Самая обсуждаемая новость этого месяца, без преувеличения, уход Андрея Малахова (45) с Первого канала. И вот, сам Андрей официально подтвердил: его ждут на «России 1» в качестве автора, ведущего и продюсера шоу «Андрей Малахов. Прямой эфир», а об уходе свое прежнее руководство Малахов предупредил два месяца назад.
Андрей Малахов
Об этом Андрей Малахов рассказал сразу в нескольких интервью, которые вышли накануне ночью в изданиях Антенна и «Коммерсант». «Я, как человек команды, предупредил об уходе за два месяца. Продюсера я предупредил за месяц. Но как-то все не верили, и в первый день отпуска я написал заявление и письмо Константину Эрнсту (56) о том, что «я устал, я ухожу». Мой контракт с «Первым каналом» закончился 31 декабря 2016 года и не продлевался - настолько все привыкли, что я здесь. Мне хочется расти, стать продюсером, человеком, который принимает решения, в том числе определяет, о чем быть моей программе, а не отдает всю жизнь под козырек и смотрит по-щенячьи в глаза меняющимся за это время людям. Закончился телесезон, я решил, что нужно закрыть эту дверь и попробовать себя в новом качестве в новом месте», - заявил ведущий.
Константин Эрнст
По словам Малахова, в новой программе у него будет куда больше свободы слов и действий: «Я всегда был в подчинении. Человек – солдат, исполняющий приказы. А захотелось самостоятельности. Смотрел на коллег, они становились продюсерами своих программ, сами начинали принимать решения. И вдруг пришло понимание: жизнь идет, и нужно расти, выходить из тесных рамок», - рассказал Малахов Антенне.
Отметим, что говорить о роли нового продюсера шоу «Пусть говорят» Натальи Никоновой (кстати, она «вернулась» в программу – Наталья ушла из «Пусть говорят» 9 лет и не так давно снова появилась на Первом канале) в его уходе Андрей отказался во всех интервью. Напомним, нового человека в команде, которая, как утверждают инсайдеры, стремилась превратить «Пусть говорят» в политическое шоу, коллеги Малахова называли одной из основных причин его ухода.
Были слухи и о том, что Андрея не устраивает его зарплата – мол, слишком уж маленькой она ему казалась. Ведущий опроверг и это: «Я вообще был один из немногих, кто работал за зарплату, в основном у нас ведущие получают гонорары за каждый эфир. У меня фиксированный оклад за 20 эфиров в месяц плюс мероприятия, концерты или если надо поехать куда-нибудь в Германию поужинать с рекламодателями - это все включено. Если бы вопрос стоял про деньги, то я девять лет назад ушел бы с Натальей Петровной Никоновой».
Также он вновь подчеркнул, что хочет чуть больше времени проводить с семьей (его супруга Наталья Шкулева, напомним, беременна), но при этом готов участвовать в разных проектах, в том числе и на радио.
Андрей Малахов и Наталья Шкулева
А коллегам с Первого канала и лично Константину Эрнсту Андрей написал открытое письмо, которое опубликовал на сайте StarHit. Он поблагодарил всех, кто работал с ним 25 лет (тут мы не шутим, Андрей упомянул даже продавца газет и цветов) и вспомнил свои первые дни на телевидении. «Вспоминаю день, когда я практикантом переступил порог программы «Время» и впервые увидел большое телевидение изнутри. Из того «ледникового периода» осталась лишь 91-летняя Калерия Кислова (бывший главный режиссер программы «Время»). Калерия Венедиктовна, коллеги по-прежнему говорят о вас с придыханием. На ТВ уже не увидят таких людей, которые могли построить всех – и президентов, и первых лиц государства. Вы образец высочайшего профессионализма!»
Обратился Андрей и к ведущему, который его сменил – Дмитрию Борисову (32): «Дима, на тебя вся надежда! На днях видел фрагменты «Пусть говорят» с твоим участием. Уверен, у тебя все получится!» Кстати, в интервью «Коммерсанту» Малахов рассказал, что быстро одобрил «преемника»: «Я сразу сказал, что это правильное решение. Телевидение должно питаться молодой энергией, там должно быть больше молодых продюсеров, которые смотрят на мир по-новому, или это должен быть правильный микс взрослых и молодых. Конечно, можно было бы найти хорошо выглядящего 50-летнего ухоженного ведущего в дорогом костюме, который бы нравился женщинам всех возрастов. Как говорил мой первый начальник с «Доброго утра» Сергей Шумаков, от ведущего в кадре должно пахнуть дорогими духами и сигарой. Но Дмитрий молод, и думаю, что он способный ученик. Главное, чтобы он не разрушил себя».
Дмитрий Борисов
«В заключение – о хозяине главного кабинета «Останкино», на двери которого прикреплена табличка «10-01». Дорогой Константин Львович! 45 лет – важный рубеж в жизни мужчины, 25 из них я отдал вам и «Первому каналу». Эти годы стали частью моего ДНК, и я помню каждую минуту, что вы мне посвятили. Огромное спасибо за все, что вы сделали, за опыт, который мне передали, за то удивительное путешествие по телевизионной дороге жизни, которое мы прошли вместе», - написал ведущий о Константине Эрнсте.
Пожелаем Андрею успехов в его начинаниях
CЕРГЕЙ МИНАЕВ: В твоей квартире дали отопление?
АНДРЕЙ МАЛАХОВ: Да, через три часа после того, как я написал в твиттере обращение к Собянину, дома стало тепло.
С.М.: Кажется, это первый случай, когда коммунальные службы города отреагировали так быстро.
А.М. : Я не могу утверждать, что это первый случай такой быстрой реакции. Я бы и не стал просить помощи, но у меня в гостях мама, которая возвращалась из санатория. Мы только что вылечили ее бронхит — три недели под капельницей в больнице. Когда я зашел в квартиру, я понял, что если сейчас мама вернется из санатория в этот адский холод, я, наверное, повешусь прямо здесь, у меня уже не будет сил справиться с этой ситуацией.
