен глубиной синего цвета. Своим фосфоресцированием он превращает традиционный мотив с луной в настолько редкостный, многозначительный, притягательный и таинственный, что преобразуется в поэтически-взволнованный восторг. Высказывались даже предположения о каких-то необычных красках и даже о странных художественных приемах, которые якобы использовал художник. Слухи о тайне художественного метода А.И.Куинджи, о секрете его красок ходили еще при жизни художника, некоторые пытались уличить его в фокусах, даже в связи с нечистой силой.
Может быть, это происходило потому, что А.И.Куинджи сосредоточил свои усилия на иллюзорной передаче реального эффекта освещения, на поисках такой композиции картины, которая позволила бы максимально убедительно выразить ощущение широкой пространственности. И с этими задачами он справился блестяще. Кроме того, художник побеждал всех в различении малейших изменений цветовых и световых соотношений (например, даже при опытах с особым прибором, которые производились Д.И.Менделеевым и др.).
Создавая это полотно, А.И.Куинджи применил сложный живописный прием. Например, теплый красноватый тон земли он противопоставил холодно-серебристым оттенкам и тем самым углубил пространство, а мелкие темные мазки в освещенных местах создали ощущение вибрирующего света.
На выставку восторженными статьями откликнулись все газеты и журналы, репродукции «Лунной ночи на Днепре» тысячами экземпляров разошлись по всей России. Поэт Я.Полонский, друг А.И.Куинджи, писал тогда: «Положительно я не помню, чтобы перед какой-нибудь картиной так долго застаивались… Что это такое? Картина или действительность? В золотой раме или в открытое окно видели мы этот месяц, эти облака, эту темную даль, эти «дрожащие огни печальных деревень» и эти переливы света, это серебристое отражение месяца в струях Днепра, огибающего даль, эту поэтическую, тихую, величественную ночь?» Поэт К.Фофанов написал стихотворение «Ночь на Днепре», которое потом было положено на музыку.
Картина вызывала неоднозначную реакцию и произвела настоящий фурор среди соратников по кисти. Репин вспоминал: «Разругав громко, на все корки Куинджи, противники не могли удержаться от подражания и наперерыв, с азартом, старались выскочить вперед со своими подделками, выдавая их за свои личные картины». Не удержался и такой известный пейзажист, как Лагорио. Он воссоздал «эффект Куинджи» в пейзаже «Ночь на Неве». Но вместо славы дождался только того, что на него стали указывать пальцем.
Публику приводила в восторг иллюзия натурального лунного света, и люди, по словам И.Е.Репина, в «молитвенной тишине» стоявшие перед полотном А.И.Куинджи, уходили из зала со слезами на глазах: «Так действовали поэтические чары художника на избранных верующих, и те жили в такие минуты лучшими чувствами души и наслаждались райским блаженством искусства живописи».
Ф. Тютчев
Видение
1829
Есть некий час, в ночи, всемирного молчанья,
И в оный час явлений и чудес
Живая колесница мирозданья
Открыто катится в святилище небес.
Тогда густеет ночь, как хаос на водах,
Беспамятство, как Атлас, давит сушу;
Лишь Музы девственную душу
В пророческих тревожат боги снах!
А.И.Куинджи как будто пытался проникнуть в мир идеального, но остановился перед его непостижимостью. Воспроизводя земную видимость, художник творил идеальный мир гармонии и красоты. В таком сопоставлении слышатся отзвуки христианской философии, согласно которой земная жизнь — лишь низший уровень простирающейся над ней сферы идеального бытия, сотворенного высшим разумом.
Куинджи стремился к образу бытия, где мысль о человеке поглощена над мирными силами, растворена в философии времени и покоя. В представлении художника бытие недвижно и величественно. Изобразительные средства отвечают сути образа. Линии романтических произведений Куинджи плавны и тягучи, цвет растекается по холсту в медлительном движении, почти фосфоресцирующий свет загадочен, глубинная и пространственная композиция будто подготавливает почву для прорыва воображения в иные миры.
