В конце прошлой недели был объявлен короткий список номинантов на Международную Букеровскую премию. Ее вручают с 2005 года за произведения, переведенные на английский язык, и делят между автором и переводчиком. Buro 24/7 рассказывает о претендентах на награду и разбирается, что между ними общего.
Амос Оз «Иуда»
Переводчик: Николас де Ланж
Шансы на перевод: высокие (издательство «Фантом Пресс», вторая половина 2017 года)
Израильский писатель Амос Оз собрал едва ли не все существующие в Европе литературные премии и неоднократно назывался одним из наиболее вероятных кандидатов на «Нобеля», да и «Букера» критики прочат в первую очередь именно ему. Правда, в отличие от шведов англичане в последнее время не любят чествовать прославленных авторов за общие заслуги перед человечеством и скорее стараются отмечать конкретные произведения. Поводом для номинации Оза послужили, скорее всего, не три десятка книг, которые он опубликовал за последние 50 лет, и не его статус живого классика. «Иуда» — действительно прекрасный, умный, тонкий, редкой стилистической красоты роман.
Взяв за отправную точку канонический образ предателя, Оз не только переосмысливает историю отношений Иуды и Иисуса, но и указывает на неточности в общепринятой трактовке библейского мифа. Он ставит под сомнение верность традиционных представлений об измене как таковой и настаивает на том, что это понятие далеко не всегда имеет строго негативный оттенок. Заполнив художественный мир романа загадочными, неуловимыми персонажами в духе Кафки и Майринка, Оз на их примере разбирает причины и следствия вполне реального, актуального по сей день палестино-израильского конфликта и виртуозно балансирует на грани символистской притчи и острого, въедливого эссе о международной политике.
Давид Гроссман «В бар заходит лошадь»
Переводчик: Джессика Коэн
Шансы на перевод: высокие
Еще один израильтянин в шорт-листе — Давид Гроссман, в чьей книге также представлена интерпретация судьбы еврейского народа. Правда, в отличие от деликатного Оза, который не толкает своих персонажей вперед, а как будто лишь слегка дует им в спину, чтобы они сами плыли по течению сюжета, Гроссман решителен, прямолинеен и верен своему любимому приему — гротеску. Роман-монолог, начинающийся как рядовое выступление комика Довале Джи в локальном стендап-клубе, постепенно превращается в пронзительную, надрывную исповедь главного героя, предназначенную для ушей одного конкретного гостя. Его Довале Джи пригласил в зал сам, навязав ему роль и свидетеля, и адвоката, и прокурора, и, наконец, третейского судьи.
Гроссмана нередко обвиняют в популизме и называют конъюнктурщиком: мол, проблемы он поднимает важные, но нарочито злободневные, а потому персонажи у него получаются картонными, а их характеры — неправдоподобными. Однако «В бар заходит лошадь» — история камерная, а оттого обаятельная, трогательная и одновременно очень страшная. Рассказ Довале Джи — очередное доказательство того, что даже самая маленькая и несуразная жизнь может обернуться большой трагедией, а между вчерашним и сегодняшним днями лежит бездонная пропасть страданий и сомнений.
Матиас Энар «Компас»
Переводчик: Шарлотта Манделл
Шансы на перевод: низкие
За последние десять лет Матиас Энар из подающего надежды писателя превратился в скромного мэтра современной французской литературы. Скромного не потому, что до скандальной славы Мишеля Уэльбека ему далеко. В его книгах, большинство которых так или иначе посвящены Ближнему Востоку, исподволь слышится извиняющийся тон. Знаток арабского и персидского языков, Энар словно чувствует вину за то, что растрачивает свой талант на описание событий прошлого и настоящего не своей родной страны, а пожалуй, самого проблемного региона на планете.
В романе «Компас» автор вновь обращается к теме ориентализма: главный герой книги, умирающий музыковед Франц Риттер, под действием опиатов совершает мысленное путешествие по Стамбулу и Тегерану, Алеппо и Пальмире, чтобы понять, когда и почему произошла драматическая сепарация восточного мира от западного. В случае с «Компасом» особенно важно помнить, что международного «Букера» дают не только автору, но и переводчику. Шарлотта Манделл ранее адаптировала для англоязычного читателя едва ли не всю французскую классику: от Флобера и Мопассана до Пруста и Жене. Она же работала над переводом нашумевших «Благоволительниц» Джонатана Литтелла. Одним словом, награды Манделл заслуживает не меньше, чем сам Энар.