С.М.: Ты часто пользуешься в быту такими возможностями, как обращение в твиттере, звонок Собянину?
А.М.: Очень редко. Когда Капков работал в правительстве Москвы, можно было обратиться к нему, и любой вопрос решался очень быстро. Я помню, как на Остоженке, где я живу, соседка захватила квартиру, которая была опечатана пятнадцать лет. Она въехала туда и сказала, что теперь здесь будет фирма по разведению страусов. И специально прописала там трех маленьких внуков, чтобы ее никто не мог выселить.
С.М.: Это был самозахват?
А.М.: Конечно. И я ее выселял. Я написал письмо в мэрию Москвы: квартира опечатана, что происходит? Мне отвечают: ничего не происходит, дом собирались расселять, вот поэтому квартира стоит опечатанная. Я говорю: можете ли вы мне ее продать? С Первого канала тогда даже отправляли письмо официальное. И все долго тянулось, какие-то подписи надо было собирать. Но тут уборщица в подъезде мне сообщает: никаких проблем, Ракова (Анастасия Ракова, вице-мэр Москвы. — Esquire ) живет по соседству, я убираю в ее подъезде, хотите, дайте мне бумагу, я у нее подпишу.
С.М.: Это лишний раз доказывает мою теорию, что страной на самом деле управляют люди, от которых ты этого не ожидаешь: уборщица, менеджер автосалона…
А.М.: Как тот человек, который двенадцать лет следил за заброшенной взлетной полосой в поселке Ижма! (Сергей Сотников, бывший начальник аэропорта в Республике Коми, закрытого в 2003 году, продолжал поддерживать порядок на взлетно-посадочной полосе, куда 7 сентября 2010 года аварийно приземлился самолет Ту-154, при этом никто не пострадал. — Esquire ). Кино же можно снимать о человеке, который всю жизнь ждет своего случая. У меня была одна история. В Новый год я ехал из Петрозаводска в Сортавалу в каком-то занюханном поезде: света нет — и вдруг входит проводница: «Ой, здрасьте, рада вас видеть, я вас так ждала», — признается она мне. Открывает какую-то тетрадку с моим портретом и просит: поставьте автограф. Я начинаю листать, а там наклеены портреты Софии Ротару, Аллы Пугачевой, и вдруг попадается Ален Делон. Я говорю: «Я, конечно, дам вам автограф, но объясните мне, как вы в этом поезде без белья, без света ждете Алена Делона?» Она отвечает: «Ну вы же появились здесь!» И мне нечем парировать. Мы еще часа два потом проговорили с ней.
С.М.: Меня всегда поражал твой уровень эмпатии. Основная задача интервьюера или телеведущего — сохранять интерес к собеседнику. Сыграть это трудно. Тебе же всегда были интересны не только звезды шоу-бизнеса, но и простые люди.
А.М.: В чем был успех ток-шоу долгие годы? К каждому сюжету я относился как к историческому документу. Любой выпуск моей программы, которую, образно говоря, найдут в капсуле времени, зайдя на iCloud спустя сто лет, будет документом времени: о чем люди переживали, что их волновало, как они общались между собой.
С.М.: Раз в неделю готовить эфир как слепок эпохи еще возможно, но как это делать в ежедневном режиме?
А.М.: На площадке ты сливаешься с гостями и становишься частью людей, частью истории конкретной семьи. Это важно — проживать вместе с людьми событие из их жизни.
С.М.: Я терпеть не могу «бытового людоедства», а в твоих передачах его было предостаточно: простые люди совершают довольно циничные поступки — из-за жилплощади или небольшого повышения по службе.
А.М.: Я не обвиняю их. Мы можем требовать чего-то от людей, когда уровень их жизни выше, чем счет за кварт-плату, а не когда каждая копейка важна, и человек живет от пенсии до пенсии. Конечно, когда уровень жизни поднимается, человек начинает задумываться о духовном, о том, что читать, какое искусство вешать на стену. Но когда это уровень людей голодных, не живущих, а выживающих, еле переживающих холодное лето 2017-го, которое не принесло урожая, сложно от них что-либо требовать и заставить их жить по‑другому. Я два дня назад зашел в магазин «Дикси», люди в очереди стояли 15 минут. Я мог потребовать еще одну кассиршу, но мне было интересно наблюдать. Вся очередь стояла из-за того, что женщина у кассы взяла с полки пельмени, и ей казалось, что у них специальная цена, а в чеке ей выбили полную стоимость, без учета промо. Это драматургия жизни. Десять человек на кассе, и она рассказывает о своей жизни, как живет от пенсии до пенсии, и потратить эти лишние 38 рублей она себе позволить уже не может. Вот история для студии!
С.М.: Ты молодой успешный миллионер, ведущий, и эти простые несчастные люди, которые приходят к тебе в студию, — у вас же ничего общего нет.
А.М.: У нас есть общая страна.
С.М.: У вас очень разные страны. У нее пельмени дороже на 38 рублей, а у тебя вопрос, какое искусство повесить на стену. Как вы сходитесь? Ты — небожитель, глянцевый, красивый человек, которого она видит только по телевизору, и вот она в этом телевизоре оказывается.
А.М.: Этот глянцевый, как ты говоришь, человек помогает ей достучаться до местных властей и рассказать им о том, как ей живется, и почему у нее нет света или пандус для ее ребенка-инвалида не могут сделать десять лет.
С.М.: Выходит, ты ощущаешь себя посредником?
А.М.: Скорее всего, да.
С.М. : Главным событием этого телесезона стал твой уход с Первого канала и переход на «Россию». Каким был твой последний разговор с Константином Эрнстом?
А.М.: Сначала было письмо, потом — длинный разговор.
С.М.: Ты написал Эрнсту письмо?
А.М. : Я ему мог написать смс, но на канале я проработал двадцать пять лет. Я пришел, когда еще не было Константина Львовича. Мне завели трудовую книжку, где написано было: «Останкино». У меня еще советская трудовая книжка с одной записью. Я посчитал, что в XXI веке люди не пишут друг другу писем, а стоило бы. Письмо — ты его можешь перечитать, ты видишь почерк, оно не напечатано.
