Стихийный протест литературной молодежи 50-х против мира, доставшегося ей в наследство, не всегда принимал столь демонстративные формы, как в творчестве битников, и порой это давало более весомые художественные результаты. Так, в повестях Трумэна Капоте (1924—1984) "Лесная арфа" (1951) и "Завтрак у Тиффани" (1958) и особенно в произведениях Джерома Дэвида Сэлинджера (род. в 1919), написанных в русле того, что крупнейший английский американист М. Брэдбери назвал "встревоженным реализмом", страх перед ядерной угрозой, потеря исторического оптимизма, отчуждение личности, чувство "неправильности", "фальшивости" американской жизни того времени переданы с поразительной отчетливостью и силой.
Наиболее ярок в этом плане единственный роман Сэлинджера "Над пропастью во ржи" (1951), "библия" послевоенных юнцов. Очень интересны, хотя и не столь цельны, сэлинджеровские новеллы и повести так называемого "цикла о Глассах", также созданные в 50-е годы.
Дж.Д. Сэлинджер — одна из самых интригующих фигур литературы США XX века. О жизни его известно очень немногое; писатель принципиально не дает интервью и прячется от журналистов. Он родился в городе Нью-Йорк, в состоятельной семье, окончил Пенсильванскую военную школу, некоторое время посещал Нью-йоркский и Колумбийский университеты, в 1942 году был призван в действующую армию и в составе пехотных войск участвовал во Второй мировой войне, пока в 1945 не попал в госпиталь с нервным срывом. Печататься Сэлинджер начал с 1940 года, но продуктивный период его творчества пришелся на 1950—1965. Несмотря на шумный писательский успех (и, возможно, из-за него), он в 1965 оставил Нью-Йорк, литературу и поселился в провинциальном городке Корниш, штат Нью-Гэмпшир, где живет до сих пор. Его длительное молчание и полное затворничество не мешают огромной популярности, которой Дж.Д. Сэлинджер пользуется в США. [Прим. ред.: Дж.Д. Сэлинджер умер 27 января 2010 г.]
Роман "Над пропастью во ржи" написан от первого лица. Герой-повествователь, шестнадцатилетний нью-йоркский подросток из респектабельной семьи Холден Колфилд ощупью, через постоянные метания и неудачи ищет свое место в мире, о чем рассказывает собственным, как Гекльберри Финн у Твена, живым и образным языком молодежного жаргона. Это лирический роман, очень небольшой по объему, с ослабленным фабульным началом, с заменой внешнего сюжета внутренним. Все события одноплановы, сконцентрированы вокруг героя и направлены на него. Это центростремительное повествование, столь характерное для американской прозы XX века. Как видим, форма, введенная в литературу в 1920-е, снова вошла в художественный обиход; она оказалась созвучной настроениям иной, но также кризисной для человеческой личности эпохи.
В основе романа Сэлинджера лежит принцип "сжатого времени". Повествование начинается в тот момент, когда Холдена исключают из очередной престижной школы, куда определили его любящие родители. По-детски оттягивая встречу с ними и "по-взрослому" стремясь пожить самостоятельно, "как ему хочется", Холден не спешит возвращаться домой и трое суток блуждает по холодному Нью-Йорку, полному предрождественской суеты.
Непосредственное действие романа укладывается в этот краткий временной период, но за счет воспоминаний и размышлений героя (о смерти его четырнадцатилетнего брата Алли, об их старшем брате, который был "потрясающим писателем", пока не "продался в Голливуд", о бывших соучениках и нескладывающихся отношениях с девочками и т.д.) здесь воспроизводится вся короткая пока жизнь Холдена и прекрасно воссоздается атмосфера Америки середины XX столетия.
Опыт "самостоятельности" оказывается для героя сумбурным и не слишком приятным. Он чувствует себя не в состоянии найти свое место в мире и не видит перспектив его обретения. Холдена не устраивает то, что может предложить ему его обычное окружение, не манит карьера адвоката, университетского преподавателя, врача, возможная для юноши его круга. Ему мучительно трудно находить общий язык со сверстниками — "нормальными" молодыми американцами, стандартно стремящимися к жизненному успеху, то есть к комфорту, денежному благополучию, социальному положению.
Холден — нестандартный подросток, чересчур ранимый, легковозбудимый и конфликтный, он явно не вписывается в общество. Это не может не травмировать героя, хотя бы он сам и искал независимости от него и принятой в нем системы ценностей, которую Холден определяет как "липу" (то есть фальшь, показуху). У него нет никаких четких планов на будущее, ему хотелось бы только ловить детей над пропастью во ржи: "Понимаешь, тысячи малышей играют вечером в огромном поле <...>. А я стою на самом краю обрыва, <...> и мое дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. <...> Они играют и не видят, куда бегут <...>, и я ловлю их. Знаю, это глупости, но единственное, чего мне хочется по-настоящему", — говорит Холден своему самому задушевному другу — десятилетней сестренке Фиби.
