Слова "философия" и "философ" своим появлением в греческом языке, из которого они перешли в языки других народов, обязаны Пифагору. Именно он два с половиной тысячелетия назад впервые назвал себя философом, то есть любителем мудрости. Соответственно, процесс постижения мудрости, стремление к ней получил название "философия".
С тех пор неоднократно возникали споры о том, что из себя представляет философия как вид духовной деятельности, какую роль она призвана играть в жизни общества и отдельного человека. Диапазон мнений предельно широк: от вознесения философии на престол в качестве царицы наук до призывов "вышвырнуть за борт" (встречалось и такое на заре советской власти). Сама философия в разные времена понималась то как универсальное знание о мире в целом, то как всеобщий метод познания, то как наука о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления, то как наука о мышлении. А ведь, следует заметить, в эпоху зарождения современной цивилизации слов всуе не употребляли, и если уж новую (для античности) форму духовного освоения действительности назвали "стремлением к мудрости", а не "стремлением к знанию", "стремлением к истине" и т.п., – значит, в это изначально был заложен какой-то глубокий смысл, определяющий характер философского отношения к окружающему человека миру.
"Мудрость", "мудрец" – эти слова вызывают в обыденном сознании образ прожившего долгую жизнь человека, знающего ответы на все жизненные вопросы, спокойно, взвешенно и несколько отстраненно взирающего на мир (для полноты образа можно добавить бородку клинышком и ермолку; к слову, именно ермолку даритбулгаковская Маргарита Мастеру как символ его мудрости). Что в этом образе от действительного смысла этих слов, а что от нашего благоговейного отношения к ним? И действительно ли необходимо дожить до преклонных лет, чтобы приобщиться к мудрости? Тогда не является ли философия уделом стариков, и к чему тогда морочить головы молодежи призывами к изучению философского наследия человечества? Доживут – дозреют, засядут за "премудрость скучных строк". Но почему тогда Платон настаивал на том, что философию необходимо изучать именно в молодом возрасте? Ответить на эти вопросы, понять, что такое философия, можно, очевидно, только выяснив смысл самого слова "мудрость". Удивительно, но факт: в отечественной философской литературе трудно, практически невозможно, найти определение этого понятия. Нет его в философских словарях советского периода, нет его и в учебниках по философии. Лишь в "Краткой философской энциклопедии" 1994 года в качестве определения мудрости приводится достаточно туманная фраза из работы немецкого философа Н. Гартмана. В чем тут дело? Откуда такая рассеянность? Может понимание философии как стремления к мудрости противоречило чьим-то теоретическим построениям (что, кстати, действительно имело место), а может смысл понятия "мудрость" не укладывается в прокрустово ложе строгих определений? Или и то, и другое?
Что ж, поскольку практически все философские категории берут свое начало в обыденном языке, обратимся и мы к нему. В "Толковом словаре русского языка" С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой "мудрость" определяется как "глубокий ум, опирающийся на жизненный опыт". То есть, мудрость предполагает обладание человеком соответствующими интеллектуальными способностями, позволяющими осмыслить происходящее вокруг. Поэтому "мудрость" – это антоним слова "глупость". Но в то же время, изощренный, отточенный ум специалиста (ученого, политика, инженера) может не иметь никакого отношения к мудрости, ибо в основе ее лежит не профессиональный, а жизненный опыт: личный, поколений, человечества. Соответственно, расширение, обогащение жизненного опыта – это ступени продвижения к мудрости. Английский философ А. Уайтхед писал, что "мудрость пропорциональна широте опыта". Опыт же каждого из нас весьма узок из-за краткости нашей жизни, ограниченности нашего личного жизненного пространства. Но его можно расширить, приобщаясь к чужому опыту, воспринимая его. Поэтому мудрость – это внимательное и терпимое отношение к чужому опыту. Отсюда следует, что "мудрость" – это не просто знание о чем-либо, не качественная характеристика человеческого ума; «мудрость» – это особого родаотношение человека к окружающим его людям, отношение, предполагающее терпимость к иному. Но "мудрость" и "толерантность" – не одно и то же. Следовательно, в понимании интересующего нас предмета необходимо идти дальше.