С.М.: Ты написал от руки?
А.М.: Да. Это другая энергетика. На пяти страницах я объяснил, как я вижу ситуацию. Хотел дать ему возможность посмотреть на ситуацию моими глазами.
С.М.: Довольно романтично. Что ты хотел сказать этим письмом?
А.М.: Вопрос заключался в том, что когда ты приходишь в компанию, в проект и начинаешь с того, что подаешь кофе, очень сложно объяснить руководству потом, что ты, может быть, растешь и видишь себя топ-менеджером. Ну или хотя бы рядовым менеджером. А тебя все равно воспринимают «сыном полка». Многие из тех, кто остался в телевизионном бизнесе, на других передачах, прошли школу именно нашего ток-шоу. Например, Лена Летучая работала у нас редактором. Для руководителя очень важно замечать в людях эти перемены. Человек вырос и готов к следующему шагу.
С.М.: Ты был готов стать продюсером, а этого не заметили?
А.М.: Я хотел быть продюсером этого ток-шоу. Я все-таки делал его шестнадцать лет. Я же вижу своих коллег, которые работают на канале. Они продюсеры. В какую-то минуту, когда «Пусть говорят» стало чуть ли не национальным достоянием, меня примиряло с действительностью только то, что я посредник и делаю доброе дело. При этом я на должности у государственного телеканала и понимаю, что эта программа принадлежит стране.
С.М.: Что изменилось? Программа перестала быть социально значимым проектом? Или перестала принадлежать стране?
А.М.: Нет, просто все решили за меня. Появились новые продюсеры, новая студия, не в «Останкине». Я приходил в «Останкино» как в храм телевидения, я вырос там за двадцать пять лет, начиная с «кофе» и заканчивая ток-шоу. И всего этого разом не стало.
С.М.: Возвращаясь к вашему разговору с Константином Львовичем…
А.М.: У нас был тридцатиминутный диалог.
С.М.: За тридцать минут Эрнст не нашел слов, чтобы удержать лучшего ведущего канала?
А.М.: Нет, он нашел слова, но мы расстались на том, что еще раз подумаем, куда движется канал, как он может выглядеть в будущем и про мою роль на этом канале. Во второй раз мы, к сожалению, так и не встретились. Когда я ехал на эту встречу, девочка-редактор, работавшая у меня, позвонила и спросила, с какого подъезда я буду заезжать, чтобы выставить камеру. А я не хотел встречаться под камерами, поэтому и не доехал.
С.М.: Ваша встреча должна была проходить под камерами?
А.М.: Так, во всяком случае, я понял. Я просто ехал на встречу. Костюм, галстук, подстригся — а тут редакторша позвонила и спросила, к какому подъезду выставлять камеру… Молодые редакторши, знаешь, убьют все на свете, это понятно давно: весь мир зависит от них, от их идиотизма и от уровня их образования.
С.М.: То есть вполне возможно, что тебя «ушла» с канала редакторша, фамилии которой никто не узнает?
А.М.: Я знаю ее фамилию, и она мне еще 50 тысяч рублей осталась должна. Но ладно, сам факт. Вселенная сама должна решить, куда упадет шар, понимаешь?
С.М.: Бог телевидения явился тебе в образе этой редакторши, которая сказала: «Все, Андрюш, закончили».
А.М.: С ней, кстати, связана удивительная история — на уровне легкого сумасшествия. Мы готовили программу, посвященную детскому дому. Какая-то летучка в семь вечера, и она говорит: «А у нас завтра будет Светлана Медведева (жена премьер-министра Дмитрия Медведева. — Esquire )». Я спрашиваю: «Как это?» — «Да я позвонила в Белый дом, она сняла трубку, я ее пригласила, и она ответила: «Очень хорошо». И она придет к нам на программу». Я отвечаю: «Прекрасно, только я не очень в это верю». Утром приезжаю на работу. Там кладут новую плитку. Я спрашиваю: «Что происходит?». Мне отвечают: «Медведева едет в «Останкино». Я поднимаюсь наверх, и как раз звонит Тимакова (Наталья Тимакова, пресс-секретарь Дмитрия Медведева. — Esquire ): «Кто позвал Светлану Медведеву в эфир?»
С.М.: То есть Медведева в самом деле собиралась в эфир?
А.М.: Она собиралась ехать к нам, потому что ей понравилась история. Иногда в этой вселенной что-то срабатывает.
С.М.: Ты написал еще одно — прощальное — письмо.
А.М.: У меня личных претензий к Константину Львовичу нет. Я его безмерно уважаю, считаю его одним из самых больших профессионалов на телевидении. Это человек, который был для меня по сути отцом в телевизионном мире все эти годы.
С.М.: Олег Добродеев (глава ВГТРК. — Esquire ) предложил тебе быть продюсером?
А.М.: Да, моим партнером стал один из самых известных производителей и продюсеров страны — Александр Митрошенков. Я стал генеральным продюсером программы.
С.М.: В этом сериале «Малахов и другие» кроме Эрнста и Добродеева есть еще один герой — Борис Корчевников. У него было свое ток-шоу, которое можно назвать клоном «Пусть говорят». И вот ты приходишь, а ему приходится уйти…
А.М.: Корчевников еще до моего появления, где-то в апреле, получил назначение на должность гендиректора телеканала «Спас», и все знали, что он дорабатывает сезон и уходит.
С.М.: Никакой драмы не было? Ты спокойно пришел на канал, на площадку, с которой он уже выходил?
А.М.: С ним-то как раз было самое простое и комфортное общение. Даже мама Бориса позвонила мне: «Андрей, я звоню вам сказать, что я очень счастлива, это, наверное, лучшее, что могло случиться с проектом, что после Бориса пришли туда вы». Я не ожидал такого звонка. И это было мое желание — начать свой первый эфир с программы о Борисе. Мне кажется, когда ты приходишь в проект, у которого уже есть своя история, конечно, нужно сделать оммаж этим людям, которые здесь работали, творили, — это очень важно.