Природа и детское сознание, их чистота, цельность и истинность — вот что противопоставляет Холден Колфилд, стихийный романтик и максималист, стандартам материального преуспеяния. Не случайно его волнует вопрос, куда деваются утки в Центральном Парке, оазисе огромного каменного Нью-Йорка, когда их пруд замерзает; не случайно ему не нравятся автомобили — он бы "лучше завел себе лошадь. В лошади, по крайней мере, есть хоть что-то человеческое".
Не случайны и его утопические жизненные планы — быть "ловцом во ржи" и его способность нормально контактировать только с детьми. Холден сам еще во многом ребенок, несмотря на его высокий рост, седую прядь и "взрослую" привычку к курению. В нем, правда, уже нет детской цельности и ясности, и их утрату герой переживает мучительно; он подсознательно не хочет взрослеть, и это также своеобразный протест против окружающей действительности, которая навязывает ему определенные модели поведения, пичкает его суррогатами и пугает перспективой новой мировой войны. Недаром у Холдена вырывается: "В общем, я рад, что изобрели водородную бомбу. Если когда-нибудь начнется война, я сяду прямо на эту бомбу. Добровольно сяду, честное благородное слово".
Благополучная жизнь послевоенной Америки, пропущенная через тревожное восприятие героя-тинэйджера, обнаруживает нестабильность, уязвимость и зависимость положения человека в современном мире.
В романе Сэлинджера, как видим, разрабатывается и получает исключительно актуальное звучание целый ряд важных традиций литературы США XIX—XX веков: романтическая традиция идеализации природы и детского сознания, твеновская — показа действительности глазами героя-подростка, традиция лирической центростремительной прозы "потерянного поколения" и другие.
Сэлинджер в большей степени, чем даже битники и другие его сверстники в литературе, повлиял на мироощущение соотечественников, научил их думать и чувствовать нестереотипно, нестандартно и во многом сформировал общественно-активную позицию молодежи следующего десятилетия. Конфликт же с современной действительностью героев произведений "детей" литературы США 50-х остается принципиально неразрешимым. Так и будут кочевать по дорогам Америки неприкаянные молодые люди Керуака — в одиночку, как монахи Дхармы, одной из дзен-буддистских сект, пока не погибнут в случайной потасовке или от чрезмерной дозы наркотиков.
Так и не смогут найти общего языка с другими американцами сэлинджеровские Глассы — семеро детей водевильных актеров-эксцентриков с "говорящей" фамилией (англ. "glass" — "стекло"). Они так и останутся для окружающих опасными чудаками, хотя на самом деле они просто эксцентричны и поандерсоновски "гротескны". Это чистые и ранимые люди с живой душой, тонким интеллектом и хрупкой психикой. Несмотря на все усилия преодолеть изоляцию, они так и останутся замкнутыми в стеклянных стенках своего внутреннего мира и будут физически страдать при столкновении с окружающей их пошлостью, а самый лучший и ранимый из них — поэт Симор Гласс — добровольно уйдет из жизни. И, наконец, навсегда останется бунтующим подростком в литературе Холден Колфилд, даже если его реальный прототип — молодой американец 50-х — давным-давно остепенился, женился, обзавелся детьми и внуками и стал лояльным членом общества.
Читайте также другие статьи раздела "Литература XX века. Традиции и эксперимент" :
Реализм. Модернизм. Постмодернизм
- Америка 1920-30-х: Зигмунд Фрейд, Гарлемский ренессанс, "Великий крах"
Мир человека после Первой мировой войны. Модернизм
Роман Дж. Д. Сэлинджера представляет собой исповедь юного Холден Колдфилда, которого исключают из школы за неуспеваемость и несоответствующее тому времени поведение.
Главный герой сбегает в Нью-Йорк и проводит в нем все свободное время, строя планы на будущее, там он ощущает, насколько его представления о жизни отличаются от представлений мира взрослых, во всем – и в школьной жизни, и в семейной, и в обществе, - он чувствует разлад между желаемым и действительным. Выдающимся писателем Дж. Д. Сэлинджером недаром была поднята именно такая тема, ведь в 1950-ые года знаменуется движением битничества, бунтарством против холодной рациональности и упорядоченности жизни. Идеалами нового поколения становятся естественность, раскрытие творческих сил и независимая от социума и моральных нравов личность.