Согласно преданию, Пифагор учился мудрости у восточных мыслителей и, наверняка, конструируя неологизм того времени "философия", он опирался и на восточную традицию толкования мудрости. Поэтому обратимся к современному Пифагору китайскому трактату "Дао дэ цзин", посвященному нахождению гармонии человека (мудреца, причем, стоящего на вершине власти – "совершенномудрого") и мира. Даосизм – одно из важнейших направлений философской мысли древнего востока. Основное понятие этого учения и данного трактата – "дао", неизменная причина всех изменений, основа всего, существующая во веки веков, не требующая для своего существования и объяснения ничего. "Дао" – это естественный ход вещей, естественный путь развития мира. Никто не в силах изменить "дао". Другое важное понятие – "у-вэй" ("недеяние"). "У-вэй" – не "недействие", не "ничегонеделание", а следование человеческой жизни принципам "дао", человек приходит в этот мир не для того, чтобы крушить все вокруг. "Совершенномудрый, совершая дела, предпочитает недеяние; ...вызывая изменения вещей, он не осуществляет их сам; ...приводя в движение, не прилагает к этому усилий". Возможно ли такое? Да, если действовать не против естественного пути развития, а в соответствии с ним (вспомним принципы восточных единоборств, например, "айкидо"). "Недеяние", кроме того, – это не навязывание окружающим людям своих представлений, своего образа жизни: "Совершенномудрый... предоставляет народу возможность жить собственной жизнью". И еще очень важное для понимания мудрости: "Совершенномудрый... не считает правым только себя, поэтому он может обладать истиной". Но мудрость – это не отстраненное созерцание окружающего, равнодушное и беспристрастное. "Совершенномудрый не имеет постоянного сердца. Его сердце состоит из сердец народа... Он смотрит на народ, как на своих детей". А разве можно относиться к своим детям безучастно? Разве можно не желать им лучшей доли?
Так в восточном понимании мудрости сливаются воедино признание объективности мира, невозможности изменения вечного естественного его пути и стремление к лучшей жизни, которая достижима лишь через соответствие человеческого существования с миром, человек может "обустроить" свою жизнь, усилив или ослабив проявления "дао". Но для этого необходимо постигнуть "дао" мира и "дао" человека. Иными словами, необходимо познать и понять, что такое мир, в котором довелось жить человеку, и необходимо познать и понять самого человека.
А теперь вернемся к началам европейской философии. Она возникает в определенной степени как реакция на религиозно-мифологическое миропонимание, как стремление объяснить мир без апелляции к мистическим, сверхъестественным первоначалам и сущностям. Философия, в отличие от мифа и религии, – это дерзкая попытка поиска и обоснования возможности естественной гармонии человека и действительности. С другой стороны, коренные изменения афинского общества (появление частной собственности на землю и становление демократии) настоятельно требовали такого мировоззрения, которое было бы лишено авторитарности мифа и религии, допускало плюрализм, свободное выражение мнений, которое не могло бы быть навязано никакой другой силой, кроме силы убеждения. Сомнение в любом Абсолюте, кроме абсолютности и уникальности человеческого существования, с самого начала становится главным принципом философии. В свою очередь, сомнение предполагает анализ и критику неточностей, противоречий в существующих способах объяснения действительности. Путь к истине в философии лежит через выявление и преодоление заблуждений. Не таким ли образом философствовал, например, Сократ?
В истории человечества Сократ являет собой пример настоящего философа, человека, стремящегося к мудрости, но не обладающего ею в полной мере. Он ничуть не лукавил, говоря: "Я знаю, что я ничего не знаю". Каждый ли решится на такое признание? Сократ постоянно повторял, что он не знает окончательных ответов на те вопросы, которые он ставил перед слушателями. И приглашая их к совместным рассуждениям, он вместе с ними последовательно, шаг за шагом приходил не к постижению окончательной истины, а, скорее, к выяснению того, что не может являться всеобъемлющим ответом на конкретно заданный вопрос. Беседы Сократа – это тщательный анализ познавательных ошибок и заблуждений. Так, в платоновском диалоге под названием "Лахес" Сократ пытается определить, что такое "мужество". Размышления над предлагаемыми собеседником определениями данного понятия показывают, что ни одно из них не является полным, не выражает его сути. Оказывается, что мужество не сводимо, например, к стойкости в бою, к упорству и т.д. Так что же такое – "мужество"? В диалоге вопрос остается открытым.
Мудрый человек никогда не станет учить, а тем более, навязывать другим свои представления о том, как надо жить. Но он, исходя, хотя бы, из своего опыта, предостережет от ошибок, пояснит, как не стоит жить, чтобы не повторить его ошибки. Для этого необходимо выявить причины, основания заблуждений и ошибок, то есть опыт, как говорил Гегель, должен соединиться с размышлением. Поэтому, опираясь на все вышесказанное, можно сказать следующее: мудрость – это глубокий ум, опирающийся на жизненный опыт, умеющий проанализировать его и выявить причины достижений и ошибок. И в то же время, мудрость как бы предполагает право других на собственные ошибки, то есть, на собственный опыт ("опыт – сын ошибок трудных" А.С. Пушкин). Вспомним: "Совершенномудрый не считает правым только себя". Так удалось ли древним грекам выразить названием философии ее сущность, то, ради чего она существует более двух тысячелетий? И какой от нее прок в наше время триумфа науки и техники, время "стрессов и страстей"?