Саманта Швеблин «Лихорадочный сон»
Переводчик: Меган Макдоуэл
Шансы на перевод: низкие
Саманта Швеблин — темная лошадка короткого списка претендентов на Букеровскую премию этого года. В Аргентине, на родине писательницы, ее знают в первую очередь как автора короткой прозы: она выпустила три сборника рассказов, и лишь немногие из них были опубликованы за рубежом. «Лихорадочный сон» — дебютный роман Швеблин, вместивший в себя суматошный латиноамериканский колорит и шокирующую историю то ли полуживой, то ли уже отошедшей к праотцам женщины на больничной койке.
В наши дни режиссеры и писатели хорошо понимают, что по-настоящему пугают зрителя или читателя не кровь и кишки, а намеки на что-то загадочное, непостижимое, что-то, для чего еще не придумали подходящего определения. В конце концов, внутренние органы у всех более-менее одинаковые, зато личные страхи, которые мы проецируем на оставшиеся за кадром события из биографии героев, у каждого свои. Так, в романе Элизабет Страут «Меня зовут Люси Бартон» главная героиня не говорит, что именно в детстве делал с ней отец: она использует расплывчатое определение «жуть», спотыкаясь о которое, мы ощущаем невольный дискомфорт.
Недосказанность ведет повествование и в «Лихорадочном сне». Впрочем, в отличие от Страут, Швеблин куда менее лирична и психологична: нагнетая саспенс с мастерством, которому позавидовал бы Лавкрафт, она представляет человеческую память не просто ловушкой, а заброшенным домом, где в лабиринтах коридоров завывают и лязгают цепями призраки тех, кого мы когда-то любили и ненавидели. И выбраться из этого дома — невозможно.
Рой Якобсен «Невидимое»
Переводчик: Дон Бартлетт
Шансы на перевод: высокие
Не будет преувеличением сказать, что в последние годы дискурс скандинавской литературы определяется главным образом авторами мрачных, захватывающих детективных триллеров: Ю Несбё, Ларсом Кеплером, Томасом Энгером и, конечно, Стигом Ларссоном, чьи книги по-прежнему продаются миллионными тиражами, несмотря на смерть автора более десяти лет назад. Секрет популярности этих писателей заключается не только в умении держать читателя в напряжении с первой до последней страницы: благодаря их романам мы понимаем, что даже в благополучных Дании, Норвегии и Швеции, регулярно попадающих на верхушку рейтинга самых счастливых стран мира, все тоже не слава богу.
Выходец из пригорода Осло Рой Якобсен также стремится развенчать идеализированный образ Скандинавии, транслируемый в средствах массовой информации. Однако его книги опираются в первую очередь на классическую литературную традицию, сформированную Гамсуном и Ибсеном. В центре внимания Якобсена обычно оказывается частная семейная драма (как и, например, в ибсеновском «Кукольном доме»), а бытоописательная составляющая играет в его романах роль не менее важную, чем собственно сюжет (как и в трилогии Гамсуна о скитальце Августе). Претендующую на «Букера» сагу «Невидимое» писатель и вовсе полностью посвятил вопросам, которые волновали его именитых предшественников еще на рубеже XIX и XX веков, вновь заговорив о необходимости сохранения норвежского национального характера и образа жизни.
Дорте Норс «Зеркало, плечо, знак»
Переводчик: Миша Хокстра
Шансы на перевод: низкие
Как и Саманта Швеблин, датчанка Дорте Норс — автор, малоизвестный не только в России, но и в Европе и США. На русский язык ее вообще пока не переводили, а на английском впервые опубликовали лишь в 2015 году. Примечательно, что и ее талант в большей степени раскрылся в короткой, а не в крупной прозе. В то время как значительная часть писателей грезит идеей издать Большой Автобиографический Роман и прославиться на весь мир, Норс делает ход конем и выбирает формат рассказа. И такая тактика дала определенные плоды: именно Норс стала первым датским автором, чей рассказ напечатали в любимом интеллектуалами и снобами журнале The New Yorker.
Дорте Норс можно поставить в один ряд не только с Швеблин, но и с Якобсеном: как и «Невидимое», «Зеркало, плечо, знак» — роман, затрагивающий типично скандинавские проблемы. На примере истории переводчицы Соньи, которая в возрасте чуть за сорок учится водить автомобиль, Норс, во-первых, демонстрирует, насколько велик разрыв в культуре и бытовых привычках между городским и сельским населением Дании. Во-вторых, показывает оборотную сторону эмансипации. И, наконец, в-третьих, пытается понять, чем обусловлена тяга людей старшего возраста пробовать себя в новых сферах: свободомыслием населения или его неуклонным старением.