Крамской был ошеломлен, очарован. Чутье истинного художника зародило в нем тревогу за судьбу этого необыкновенного шедевра; он писал Стасову: «Может быть, краски Куинджи пожухнут или изменятся и разложатся до того, что потомки будут пожимать плечами в недоумении: от чего приходили в восторг добродушные зрители…» Примириться с этим Крамской не мог — картина должна жить в будущем! Он решил, что необходимо составить «протокол», где бы несколько лучших современных художников подтвердили, что видели собственными глазами «Ночь на Днепре», что в картине «все наполнено действительным светом и воздухом, река действительно совершает величественное свое течение и небо — настоящее бездонное и глубокое». Такой «протокол» был написан, но напечатать его не удалось.
К сожалению, опасения Крамского сбылись гораздо раньше, чем он предполагал. С картиной произошла трагедия. Великий князь Константин Константинович, купивший картину, не захотел расстаться с полотном, даже отправляясь в кругосветное путешествие. И.С.Тургенев, находившийся в это время в Париже (в январе 1881 года), пришел в ужас от этой мысли, о чем возмущенно писал писателю Д.В.Григоровичу: «Нет никакого сомнения, что картина… вернется совершенно погубленной, благодаря соленым испарениям воздуха и пр.». Он даже посетил великого князя в Париже, пока его фрегат стоял в порту Шербурга, и уговаривал того прислать картину на короткое время в Париж. И.С.Тургенев надеялся, что ему удастся уговорить его оставить картину на выставке в галерее Зедельмейера, но уговорить князя не удалось.
Влажный, пропитанный солью морской воздух, конечно, отрицательно повлиял на состав красок, и пейзаж стал темнеть. Теперь мы не можем рассмотреть на картине многие подробности пейзажа. Но лунная рябь на реке и сияние самой луны переданы гениальным А.И.Куинджи с такой силой, что, глядя на картину даже сейчас, зрители немедленно подпадают под власть вечного и Божественного.
Сведения о детстве Архипа Куинджи очень отрывочные и неполные. Даже дата его рождения известна недостоверно. Сохранились немногочисленные документы, на основании которых исследователи биографии Куинджи называют днём его рождения 15 января 1841 года. Произошло это событие в пригороде Мариуполя под названием Карасу.
Талант и бедность (1841-1854)
Считается, что предками художника были греки, которые проживали в Крыму в тесном соседстве с татарами. Происходило постепенное взаимопроникновение культур, стирался языковый барьер, возникали смешанные браки. Поэтому вполне возможно присутствие в семье Куинджи татарской крови, хотя сам художник всегда говорил, что считает себя русским.
Фамилия «Куинджи» (в первоначальной транскрипции Куюмджи) на татарском языке означает название ремесла: «золотых дел мастер». Известно, что дед художника действительно был ювелиром. Родной брат Архипа перевёл фамилию на русский язык и стал Золотарёвым.
Рождение талантливого ребёнка в бедной семье не обещает ему никаких привилегий. Отец Куинджи, Иван Христофорович, был сапожником и не мог обеспечить своим детям достаток. Когда Архипу исполнилось три года, отец внезапно умер. Очень недолго после этого прожила и мать. Маленькие сироты остались на попечении брата и сестры отца Куинджи, которые поочерёдно, как могли, заботились о них.
Благодаря поддержке родственников мальчик освоил грамоту, занимаясь со знакомым учителем-греком, а позже недолго посещал местное городское училище. Учёба там ему не нравилась и давалась с большим трудом. Как раз в этот период впервые ярко проявились его способности к рисованию. Увлекаясь, малыш рисовал не только на случайных обрывках бумаги, но и на мебели или заборе. Это занятие приносило ему неподдельную радость.
Бедность вынуждала его подрабатывать то пастушком, то помощником хлеботорговца, то учётчиком кирпичей на строительстве церкви. Но рисование по-прежнему было его главной страстью. Так продолжалось до 1855 года, когда кто-то из взрослых, заметив у мальчишки талант, посоветовал ему ехать учиться рисованию к Айвазовскому, в Феодосию. Архип Куинджи проделал этот неблизкий путь пешком, так как заплатить за проезд было нечем.