Бессмысленно ожидать от философии помощи в деле поворота рек, орошения пустынь, повышения технического могущества человека. Не в этом ее предназначение. Она призвана объяснить человеку мир, в котором он живет, призвана объяснить человеку его самого. Когда-то Карл Маркс написал, что задача философии заключается не в объяснении мира, а в преобразовании его, причем, революционном преобразовании. Нет, именно объяснение мира, объяснение человеку пределов возможного и невозможного в его неуемном стремлении изменять все вокруг, разъяснение возможных негативных последствий неразумного вторжения в окружающий мир – вот главная задача философии. Слишком много различных результатов преобразования природы и общества кошмарами стоят перед нами. Революционная нетерпеливость и мудрое отношение к окружающему – "две вещи несовместные". Философия не терпит суеты, она свободна от повседневной гонки за происходящим. Поэтому она ничего не организовывает, никого не призывает, никуда не направляет.
Философия по своей сути – не призыв, а предупреждение. Ни одна философская система не может исчерпывающе объяснить человеку смысл его существования, сформулировать окончательное определение счастья и т.д. Это невозможно, хотя бы потому, что для философии факт – не есть аргумент. И она исходит из того, что факт проживания одним человеком своей жизни так или эдак может ничего не значить для другого человека, проживающего свою собственную жизнь. И кто-то, взявший за образец чужой рецепт достижения полного счастья, в итоге может оказаться глубоко несчастным. Философия не рецептурна. Она не в состоянии дать исчерпывающие ответы на все вопросы, предложить однозначные решения всех стоящих перед человеком проблем, потому что каждый из нас неповторим, и в целом неповторима жизнь каждого из нас. Формулирование последних истин будет означать в таком случае попытку втиснуть бесконечное многообразие человеческих жизней и судеб в клетку мертвых схем.
Но в то же время, в работах действительно глубоких мыслителей всегда можно найти серьезный анализ того, ЧТО не соответствует представлению о достойном существовании или сосуществовании людей, ЧТО не соответствует представлению о высоком смысле человеческой жизни, ЧТО, наконец, приняв манящий облик счастья, на самом деле оказывается только видимостью его.
Философия доказывает свои положения "от противного" и к положительному она ведет через выявление отрицательного. Как любое мировоззрение философия рассматривает и оценивает мир с позиций должного. Но философское долженствование – это поиск разумного соответствия человеческих возможностей естественной природной и социальной необходимости. Возомнив себя венцом творения, реализуя свое безудержное стремление к самоутверждению, к свободе от всего и от всех, человек способен уничтожить основу своего существования и себя самого. Особенно в XX веке проявились эти опасные тенденции, многократно усиленные научно-техническим прогрессом. Поэтому, образно говоря, если наука и технология дают в руки человека острый топор, которым можно свалить любое дерево, то философия призывает его, прежде чем приступить к действию, оглянуться назад, на оставленную за спиной унылую вырубку, и подумать, а стоит ли дальше углубляться в лес с этим топором. Именно с этого начинается философское осмысление любых проблем.
Понимание философии как предупреждения основывается на ее стремлении к мудрости, которая, в свою очередь, вырастает из опыта человечества. А в нем больше (иначе и быть не может) неудач, провалов, "синяков и шишек". Когда Ф. Ницше устами Заратустры подвергает нещадной критике государство, "где все теряют самих себя, хорошие и дурные", он опирается на многовековой опыт народов. А этот опыт показывает, что государству безразличны судьбы конкретных людей, что оно может жить своей самодостаточной жизнью, руководствуясь собственными интересами, а не интересами людей, для защиты которых оно, вроде бы, и возникает. И, как показывает история, у руля государственной машины далеко не всегда оказываются достойнейшие. Призывает Ницше к уничтожению государства? Разумеется, нет. Но речь Заратустры "О новом кумире" – это предостережение от обольщения личностями правителей и абсолютизации роли государства в нашей жизни. Человек, надейся на собственные силы, живи собственной жизнью, – вот лейтмотив этого фрагмента книги "Так говорил Заратустра".
Надо сказать, что в этом заключается подлинный гуманизм философии: не учить, как надо жить, не подталкивать и направлять к однозначно понятому лучшему, которое может оказаться очередной химерой (люди склонны к самообману). Предостерегать от худшего, вот стремление философии, понимаемой как любовь к мудрости. Не очень весело и оптимистично? Но еще Экклесиаст говорил, что во многой мудрости много печали. Может только тогда движение человека к нарисованному его сознанием светлому будущему может оказаться успешным, когда он предупрежден о возможных завалах и опасностях, ожидающих его на этом пути. Предупрежден, значит, – вооружен! В этом смысле поразительно точно уловил суть философии киник ДиогенСинопский, который считал, что она должна закалять наши души и делать нас готовыми ко всякому повороту судьбы.