Главный герой романа
Трагедия романа «Над пропастью во ржи»
Сэлинджер показывает нам своего героя уже тогда, когда его столкновение с миром кажется неизбежным, а самое трагичное – уже невыносимым. И несмотря на свои бунтарские мысли и поведение, Холден не становится борцом против ненавистной ему системы, его основная цель – это найти для себя безопасное убежище в этом злом и несправедливом мире. В противоречиях, в которых живет главный герой, и заключается главная трагедия произведения «Над пропастью во ржи» .
В своих поисках Холден становится обидчивым, невоспитанным, грубым и насмешливым, даже по отношению к сверстникам. Его наблюдения неприятны и субъективны, он заостряет свое внимание на чьей-то неряшливости, и выглядит брезгливым и высокомерным. И окружение главного героя заставляют его утвердиться в своем отрицании принятых норм: ему лгут в привилегированной школе, его учитель Спенсер тоже лжет. Ему претит лицемерное разделение на «сильных» и «слабых», он боится стать таким же, как и взрослые, боится сдаться – ведь тогда ему придется отбросить свои принципы и понятия, а для него это станет падением в «пропасть». Легкие связи, которые есть у его сверстников, кажутся ему отвратительными, но Холдену приходится стесняться своих мыслей, внутренне он не принимает своего целомудрия полноценно.
Поиск места в мире
Исповедь главного героя «Над пропастью во ржи» - это история человека, который живет в полном несогласии с окружающим миром и испытывает постоянные противоречия, но при этом не хочет и не может изменить мир. Холден Колдфилд находится в постоянных поисках места для самого себя в этом мире, он ищет ответы у всех окружающих его людей, и не может услышать окончательные ответы на свои многочисленные вопросы. И несмотря на то, что он чувствует себя одиноким, главный герой мечтает отгородить других детей от разрушительного падения в пропасть. В конце концов, Холден осознает свою грубую прямолинейность и безаппеляционность, и бунт внутри него приобретает логический вывод и завершение.
Центр дистанционного образования "Эйдос"
Поиск смысла жизни в повести "Над пропастью во ржи» Джерома Сэлинджера"
Предмет, тип работы: Литература, исследование
Руководители:
Прожив десять месяцев в Вене, Сэлинджер вернулся в Америку, в колледж Урсинус. Но уже в середине года потеряв интерес к учебе, он перешел в Колумбийский университет. В это время Сэлинджер продолжал, писал.
Первый рассказ увидел свет, когда Сэлинджеру был двадцать один год. В течение двух лет он писал для "Сетэрдей ивнинг пост", "Эсквайра", "Мадемуазель" и многих других изданий. Потом он плавал в Вест-Индию на лайнере "Кунгсхольм", где занимался организацией досуга туристов, не прекращая писать для журналов и университетских сборников. В двадцать три года он ушел в армию и прослужил два года. Армейская жизнь писателю не нравилась, так как ему хотелось целиком посвятить себя литературе.
Сэлинджер начал работу над своей самой знаменитой повестью "Над пропастью во ржи" в 1941 году и закончил летом 1951-го. Повесть была отмечена клубом "Книга месяца" еще до того, как вышла отдельным изданием.
В этом произведении раскрывается внутренний мир нервного, ранимого подростка. На вопрос, была ли книга в какой-то степени автобиографичной , господин Сэлинджер ответил: "В каком-то смысле да, я испытал большое облегчение, когда закончил ее. Мое детство было очень похоже на детство героя книги, и было большим облегчением рассказать об этом людям".
В 1997 году Сэлинджер переехал в Новую Англию и даже купил дом в Корнише. Он планировал поехать в Европу и Индонезию. В Лондоне он хотел заняться кинематографом. По одному из его рассказов в Коннектикуте был снят фильм "Мое глупое сердце".
Около семидесяти пяти процентов его произведений написаны о молодых людях, не достигших двадцати одного года, из них сорок процентов - о детях младше двенадцати лет.
Почти каждый из рассказов Сэлинджера посвящен проблеме перехода из мира ребенка, мира неподдельности, искренних чувств – во взрослый мир – мир жестких рамок, налагаемых на стиль поведения, мысли, внутренний мир; или же сравнению этих двух миров. К рамкам очень сложно привыкнуть, они калечат и убивают все естественное и живое. Дети, конденсаторы счастья естественности и сумбурности, в каждом из рассказов ставят под сомнение “нужность” и раз и навсегда определенную, стереотипную правильность поведения взрослых. Вполне естественно для взрослого – писать о понятном ему взрослом мире, чью скрепленную раз и навсегда сургучными печатями времени и опыта определенность он так хорошо изучил. Разве взрослый, забывший о том, как нужно правильно, как должно все быть, может считаться нормальным? Он либо притворяется, подделывается с непонятной целью под ребенка, – но ведь не заметить фальшь невозможно, – либо он нездоров, неправилен, неадекватен окружающему миру, его установившей свои законы реальности.