Новый поворот (1855-1859)
Крымские пейзажи поразили воображение впечатлительного подростка. Айвазовский в ту пору отсутствовал, поэтому его копиист, Адольф Фесслер, по доброте душевной принял участие в судьбе юного Архипа. Он преподал ему первые настоящие уроки рисования. Для бедного и застенчивого Архипа это означало, что у него есть надежда стать художником.
Он пробыл в Феодосии несколько месяцев. Дочь Айвазовского в своих воспоминаниях описывала его как невысокого, сильно курчавого паренька в соломенной шляпе, очень тихого и стеснительного.
Сам Айвазовский по возвращении в Феодосию не сумел рассмотреть талант Куинджи и не стал заниматься с ним. Правда, он доверил ему смешивание красок и покраску своего забора. Разочарованный и угнетённый таким поворотом событий юноша возвращается домой.
Удача с третьей попытки (1860-1868)
В родном городе Куинджи несколько месяцев работает ретушёром у фотографа, а позже отправляется в поисках заработка сначала в Одессу, а оттуда - в Таганрог. Этот город встретил его более приветливо. Архип нанимается в фотостудию С. С. Исаковича, снова в качестве ретушёра. И продолжает рисовать.
Окончательно осознав, что реализовать свою мечту в таких условиях он не сможет, Куинджи бросает всё и переезжает в Санкт-Петербург, где пытается поступить в Академию художеств. Однако судьба состроила ему новую гримасу - провал на экзаменах. Вторая попытка тоже оказалась неудачной.
Но талант и любовь к живописи требовали выхода и толкали на преодоление препятствий. Куинджи упорно занимается рисованием и в 1868 году выставляет свою первую картину под названием «Татарская сакля в Крыму». Эта работа открывает ему доступ в Академию художеств, куда его зачисляют как вольнослушателя.
В этот благодатный период Куинджи создаёт невероятно пронзительные картины «Осенняя распутица», «Забытая деревня» и «Чумацкий тракт в Мариуполе».
Они написаны в новаторской манере.Тщательно подобранные оттенки очень точно передают мрачность и унылость безрадостных пейзажей. Непривычные краски и особенная игра теней очень впечатлили публику, но получили неоднозначную оценку в среде художников.
«Северный» период (1869-1873)
Куинджи очень привлекала работа над пейзажами. Он вырабатывал свою особенную технику нанесения красок, которая позволяла создавать настолько необычные зрительные иллюзии, что друзья за глаза называли его мистификатором.
Вдохновлённый видами северной природы, художник за короткий период создал такие шедевры, как «Ладожское озеро», «Снег», «На острове Валаам», «Исаакиевский собор при лунном освещении».
Опять поворот и стремительный взлет (1874-1881)
В 1874 году жизнь Архипа Куинджи получает новое наполнение: художник женится на Вере Леонтьевне Кетчерджи. Он был влюблён в неё ещё с юношеских лет. Ранее этот брак был невозможен из-за крайней бедности Куинджи и богатого происхождения невесты.
Теперь же продажа картин сделала художника обеспеченным человеком. Он смог посетить Англию, Францию, Австрию, Швейцарию и другие страны для знакомства с различными школами живописи.
Наступил новый, более радостный период жизни. И картины художника приобрели другую тональность. Написанные в ту пору «Берёзовая роща», «Днепр утром», «Лунная ночь на Днепре», «Украинская ночь» произвели невероятное впечатление на публику.
Яркая, почти декоративная игра красок делала картины просто светящимися. Некоторые даже норовили заглянуть за холст, чтобы убедиться в отсутствии искусственной подсветки луны. Современник Куинджи, поэт Я. Полонский, рассматривая картины, в недоумении задавался вопросом: это картина или оконная рама, за которой открывается пейзаж непостижимой красоты?
Молчание гения (1882-1910)
После такого шумного успеха друзья Куинджи обоснованно ожидали новых картин и сюжетов. Но у художника своя логика - он прекратил выставки на 20 лет. В это время он продолжал писать, штудировать литературу, занимался с учениками, строил дачу в Крыму.
Несмотря на активный и обидчивый характер, Архип Куинджи слыл очень добрым человеком. Он постоянно и безвозмездно поддерживал деньгами своих учеников и учреждал премии лучшим молодым художникам. Его доброта распространялась также на животных и птиц.