С.М.: Твой первый серьезный эфир на ВГТРК — это интервью с Максаковой. Ты уже говорил, что тебе не давали его сделать на Первом канале.
А.М.: Это правда. Дружил — это громко сказано, но я общался с Машей еще до ее переезда с супругом на Украину. Когда была свадьба, мы готовили эфир — людям интересно увидеть, как проходят свадьбы, кто как выглядит, что на столах. У Маши была первая свадьба в Госдуме того созыва. И вдруг они уезжают. Я звоню: у нас лежат кадры со свадьбы, вы готовы были идти к нам в эфир, давайте ваше первое интервью из-за границы сделаем у нас в программе, будет бомба. Но на канале мне говорят: нет, это не ваша тема, даже не трогайте. Ну хорошо, не трогаем. Дальше, когда на телеканале «Россия» их история превратилась в сериал с неплохими рейтингами, мне предложили: давайте теперь вы.
С.М.: Я посмотрел пару выпусков этого, как ты выражаешься, сериала. В нем обсуждали предателей, сбежавших на Украину, сколько миллионов украл убитый супруг Максаковой, зачем она вообще с ним уехала. У тебя вышло совершенно другое интервью с ней.
А.М.: Программа все-таки называется «Андрей Малахов. Прямой эфир», и это мой взгляд на ситуацию. Я понимал, что она вдруг превратилась в персонажа мыльной оперы, и мне хотелось показать, как я вижу эту ситуацию. С ее стороны это большой роман, большая любовь. Максакова убеждает меня, что это было взаимно, а я думаю, что муж мог использовать ее как палочку-выручалочку в своей ситуации. Но она настолько чувственная, в ней столько любви, что она, конечно, бежит за ним.
С.М.: Ты не побоялся в Киев ехать?
А.М. : У меня было специальное письмо от РПЦ, что я еду. «Подстраховочная» бумага. Я был готов, что меня могут развернуть. Но я не был в Крыму, и у меня не было никаких программ про Украину.
С.М.: Тебе вообще не интересны политические сюжеты?
А.М.: Интересны, но если они сделаны нетривиально, если это, например, интервью с Оливером Стоуном. Человек берет интервью у одного из главных политиков в мире, у Владимира Путина, и мне хочется узнать его впечатления. Как это было, что осталось за кадром, какие-то неожиданные стороны. Примерно так же когда-то Ирина Зайцева делала программу «Герой дня без галстука», и герои выглядели немного не такими, какими мы их знаем.
С.М.: С кем бы ты хотел сделать интервью? Три человека, которые тебе интересны и с которыми ты не встречался.
А.М.: Президент Франции с его супругой — я считаю, это очень интересно. Наталья Ветлицкая. И, если взять актеров, — Наталья Негода (сыграла главную героиню в фильме «Маленькая Вера». — Esquire ), тысячу лет ее никто не видел. Депутатов? Не знаю, ни один депутат в России уже не показывает, как он живет. Давайте скажем честно: это абсурд.
КОНСТАНТИН ЭРНСТ, получая ТЭФИ за программу «Пусть говорят» 2 октября 2017 года: «Что касается лучшего развлекательного ток-шоу, то все присутствующие знают, что программы делают масса людей. Программы, которые выходят по 16 лет, делают много людей. Тем не менее этот приз, я считаю, должен остаться на память о Первом канале Андрею Малахову.
С.М.: Как ты считаешь, почему они это не афишируют?
А.М.: Потому что есть две разные России: жизнь, которую они провозглашают с трибун, и жизнь, которой они на самом деле живут.
С.М.: Возможно, они боятся, что если ты покажешь их по телевизору, то потеряется сакральный смысл власти?
А.М.: Еще лет десять назад всех их показывали, и ничего не терялось. Сейчас у меня возникает только один вопрос: может, у них действительно такие дворцы, что это просто показывать нельзя?
С.М. : Я наткнулся на большую дискуссию в фейсбуке по поводу грядущих выборов. Кто-то написал: «Ну зачем вы обсуждаете Собчак, Навального? Вы понимаете, что единственный кандидат, за которого завтра проголосует половина страны, — это Андрей Малахов?» Тебя когда-нибудь посещали мысли, связанные с карьерой политика?
А.М.: У меня все мысли про политику закончились после одной истории, связанной с моим папой. Папы нет уже десять лет, через год после смерти мы устанавливали памятник на его могиле. Проходит время. Город Апатиты готовится к 50-летию. Ко мне обращаются: не мог бы я помочь привезти артистов на выступление, у нас есть небольшой бюджет для праздника. Праздник в сентябре. Сентябрь в Мурманской области может быть очень красивым, а может быть очень дождливым. Я говорю: праздник на площади, представьте, как целый день идет дождь, мы привозим какого-нибудь артиста, которому мы заплатим деньги, все под зонтами, никакого настроения нет, давайте лучше сделаем праздник во дворце культуры, сэкономим деньги, я привезу вам не большого артиста, а несколько звезд поменьше, а на вырученные деньги мы сделаем иллюминацию в городе. В маленьком городе, где полярная ночь, четыре месяца иллюминации будут гораздо важнее, чем 40 минут концерта на площади, подумайте над этим, — говорю я. Телефон замолкает. Через пару дней я получаю письмо: «Уважаемый Андрей, здравствуйте! Пишет вам директор похоронной компании. Вы ставили памятник десять лет назад. Хочу сказать, что вы не доплатили 2 765 рублей за него, и местные журналисты обратились ко мне за комментариями: Малахов собирается баллотироваться в мэры города Апатиты, но не заплатил 2 765 рублей за памятник отцу. Не могли бы вы вернуть эти деньги, либо мне придется продать эту историю местным журналистам, которые предлагают за это 5 000 рублей». Я отвечаю: «Если вы хотите за эту историю срубить больше денег, обратитесь к московским журналистам, они вам заплатят как минимум 15! Во‑вторых, передайте местному совету депутатов, что я не собираюсь баллотироваться. Так мое предложение помощи и желание сделать что-то для малой родины исказили до того, что я хочу занять пост мэра. Смешно и печально. Я готов малыми делами участвовать в жизни страны, города, но видеть себя на политическом олимпе я, честно говоря, не хотел бы.