Согласно поэтике Сэлинджера, загадочный тот человек, который не понимает относительности всего в мире, не понимает шаткости того, что называют незыблемым. Именно об этом говорит герой повести "Над пропастью во ржи"– Холден Колфилд. Все его поступки, манеры, течение его мыслей выдают в нем ребенка. И, вместе с тем, он стал как бы стереотипом подростка, вобравшим в себя, опротивевшие и пошлые качества взрослого. Холден не глуп и самоотвержен, стремится к самостоятельности, видит перед собой картину своего будущего. Очень заметно его нежелание возвращаться домой и думать о том, что с ним связанно. Он опасается излишнего родительского контроля, нравоучений. Поэтому после очередного исключения из школы, на сей раз из средней школы Пэнси за низкую успеваемость, он отправляется на поиски приключений в мир взрослых людей, категорически отвергая мысль о возвращении в родные пенаты.
Взрослые люди в его понимании безнадежные пошляки и глупцы, он высмеивает их, всячески критикует, однако сам не брезгует так называемыми взрослыми играми. Он неудержимо притягивает к себе внимание и симпатию, повзрослевший, но не взрослый. В нем горит неугасающее желание все испытать, он увлечен поиском новых впечатлений, но этот поиск все время натыкается на преграду, практически непреодолимую, из окружающих его взрослых. Холдену Колфилду трудно переступить через себя и через все то, что он называет личными номами морали, но он не особенно переживает по этому поводу, ведь это единственное, что отличает его от безликой серой толпы в суровом мире материализма.
Своих друзей Холден не воспринимает всерьез, они для него очередной объект насмешек. Ему нравится выводить их из себя, обижать, ибо он осознает всю их никчемность в его жизни. Однако не стоит представлять его напыщенным, холоднокровным снобом, все-таки в его жизни есть люди, к которым он испытывает теплые, светлые и возвышенные чувства. Это Джейн Галлахер, подруга детства. Ее он представлял совершенно иной девушкой, отличной от всех остальных, возможно ее особенность в глазах Холдена объяснялась тем, что Джейн была тем светлым лучиком, протянувшимся из мира неподдельной искренности, добра - из мира детства. Холден отчаянно отстаивал ее честь, никому не позволяя рушить ее образ, который оставался с ним с самого детства. На протяжении всего времени пребывания в Нью-Йорке, после того как он покинул школу Пэнси, Холден так и не набрался смелости позвонить ей...
Вторым главным человеком в жизни Колфилда являлась его младшая сестра Фиби, которой он в сердцах восхищался, любя ее до неистового фанатизма. Она единственная кто понимал непростую душу Холдена Колфилда, она могла даже самые сложные вещи объяснить настолько просто, что становилось смешно, от того, что ты сам ломал над этим голову столько времени прежде чем обратиться к Фиби. И как не странно именно Фиби заставила Холдена совершить, возможно, один из важнейших шагов в его жизни. Шаг к примирению с родителями. Она открыла ему глаза, на то, что в жизни действительно ценно, указала тот путь, который он искал, но почему-то всегда избегал правильного...
Ослушаться человека, которому он доверял, как самому себе Холден просто не мог...
Один из самых неоднозначных авторов, Сэлинджер маскирует свои чувства, что дает в его произведениях огромный разгул фантазии. Любая деталь значительна, упустить ее – значит не понять. Ведь главное – не проанализировать поступки героя, не увидеть в его характере какую-то показательную черту, главное – понять, почему автор наградил своего героя всем, что у него есть.
Это особенно затрагивает именно творчество Сэлинджера, и самое главное достоинство любого его произведения – не его новшество, не язык, которым оно написано, не идеалы и не художественная выразительность, главное – что в них есть часть самого автора. И если все действительно обстоит именно так, то во всем вышесказанном нет никакого смысла. Есть смысл подумать над этим!
Сопоставление жизни автора и судьбы героя позволяет говорить об автобиографизме этого художественного произведения. Как и герой романа, Сэлинджер плохо учился и часто менял школы, а затем вузы, так и не получив высшего образования. Вследствие этого Джером имел напряжённые отношения с родителями, серьёзно рассорился с отцом. Герою Холдену Колфилду также не удается выстроить свои отношения с родителями. Холден мечтал об уединённой жизни; эту мечту воплотил сам Сэлинджер после публикации романа .
Самое начало повествования содержит отсылку к традициям автобиографического и воспитательного романа, от следования которым рассказчик как бы отказывается: ему «неохота … копаться» в «давидкопперфилдовской мути» . Однако упоминание романа Ч. Диккенса не случайно и на авторском уровне актуализирует англоязычную литературную традицию, с которой роман Сэлинджера коррелирует не только в части повествовательной стратегии, но и организации художественного времени и пространства.