Из письменных воспоминаний современников художника известно, что ежедневно около полудня он выходил во двор кормить птиц. Уже приученные к такому ритуалу к нему слетались воробьи, вороны, голуби и другая крылатая братия. Птицы совершенно его не боялись, садились на руки, что только радовало хозяина.
В 1901 году Куинджи прервал своё «молчание», представив взыскательной публике новые шедевры: «Вечер в Украине», теологический сюжет «Христос в Гефсиманском саду» и новый вариант «Берёзовой рощи». Они до сих пор волнуют и завораживают зрителя, надолго приковывая взгляд.
Больше он не выставлялся и многие картины стали известными только после его смерти. Умер гениальный художник 11 июля 1910 года. Причиной смерти стало больное сердце.
Живописцу, «художнику света» Архипу Куинджи 27 января исполнилось 176 лет со дня рождения. Поражает не только мастерство Куинджи в создании удивительных пейзажей, но и то, с каким упорством он шёл к своей цели – стать художником. Во многом он стал новатором в живописи, а еще провел первую в России выставку одной картины. Ею стала «Лунная ночь на Днепре», чтобы увидеть шедевр зрители были готовы часами стоять в очереди.
Художник греческого происхождения Архип Куинджи родился в Мариуполе (сейчас Донецкая область Украины) в семье бедного сапожника. Мальчик в три года остался сиротой, его взяли на воспитание тетя и дядя по отцовской линии. Интерес к живописи у Куинджи появился в детстве, учился он не очень хорошо, зато рисовал на всем, что попадало под руку – обрывках бумаги, заборах, стенах. В 14 лет по совету знакомых он поехал в Крым в Феодосию, чтобы стать учеником знаменитого Ивана Айвазовского. Однако его допустили только к покраске заборов и приготовлению красок. Архип вернулся в родной Мариуполь, работал ретушером у местного фотографа, потом уехал в Таганрог, продолжал работать ретушером.
В 1865 году, когда Куинджи было 24 года, он решил поступить в Академию художеств в Санкт-Петербурге. Первые две попытки оказались неудачными. Однако художник не опустил руки – он продолжал учиться самостоятельно, наблюдая за природой. Художник создал картину «Татарская сакля в Крыму» (до наших дней она не сохранилась). Эта работа попала на академическую выставку в 1868 году. Совет Академии удостоил Куинджи звания свободного художника. Он попросил разрешение сдавать экзамены и с третьей попытки стал вольнослушателем в Академии.
Архип Куинджи «На острове Валааме», 1873
Куинджи увлекли идеи передвижников, и он к ним присоединился. Художник много путешествовал, неоднократно бывал на острове Валаам, создал картину «На острове Валааме», которая выставлялась в Вене, а потом её купил Павел Третьяков. Каждая новая работу вызвала у публики все больше восхищения. На пятой выставке передвижников он представил картину «Украинская ночь», она впечатляет декоративностью пейзажа и светом, который, кажется, исходит от самого полотна.
Архип Куинджи «Украинская ночь», 1876
С передвижниками Архип Куинджи был непродолжительное время. Поводом к разрыву послужила анонимная статья в одной из газет, где критик резко отзывался о творчестве Куинджи и в целом о Товариществе передвижников. В частности, Куинджи обвинялся в однообразии, злоупотреблении особым освещением при подаче картин и стремлении к чрезмерной эффектности. Выяснилось, что этот критик – художник Михаил Клодт из ревизионной комиссии Товарищества передвижников. Куинджи понял, что Клодта не исключат из Товарищества, поэтому решил уйти сам. Впрочем, живописец уже давно шел собственным путем, а общество передвижников было для него во многом сдерживающим фактором. Однако со многими художниками-передвижниками у Архипа Ивановича остались дружеские отношения.
После ухода из Товарищества Архип Куинджи около полугода работал над картиной «Лунная ночь на Днепре». За это время в мастерской художника побывали Иван Тургенев, Дмитрий Менделеев, Иван Краской и другие. Вскоре уже весь Петербург гудел, что Куинджи готовит произведение невероятной красоты. Гостем мастерской был и Великий князь Константин Романов. На вопрос о цене художник назвал ему баснословную по тем временам сумму – пять тысяч рублей, даже не ожидая, что тот согласится. Но Романов просил оставить картину за ним.