С.М.: Ты как-то сказал, что телевидение — дело молодых. Ты думаешь о том, кем хочешь быть через пять лет, где хочешь оказаться? Сколько еще времени ты будешь вести ток-шоу?
А.М.: Сложно сегодня находиться все время на острие, потому что вокруг много каналов, где ты можешь выступить. Каждому поколению нужны свои кумиры. Это не значит, что молодые не знают Малахова. Очень важно оставаться интересным самому себе. Я себе задаю вопрос: как подольше не становиться уходящей натурой и найти какие-то новые интересы в жизни, чтобы получать от нее удовольствие? Сегодня никакого телевидения не надо, чтобы стать звездой или во всяком случае поддерживать свой звездный статус: инстаграм, твиттер, фейсбук, YouTube -каналы — все это работает на тебя. Каждый в будущем получит не минуту славы, а возможность быть звездой. Талантливые все равно пробьются, их заметят, их ролики наберут просмотры. Вопрос только в том, что не всем это надо. «Я хочу стать актером» — это какие-то мечты инфантильные. Кто хочет, прогрызет все, будет биться головой о стену, но добьется рано или поздно того, чтобы стать звездой. Только маньяки в своем деле чего-то добиваются.
С.М.: Ты чувствуешь конкуренцию со стороны интернета, YouTube -каналов?
А.М.: Я понимаю, что вовлечение блогеров и влогеров очень важно. К чему мы движемся? Это симбиоз интернета и качественного телевидения. Ты же не спешишь с работы к телевизору смотреть передачу, потому что знаешь: можно посмотреть лучший ее кусок в интернете. Телевизор сегодня — это большой экран, с помощью которого ты можешь стать соучастником открытия Олимпийских игр, футбольного матча, потому что не хочешь или не можешь сидеть на холодном стадионе, даже в VIP -ложе, общаться с кем-то, а вечером тебе просто хочется быть дома. Ты вместе со всем миром в ту же секунду смотришь одно и то же, это сопричастность. Все остальное уже не требует оставаться у экрана.
С.М.: Пройдет какое-то время, и у вас с Константином Эрнстом наверняка произойдет эта «вторая встреча». Андрей Малахов станет большим продюсером, так же, как уже стал большим ведущим. Что ты ему скажешь на этой встрече? «Вы не верили, а я стал продюсером?» Ты думал об этом будущем разговоре?
А.М.: Честно? Не думал. Мыслей, что надо что-то доказывать и показывать, нет. Мне кажется, что больше, чем доказал и сделал для Первого канала я, не сможет сделать никто. Нужно просто работать, молиться и двигаться вперед. ≠
Ведущий и главный редактор проекта «СтарХит» Андрей Малахов стал одним из главных ньюсмейкеров этого лета. Вот уже который день в прессе обсуждают его уход с Первого канала. Звезда ТВ принял решение сконцентрироваться на близких людях, ведь совсем скоро он станет отцом. Тележурналист и его жена Наталья Шкулева готовятся к долгожданному пополнению в семье.
Длительное время Андрей Малахов предпочитал не давать развернутые комментарии по поводу событий, ставших сенсацией в СМИ. Ведущий, который находился в отпуске, отдыхал вместе с женой. Однако недавно тележурналист прервал молчание и дал эксклюзивное интервью журналистам, заговорив о причинах, по которым принял решение внести изменения в привычный распорядок жизни.
«Хватало всего. Но в какую-то секунду наступил кризис», – говорит он.
В январе тележурналисту исполнилось 45 лет. Ведущий говорит, что испытал «кризис жанра абсолютно во всем» – начиная с тем программ, которые стали казаться ему вторичными, и заканчивая неудовлетворенностью своим положением.
«Я всегда был в подчинении. Человек – солдат, исполняющий приказы. А захотелось самостоятельности. Смотрел на коллег, они становились продюсерами своих программ, сами начинали принимать решения. И вдруг пришло понимание: жизнь идет, и нужно расти, выходить из тесных рамок», – говорит Малахов.
Весной этого года редакция программы «Пусть говорят» переехала в просторный павильон, расположенный около станции метро «Аэропорт». Новость о смене студии стала большой неожиданностью для Андрея Малахова. За долгие годы работы «Останкино» превратился для тележурналиста во второй дом. «Там своя аура, энергетика», – говорит он, добавляя, что начал переживать по поводу масштабных перемен. Ведущий беспокоился, что просто «не потянет» пространство такого объема.
«Когда у тебя конец сезона, новое место для съемок, ты физически не можешь сделать плохо, начинаешь заниматься самокопанием, ненужным саморазрушением. Думаешь, что ты и ведущий так себе, и ничего не получается, и твое время ушло… А потом мне прислали видео, как разбирают студию «Пусть говорят». Не знаю, с чем сравнить то, что я почувствовал. Наверное, если бы в морг привели и показали, как препарируют близкого тебе человека… И вот так: капля за каплей выжигали все, что дорого, к чему я был душевно привязан», – рассказал он.
Теперь, по признанию Андрея Малахова, он начинает новый этап в своей жизни. Ведущий принял решение идти дальше и сосредоточиться на чем-то другом. «Ты должен закрыть эту дверь», – отметил он в эксклюзивном интервью журналу «Антенна-Телесемь» .
Андрей Малахов объяснил причины своего ухода с главного телеканала страны. Экс-ведущий "Первого канала" рассказал, что устал "читать по бумажке" и уже давно вырос до продюсирования собственного шоу.
Андрей Малахов. Фото: сайт "Первого канала"
По его словам, он устал быть "ведущим на ухе" и ему уже давно есть что сказать зрителям без подсказки.
"Это как в семейной жизни: сначала была любовь, потом это переросло в привычку, а в какой-то момент - это брак по расчету", - откровенно сказал он в интервью газете "КоммерсантЪ ".