В завязке уточняется, что Холден исключён из очередной престижной школы (Пэнси) в самый канун Рождества, ассоциирующегося с чудесами, волшебством, обновлением. Возникают аллюзии на рождественскую прозу (к которой относится проза Ч. Диккенса, считающегося родоначальником жанра святочного рассказа ). В соответствии с жанром рождественского рассказа ждет чудес, обновления и Холден.
Семантика сюжетного времени романа была отмечена профессором Чикагского университета Дж. Миллером-младшим, автором монографии «Дж. Д. Сэлинджер» (1965): канун рождества символизирует «смерть и воскресение» . И действительно, мотивная пара «смерти-воскресения», синонимичная уходу и возвращению, исчезновению и появлению, забвению и воспоминанию , прослеживается в повествовании. Уже в завязке, разговаривая с учителем накануне отъезда из очередной школы, герой с неприязнью реагирует на нравоучительную реплику: «Зачем он так говорил – будто я уже умер ? Ужасно неприятно» (курсив наш – Е.Б., Е.П.).
Интересно, что и все престижные школы и колледжи воспринимаются героем как что-то притворное, неистинное, где невозможно настоящее существование. Лживость директоров, несовпадение реклам и реальной жизни в этих учебных заведениях, не принимаемая подростком система ценностей, в парадигме которой воспитывают молодое поколение (на первом месте социальное благополучие и достаток), – всё это обусловливает восприятие Холденом мира престижных школ как пространства неподлинного существования, псевдо-жизни: «…клянусь, меня в эти аристократические колледжи никакими силами не заманишь, лучше умереть , честное слово» (курсив наш – Е.Б., Е.П.). Юноша желает выйти из лживого социального мира и жить уединённо, лишь на Рождество и Пасху принимая гостей – своих родных (сестру, брата). Однако уход не осуществляется: скорбь сестры из-за возможного расставания удерживает его.
В целом время событий, предшествующих помещению героя в лечебницу, составляет три дня (суббота, воскресение и понедельник). Можно увидеть определенную символику в днях недели: суббота, наполненная воспоминаниями, аккумулирует прошлую жизнь, в воскресенье он исповедуется перед сестрой Фиби и ему дается шанс на воскрешение, а понедельник воспринят им как новый этап жизни: именно в понедельник он хочет уехать далеко-далеко и начать новую жизнь. Ретроспекция расширяет хронологические границы повествования, а горизонт взгляда Холдена (социальный мир Америки от высших чиновников до самых низов) позволяет выйти за границы только психологического романа, поставить проблемы нравственных ориентаций поствоенного общества конца 1940 – начала 1950-х годов. Тем не менее, в фокусе изображения – судьба и внутренний мир одного подростка.
Особо значим в романе хронотоп дороги. М.М. Бахтин писал: «”Дорога” – преимущественное место случайных встреч. <…> Здесь своеобразно сочетаются пространственные и временные ряды человеческих судеб и жизней… Это точка завязывания и место совершения событий» . Герой романа Сэлинджера – это герой дороги, который находится в движении и пространственно, и ментально. Сам процесс письма-воспоминания является метафорой дороги. Его поведение в дороге (месте случайностей и случайных встреч) служит значимой характеристикой персонажа: по пути на соревнования по фехтованию он забывает в вагоне поезда шпаги (что свидетельствует о малой ценности этого рода занятий и самого состязания для Холдена); следуя из школы Пэнси домой, в вагоне он встречается с мамой одного из воспитанников школы, и рассказывает ей о её сыне как хорошем человеке, при этом презирая его (это указывает на способность ко лжи для поддержки другого человека).
Колфилд не желает вписываться в общество, ценности которого презирает, но при этом он не асоциален: оценивая поведение людей как фальшивое, он идёт на контакт, который оказывается дискомфортным и даже травмирующим. Поэтому он без сожаления покидает места и людей, но при этом он не имеет никаких четких планов на будущее. Об этом свидетельствует диалог с сестрой; она допытывается у него, кем бы он хотел быть. Герой не может определиться с профессией: «Адвокатом, наверно, неплохо, но мне все равно не нравится…». И ему приходят на ум слова песенки, в которых он заменяет одно слово, произнося «Если ты ловил кого-то вечером во ржи…». Фиби, его сестра, поправляет, цитируя Бёрнса: «Не так! Надо “Если кто-то звал кого-то вечером во ржи”».
Стихотворение Р. Бёрнса представляет любовный этюд, завершающийся четверостишьем: «И какая нам забота, // Если у межи // Целовался с кем-то кто-то // Вечером во ржи!..». В сознании Холдена лирический сюжет любовной встречи, связанной с приближением к нарушению границы (межи), не актуализируется, но возникает пространственный образ ржаного поля, скрывающего опасность – пропасть. Он признается сестренке: «Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. <…> А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И мое дело – ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть».