Возвращаясь же к вопросу о соотношении возраста и мудрости и опираясь на понимание философии как предостережения, можно сказать: прав был Платон, утверждавший: никогда не рано начать заниматься философией. Именно в молодом возрасте необходимо приобщаться к ней. От скольких ошибок и заблуждений могли бы быть предупреждены молодые люди, если бы они обогащали свой объективно малый жизненный опыт знакомством с совокупным опытом человечества, осмыслением которого и занимается философия. Стоит ли наступать на грабли, которые кому-то уже попадались на пути.
И последнее. Почему бы тогда не назвать философию просто мудростью, кладезем совершенной мудрости? Древние греки ответили бы так: совершенная мудрость присуща только богам, и слабый духом человек может только стремиться к ней, никогда не достигая того, что принадлежит Высшему. Мы же объясним это по-другому. Философия потому и называется любовью, стремлением к мудрости, что сама мудрость есть идеал, манящий, но недостижимый. Ибо достижение этого идеала означало бы завершение человеческой истории. Но человек и человечество находятся в пути, и наш жизненный опыт не будет полным и завершенным, пока мы существуем. Копилка человеческой мудрости пополняется ежедневно и ежечасно.
Философия – (греч. – букв: «любовь к мудрости» / phileo - люблю и sophia - мудрость.
Философ – «друг мудрости», истины; тот, кто стремится к мудрости/ истине.
Согласно легенде, первым, кто применил этот термин был Пифагор (VI в. д.н.э.). По свидетельствам античных авторов, когда финикийский правитель Клеонт обратился к Пифагору с вопросом «кто он такой?», тот ответил: «Философ», объяснив, что жизнь подобна олимпийским играм: одни приходят на них соревноваться (стремятся к славе), другие – торговать (стремятся к богатству), а третьи – смотреть/наблюдать: философы стремятся к одной только истине .
У Гераклита термином« философ» обозначается всякий, кто занимается исследованием природы вещей. Позднее этот термин стал относиться к такому типу людей, который стремится к окончательной, всеобъемлющей ясности и истинности.
Платон использовал в своих диалогах слово философия , чем, собственно, и способствовал тому, что этот термин закрепился и распространился в западной культуре.
Аристотель , высоко оценивая философию за ее бескорыстную любовь к истине, чистое желание достичь и созерцать ее, писал: «Люди, философствуя, ищут знание ради самого знания, а не ради какой-то практической пользы ». Именно этим и объясняется её привилегированный статус среди других видов духовной, интеллектуальной деятельности.
Вопрос о мудрости . Есть мудрость житейская, есть мудрость философская. В чём их отличие? Рассмотрим примеры:
Фалес (др.греч. мудрец, затем – первый! философ). Ему приписывают следующее замечание: «Одни живут так, словно завтра умрут, а другие – словно собираются жить вечно. Ему же принадлежит: «Что есть всё? – Вода». Где здесь житейская мудрость, а где – начинается философия?
Или другой пример (из истории китайской философии ). Существует рассказ-притча, образно рисующий ту степень абстракции, до которой способно подняться бытовое мышление, и реакция на неё Конфуция и Лао-цзы.
Некий житель царства Цзин потерял свой лук, но не стал его искать, объясняя это так: «Человек из Цзин потерял, человек из Цзин нашёл – какая разница?!».
Прослышав об этом, Конфуций сказал: «Надо только опустить слова «из Цзин» – вот тогда будет правильно!». Когда же об этом услышал Лао Дань, то сказал: «Надо опустить и слово «Человек» – тогда будет верно!». (Лао-цзы поднимается до чистой идеи, где всё относительно, и обретение становится тождественным потере.)
Таким образом, главным отличием философской мудрости от житейской является то, что она интеллектуальная, рациональная, логичная и логическая. Мудрость в философском смысле состоит в том, чтобы обо всех известных вещах судить, исходя из признания их общей, неизменной основы . Вот почему знание единичного, случайного, эмпирического не является философской мудростью.
Философствование – постановка вопроса о конечном, последнем смысле данного; размышление о природе вещей. Философствуя, человек пытается осмыслить то, что для него лично как будто не имеет значения: Откуда взялся мир? Как он устроен? Можно ли его познать? В чём предназначение человека? и др.
Исторические типы философствования :
· созерцательный ти п (античность; роль философа-созерцателя – объяснительная);
· умозрительный тип характерен для религиозной и религиозно-мистической философии (поздняя античность, средневековье, русская религиозная философия к. XIX-Xx вв. – ориентация на иррациональные и сверхрациональные источники познания – интуицию, откровение.