Поэтому телеведущий захотел взять инициативу в свои руки. "Мне хочется расти, стать продюсером, человеком, который принимает решения, в том числе определяет, о чем быть моей программе, а не отдает всю жизнь под козырек и смотрит по-щенячьи в глаза меняющимся за это время людям. Закончился телесезон, я решил, что нужно закрыть эту дверь и попробовать себя в новом качестве в новом месте", - продолжил он.
При этом Малахов никак не прокомментировал слухи о том, что главной причиной его ухода стал конфликт с продюсером Натальей Никоновой. Она придумала "Пусть говорят", а после ушла на 9 лет в ВГТРК и вернулась на "Первый" только в этом году.
"Я всегда считал, что в любви и нелюбви надо быть последовательным. Для меня непривычно менять свой набор убеждений как по мановению волшебной палочки. На этом я закончу историю", - сказал он.
Ведущий заверил, что расставание с "Первым" никак не сказалось на его отношениях с его руководителем Константином Эрнстом. Мол, тот понял, что Андрей в силу жизненных обстоятельств (в ноябре у ведущего родится первенец), не сможет уделять много времени проекту и отпустил его с миром.
Однако Малахов не стал скрывать, что отправил заявление "Почтой России", а на переговоры с Эрнстом о продлении своего контракта направил своего представителя.
Новый договор о сотрудничестве телеведущий заключил с телеканалом "Россия". Он возглавит "Прямой эфир", которым ранее занимался Борис Корчевников.
Кстати, последний в беседе с "Комсомольской правдой " рассказал, что эра его "Прямого эфира" закончилась. "Программа, которая выйдет на его месте, будет уже другой. Но сохранит все то, что делало "Прямой эфир" успешным и любимым у зрителей", - отметил он.
Сам же Малахов подтвердил, что вместе с ним на второй в стране канал переехала и часть команды "Пусть говорят". Так, новые эфиры будут производится вместе с Александром Митрошенковым, делавшим ранее также и "Большую стирку". Но и тут, решающее слово останется за Малаховым.
"Жена называет меня босс-молокосос. Понятно, что телевидение - это командная история, но решающее слово - за продюсером", - заключил он.
Со своими бывшими коллегами телеведущий уже , опубликовав открытое письмо.
Очередной темой для обсуждения в ток-шоу «Пусть говорят» пару недель назад стал сам Андрей Малахов. Что неудивительно. В последнее время только про него и говорят: ведущий написал заявление об увольнении и покинул Первый канал, скоро появится на «России 1», уходит в декрет. За Андрея стало как-то тревожно.
–I am still alive, – встретил меня Малахов на пороге собственной квартиры.
Телеграммы с этой фразой («Я все еще жив» в переводе на русский) посылал своим друзьям японский художник-концептуалист Он Кавара. Одну из них Андрей приобрел на аукционе и подарил жене Наташе. На телеграмме проставлена дата: день и год ее рождения.
Андрей в квартире на Остоженке на фоне работы Олега Доу. Справа – свинцовая скульптура «Ольга», Rita Jordens. Наверху – тематический плакат Виктора Говоркова
– Андрей, в журнале «СтарХит» напечатано твое открытое письмо об уходе с Первого канала. Но я уже и глазам своим не верю. Скажи лично: ты правда не вернешься?
– Да! Можешь на детекторе лжи проверить. 25 лет жизни, отданные Первому каналу, завершились, и я двигаюсь вперед.
– Все же при тебе: рейтинги, слава, деньги… Чего не хватало-то?
– Хватало всего. Но в какую-то секунду наступил кризис.
– Тот самый, среднего возраста?
– В мягкой степени. Да, 45 лет мне исполнилось в январе. И вот перед днем рождения случился кризис жанра абсолютно во всем. Начиная c тем программы, которые стали казаться вторичными: это уже было в «Симпсонах», и заканчивая полной неудовлетворенностью своим положением. Я всегда был в подчинении. Человек-солдат, исполняющий приказы. А захотелось самостоятельности. Смотрел на коллег: они становились продюсерами своих программ, сами начинали принимать решения. И вдруг пришло понимание: жизнь идет, и нужно расти, выходить из тесных рамок.
Козероги – они такие. Карабкаются, стараются, а потом всех посылают и идут карабкаться в другое место
– Помимо понимания нужно же еще силы в себе найти, чтобы удалиться из зоны комфорта?
– Иногда другого не остается. К пониманию прибавились какие-то кармические истории. 25 апреля в 18:45 меня вызвали и сказали, что мы меняем студию и должны уйти из «Останкино». А «Останкино» – это мой второй дом. Там своя аура, энергетика. Студию наша команда тоже никогда не меняла. Это место силы было. Мы заходили и понимали, что нужно делать. Я остался без дома и привычной атмосферы. И когда увидел новое помещение в тысячу метров против наших кулуарных двухсот, понял, что это точка, наверное. Я просто не потяну студию такого объема.
– Это лукавство, конечно.
– Может. Но когда у тебя конец сезона, новое место для съемок, ты физически не можешь сделать плохо, начинаешь заниматься самокопанием, ненужным саморазрушением. Думаешь, что ты и ведущий так себе, и ничего не получается, и твое время ушло… А потом мне прислали видео, как разбирают студию «Пусть говорят». Не знаю, с чем сравнить то, что я почувствовал. Наверное, если бы в морг привели и показали, как препарируют близкого тебе человека… И вот так – капля за каплей – выжигали все, что дорого, к чему я был душевно привязан. Дальше понимаешь, что ты столько лет что-то строил и не можешь себе позволить вот так пропасть. Понимаешь, что наступил новый этап. Ты должен закрыть эту дверь.
Главный редактор «Антенны» Елена Красникова и главный редактор «СтарХита» Андрей Малахов
– С какой силой?