Архип Куинджи «Лунная ночь на Днепре», 1800
Картина «Лунная ночь на Днепре» выставлялась в зале Общества поощрения художников на Большой Морской улице в Петербурге. Это стала первая в России выставка одной картины. Люди часами стояли в очереди, чтобы увидеть произведение Куинджи. Художник с особенной тщательностью подошел к выставке. Он попросил закрыть в зале все окна, а на картину направить луч света. Эффект был ошеломительный. Зрители, входя в полутемное помещение, не верили, что с помощью красок можно было создать такой свет от серебристо-зеленоватого диска луны. Многие даже заглядывали за картину в надежде найти лампу и уличить художника в шарлатанстве. А секрет был в мастерском умении Куинджи играть на контрастах и постоянных экспериментах с цветопередачей.
После выставки картину в свою коллекцию забрал князь Романов. Она настолько ему понравилась, что он не хотел расставаться с ней даже во время кругосветного морского путешествия. Иван Тургенев был в ужасе от этого поступка, он переживал, что сырость может ее испортить. Так и произошло, под действием морского воздуха краски потемнели, но при этом своей красоты картина не утратила.
Сейчас картина «Лунная ночь на Днепре» (холст, масло 105х144) хранится в Русском музее в Петербурге. В 1882 году Куинджи сделал два авторских повторения. Первое хранится в Третьяковской галерее в Москве, а второе – в Симферопольском художественном музее.
После невероятного успеха картины «Лунная ночь на Днепре» все ждали от Куинджи новых шедевров. Однако на пике славы художник решается на неожиданный шаг – он перестает выставлять свои работы. Свой поступок он объяснил так: «Художнику надо выступать на выставках, пока у него, как у певца, голос есть. А как только голос спадет - надо уходить, не показываться, чтобы не осмеяли». Совсем затворником Архип Куинджи не стал, он основал Общество независимых художников, преподавал в Высшем художественном училище при Академии. Один из самых знаменитых его учеников – Николай Рерих.
Архип Куинджи «Христос в Гефсиманском саду», 1901
Многие считали, что художник исчерпал себя. Но это было не так. Куинджи до конца своей жизни ежедневно продолжал работать. Шедевры, которые он создал в последний период своего творчества, например, «Радуга» и «Христос в Гефсиманском саду», не уступают по своей значимости «Лунной ночи на Днепре». В 1910 году художник, будучи в Крыму, заболел воспалением легких. Оправиться от недуга он не смог. Куинджи не стало 24 июля 1910 года, ему было 69 лет.
Интересный факт о семье художника
Всю жизнь художника поддерживала его супруга обрусевшая гречанка Вера Куинджи (Кетчерджи-Шаповалова в девичестве). Знакомы они были чуть ли не с детства. Вера отказывала всем претендентам на руку и сердце, а когда художник стал известен и разбогател, отец девушки разрешил ей наконец-то выйти за него замуж в 1874 году. Они любили исполнять дуэтом вместе музыкальные произведения, часто путешествовали. Жена взяла все заботы о Куинджи на себя, даже содержала в порядке его кисти и палитру. Детей у них не было.
Одно из последних фото художника
Архип Куинджи вместе с женой вел скромный образ жизни, хотя средств у него было достаточно – картины мастера высоко ценились. Художник путешествовал в вагонах третьего класса, останавливался в недорогих гостиницах. Куинджи был удивительно бескорыстен, занимался благотворительностью. Как-то он подарил Академии художеств 100 000 рублей, которые пошли на учреждение 24 ежегодных премий, присуждавшихся молодым живописцам. За год до смерти он создал Общество имени Куинджи (творческое объединение художников Петербурга, просуществовало до 1930 года). Все свое имущество он завещал Обществу, жене назначил ежемесячную пенсию в 2500 рублей. В завещании также были упомянуты все живые на тот момент родственники художника, часть денег была пожертвована церкви, в которой его крестили, для основания школы его имени. О судьбе жены Куинджи известно не так много. Вера Леонтьевна Куинджи умерла через десять лет в Петрограде в 1920 году от голода.