Мотив ловли, семантически связанный с целеполаганием и охотой, заслуживает отдельного исследования. Интересно отметить такую деталь, как красная охотничья шапка Холдена. Она и выделяет его из толпы (по своей шапке он сразу опознаёт сестру, надевшую её), соответственно, подчёркивает его индивидуальность, которую он подчёркивает головным убором. Но охотничья шапка и контрастирует с внутренним миром подростка: охотник чётко ориентирован на какую-то цель, а Холден не знает, чего он хочет, пока не возникает мысль о спасении детей, с которыми нет желания общения, а есть цель оградить их от падения («звать» в стихотворении Бёрнса заменяется им глаголом «ловить»). Ориентация на спасение детей – важная характеристика персонажа. С детьми Холден почти не пересекается (чаще наблюдает их со стороны), однако именно детские игры на лоне природы (во ржи) представляются ему символом чего-то настоящего, противоположного фальши социального мира взрослых, но потенциально опасного.
Не принимая социальную жизнь мегаполисов, Холден (важна семантика его имени – «живущий в глубокой долине», содержащая значения глубины и отъединённости) видит только один способ разорвать связи с окружающим миром – побег. Он фантазирует, что мог бы притвориться глухонемым, чтобы не общаться с людьми (опять поддерживается мотив немоты, заданный в эпизоде подмены глагола «звать» на «ловить»); уединится вдали от всех и жить естественной жизнью, где не будет лжи. Но сбежать из Нью-Йорка Холдену не удаётся. С одной стороны, его держит любовь к младшей сестрёнке Фиби, решившей отправиться в путь вместе с ним; с другой – в нём не хватает решимости, опыта, взрослости. Как отметила И.Л. Галинская, «Холден Колфилд находится в «бегстве» и в «поисках», хотя бежать ему некуда, а поиски героя приводят его обратно домой» .
Мотив бегства / желания ухода из обстоятельств своей жизни поддерживается эпизодами про «уток». Размышления о том, «куда деваются утки» из пруда в Центральном парке, не дают герою покоя. С этим вопросом Холден дважды обращается к случайным людям – таксистам, которые раздражаются кажущейся бессмысленностью вопроса.
Но перелёт уток – это вопрос об альтернативе, которую Холден не видит, не может определтить. Примечательно, что герой вспоминает об этом в тот момент, когда не знает, куда идти. В первый раз, когда покинул школу, по привычке назвал таксисту домашний адрес, но по дороге вспомнил, что домой нельзя и оказался на распутье: куда податься. Второй раз, переезжая из гостиницы в бар. Герой словно бежит от самого себя, от своих проблем, вопросов, не дающих покоя. Кажущийся бессмысленным вопрос про то, куда деваются утки из прудика в Центральном парке, обретает экзистенциальный смысл: для героя кажется, что от ответа зависит его собственная жизнь.
В третий раз, не зная, где ему ночевать, Холден добирается до этого прудика с утками, преодолевая страх темноты. Он видит наполовину замерзший прудик и не обнаруживает там никаких уток. «Он наполовину замерз, а наполовину нет. Но никаких уток там не было». Этот наполовину замерзший прудик вызывает ассоциации с самим Холденом: он тоже как будто наполовину замёрз, разочаровавшись в окружающем его мире, где царят ложь и лицемерие, но какой-о своей частью – готов к теплу, к жизни. Возле этого прудика он размышляет о жизни и смерти, представляет, каким будет мир без него. К нему приходит осознание, что по-настоящему его любит сестренка Фиби, и он отправляется домой, больше не вспоминая про уток.
К окружающим его взрослым Холден испытывает сложные чувства. Многие демонстрируют алчность и корысть (директор школы), неспособность понять поведение, не соответствующее их представлениям о должном (учитель истории Спенсер, отец). Сложны и отношения со сверстниками, так как школьники – порождение той же социальной системы, где действует жестокость, продажность, ранжирование не по личным (отвага, доброта, отзывчивость и пр.), а внешним (привлекательность, ухоженность), в том числе социальным (одежда, достаток) качествам. Воспитание подростка в романе сводится к навязыванию образовательных и жизненных целей, для достижения которых нужно успешно учиться, поэтому забота родителей выражается в переводе Холдена из одной престижной школы в другую. Но социальная самореализация не мотивирует Холдена, так как представляется ему чем-то внешним, не отражающим подлинное существование, истинные цели: «Если стать адвокатом, так будешь просто гнать деньги … и ходить этаким франтом …, словом, как в кино, в дрянных фильмах». Поэтому он формулирует не социальную, а экзистенциальную цель – стать «ловцом детишек», играющих рядом с пропастью: «…я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. <…> Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему», – признается он.