В октябре две престижнейшие литературные премии сделали два очень верных и взвешенных решения. Если — это вежливый и почтительный кивок в сторону массового читателя (и даже зрителя), то случай с Джорджем Сондерсом, заполучившим статуэтку Букеровской премии (Man Booker Prize ), — совсем другой коленкор. Победа его романа «Линкольн в бардо» — триумф андеграунда (что бы это понятие сейчас не значило), подвальной классики и, быть может, предсказуемый, но правильный выбор. Решение членов жюри доказывает, что в этот раз Букер дали за литературу ради литературы, а не за заслуги, политкорректность или повестку дня.
«Линкольн в Бардо» — действительно стоящий роман, хотя у Сондерса и дебютный: до этого автор работал исключительно с краткой прозой. Это книга, которую вы либо забросите после первых двадцати страниц, либо прочитаете от корки до корки.
1862-й год, Авраам Линкольн устраивает светский прием, а в это время на втором этаже от брюшного тифа умирает его сын Уильям. Говорят, что Вилли был любимцем отца, а некоторые газеты утверждали, что президент был настолько сломлен, что ночевал в крипте с упокоенным телом сына. Только Вилли никак не может обрести покой — его душа застревает в мире, отдаленно напоминающем чистилище, в том самом бардо. Согласно Тибетской книге мертвых бардо — это промежуточное состояние между жизнью и смертью, и этот пограничный мир Сондерс превращает в белесое ничто, населенное всевозможными демонами и сгустками энергии. Тут Вилли и пребывает вместе с сонмом других душ, пока где-то за невидимой перегородкой плачет его отец.
«Линкольн в Бардо» можно назвать историческим романом с большой-большой натяжкой — впрочем, он и не претендует на документальность. Напротив, Сондерс берет достоверный факт о смерти сына американского президента и начинает сплетать его с фиктивными документами, мнениями очевидцев и современников, таким образом обыгрывая привычный постулат постмодернизма о рыхлости истины и размытости фактов.
За подобное сопоставление могут закидать литературоведческими табуретами, но все же хочется сравнить «Линкольна в Бардо» с «Бардо иль не Бардо» Антуана Володина. Во‑первых, если вы не буддист и не приверженец азиатских мистических практик, то литературу — уж тем более художественную — об этом месте удастся найти не так много. Такая аналогия необходима и для того, чтобы показать, насколько отличается подход авторов, вписывающих своих героев в подобные декорации. Если Володин пинает труп постмодернизма и, подобно Беккету, рассуждает о невозможности и исчерпанности письма, то Сондерс берет дефибриллятор — и закоченевший постмодерн в его романе начинает наливаться кровью.
Прежде всего, «Линкольн в Бардо» — это полифонический роман с голосами более ста заблудших душ, которые вторят друг другу, гудят все громче и громче — и обрываются на полуслове; это роман-сплав исторического факта и шизофренического нарратива. А еще это по‑сондеровски своеобразный катабасис о мистическом пребывании мальчика в затуманенном бардо, пока его душа не превратится в тонкий сгусток энергии или не реинкарнирует. И, последнее по счету, но не по важности — это большой разговор о любви и страдании, душещипательная и вместе с тем гротескная частная история о потере сына.
Роман Сондерса, переведенный на русский язык, выйдет в издательстве «Эксмо» в 2018 году.
ФИНАЛИСТЫ 
1. Эмили Фридлунд — «История волков»
Откровенно слабый дебют Фридлунд, хоть и очерчивающий богатый потенциал писательницы. Это история взросления Линды — одинокого волчонка, взращенного в коммуне вместе с северными реднеками и хиппи и прозябающего в бесконечной круговерти быта и рутины. Но в какой-то момент Линда встречает Патру, Лео и их больного сына Пола, — последователей христианской науки Мэри Бэйкер Эдди — и они переворачивают ее жизнь.
По сути «История волков» — продубленный морозным ветром роман взросления, в котором есть и безнадега, и осознание собственной сексуальности, и аутсайдерство. Но где-то мы уже это видели.