· деятельностный тип ориентирован на социальные преобразования (социалисты-утописты, вт.пол. XIX в. – марксизм);
· социально-экологический тип забота о сохранении мира, человечества (Н. Фёдоров, В. Вернадский, члены Римского клуба).
Философское мышление – особый тип мышления, который характеризуется рефлексивностью, целостностью, аналитичностью и критичностью.
Рефлексивность – это стремление к предельной осознанности своих действий, т. е. настроенность на выявление смысла событий и их связи между собой. Без рефлексии не бывает философского мышления, однако не всякая рефлексия приводит к философскому мышлению.
Целостность философского мышления означает направленность на объединение многообразия человеческой жизни (личной, социальной, познавательной) через выявление их связи.
Критичность как черта философского мышления означает в первую очередь способность оценивать и обновлять основания своей собственной деятельности в меняющемся мире.
Свободомыслие: сила философского мышления состоит в том, что оно способно задавать всё новые и новые вопросы миру и самому себе. В философии нет запрета на критику, нет запрета на сомнение.
Любовь к мудрости
Название “философия” происходит от греческих слов “phileo” - люблю и “sophia” - мудрость, что означает любовь к мудрости, любомудрие.
Мудрость и сейчас остается существенным определением философского мышления. Философия есть мудрость, но не отдельного человека, а объединенного Разума людей. Иными словами, философия есть коллективное мышление. Как это понимать?
Во-первых, философия есть именно мышление, а не познание, не чувствование, не верование, не волйние, не действование.
Во-вторых, философия не просто мышление, а со-мыш- ление, т. е. такое мышление, которое предполагает мыслящее общение людей или мышление людей сообща. Философия - коллективное мышление, так же, как наука - коллективное познание, искусство - коллективное чувствование, религия - коллективное верование, мораль-поли- тика-право - коллективное волйние, экономика - коллективное производство-распределение и т. д.
В-третьих, исходным и конечным пунктом философствования является не знание, не благо, не красота, а мысль, имеющая смысл-значение для других-многих людей, прежде всего для самих философов. Конечно, коллективно мыслят и в науке, в искусстве, во всех других сферах человеческой деятельности. Но это коллективное мышление - лишь подчиненный момент научной-познавательной, художественной и т. п. деятельности. Оно философично лишь в той мере, в какой внутренне свободно, не связано непосредственно с производством знания, красоты, материальных благ и т. д. В философии коллективное мышление самодостаточно, максимально удалено от решения познавательных-художе- ственных-практических задач. Стихия философии - это стихия чистой, самодостаточной мысли.
Философия - высшее проявление способности живо- го-человеческого к отсрочке реакции, действия, ответа для обдумывания того, как лучше действовать-поступать. Самое элементарное поведение - безусловно-рефлекторное, когда между ощущением и действием - минимальное расстояние (например, отдергивание руки от горячего предмета сразу после прикосновения). Поведение человека тем сложнее, чем больше расстояние (задержка) между восприятием и действием, познанием и практикой. Философы - такие представители рода человеческого, которые в наибольшей степени олицетворяют-материализуют эту задержку.
Если философы что-то и предлагают нефилософам, то отнюдь не готовые ответы-рецепты, а их полуфабрикаты. Ведь мысль-идея - всегда полуфабрикат...
Раньше некоторые философы, писатели и ученые выдвигали положение о философии как науки наук. Это положение, правильно подчеркивая особую роль философии по сравнению с частными науками как общей мировоззренческой, методологической, идеологической основы научного познания, вместе с тем страдает существенным изъяном. Оно объявляет философию наукой и этим устанавливает жесткую связь между философскими представлениями и научными теориями. В действительности философия является особой формой мышления. Она включает в себя элемент научности, но не сводится к научной форме знания. Наука есть форма коллективного познания, в то время как философия есть форма коллективного мышления людей.
(В скобках отмечу, как во взглядах на соотношение философии и науки существует определенная путаница [когда философию представляют наукой], так и в вопросе о соотношении мышления и познания первое нередко представляют как часть, вид или форму второго (см. об этом ниже, п. 17.1, стр. 510).
Кроме того, философия, в отличие от науки, не может обязывать, предписывать, указывать “как надо”, быть законодательницей. Ее положения обладают только рекомендательной силой по отношению к другим отраслям человеческой деятельности. Выражение “философия - наука наук” отражает как раз попытку представить философию законодательницей наук, диктующей им свою волю, как себя вести.