– Не хлопнув ни в коем случае. А именно закрыть с совершенной благодарностью в душе. С уважением и огромным теплом к людям, с которыми работал. Это самое важное – научиться быть благодарным. Когда отдаешь людям тепло и добро, это всегда возвращается в той или иной форме. Вот мой главный внутренний девиз – и в работе в том числе. Я честно довел сезон до конца. И – опять совпадение – мне позвонили с канала «Россия 1» и предложили стать продюсером собственной программы. Человеком, который будет сам решать, что делать, как вести и какие темы освещать.
– И все? Вот так решил, плюнул и пошел?
– Наташа недавно читала книжку про Козерогов. Сказала, что люди этого знака именно такие: ползут-ползут долго, карабкаются, стараются, ногти ломают, а потом вдруг всех посылают и идут карабкаться в другое место.
Хотя, конечно, было бы приятно выйти на пенсию с одной записью в трудовой. Я и сейчас-то на Первом один из динозавров оставался.
– Леонид Аркадьевич Якубович неплохо себя в роли динозавра чувствует.
– Он особый. Леонид Аркадьевич пишет программы по воскресеньям, когда в телецентре никого нет. Начинает в 8 утра, отрабатывает восемь программ. При любой задержке более 15 минут встает и уходит. Таким образом, он бывает в пустом «Останкино» один раз в два месяца и в остальное время никого не видит и не слышит. И потом, он не борется за темы, не ловит героев…
– …они сами с баночками да пирожками идут…
– Вот-вот, у нас разные истории немного.
На стене – работа британского художника Джулиана Опи
– Я помню рассказ о том, как ты увольнялся из «Доброго утра». И заботливые коллеги собрали твои вещи в коробочки и выставили перед дверью. С тех пор на работу ничего лишнего не приносил. То есть сейчас совсем без коробок обошлось?
– Все статуэтки «ТЭФИ» в «Останкино» остались. А вон там, в соседней комнате, две коробочки. Но я сам их вынес, чтобы не выставили.
– А можно посмотреть? Просто интересно, что человек накапливает за 25 лет работы.
– Пойдем… – Андрей открывает коробку и показывает, что внутри. – Смешные новогодние открытки. Просто люди присылают, зная, что я собираю тематические марки, погашенные 31 декабря, например.
Книжка Ирины Понаровской. Хочу сделать с ней интервью, она много лет о себе не рассказывает. И таким образом желание визуализирую.
О! Старая кассета с «Шоу Джерри Спрингера» (американский «дедушка» «Пусть говорят»). Оно было дико популярно, когда я учился в Америке. Молитвослов. Прибор для измерения давления.
Все, что нажито непосильным трудом: содержимое коробочки из «Останкино»
– Такая папочка тщеславия.
– Да-да. Детям и внукам показать.
Что еще? Фотографии, явно на работе сделаны. Журнал, вышедший под премьеру «Большой стирки», 2001 года. А заголовок какой, посмотри: «Андрей Малахов становится серьезнее». И вот наконец стал, видимо.
Фотография с Зыкиной, компакт-диски с песнями Кати Семеновой. Медаль за освещение Олимпиады. Набор миниатюрных книжек с Высоцким, подарок. И спрей освежающий для лица. Вот.
– Как-то грустно…
– Так, а что… На том свете и этого не понадобится.
– Не-не-не, стоп, мы про новую жизнь разговариваем. Твой уход – новость номер один. И слухов в интернете куча. Можешь прокомментировать, чтобы тему закрыть раз и навсегда?
– Ты повторяешь путь Максима Галкина, который неудачно на «Россию» сходил… Это не мое утверждение. Народ муссирует.
– Хм. Большой спор тут, знаешь ли, насколько неудачно. Максим Галкин сходил так, что выстроил себе огромный замок в Грязи, родил детей в свободное от эфиров время, занимался самообразованием, наслаждался жизнью. Шесть лет вел рейтинговые «Танцы со звездами». И вернулся в расцвете сил.
И я напомню: об уходе Максима Галкина руководство узнало из его же пресс-конференции в прямом эфире. Я, как человек команды, предупредил об уходе за два месяца. В прощальном письме даже написал, что часть ДНК Первого канала течет в моей крови…
Большой спор, знаешь ли, насколько неудачно Максим Галкин на «Россию» сходил
– В письме?
– Да, я хотел объясниться таким образом. Когда ты что-то говоришь, это может быть не всегда услышано. А письмо… Его перечитать можно.
– Слух под номером два: уход спровоцирован Дмитрием Шепелевым, которого привели якобы тебе на замену.
– Ну нет. Я не ребенок и знаю себе цену.
– На ведущего «Пусть говорят» стали пробовать Дмитрия Борисова, которого сейчас и показывают в эфире.
– К тому моменту мое заявление на канале лежало месяц. Понятно, что нужно кого-то искать.
Продолжение читайте на странице 2.
– Ты уходишь в декрет?!
– Наташа скоро станет мамой. И у меня действительно была идея взять небольшой отпуск. Но в том графике, в котором я работал последние два месяца, я бы и жену из роддома встретить не успел.
– То есть причина ухода – все-таки конфликт с новым продюсером «Пусть говорят» Натальей Никоновой.
– Можно я промолчу...
– Андрей, а продюсируемая тобой программа что собой представлять будет? И, надеюсь, ты не собираешься сидеть за кадром!
– Название «Андрей Малахов. Прямой эфир». И это тот же Андрей Малахов в кадре, к которому все привыкли, просто с большей свободой действий, большим пониманием того, что нужно зрителю.
На заднем плане: ковер Нади Леже из коллекции автора «Жди меня» Константина Симонова
– Думаешь, аудитория «Пусть говорят» уйдет за тобой? Или будет другая? Вообще, для кого ты работаешь?
– Иногда какие-то программы выстреливают таким образом, что их начинают обсуждать даже школьники начальных классов. Предсказать, кто сегодня включит телевизор или кто сегодня посмотрит это в интернете, невозможно. У всех есть приставки, отложенные просмотры, сейчас никому не надо нестись к определенному времени, чтобы не пропустить что-то важное. А вот что будет работать всегда – так это сарафанное радио: а ты видел? а ты слышала? что думаешь? Я не верю, когда люди говорят, что они ничего не слышали про Дану Борисову или про Диану Шурыгину. Слышали. И они точно знают, что слышали это от меня. Важно чувствовать настроение, что человека зацепит именно сейчас.