2. Мохсин Хамид — «Западный выход»
Exit West , казалось бы, роман о важном и нужном — о беженцах и переворотах. Но на деле он рассказывает о двух влюбленных Надие и Саиде, обнимающих друг друга на фоне чумы, разрухи и повстанцев. Не в силах больше быть угнетенными, молодые люди бегут сначала в Лондон, а затем и в США, где обретают заждавшееся их счастье.
Да, это значимый альтернативный голос пакистанского писателя, повесть о болезненном нарыве стран третьего мира, но отчего-то — то ли из-за сладковатой истории родственных душ, то ли основанного на эмиграции повествования — этот голос начинает сдуваться и раздражать. К тому же, романы подобного толка присутствуют в каждом лонг-листе Букера последние несколько лет.
3. Пол Остер «4 3 2 1»
Получи «Букера» Пол Остер, было бы не менее справедливо. Но с другой стороны, он романист широко известный и не раз премированный другими престижными наградами, так что с него хватит. К тому же, в отличие от других авторов, Остер почти полностью переведен на русский язык.
Его новый раблезианских размеров том рассказывает об истории жизни Арчи Фергюсона — в четырех альтернативных версиях. Фактическая основа романа неизменна — мальчик растет одной и той же еврейской семье среднего класса и веселится с теми же друзьями, — но в зависимости от мелких деталей судьба Арчи складывается по‑разному, а историческая действительность (убийство Кеннеди или война во Вьетнаме) пугающе видоизменяется.
Роман на русском языке выйдет в издательстве «Эксмо» в 2018 году.
4. Али Смит — «Осень»
С первого взгляда «Осень» может показаться несколько рваной и незавершенной, однако, привыкнув к интонации, в глаза бросается поэтичность и бархатность ее языка, обласканного стихами Джона Китса.
Как и у Хамида, Смит тоже ставит в центр романа любовь на фоне крошащейся и увядающей в результате брекзита страны. Любовь, правда, слегка девиантная: Дэниэлу 101, а Элизабет всего 32. Но, в отличие от пакистанца, шотландская писательница наполнила свой небольшой роман неподдельным лиризмом и открытостью, отчего ей хочется верить. К слову, это первый из ее «сезонных романов», за которым последуют «Зима», «Весна» и «Лето».
Роман на русском языке выйдет в издательстве «Эксмо» в 2018 году.
5. Фиона Мозли — «Элмет»
Еще один дебют. На сей раз, сплав сельского нуара с готикой, переплетающийся с легендами и древней историей Йоркшира и исчезнувшего королевства Элмет, от которого роман берет название. На удивление эта молодая писательница по‑хорошему старомодна, так как взялась сочинять меланхоличную буколическую прозу, будто бы ХХ век и не думал сдвинуться с места.
Дэниэл и Кэти живут в доме, который они вместе с Папочкой построили голыми руками. Вместе с ним они ведут тихую жизнь: охотятся, заготавливают сидр и всячески друг другу помогают, как вдруг над семьей нависает ворох проблем в лице жестоких землевладельцев, а семейная сага начинает рифмоваться с мифом о потерянном Элмете.
Сегодня на пресс-конференции в гостинице «Золотое Кольцо» жюри литературной премии «Русский Букер» огласило «длинный список» произведений, допущенных к участию в конкурсе на премию 2017 года за лучший роман на русском языке.
В 2017 году для участия в конкурсе премии «Русский Букер» номинировано 80 произведений, допущено – 75. В процессе номинации приняли участие 37 издательств, 8 журналов, 2 университета и 11 библиотек.
«Длинный список» романов, допущенных к конкурсу, определяется жюри после ознакомления со всеми номинированными на премию произведениями. С 2008 года «длинный список» ограничен – он может включать не более 24 романов.
Оценивая результаты номинации, председатель жюри премии «Русский Букер» 2017 года поэт и прозаик Петр Алешковский сказал: "Жюри, разобрав 75 представленных романов, весьма неожиданных порой, как глубоких, так и одиозных, пришло к мнению, что 19 из них заслуживают того, чтобы попасть в лонг-лист".
Продолжается проект «Студенческий Букер», в рамках которого «параллельное» студенческое жюри, в которое входят победители конкурса критических эссе о букеровских романах, выбирает собственного лауреата. Начатый в 2004 году по инициативе Центра по изучению новейшей русской литературы при РГГУ, этот проект с каждым годом расширяет круг участников. Благодаря выходу в Интернет студенческий конкурс является общероссийским.