Указанное выражение неправильно и в том смысле, что ограничивает взаимоотношения философии с другими отраслями человеческой деятельности только областью отношений с науками. Философия как форма коллективного мышления имеет непосредственное отношение и к науке, и к искусству, и к материальной практике, и к управлению обществом, и к индивидуальному опыту человека. Она рефлексирует по поводу всех этих форм деятельности, занимая положение центра или фокуса, в котором сходятся все формы человеческой деятельности. Иными словами, философия - средоточие, центр всех человеческих исканий и дерзаний.
В нашей стране философия длительное время была (и пока остается) сильно привязанной к государству и науке. Философские исследования проводятся в значительной мере в рамках или под эгидой Российской Академии наук. Неот- дифференцированность философии от науки приводит ее к неоправданному онаучиванию, своеобразному философскому сциентизму. Наукообразный язык в философских книгах и статьях -- весьма распространенное явление. В результате от философских исследований-размышлений ждут того же, чего и от научных исследований. Оборотной стороной такого подхода, т. е. стремления “онаучить” философию, является ожидание от нее каких-то конкретных научных результатов, готовых ответов на поставленные жизнью вопросы. Поскольку это ожидание не оправдывается, наступает разочарование философией.
Наука, как уже говорилось, занимается познанием; философия же ничего не познает. Она лишь осмысляет ход и результаты познания (и не только познания, а и практики, искусства, вообще всего человеческого опыта). Науке - науково, а философии - философиево! Наука производит знания. Философия же вырабатывает и разрабатывает идеи. Не более того. Философские идеи - это идеи идей: научных, художественных, практических и т. д. Соответственно и философствование не прямо служит познанию, практике, искусству, а весьма опосредованно.
Философия в нашей стране должна обрести свое лицо и освободиться, наконец, от внешних пут. Никто - ни научные авторитеты, ни государственные, ни религиозные деятели - не должны вмешиваться в дела философии.
Примером онаучивания, сциентификации философии являются попытки некоторых философов и философских школ выразить основные философские положения в форме законов. Раз в науке открывают законы, значит и в философии можно это делать. Наиболее ярким примером изобретения философских законов являются марксистские законы диалектики. Как мне представляется, только наука может претендовать на открытие и исследование законов предметной области. В философии же “закон” -- лишь одна из категорий, парная категории “явление”, и называть этим же термином некоторые философские основоположения - это логическая ошибка. Либо мы должны признать, что “закон” является высшей категорией диалектики, либо признать, что слово “закон” в случае, когда речь идет о “законе диалектики”, имеет иной смысл, чем тот, когда им обозначают одну из категорий диалектики. Во втором случае создается опасность неоднозначного употребления термина “закон”, ведущая лишь к путанице понятий и к различным перекосам в мышлении.
Одной из причин использования в марксистской философии понятия “закон” применительно к некоторым ее основным положениям служит как раз вольное или невольное проведение аналогии между философией и наукой.
Говоря о том, что философия ничего не познает, я имел в виду, что “экологическая ниша” философии как особого типа культуры - не познание, а мышление. Целью философствования является не постижение истины, а мудрость. Ведь философствование и есть мудрствование (в хорошем смысле этого слова). Только наука “имеет право” заниматься познанием. Это ее особенность, ее “хлеб”. Могут сказать: а как же быть с выражениями “философское знание”, “философская наука” и т. п.? На это отвечу: слова “знание” и “наука” применительно к философии употребляются в ином смысле, нежели когда говорят о науке как типе культуры и о познании как отрасли человеческой деятельности. Ведь и в богословии нередко употребляют выражения “богословское знание”, “богословская наука”. Но ведь никто не считает “богословское знание” научным знанием, а “богословскую науку” действительно наукой подобно физике, биологии, социологии.
Когда говорят о философском знании, то имеют в виду не то знание, которое приобретается в процессе научного познания. Научное знание - результат познания реального мира, мира как объекта познания. Философское знание - результат внутрифилософских потоков информации, идущих от одного философа к другому. Если я прочитал сочинения Платона и понял их, то получил знание об учении Платона, о его идеях, взглядах и т. п. Сумма философских знаний - это прежде всего знание основных философских учений-идей прошлого и настоящего. Философское знание похоже на научное знание в том смысле, что оно, как и научное знание, более или менее адекватно, соответственно отображает предмет, в нашем случае - учение, идеи, мысли другого философа (других философов). Философски образованный человек - это человек, который более или менее адекватно воспринял и усвоил основные идеи философов прошлого и настоящего. Философское образование является основой философской учености и профессионализма. Слова “ученость” и “ученый” применительно к философу означают лишь то, что человек основательно учился философии. Почти то же можно сказать о словах “научность” и “наука”. Применительно к философии эти слова означают научение философии. Кроме того, слово “наука” в сочетании с прилагательным “философская” (философская наука) означает тот или иной раздел философии, выделившийся в относительно самостоятельную философскую дисциплину, в отрасль философского знания. Философскими науками называют этику, эстетику, логику...