Не верю, когда люди говорят, что ничего не слышали про Диану Шурыгину или Дану Борисову. Слышали. От меня
– Можешь привести пример, кто из твоих коллег это чувствует?
Лена Летучая почувствовала время (ведущая, кстати, была редактором программы «Пусть говорят»). Она сегодня бо´льшая звезда, чем многие ведущие национальных каналов. Потому что контент, который Лена предлагала, попал в нерв и настроение зрителей. Ведь все ходят по кафе. И многие недовольны качеством еды или обслуживанием. Так вот, борьба за права потребителя сделала ее имя брендом. По аналогии с современным искусством это картина, которая должна тебя зацепить в определенный момент. Дальше ты можешь вырасти из нее. Но если работа сразу не заставляет задуматься, значит, это не твое искусство или художник ничего затронуть не в состоянии.
– Что тебя трогает в картинах? Расскажи.
Скажем, есть у меня работа Сержа Головача. Смотришь и думаешь, что это фото конца 20-х годов. Парад какой-то. А на переднем плане почему-то Маяковский. А на самом деле это 1 мая 2006 года в Санкт-Петербурге. И от работы ощущение, что ничего на самом деле вокруг тебя не меняется. И люди такие же. И даже Маяковский где-то ходит по Петербургу. Это про идею. Иногда само имя художника тронуть может. Поразил тебя какой-то его шедевр в свое время, но купить ты его не можешь. А частичку того, к чему прикладывал руку мастер, позволить в состоянии.
– Видела Глазунова на стене…
– Да. Мне было 12 лет. Мы пошли на выставку Ильи Глазунова в Манеж. Шел проливной дождь, стояла огромная очередь. И мы в ней вместе с моей тетей Ирой. Она в очень красивом мягком синем пиджаке, в такой шляпе… Она только вернулась из Франции. А я! Мне 12 лет, и я в нее влюблен. И вот заходим внутрь и видим эту «Русскую красавицу». Я обомлел… И те рисунки на стене, которые ты видела, они возвращают меня в детство. В них все завалено снегом, как в Апатитах. Старушка бредущая. И я вижу свою маму, она идет в храм…
– В строительство которого ты вложился?
– Начинал строительство мой папа. Потом, Царствие Небесное, его не стало. Надо было продолжить дело отца. Два года назад мы сделали красивую дорогу к храму. Скоро, если получится, установим в Апатитах памятник Пушкину работы Церетели.
Под плакатом Валерия Барыкина, стиль советский пин-ап. Справа: Владислав Мамышев-Монро в образе Мэрилин. На подоконнике арт-объект: покореженная взрывом бомба. Символизирует, во что превратится наша планета в случае войны
– Памятник в городе поместится?
– Да. Творчество Зураба Константиновича, как и программа «Пусть говорят», вызывает разные чувства. Но я считаю, что его работы со временем будут восприниматься совершенно по-другому. Так вот, в Апатитах есть библиотека и сквер имени Пушкина. И там на скамеечке будет сидеть Александр Сергеевич. Небольшой. С ним рядом любой сможет присесть и сфотографироваться. Пусть памятник станет новой достопримечательностью города.
– Андрей, почему не перевозишь в Москву главную достопримечательность Апатитов – свою маму?
– Я мечтаю об этом и какие только варианты не предлагал. Не хочет. Она продолжает работать в детском саду, занимается там с детьми со слабым зрением. Даже сейчас. Кризис, многие не уехали и продолжают водить детей в сад. Мама там бесконечно утренники устраивает. Звоню, спрашиваю, что у вас сегодня. А она: день одуванчика, день ВДВ, арбузный день.
– А я здесь не живу. Переехал к жене. Здесь, вот на этом диване, занимаюсь французским. Учительница приходит два раза в неделю в 9:30 утра. Использую также эту квартиру как склад или гардеробную, чтобы Наташину вещами не захламлять.
Если кто-то приезжает, даю ключи друзьям. Вечеринки здесь удобно устраивать. Посидели, выпили, закрыли дверь и разошлись. А потом пришла уборщица и все убрала...
– Как ваши семейные вечера проходят? Что собой представляет субботний вечер с Андреем Малаховым?
– По-разному. Раз в два месяца мы бываем у тещи с тестем на даче. И происходит такой мини-отчет: как у кого дела, чем живет семья, обмен мнениями по текущим вопросам. Либо мы вдвоем можем уехать куда-нибудь. Смена обстановки чуть расширяет время, и создается ощущение, что не один выходной был, а много-много дней. Хотя мы можем и дома остаться и смотреть сериал «Карточный домик», заказав еду из ресторана.
Вечерами обязательно пьем чай. Я же никогда не знаю, когда приду с работы, поэтому чаепитие – тот момент, когда мы с Наташей можем поговорить обо всем, обсудить, что тревожит, наш важный момент домашнего социума, создание личной ауры.
– А как Наташа отреагировала на твое желание сменить работу?
– Сказала, что примет любое решение. Но внутренне она, конечно, понимала: раз я взял ответственность за содержание семьи, то знаю, что делаю.
– М-м-м… Твою жену нужно содержать?
– Она же девочка! Ей нужно покупать весной и осенью какую-то одежду, украшения, сумочки, косметику. Мужчина может называться мужчиной, когда он в состоянии делать красивые поступки в отношении любимой. Да, Наташа работает сама. У нее есть семья, которая ей всегда поможет. Но я – муж. Я обязан окружить ее заботой. Пишут вон, что родители купили нам квартиру. И это звучит немножко смешно в ситуации, когда Малахова знает вся страна, а Forbes сообщает, что я зарабатываю миллионы. В общем, пора эти миллионы наконец-то заработать!
– Пока для крестников. Искал специально те самые книжки с картинками из СССР.