Холден упрекает окружающих в фальши , но и о себе многократно говорит, что он враль. Параллель фальшь / ложь провоцирует разобраться, чем отличается Холден от окружающих. И оказывается, что его ложь гуманна, направлена на поддержание другого человека, а главное лишена корысти, выгоды: так он сочиняет героическую историю о своём жестоком однокласснике для его матери: «С матерями всегда так – им только рассказывай, какие у них великолепные сыновья». Другие ситуации лжи связаны с самозащитой, являются способом выйти из неприятных обстоятельств: он врёт учителю истории, чтобы освободиться от нравоучительного разговора; врёт проститутке, не желая вступать с ней в отношения. Эпизод с последней проявляет, что, во-первых, защитить он себя не может, во-вторых, в пограничной ситуации он требует справедливости, опасно честен. Так, он готов заплатить проститутке за не оказанные услуги, но не собирается переплачивать (это при том, что он не алчен, легко расстаётся с деньгами, отдавая их на благотворительность, например). То, что у него всё равно забирают лишние пять долларов, вызывает слёзы, Холден плачет. Плач как знак невзрослости героя, его чувствительности и одновременно неспособности совладать с эмоциями, справится с обстоятельствами, повторяется как минимум дважды.
Жанровый канон рождественского рассказа «предполагает нравственное преображение героя», что, как правило, находит отражение и в повествовании, и в специфике художественного хронотопа . Герой рассказывает о произошедших с ним событиях спустя год, находясь в санатории, где с ним беседуют психоаналитики: «…расскажу ту сумасшедшую историю, которая случилась прошлым рождеством . А потом я чуть не отдал концы , и меня отправили сюда отдыхать и лечиться» (курсив наш – Е.Б., Е.П.). Он словно пережил символическую смерть, «упав в пропасть», и теперь имеет шанс на возрождение. Однако, оставляя финал открытым, Сэлинджер следует не диккенсовской, а более поздней традиции рождественского рассказа, где возможность чуда ставится под сомнение. Желание счастливого (святочного, чудесного) финала понятно, однако в романе наряду с мотивом Рождества и Пасхи реализуется мотив карусели.
В финальных строках своих записей герой описывает, как Фиби каталась на карусели: «И тут начало лить как сто чертей. Форменный ливень, клянусь богом. Все матери и бабушки – словом, все, кто там был, встали под самую крышу карусели, чтобы не промокнуть насквозь, а я так и остался сидеть на скамейке. <…> Охотничья шапка еще как-то меня защищала, но все-таки я промок до нитки. А мне было все равно». Возникает ассоциация карусели с жизнью, с вращающейся землей. Карусель противоположена дороге как замкнутый маршрут, определённость неизвестности индивидуального пути; как коллективное движение – персональному. Кроме того, карусель содержит семантику развлечения, того, что не связано с серьёзным. Холден наблюдает вращение карусели со стороны, не спасаясь вместе со всеми под крышей аттракциона, даже когда начался ливень. Он остается один, отстраняясь от толпы, от окружающих, наблюдая их со стороны (даже любимую им Фиби, которую, стоит заметить, он отказывается брать с собой в «новую жизнь», понимая, что это невыход, а побег и тупик). Образ карусели амбивалентен: с одной стороны, он связан с возвращением, головокружительной радостью, с другой стороны, он имеет и семантику вечного повторения, безальтернативного движения по замкнутому кругу. Настойчивые вопросы Холдену – будет ли он прилежно учиться в новой (повторяющей все прежние) школе, оставлены без ответа: «…меня спрашивают, буду ли я стараться, когда поступлю осенью в школу. По-моему, это удивительно глупый вопрос. Откуда человеку заранее знать, что он будет делать? <…> Мне кажется, что буду, но почем я знаю?».
Лечение не изменило сознание подростка, болезненно воспринимающего столкновения в социальной жизни и не способного примириться с фальшью и несправедливостью, с тотальным несовершенством мира. Однако процесс письма, в котором он восстановил в памяти утраченные (по разным причинам) связи, способствовал пересмотру отношения к окружающим: люди несовершенны, но всё же ценны. Писательство становится средством преодоления отчуждённости. Это подросток понимает только в конце, завершив повествование. Через исповедальное письмо он не только больше понял про себя, но и осознал ценность отношений: «…мне как-то не хватает тех, о ком я рассказывал. <…> Иногда кажется, что этого подлеца Мориса и то не хватает. Странная штука. И вы <…> расскажите про всех – и вам без них станет скучно».
Писательство примиряет подростка с окружающей его действительностью, позволяет осуществить поиск себя. Финальный ливень символичен: с одной стороны, это стена, отгораживающая его от людей, и знак печали, а с другой, – символ возможного очищения или хотя бы примирения. Погружение в прошлое – это путь Холдена к себе, в конце которого он все-таки продолжает противопоставлять себя миру, но не исключает и сближения с ним.