В последние годы дает о себе знать другая крайность: антисциентизм-иррационализм. Это определенно реакция на предшествующие десятилетия философского сциентизма-рационализма . Раскрепощенные философы вдруг заговорили как богословы, мистики, ясновидцы, пророки...
Ни сциентизм, ни антисциентизм не делают философа философом. Мы, философы, должны научиться говорить своим голосом - без наукообразности и сциентизма, с одной стороны, и без религиозно-мистической, пророческой риторики-аффектации, с другой.
- Рационализм - это когда утверждается верховенство разума в жизничеловека, когда разум объявляется или признается последней инстанцией,которая может разрешить те или иные вопросы. См. ниже п. 1.3, стр 16.
“Философи я” (φιλοσοφια) – это прежде всего слово , происходящее из древнегреческого языка и обозначающее любовь к мудрости , стремление к познанию, к наукам. Первая часть слова, “фило”, происходит от “филе о”, “люблю”, и встречается во многих словах, обозначающих привязанность, любовь, дружеское расположение, влечение к чему-нибудь. “Софи я” – слово, обозначающее мудрость, знание, понимание. “Фило софос”, соответственно, – это человек, стремящийся к мудрости, к знанию, к пониманию сути вещей.
Согласно сообщениям древних писателей, первым человеком, который назвал себя философом , был Пифагор. Он создал религиозно-философский союз, целью которого было очищение души и приобщение её к вечному, совершенному, божественному. И когда тиран Леонт назвал его мудрецом, он ответил: мудры только боги, я же – человек, который может лишь стремиться к божественному, совершенному знанию, но никогда не достигает его.
Тиран, вероятно, связывал понятие мудрости с такими людьми, которые наделялись особым статусом посвящённых в некое тайное, эзотерическое знание, полученное от богов или от единого Бога, и дающее им особую силу и власть над другими людьми. Этой мудростью и силой человек сам по себе обладать не может. Он может лишь получить их от более совершенных и могущественных существ и получает их в силу своей избранности ими и причастности к таинственному миру сверхъестественного, чудесного, божественного . Такими людьми считались тогда, например, египетские жрецы или древнееврейские пророки . Называя себя “философом”, Пифагор, не желая, видимо, становиться объектом своеобразного идолослужения, слепого обожания и подражания, давал понять, что его знание о мире – обыкновенное, естественное, т. е. такое, которое человек может создать сам, своими собственными силами, опираясь на присущую всем людям способность чувственного восприятия – зрение, слух и т. д., – на свой жизненный опыт , на свою естественную и присущую всем людям способность мыслить , думать, размышлять. “Философия” – лишь то знание , которое человек добывает своими собственными силами , опираясь на свои собственные самостоятельные размышления . Но поскольку “мудрость” – это далеко не всякое знание, а знание самого важного и существенного в мире и в жизни человека, поэтому то и философия – это не все размышления вообще, а самостоятельное размышление над наиболее важнымидля всехлюдей вопросами. Философия – размышления над такими вопросами, которые одинаково важны и равно интересны для всех разумных существ, обладающих способностью свободного самоопределения.
Слово “мудрость” означает также совершенство человека и обладание совершенным знанием, т. е. обладание истиной . Мудр тот, кто знает тайну – тайну строения мира, тайну смысла и назначения человеческой жизни. Пифагор же сказал, что он лишь стремится к истине, ищет её, что он не считает свои познания совершенными. “Философия” – не обладание истиной, а жажда истины , неустанный поиск истины , и пока человек остаётся философом, он не останавливается в этом поиске и не считает себя “мудрецом”.
Поэтому “философствовать” начинает лишь тот, кто понял, что не обладает полнотой истины. “Философом” становится тот, кто начинает осознавать несовершенство своего знания , не может более ограничиваться обычным кругом принятых в обществе “мнений” и повседневного, практически полезного знания. Тот, кто стремится усовершенствовать свои познания и найти истину , тот и “философствует”. Платон и Аристотель писали, что причина появления философии – удивление. Удивляется и спрашивает тот, кто осознал своё незнание . Привычное и обычное вдруг становится непонятным, сомнительным, ставится под вопрос. Для того, чтобы преодолеть сомнение и незнание, человек и начинает “философствовать”.