Длинный список премии «Русский Букер» 2017 года выглядит следующим образом:
1. Богатырева Ирина. Формула свободы. М.: Дружба народов. 2017. № 6
2. Бочков Валерий. Обнаженная натура. М.: Издательство «Э», 2017
3. Брейнингер Ольга. В Советском Союзе не было аддерола. М.: АСТ, Редакция Елены
Шубиной, 2017
4. Волос Андрей. Должник. М.: Эксмо, 2016
5. Гиголашвили Михаил. Тайный год. М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2016
6. Ермаков Олег. Песнь тунгуса. М.: Время, 2017
7. Каспер Калле. Чудо: Роман с медициной. СПб.: Звезда. 2017. № 6
8. Козлова Анна. F20. М.: РИПОЛ классик, 2017
9. Лидский Владимир. Сказки нашей крови. М.: РИПОЛ классик, 2017
10. Малышев Игорь. Номах. Искры большого пожара. М.: Новый мир. 2017. № 1
11. Медведев Владимир. ЗАХХОК. М.: АрсисБукс, 2017
12. Мелихов Александр. Свидание с Квазимодо. СПб.: Нева. 2016. № 7
13. Николаенко Александра. Убить Бобрыкина. История одного убийства. М.: НП «ЦСЛ», Русский Гулливер, 2016
14. Новиков Дмитрий. Голомяное пламя. М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2016
15. Рубанов Андрей. Патриот. М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2017
16. Слаповский Алексей. Неизвестность. М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2017
17. Тугарева Анна. Иншалла. Чеченский дневник. М.: Дружба народов. 2017. № 1
18. Филипенко Саша. Красный крест. М.: Время, 2017
19. Чижова Елена. Китаист. М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2016
В 2017 году старейшая в России независимая литературная премия будет присуждена в 26-й раз. Напомним, что из общего числа номинированных произведений Жюри премии отобрало «длинный список» допущенных к конкурсу романов. На втором этапе конкурса жюри определяет шесть финалистов («короткий список»), а на заключительном этапе – победителя премии.
Размер премии лауреату составляет 1 500 000 рублей. Остальные пять финалистов получат по 150 000 рублей. «Длинный список» (long-list) произведений будет оглашен 7 сентября. «Короткий список» (short-list) из шести финалистов премии жюри объявит 26 октября. Имя лауреата премии «Русский Букер»-2017 будет названо 5 декабря.
Жюри этого года возглавил Петр Алешковский, прозаик, историк, радиоведущий, лауреат премии «Русский Букер»-2016. В состав жюри вошли: Алексей Пурин (Санкт-Петербург.), поэт, критик; Артем Скворцов (Казань), литературовед, критик; Александр Снегирев, прозаик, лауреат премии «Русский Букер»-2015; Марина Осипова, директор областной библиотеки (Пенза).
ТАСС-ДОСЬЕ. 5 декабря 2017 года будет объявлено имя лауреата литературной премии "Русский Букер".
"Русский Букер" - российская независимая литературная премия. Вручается ежегодно за лучший роман, написанный на русском языке.
История премии
Учреждена в 1991 году по инициативе руководителя британской торговой компании Booker plc Майкла Кейна и Британского совета в России. Награда задумывалась как аналог престижной британской Букеровской премии (Man Booker Prize; с 1969 года вручается за лучший роман, написанный на английском языке). До 1997 года называлась российской премией Букера, затем была переименована в "Smirnoff-Букер" (по имени спонсора - благотворительного Фонда памяти русского предпринимателя П. А. Смирнова), в 2002 году - в "Букер - Открытая Россия" (по имени спонсора - Региональной общественной организации "Открытая Россия"). Современное название носит с 2006 года, попечителем премии с 2017 года является кинокомпания "Фетисов Иллюзион".
Правила
На соискание премии может быть выдвинут роман, написанный на русском языке ныне живущим автором, опубликованный с 16 июня предыдущего года по 15 июня текущего. Условия конкурса и состав жюри определяет комитет премии (Букеровский комитет), в который входят писатели, журналисты и деятели культуры. Первым председателем российского Букеровского комитета был Майкл Кейн. С осени 2015 года его возглавляет профессор университетского колледжа Лондона, специалист по русской культуре Саймон Диксон. Литературный секретарь комитета с 1999 года - критик Игорь Шайтанов. Книжные издательства, редакции литературных журналов, крупнейшие библиотеки и университеты имеют право номинировать на премию по два произведения. Жюри конкурса состоит из пяти человек и ежегодно избирается Букеровским комитетом из числа литераторов и деятелей культуры. Жюри может добавлять своих номинантов на премию (в исключительных случаях), составляет "длинный" и "короткий" списки, а затем определяет лауреата.