Интересно отметить, что внимание подростков к роману в России был устойчив и в советское время. Ю.О. Чернявская и С. Колмаков выявили, что «Над пропастью во ржи» - значимый литературный контекст в романе В. Липатова «И это всё о нём», имеющем воспитательный пафос / Чернявская Ю.О., Колмаков С.Ю. Литературный контекст в романе В. Липатова «И это все о нем» // Русская литература в современном культурном пространстве. Сб. статей по мат. VII Всероссийской науч. конф. 30-31 октября 2015. / Отв.ред. М. А. Хатямова. Томск: Изд-во ТГПУ, 2015-2016. С. 164 – 172.
Это подтверждают данные исследований: Липовка В. О., Полева Е. А. Изучение читательских интересов и потребностей семиклассников по результатам анкетирования // Научно-методический электронный журнал «Концепт». – 2014. – № 7 (июль). – С. 81–85. – URL: .; Брякотнина Е.Б., Полева Е.А. Изучение круга чтения подростков как педагогическая проблема // Научно-педагогическое обозрение. 2016. № 2.
Борисенко А. Дж. Д. Сэлинджер: классик и современник // Сэлинджер Дж. Д. Над пропастью во ржи: Роман. Повести. Рассказы. М.: Эксмо, 2007. С. 16.
Сэлинджер Дж. Над пропастью во ржи. [Электронный ресурс]. URL : http :// readbooks . me / books /? name = nad - propastiy - vo - rji (дата посещения 27.04. 2016). Далее текст цитируется по этому источнику.
Козлова Г.А. Нравственная парадигма Ч. Диккенса в «Рождественских рассказах» (проблемы изучения творчества Ч. Диккенса в школе) // Козлова Г.А. Зарубежная литература в контексте христианской мысли: сб. науч. статей. Армавир, АГПА, 2011. [Электронный ресурс]. URL : (дата обр ащения: 12.05.2016).
Приводится по: Галинская И.Л. Философские и эстетические основы поэтики Дж. Д. Сэлинджера. [Электронный ресурс]. URL : http :// litresp . ru / chitat / ru /% D 0%93/ galinskaya - irina - ljvovna / filosofskie - i - esteticheskie - osnovi - poetiki - dzh - d - selindzhera (дата обращения: 04.05.2016).
так называется роман, который я недавно прочитала. Не сразу я поняла, что хотел сказать автор своим произведением, не сразу оно меня впечатлило. Только поразмыслив, разложив всё по полочкам, перечитав некоторые моменты, я поняла что к чему. Роман очень глубокомысленный.
Это история о подростке Холдене Колфилде, который учился в элитной средней школе Пэнси до тех пор пока его не выгнали за то, что он провалился по четырем предметам. Стоит отметить, что парень он далеко не глупый, любит читать хорошие книги, был капитаном команды фехтовальщиков, он на всё имеет своё мнение и понимает как устроено общество. Собственно от того и страдает.
Холден Колфилд на первый взгляд типичный проблемный подросток. Он курит, бывает напивается до чертиков, много ругается, может нагрубить девушке во время свидания. Но несмотря на свой бунтарский нрав, главный герой никогда не переступает черту, любит честность и справедливость, никому не вредит и никак не хочет расстраивать свою семью.
В чем смысл названия книги?
Холден как-то говорит своей сестренке, что представляет, как дети бегают в огромном ржаном поле, а внизу пропасть. Всё, что он хочет – это стоять там на скале и ловить ребятишек и не дать им упасть.
Главный герой в столь юном возрасте уже познал реальную жизнь без прикрас. В своем воображении он защищает детские неокрепшие умы от всей грязи мира – от фальши, несправедливости, пошлости, лицемерия и т.д.
Что мне понравилось?
❤ Рассказ будто возвращает в юность, в старшие классы, когда уже вроде началась взрослая жизнь, но детство ещё не закончилось. От произведения буквально веет каким-то духом свободы и авантюризма;
❤ Объем - 200 страниц. Это примерно 7-8 часов чтения, то есть роман можно прочесть за один день при наличии свободного времени;
❤ Большинство подростков найдут в книге отражение своих мыслей и душевного состояния. Она идеально подходит для тех, кто ищет себя и не может найти своё место в жизни.
Что мне не понравилось в книге?
Сюжета и развития событий как таковых нет, а по большей части описываются размышления мальчика-подростка;
Местами нудновато и скучновато;
Повествование ведётся от первого лица и поэтому в книге много ругательных слов.
А знали ли вы, что «Над пропастью во ржи» была любимой книгой убийцы Джона Леннона. Он отожествлял себя с главным персонажем.