Платон, опираясь на мысль Пифагора, даёт такое замечательное определение: философия –этоуподобление Богу в меру человеческих сил . Бог – не философ, он не “философствует”. Бог просто знает . Бог, согласно одному из классических, традиционных определений, есть существо бесконечное и абсолютно совершенное , а потому, в частности, – всеведущее . Его знание о себе, о мире и человеке абсолютно истинно, совершенно. Собственно, лишь один Бог мудр в точном и полном смысле этого слова. Человек – не Бог, он – конечен, несовершенен. Его знание несовершенно. Именно поэтому он “философствует”. Философия – это то, что отличает человека от Бога и от животного. Животные, как и Бог, не философствуют. Они, как и человек, конечны, и их представление о мире тоже несовершенно, но они не сознают этого. Они не сознают своего существования и своей конечности.Способность сознавать своё существование, свою конечность и своё несовершенство – основа и источник философии. Сознание конечности своего существования – это и знание о своей смертности. Сознание неизбежности смерти побуждает задуматься о “смысле” жизни, о важном и существенном в ней, о том, что будет “после смерти” или “после жизни”. Философия – это стремление человека, как разумного, мыслящего существа, преодолеть свою конечность , свою ограниченность и смертность, своё несовершенство, ипостичь абсолютное , “божественное”, совершенное, вечное и бесконечное.
Если как “любознательность” вообще, как жажда знания, философия родственна всем наукам, то в своём стремлении к абсолютному она сходна с религией, которая по своей сути и есть сфера личного отношения к абсолютному. Однако в религии само абсолютное представляется как личность и отношения с абсолютной личностью опираются прежде всего наверу , традицию , авторитет , чувство и воображение . Целью религии является не познание абсолютного, а “спасение”. В философии приобщение души к абсолютному осуществляется исключительно посредством самостоятельного размышления и познания . В религии же, главным образом, – посредством культа: отношение личности к Богу опосредствуется духовенством и церковью, авторитетом и традицией.
Греческое слово философия буквально означает любовь к мудрости (от phileo – люблю и sophia – мудрость). Первое применение этого термина приписывают Пифагору (VI в. д.н.э.). По свидетельствам античных авторов, когда финикийский правитель Клеонт обратился к Пифагору с вопросом «кто он такой?», тот ответил: «Философ». Далее объяснив: «Жизнь подобна игрищам: некоторые приходят на них соревноваться, некоторые торговать, а самые счастливые – смотреть; так и в жизни некоторые, подобные рабам, рождаются жадными к славе и наживе, между тем как философы – к одной только истине». София , согласно с античной традицией, – высшая мудрость, которую вначале приписывали только богам. Владеть полной и определенной истиной могли только боги. Человек не может слиться с Софией , поскольку он – смертен, ограничен в познании. Таким образом, человеку оставалось доступно только непрерывное стремление к истине, никогда не законченное полностью, любовь к мудрости, которая вытекает из самого понятия.
Как описание активного, деятельного, страстного, любовно-эротического состояния души, что обеспечивает подъем и приближение к истине, зачастую не случайно слово философия использовал в своих диалогах Платон . Любовь, согласно с Платоном , не есть ни прекрасное, ни благо, но – стремление к красоте и добру. Любовь – не бог, но и не человек. Она не смертная, но и не бессмертная. Она – одна из демонических существ, что объединяют человека и бога. Следовательно, любовь – это философия во всей полноте смысла этого термина. София – мудрость, ею владеет лишь бог. Темнота – судьба того, кто совсем лишен мудрости. Философос – это, в прямом смысле, тот, кто ни темный, ни мудрый, но, не владеющий мудростью, он заполнен страстью к ней.
Переполненный этим ненасытным желанием, он в вечном порыве к Красоте – Благу – Истине. Платон ставит философию значительно выше поэзии, искусства, риторики, которые не стремятся к истине, более того, не только не раскрывают, а иногда даже скрывают или фальсифицируют ее. Отмечая две ступени интелигибельного (математически геометрическое познание – первая ступень, чистая диалектика идей – вторая ступень), Платон считал чистое философское созерцание идей высшей формой познания, способом восхождения к высшим идеям. Чрезвычайно высоко оценивая философию за ее бескорыстную любовь к истине, чистое желание достичь и созерцать ее, Аристотель писал: «Люди, философствуя, ищут знание ради самого знания, а не ради какой-то практической пользы». Философия, таким образом, с самого начала своего возникновения имела самой целью саму себя. Она стремилась к истине, которую следует искать, созерцать, истине самодостаточной, то есть истине как таковой. Поэтому Аристотель утверждал, что все остальные науки больше необходимы, но лучшей нет ни одной: Так как человека можно назвать свободным тогда, когда он является целью для самого себя, так и наука может считаться свободной только при данном условии. Привилегированный статус философии среди других видов духовной, интеллектуальной деятельности объясняется ее бескорыстным отношением к истинному знанию, чистой любовью к истинному знанию, мудрости, благодаря чему она является автономной и самодостаточной, действительно свободным творческим актом.