Статистика
За все время существования "Русского Букера" в "длинный список" премии входили около 670 романов. Финалистами стали 146 произведений, лауреатами - 24. Самый короткий список финалистов был в 1995 году - три романа, самый длинный - в 2005 году - семь романов.
Лауреаты
Первым обладателем "Русского Букера" в 1992 году стал Марк Харитонов за роман "Линии судьбы, или Сундучок Милашевича". В последующие годы лауреатами премии становились романы Владимира Маканина ("Стол, покрытый сукном и с графином в середине", 1993), Булата Окуджавы ("Упраздненный театр", 1994), Михаила Шишкина ("Взятие Измаила", 2000), Людмилы Улицкой ("Казус Кукоцкого", 2001), Василия Аксенова ("Вольтерьянцы и вольтерьянки", 2004), Ольги Славниковой ("2017", 2006) и других известных писателей.
В 2001 и 2011 годах по особым правилам вручался специальный приз - "Русский Букер десятилетия". Первым обладателем награды стал Георгий Владимов ("Генерал и его армия", победитель 1995 года), вторым - Александр Чудаков ("Ложится мгла на старые ступени…", финалист 2001 года; посмертно).
Призы
В 2017 году обладатель главного приза получит 1,5 млн руб., финалисты - по 150 тыс. руб.
С 2004 года параллельно с основной премией вручается также "Студенческий Букер", обладателя которого определяет жюри из студентов и аспирантов. Оно формируется по результатам общероссийского конкурса эссе, написанных о романах, вошедших в "длинный список" "Русского Букера".
"Русский Букер - 2016"
В 2016 году номинантов на премию "Русский Букер" выдвигали 36 российских и зарубежных издательств, шесть журналов, пять университетов и десять библиотек. Для участия в конкурсе премии было номинировано 73 произведения, допущено - 71. Председателем жюри являлась поэтесса и прозаик Олеся Николаева. В состав жюри также входили прозаик и критик Алиса Ганиева, филолог и поэт Владимир Козлов, директор Новосибирской государственной областной научной библиотеки, вице-президент Российской библиотечной ассоциации Светлана Тарасова, филолог и профессор Российского государственного гуманитарного университета Давид Фельдман.
13 июля был представлен "длинный список" претендентов, в него вошли 24 произведения, в т. ч. новый роман лауреата 2001 года Людмилы Улицкой ("Лестница Якова").
5 октября стал известен шорт-лист "Русского Букера". В него вошли романы Петра Алешковского ("Крепость"), Леонида Юзефовича ("Зимняя дорога"), Бориса Минаева ("Мягкая ткань: Батист. Сукно"), Сухбата Афлатуни ("Поклонение волхвов"), Сергея Лебедева ("Люди августа") и Александра Мелихова ("И нет им воздаяния").
1 декабря было объявлено имя лауреата премии - им стал Петр Алешковский. В его романе "Крепость" рассказывается о принципиальном археологе, работающем на раскопках в старинном русском городе. Он вынужден противостоять как произволу чиновников, так и преступным замыслам людей, стремящихся разрушить древнюю городскую крепость.
"Русский Букер - 2017"
В 2017 году номинантов на премию "Русский Букер" выдвигали 37 издательств, 11 библиотек, восемь журналов и два университета. Для участия в конкурсе было номинировано 80 произведений, допущено - 75. Председатель жюри - писатель Петр Алешковский. Помимо него, в состав жюри входят поэт и критик Алексей Пурин, литературовед и критик Артем Скворцов, прозаик Александр Снегирев и директор Пензенской областной библиотеки им. М. Ю. Лермонтова Марина Осипова.
7 сентября был представлен "длинный список" претендентов, в него вошли 19 произведений, в т. ч. романы лауреата 2009 года. Елены Чижовой ("Китаист") и лауреата 2013 года Андрея Волоса ("Должник").
26 октября стал известен шорт-лист "Русского Букера". В него вошли романы Михаила Гиголашвили ("Тайный год"), Игоря Малышева ("Номах. Искры большого пожара"), Владимира Медведева ("ЗАХХОК"), Александра Мелихова ("Свидание с Квазимодо"), Александры Николаенко ("Убить Бобрыкина. История одного убийства") и Дмитрия Новикова ("Голомяное пламя").